Еще раз к вопросу о правительственном проекте Трудового кодекса РФ.

Принятие нового Трудового кодекса в Государственной Думе стоит в числе первоочередных задач на 2001 год. Известно, что в кулуарах Парламента обсуждаются на сегодняшний день несколько проектов этого важного для страны документа, однако, в силу в целом проправительственного характера нынешней нижней палаты российского законодательного корпуса велика вероятность, что именно проект, внесенный на рассмотрение Правительством РФ, имеет наибольшие шансы стать законом.

Этот проект, который был опубликован в официальной прессе, в принципе уже широко обсуждался в рабочей печати на общероссийском и региональных уровнях. Он подвергся справедливой критике со стороны представителей марксистских партий и групп, левых профсоюзов, однако, у этой критики есть ряд серьезных недостатков.

Во-первых, оппонентами правительственного проекта Трудового кодекса приводятся не всегда корректные с юридической точки зрения оценки и трактовки тех или иных статей документа.

Во вторых, критика правительственного проекта чаще всего ведется в рамках сравнительного анализа этого документа с действующим КЗОТом РСФСР, причем речь идет обычно о необходимости сохранения советского трудового законодательства, в то время, как советский КЗОТ не соответствует современным реалиям, прежде всего, в плане недостаточности социально-экономических гарантий трудящимся со стороны государства и работодателей в силу изменившихся по сравнению с советским периодом характера и условий взаимоотношений между работником и работодателем и конституированием в России буржуазного государства.

В-третьих, (это касается, прежде всего, региональных публикаций) авторы критики, как явствует из ее содержания, иногда вовсе не работали с текстом самого документа, а пользовались вторичными материалами. В статье предпринимается попытка еще раз остановиться на анализе ряда принципиальных моментов правительственного проекта Трудового кодекса, избегая при этом указанных недостатков его критики.

Беглое прочтение рассматриваемого документа вроде бы свидетельствует о соблюдении паритета интересов работников и работодателей, если не упоминать о значительном поражении в правах профсоюзов (о чем, собственно, уже много писали представители рабочего и профсоюзного движения). Однако, и без этого в проекте много моментов, ущемляющих права трудящихся и позволяющих работодателям трактовать те или иные статьи документа в свою пользу. Причем это касается практически всех сфер трудовых правоотношений, регулируемых Трудовым кодексом.

Так, статья 60, призванная гарантировать права трудящихся при приеме на работу, казалось бы ясно запрещает какие-либо прямые или косвенные ограничения при трудоустройстве, включая возраст, пол, место жительства и т.п. Однако, здесь же проект закона перечеркивает эти гарантии, указывая, что не являются дискриминацией различия, исключения, предпочтения и ограничения при приеме на работу, которые определяются свойственными данному труду требованиями.

Никаких регламентаций по определению видов труда, которым должны соответствовать эти требования, в правительственном проекте нет. Таким образом, любой работодатель сможет формировать собственные «требования к труду» на своем предприятии. Ясно, что он будет стремиться принимать на работу людей помоложе, которые нечасто болеют (им реже нужно оплачивать больничный); женщин без детей, а желательно и без семьи (снова меньше проблем с оплатой больничного, декретных, а также с возможностью привлечения таких работниц к сверхурочным работам, длительным командировкам и т.п.); живущих как можно ближе к предприятию (меньше проблем с опозданиями на работу и т.д.)

С точки зрения интересов бизнеса работодателя можно будет понять, но перекос данной статьи проекта закона явно налицо, и это в условиях, когда ряды безработных в значительной мере состоят из представителей таких социальных групп, как женщины, лица старше 40 лет, а также жителей пригородных сельских районов (последние, оставшись без работы в результате кризиса в аграрном комплексе, часто пытаются трудоустроиться на предприятиях близлежащих городов, но, не имея городской прописки или регистрации, обычно получают отказ от работодателей). Таким образом, правительственный проект кодекса фактически легализует дискриминацию при приеме на работу.

Статья 67 казалось бы справедливо позволяет работодателю, с письменного согласия работника, перевести его на другую постоянную работу в рамках предприятия. Юридически вроде бы права рабочего не нарушаются, ведь без его согласия он не может быть никуда переведен. Однако, когда над рабочим постоянно будет висеть домоклов меч статьи 70, которая дает работодателю добро на свое усмотрение проводить сокращение численности работников и штатов, возможность получения работодателем от рабочего «согласия» на перевод значительно облегчается. Вероятность того, что рабочий сможет доказать в суде факт давления со стороны работодателя, практически сводится к нулю, потому что подобное давление обычно, как известно, оказывается работодателем или его доверенными лицами без свидетелей.

Далее, из статьи 76 следует, что если работник должен неукоснительно соблюдать условия трудового договора, а в случае его нарушений закон предусматривает соответствующие санкции, то работодатель вправе его нарушить, более того – он может его попросту беспричинно разорвать, проведя сокращение штатных единиц или численности работников. Иными словами, если, допустим, рабочий отказался перейти по требованию хозяина на другую работу, штатную единицу этого рабочего можно просто сократить, чтоб ему неповадно было, затем ее восстановить, приняв на место строптивого работника более сговорчивого.

Статьи 78 – 80 правительственного проекта документа предусматривают право работодателей на сбор т.н. «персональных данных о работниках», т.е., по сути, именных досье, которые будут следовать за работниками в случае смены ими места работы. В условиях регламентированной законом дискриминации при приеме на работу, о чем речь шла выше (статья 60), трудоустройство, например, активистов рабочего и профсоюзного движения в этом случае может стать проблематичным; это, в итоге, прямой путь к повторению американского опыта «борьбы с нелояльными» в 50-е гг. XX века.

