Александр Азаров

Искусство, вдохновляющее на борьбу за человека

"Музыку не слышал, возможно, что хороша. Но всё это не пойдёт: Великая Октябрьская социалистическая революция, подготовленная теорией марксизма и практикой классовых битв 19-го - начала 20-го веков, всколыхнула всё человечество и оставило сиятельный шлейф выдающихся произведений культуры, в т.ч. песен. Всё это, безусловно, должно работать и сегодня. Но борьба в НОВЫХ условиях, борьба, которая должна быть должным образом подготовлена теоретически, идейно, должна родить новые песни".

Спору нет. Легко было создавать революционное искусство в эпоху революций. Трудно, быть может, даже невозможно в эпоху реакции. Но заметьте, что даже тогда это искусство вдохновлялось голосами прошлого, а нередко и смело перелицовывало песни прошлых поколений, приспосабливало их к новой борьбе. Наша "Вставай, поднимайся рабочий народ" была уже не совсем Марсельезой, ни по словам, ни по музыке (изменен темп), ни по духу. А Джим Коннелл, певец ирландского пролетариата, взял музыку рождественской песенки "O, Танненбаум," которую сто лет до этого пел весь буржуазный Запад, и сделал из нее "Красный флаг" (1889) ставший гимном международного рабочего движения. Начните слушать песню "Рабочий Вены" ("Der Arbeiter von Wien,"1934) "Мы создатели грядущего мира, Мы сеятели, семя и поле" (какие слова!), и вы сразу станете напевать "От тайги до британских морей..." В феврале 1934-го штурмовые батальоны венских рабочих поднялись с этой песней на восстание. Оно окончилось трагически, но песня перешла к нам и в новом виде послужила защите государства рабочих. Что если и сейчас ее переложить на новый/старый пролетарский лад?

В нашей ситуации опора на традицию приобретает особое значение. И не только потому, что нет, или очень мало, своих культурных сил. Но и потому, что традиция угнетенных оказалась похороненной десятилетиями культурной, а не только социально-политической реакции. В сущности, речь идет даже о чем-то большем, чем возвращение пролетариату его искусства, теории, науки. Речь о самом чувстве истории и своего места в ней. Революционная педагогика класса основывается на повороте к прошлому. Вот как об этом писал один немецкий философ-марксист: "Социал-демократия посчитала уместным назначить рабочему классу роль освободителя БУДУЩИХ поколений, тем самым перерезав мышцы его величайшей силы. Такое воспитание заставило рабочий класс забыть свою ненависть и свой дух самопожертвования, потому что и то и другое питаются скорее образом порабощенных предков, чем идеалом освобождения внуков".

Это не только глубокое психологическое наблюдение, которое еще может помочь нам вывести пролетариат России из состояния глубокой деморализации. Здесь нащупывается связь между архаическими основами родовой психологии и этико-философским императивом, одушевляющим марксизм. Пролетариат - это "работник одиннадцатого часа", выражаясь языком евангельской притчи (который, кстати, мы должны отобрать у врага). Именно от пролетариата зависит, будет ли спасен смысл существования всех предшествующих поколений угнетенных. В истории он - "крайний", выражаясь языком современной литературной шпаны (который, впрочем, мы тоже должны отнять у врага).

"Все - наше!" Вот девиз культурной политики коммунизма. Это и боевой клич, потому что без борьбы, и прежде всего за письменным столом, культурные ценности оружием пролетарской борьбы не сделать. Они "упираются", на них лежит клеймо классового общества, психологии и идеологии правящих классов, присвоивших и толкующих их на свой лад. Наследие прошлого надо сначала освободить от этого клейма. Вот задача для коммунистической критики. "Анна Каренина" в литературном кружке рабочих раскроет свой освободительный потенциал. В "свободном" Гуманитарном университете интеллигентщины эта же "Анна Каренина" останется утонченным "духовным" орудием эксплуатации.

Мы возьмем гордые слова Нельсона и переделаем их наш лад: "Пусть каждый исполнит свой долг перед классом!" Вот и Адмирал поможет правому делу. Без труда британского пролетариата не было бы и британского героизма. А героизм рабочим необходим. На титульной странице по КЗоТу приводится строка из поэмы гениального английского ремесленника 18 века Вильяма Блейка: "Зверь и Шлюха безраздельно владычествуют над миром". Соглашусь, что это не совсем марксистская формулировка положения вещей, но духовный смысл эпохи реакции эти слова схватывают лучше. Теория, наука - большая сила в классовой борьбе, но они не могут заменить искусства, у которого своя логика, свое призвание, потому что мы не только мыслящие, но и чувствующие существа.

