Итак, в Томске средние городские слои восприняли манифест 17 октября как великую победу революции и попытались провести в жизнь его положения о политических свободах. 18 октября на митинге ставится вопрос о выборах гласных городской думы на основе всеобщего избирательного права. Городская управа, состоящая в основном из цензовых элементов, во главе с городским головой врачом А.И.Макушиным, потребовала от губернатора во избежание эксцессов вывести из Томска войска. Одновременно она образовала "Комитет общественной безопасности" для организации городской милиции. 19 октября состоялись выборы в новое
городское самоуправление, а 20 октября начался подсчет голосов. В условиях утраты контроля над городом губернатор В.Н.Азанчеевский-Азанчеев с благославления архиепископа Макария организовал 20-22 октября погром (16). "Около двух часов дня 20 октября с Базарной площади двинулись вверх по Почтампской две-три сотни ямщиков, мясников, солдат. Они несли с собой царский портрет, кричали "Ура !". По дороге они избивали всех встреченных, одетых в форму студентов или железнодорожников, убили трех из них, проходя мимо здания Городской управы, разбили стекла. Остановились у Троицкого кафедрального собора. Подождали священника, и , когда служба началась, частью вошли внутрь, другие остались на площади",- сообщается в историческом очерке Томской области (17).

В ходе погрома черносотенцы при поддержке и участии воинских подразделений окружили и подожгли здание службы пути и тяги управления Сибирской железной дороги, где в большом  количестве находились сотрудники, пришедшие для получения жалования. Попытка отряда вновь созданной городской милиции рассеять нападающих была пресечена казаками и солдатами, плотно окружившими контору. По версии томских монархистов виновницей кровавых событий стала "интеллигентская" дума и созданная ей милиция. "Вышла эта "охрана" из городской управы на улицу в первый и последний раз 20 октября 1905 года и увидела толпу
черносотенцев, шедшую с портретом Государя Императора и распевающую: "спаси, Господи, люди Твоя!",- сообщалось в передовой статье местного отдела СРН уже в 1909 г.- Возмутилась охрана таким "безобразием" и давай стрелять в толпу. Произошло формальное сражение. Охранники отступили и заперлись в железнодорожном управлении, продолжая отстреливаться из окон. Озверелая толпа подожгла железнодорожное управление и сожгла неуспевших скрыться охранников с безвинными служащими управления"(18).

Погром продолжался до 23 октября. В первый день погибло 66 человек, еще 126 было ранено. 21-22 октября толпа разбивала и грабила дома и магазины евреев, был разгромлен дом и лечебный кабинет городского головы А.И.Макушина, а сам он избежал уготованной смерти, спрятавшись с семьей в доме Г.Н.Потанина (19). Ценой таких "издержек" порядок в городе был водворен, а общественности дан кровавый урок повиновения.

Колоритна зарисовка томского старожила И.Е.Лясоцкого об одном из участников погрома. Он рассказывает, что рабочий Демин, "отличавшийся особенным усердием в богомольстве, в день расправы с рабочими и служащими, студентами и гимназистами раздавал в университетской усадьбе листовки, призывающие "постоять за веру, царя и отечество". Его спросили: "И ты будешь бить студентов ?" Демин, не моргнув, ответил: "Буду". Его пытались усовестить: от студентов кормишься, сукин сын, и их же бить собираешься! Небудь здесь
университета, назем бы рыл, а тут тебе дали чистую работу, одели"... Но уговаривать Демина было бесполезно. Поздно вечером он появился в усадьбе, хвастался, что и он потрудился во славу божию, на защиту царя и отечества. "Не все поняли, про что он говорил. Но вот кто-то зажег спичку и закурил. Спичка осветила и бороду Демина - она была в крови. Зажгли еще спички и осветили Демина всего - одежда и руки его также были в крови. Под мышкой он держал окровавленную ножку от бильярда"(20).

Примерно по такому же сценарию, но в более мягкой форме развивались события в других городах региона. Как правило, после получения манифеста 17 октября начинались митинги, на которых радикально настроенные участники из числа эсеров и социал-демократов призывали к созданию органов общественного самоуправления и народной милиции. Ответной реакцией властейстановилось организация погромов.