Далее, согласно статьи 122 документа, работодатель, «с согласия» работника, получит право перенести последнему отпуск на следующий рабочий год, если отпуск в положенное время может «неблагоприятно отразиться» на нормальном ходе работы предприятия или организации. Не будем повторяться больше о том, каким образом работодатель может получить любое «согласие» рабочего в условиях действия подобного основного трудового закона, отметим лишь, что хозяин весьма призвольно и исключительно в своих интересах может трактовать фразу о т.н. «неблагоприятном отражении». Определение этой формулировке в пректе не дано, так что работодатель может сообщить любому слесарю или токарю о его производственной незаменимости и не отпускать его в очередной отпуск.

Еще «интереснее» статья 129, согласно которой хозяин предприятия получит возможность, опять же с пресловутого «согласия» рабочего, выплачивать ему 20% зарплаты натуральными прдуктами. Таким образом, практика обычной сегодня выплаты зарплаты рабочим изделиями или продуктами будет узаконена. Думается, не секрет, что эти продукты или изделия часто отпускаются рабочим в счет зарплаты по ценам, значительно превышающим сложившиеся на рынке.

Проект Трудового кодекса отнюдь не гарантирует рабочему главное его завоевание в XX веке – восьмичасовой рабочий день. «По заявлению работника» (одно и то же, что и известное нам «согласие») работодатель сможет устанавливать для него сверхнормированный рабочий день. «Для выполнения заранее непредвиденных работ» (читай: срочного выгодного хозяину заказа) работодатель, «с согласия» рабочего, получит возможность привлекать его к работе в выходные и праздничные дни (статья 112).

Очень показательна своим антирабочим характером статья 142. Согласно этой статье, каждый час простоя по вине работодателя будет оплачиваться рабочему не менее 2/3 (будем объективны и солидарны с интересами хозяина – и не более 2/3) часовой ставки, в то время, как простой по вине рабочего вовсе не будет оплачиваться. Последнее, конечно, справедливо, но почему же рабочий не должен получить 1/3 оплаты своего труда, если он все время простоя, совершенного по вине хозяина, был у своего станка в полной готовности работать и зарабатывать (что, кстати, ему гарантировано трудовым договором)? Вновь ясно прослеживается значительно большая симпатия авторов проекта к капиталу, нежели к труду.

Самой драконовской, однако, в данном проекте кодекса является статья 257, которая позволит работодателю заключать в определенных случаях, оговоренных статьей 55, с рабочим срочного трудового договора на срок до 2-х месяцев. Изюминкой для хозяина здесь является то, что, согласно положению статьи 260, в случае расторжения такого договора рабочему не выплачиваются выходные пособия.

Статья 55 позволяет заключать двухмесячный трудовой договор «для замены временно отсутствующего работника», «для проведения работ, связанных с заведомо временным расширением производства», «для выполнения заведомо определенной работы». Как видится, «временно отсутствовать» постоянный работник может достаточно долго, «временно расширять производство» можно постоянно, а разнорабочие, например, ежедневно могут выполнять т.н. «заведомо определенную работу». Таким образом, своеобразно трактуя статью 55, работодатель получит возможность широко применять практику заключения двухмесячных договоров с рабочими, затем, после окончания срока договора, прекращать его, через небольшой промежуток времени возобновлять двухмесячный договор, производить такую процедуру много раз и в конце концов, в случае окончательного разрыва трудовых правоотношений с рабочим, выставить его за ворота предприятия без выходного пособия.

Но и это еще не все. Согласно рассматриваемому документу, у рабочих остается возможность бороться за свои права. В частности, имеется право на забастовку. Однако, и здесь все в итоге предусмотрено, чтобы облегчить положение работодателя. Согласно статьи 336, о начале предстоящей забастовки работодатель должен быть предупрежден не позднее, чем за 10 дней; его необходимо информировать о дате начала забастовки, ее продолжительности и о предположительном числе ее участников. Вообщем, работодатель получит возможность заблаговременно подготовиться к забастовке: попытаться расколоть рабочее единство, запугать или подкупить трудящихся, а если ему все же не удастся предотвратить акцию – временно нанять необходимое число работников.

Далее, как гласит статья 339, «являются незаконными забастовки, создающие реальную угрозу основам конституционного строя» (читай – буржуазному государству с его антирабочими законами). В принципе, любое политическое требование рабочих при желании можно трактовать, как антиконституционное. Потребуют, скажем, рабочие пересмотреть результаты незаконной приватизации, думая при этом, что требование их чисто экономическое, и вдруг окажется, что покусились они на одну из основ конституционного строя – священное право частной собственности.

Вот такой Трудовой кодекс готовит нам Правительство. Мы остановились лишь на некоторых принципиальных его моментах, а ведь и другие статьи этого проекта по своему содержанию не более в интересах трудящихся, чем рассмотренные выше. Полностью с правительственным проектом Трудового кодекса РФ можно ознакомиться в «Российской газете» от 28 апреля 1999 года. Правительство давно вынашивало планы протолкнуть его через Госдуму, но прежний состав нижней палаты Парламента этот проект бы провалил. Как уже говорилось, в нынешнем составе Госдума вполне может его принять. Нужно этого не допустить. Нужно активно бороться за свое право трудиться и получать за труд достойное вознаграждение. Только в тесных рядах сплотившихся трудящихся масс мы можем победить в этой борьбе.

О.В. Боронин, преподаватель кафедры востоковедения Алтайского госуниверситета, координатор Алтайского регионального отделения ОПД «Альтернативы».