А представьте себе "Трехгрошевую оперу", адаптированную к нашим реалиям, поставленную рабочим театром и показанную в рабочих клубах от Калининграда до Хабаровска! Нет, такие ребята, как Брехт, Эйслер и сотни подобных им еще повоюют, еще подставят нам свое плечо из могил. Великое искусство на нашей стороне. Все. От наскальной живописи неолита, Гомера и певца Давида до Шостаковича, Платонова и Гели Коржева (чья картина "Поднимающий знамя", кстати, тоже использована на странице сайта по КЗоТу). Впрочем, классовому врагу нельзя отдавать ничего. Ни Откровений Иоанна Богослова, ни Кафку, ни даже Солженицына. Мы же пока отдали ему практически все культурное наследие. Но так бывало и раньше, это неизбежное следствие поражения. Победитель тащит за собой трофеи. Горе побежденным!

Мой корреспондент:

"К тому же перевод есть перевод. К тому же вообще стоит проблема - люди перестали петь сами, передоверив это дело "профессионалам", СМИ. Ну не поётся! Раньше в нашей семье всегда пели, это шло от души, искренно. Сегодня в лучшем случае мы лишь вспоминаем, когда поём, то счастливое время. И это не "возраст". Ведь и дети наши не поют. Это уродство общества, возникшего в разлагающемся контрреволюционном порыве. Поэтому и в деле так сказать звукового сопровождения нашей борьбы главное - это теория. Пока все не станет людям ясно - что было, что есть, что делать, чтобы - ничего не получится. И ведь не в хлебе насущном дело, люди соглашались в начале перестройки даже немного поголодать. И в лицо пока сапогами не бьют. Песня должна звать конкретно куда-то, а не в абстрактное единение, когда какой-нибудь очередной "вождишка", получив искомые блага, предаст и продаст".

Нет, эта песня зовет не к абстрактному, а классовому единству. И она объясняет, зачем это единство нужно. Великий мастер дает в ней блестящей пример своего понимания революционной пролетарской эстетики как единства критической мысли и чувства. В одном Вы правы: русский перевод смазывает высокое идейное содержание марша.

Первые два куплета утверждают как универсальность (единство) материальных человеческих потребностей, так и фундаментальную необеспеченность существования рабочих, т.е. большинства человеческого рода в буржуазном обществе, будь-то голодающего шахтера Веймарской республики или имеющего "свой" дом и машину сталелитейщика Питтсбурга.

(с грубоватым швабским юмором, прибавляет Брехт - А.А.)

Пустая болтовня и барабанный бой. Разве не этим кормят и одевают своих рабов правящие классы всех времен и народов?

Как примитивно, как убого! - процедит интеллигентская шпана, литературное лакейство правящего класса.

Как высока, как истинно духовна эта мысль об осязаемом, чувственном единстве человеческого рода! - скажет вслед за Брехтом интеллигент, перешедший на сторону пролетариата. Без этой родовой основы, без этих потребностей в "грубых материях," вроде пищи и крова, без борьбы за них - не было бы и человеческой цивилизации, не были бы созданы ее "духовные ценности." А главное, без борьбы за всеобщее удовлетворение этих всеобщих потребностей, без успеха этой борьбы обречена и сама эта цивилизация, нечеловеческими оборачиваются ее "ценности". Итак, в единстве естественных человеческих потребностей заложена возможность (но не гарантия!) будущего единства человеческого рода.

"Лишь пищи и одежды добивайся, И Царство Божие само собой достанется тебе!" - писал Гегель. Неожиданная, казалось бы, мысль для великого философа "Идеи". Но с умным идеализмом, как говорил Ленин, у марксизма намного больше общего, чем с вульгарным материализмом. Именно в борьбе за "грубые", материальные условия существования и рождаются высокие представления о человеке и его назначении. Потому что эта борьба, если она поднимается на уровень коллективной, а затем общеклассовой борьбы, как это происходит с пролетариатом, требует воли, мужества, самопожертвования, братства. Иначе говоря, эта борьба порождает и, в свою очередь, вдохновляется новой этикой солидарности, противостоящей индивидуалистической морали буржуазного миропорядка и закладывающей "духовные ценности" будущего коммунистического общежития.