19 октября в Омске избиению подверглись демонстранты. 20 октября по предложению А.Смирнова собрание Красноярской монархической организации решило устроить патриотическую манифестацию. На следующий день около Народного дома, где проходил митинг радикально настроенных горожан, произошли столкновения участников патриотического шествия с дружиной охранявшей митинг. Было убито 11 и ранено до 40 чел. Участники манифестации на следующий день продолжили избиение не понравившихся им обывателей (21).

23 октября в Барнауле собранная по звону церковных колоколов толпа мещан, вдохновленная молебном о здравии "возлюбленного монарха" и призывом протоиерея встать на его защиту против тех, кто "говорит на улицах богопротивные речи и мутит православный народ", провела "патриотическую манифестацию", избив группу попавшихся под руку реалистов. Потом, разбившись на группы, по заранее подготовленным спискам, разгромили до 90 домов и квартир "политиков" и других участников антиправительственных митингов и
демонстраций. В частности, были разбиты дома В.К.Штильке, П.В.Орнатского, а также принятый по ошибке за квартиру одного из кадетских лидеров дом хлеботорговца Мешкова (22). 

Определенную специфику имели события второй половины октября 1905 г. в Иркутске. Уже 16-го числа по городу и предместьям разбрасывались листовки черносотенного содержания, а на митинге в общественном собрании предпринимается попытка "провокаторов и черной сотни сорвать собрание", что привело к столкновению "публики, вышедшей из зала собрания, с хулиганами, раздавались выстрелы. Черной сотней руководил пристав 3-й части Щеглов"(23). 17 октября черносотенцы, члены "Братства святого Иннокентия" попытались напасть на рабочих-железнодорожников. В результате столкновения трое были убиты и пятнадцать ранено (24). После этого трагического события начинается создание дружин самообороны, в том числе еврейской. Фактически в городе начинаются вооруженные столкновения, поскольку беспорядков и общей неразберихой попытались воспользоваться уголовные элементы.

Как вспоминает И.И.Попов, "была сделана попытка разгромить магазин С.С.Кальмеера. К счастью, у магазина оказался отряд самообороны, который дал по громилам залп из револьверов. Грабители разбежались, а двое из них было убито. Отбили грабителей от магазинов на Пестеревской и еще где-то... У самообороны было столкновение с черной сотней - кое-кого ранило"(25). Согласно сведениям Н.Н.Яковлева монархистам удалось разгромить винную лавку, трактир, два магазина. При возвращении с демонстрации ими были смертельно ранены братья-гимназисты Я.Г. и И.Г.Виннеры. В свою очередь дружины самообороны давали отпор и в результате вожак громил Кудреватый получил смертельное ранение (26). Все эти события происходили в Иркутске еще до получения манифеста, сведения о котором поступили лишь 22 октября 1905 г., когда возобновил работу после забастовки телеграф.

Всего, по подсчетам И.И.Попова, жертвами событий "оказалось до 20 человек убитыми и ранеными. Часть из них были жертвы черной сотни, а некоторые хулиганы пострадали при попытке погромов от выстрелов милиции"(27). Таким образом в рассмотренных нами фактах погромов во второй декаде октября 1905 г. в ряде сибирских городов основной причиной их выступал политический момент противостояния революционной демократии и власти, использовавшей "патриотически" настроенных обывателей для подавления активности первых. Антисемитский момент проявился в двух случаях (Томск, Иркутск) и имел второстепенный характер. Активное участие в организации "черной сотни" приняли местная администрация (прежде всего правоохранительные органы) и духовенство. По сути дела можно говорить о церковных приходах и братствах как центрах консолидации монархистов. Уже тогда определилась ведущая роль православного клира в деятельности черносотенно-монархических объединений в регионе. Как правило в число "патриотически"
настроенных обывателей входили представители низших слоев мещанства, сравнительно недавно
порвавшие с деревней и уголовное дно.

(Шиловский М.В. Черносотенно-монархическое движение в Сибири начала ХХ века.)