Гегелевская диалектика Господина и Раба разрешается не в филистерской морали "среднего класса", который, судорожно хватаясь за фалды Господина, каблуком бьет по голове Раба, на голове которого он с трудом балансирует, приговаривая, как Отче наш: "Мы в середке, мы в середке! господи, спаси и помилуй!", - а в этике равенства, т.е. по сути дела, в преодолении этики как таковой, потому что человеку, который не только "Не хочет иметь под собою рабов, Ни господ над собой иметь", но и чья социальная организация больше не имеет потребности в отношениях господства/рабства, такому человеку не нужна будет и этика. Но путь к этому лежит через этический идеал третьего куплета Брехта.

А вот последний куплет, который особенно теряет в переводе.

Философский вывод раннего Маркса о пролетариате как "нагом человеке" и "универсальном классе", потому что он воплощает в себе человечество, отчужденное от своей человеческой активности и ее плодов, здесь становится боевым призывом к пролетариату взять свою судьбу, а значит и судьбу человека вообще, в свои собственные руки. Только "универсальный класс", борясь за свое освобождение, освобождает и человечество в целом. Дело освобождения, исходящее от любого иного класса, даже под лозунгами "свободы, равенства и братства", неизбежно остается партикулярным, своим собственным только "освобождением", происходит за счет "универсального, нагого человека".

И, наконец, припев, центральный нерв песенного коллективизма. Вот где пригодился теперь уже театральный гений Брехта!

Drum, darum, а поэтому...

Хоровой припев вырастает как логический вывод класса из мысли каждого куплета. Этот барабанный DRUM совсем не тот "барабанный бой", которым "кормят", оглупляют рабочих господствующие классы. Это барабан критической мысли, зовущей к единому маршу и осознанному историческому действию.

По улицам Гамбурга... нет, Самары! (и не по центральным, а рабочих кварталов) идет первый рабочий батальон. Это еще скорее взвод по армейским меркам. 30-40 человек. На них смотрят другие рабочие. Кто с интересом, кто с насмешкой, кто со страхом, а кто и просто отворачивается. А батальон поет:

И те, кто уже идет в строю, машут стоящим на обочине: ну же, присоединяйтесь к нам! А впереди, за углом уже собирается районный митинг национал-социалистов. Его охраняет сочувствующий им ОМОН... Так двоится и опять собирается в фокус исторический образ. Из прошлого марш Брехта зовет нас приготовиться к будущему. Близкому будущему. До него осталось-то, быть может, всего два такта.

Марш, правой, два, три! Марш, правой, два, три!

Да, у каждого времени свои песни, гласит расхожая мудрость. И отчасти это так. Но к таким произведениям, как "Единый фронт" Брехта и Эйслера, это пока не относится. Сартр, кажется, сказал, что марксизм, конечно, необходимо преодолеть, но сделать это можно только преодолев капитализм. То же самое можно сказать и об этой песне. Она устареет, когда сбудется последняя строка ее немецкого оригинала: "Освобождение рабочего класса будет делом рук его самого!"

И так как человек есть человек,

Ему нужно искусство,

Которое вдохновляет его

На борьбу за человека.

Нам нужны массовые действа, организованные не только рабочими партиями и движениями, но и революционными пролетарскими артистами, поэтами, музыкантами. Ну а начинать приходится с малого. Вдохновенно исполнить и записать марш Брехта и Эйслера. А там, к 7 ноября подготовить уже и живописное табло, скажем, с "Поднимающим знамя" как тематическим центром. А там и первый рабочий театр. Ну, пусть не театр, а пока только кружок. Вот так, шаг за шагом.

И, кто знает, может и поднимем.

http://viadrina.euv-frankfurt-o.de/%7Ejuso-hsg/lieder/einheitsfront/de/einheit.htm - с текстом песни на немецком;

http://viadrina.euv-frankfurt-o.de/%7Ejuso-hsg/lieder/einheitsfront/uk/ein_eng.htm - на английском.

На обеих страницах есть и нотная запись мелодии.

И так как все мы люди,

То должны мы - извините! - что-то есть.

Хотят накормить нас пустой болтовней -

К чертям! Спасибо за честь!

Припев:

Марш левой! Два! Три! Марш левой! Два! Три!

Встань в ряды, товарищ, к нам.

Ты войдешь в наш единый рабочий фронт,

Потому что рабочий ты сам.

И так как все мы люди,

То нужны нам башмаки без заплат,

И нам не поможет треск речей

Под барабанный раскат.

Припев.

И так как все мы люди,

Не дадим бить нас в лицо сапогом!

Никто на других не подымет плеть

И сам не будет рабом.

Припев.

И так как ты - рабочий,

То не жди, что нам поможет другой.

Свободу себе мы добудем в бою

Своею рабочей рукой.

Припев.