Ирина Маленко

Агония цепного пса, который больше не ко двору.
 

Опасно: снайпер

Именно такая ассоциация возникает на последние события на Севере Ирландии – и, в частности, на состоявшееся прошлой субботой, 28 октября, в Белфасте собрание совета партии Ольстерских Юнионистов, на котором решалась вовсе не судьба  её лидера Дэвида Тримбла как политического деятеля, как заспешили объявить британские СМИ… Это было скорее собрание, на котором Нобелевский лауреат премии мира Дэвид Тримбл сам выбрал свою судьбу, фактически влившись в ряды будущих потенциальных могильщиков Белфастского Мирного соглашения.

… Может быть, это звучит несколько грубо, но волей-неволей, глядя на
панические попытки юнионистов любой ценой сорвать мирный процесс – но так, чтобы при этом самим выйти “сухими из воды” и не быть в этом обвиненными ! – вспоминаешь строчки из давнего журнала "Корея Сегодня", издаваемого когда-то в КНДР на русском языке, в котором власти реакционного южнокорейского режима (а никто не может отрицать те многочисленные грубейшие нарушения прав
человека и демократических свобод, которые этим режимом допускались!) назывались не иначе как “цепным псом американского империализма”…

Будем называть вещи своими именами: таким же “цепным псом” являлись до
настоящего времени на Севере Ирландии и здешние юнионисты – только для
империализма британского. Сегодня стратегические интересы последнего
медленно, но верно меняются, - и “старый верный пёс” становится ему все
менее нужен. Отсюда – и паника. В отличие от южноафриканских правящих
кругов, осознавших необходимость реформ для собственного выживания,
североирландские юнионисты и лоялисты продолжают прятать голову в песок и
усиленно не верят в то, что их “исключительным правам” на Ольстер, в котором
нет места никому, кроме них, неизбежно скоро придет конец, и что Белфастское
мирное соглашение, по выражению одного из ведущих ирландских
республиканцев, - “лучшее, чего юнионисты когда-либо смогут для себя
добиться” в будущей объединенной Ирландии. Ведь именно это соглашение
признает их культурные права, их часть в истории острова и их место в его
будущем.

Дэвид Тримбл: “Ольстер – это я”.

… Британская пресса поспешила представить события субботы как “победу Дэвида
Тримбла” над консерваторами и реакционерами в своей партии. Но победа не
только была “пирровой” – была ли она вообще победой, вот в чем вопрос?
Резолюция, предложенная Тримблом, получила 54,3% (445 голосов) – а
резолюция, предложенная его официально главным противником внутри партии,
Джеффри Дональдсоном (требовавшим в качестве подарка к Рождеству  фактически
одностороннего разоружения католической части населения, не оговоренного ни
в каком мирном соглашении, в условиях продолжающихся вооруженных “разборок”
внутри самого лоялистского лагеря, которые в любой момент могут
“перекинуться” на “старого врага”, католических беззащитных женщин и
детей!) - 45,7% (374 голоса). “Тримбл увеличил свой разрыв с противниками на
1%!” – радовались британские СМИ.

На самом деле между обеими резолюциями практически не было никакой разницы,
за исключением срока предстоящего развала местных органов власти и
возвращения Ольстера под прямое британское правление, к которому в панике
стремятся юнионисты: по Дональдсону, это должно было произойти уже к 30
ноября, а Тримбл “согласен потерпеть “ несколько дольше – до начала января.
Зато Нобелевский лауреат, который, судя по его весьма довольному лицу на
многочисленных в последнее время приемах за рубежом, в Евросоюзе, в Израиле
и тому подобное, уже вполне вошёл в роль премьера и не хотел бы с ней
расставаться, видимо, вообразил себе, что он теперь обладает в этом крае
королевскими, неограниченными полномочиями и стоит выше любых законов, - ибо
он в одностороннем порядке заявил о том, что его партия ОЮП будет иметь
право “вето” - блокировать участие министров от партии Шинн Фейн в
заседаниях всех комиссий Север-Юг, до пор, "пока не разоружится Ирландская
Республиканскя Армия”.

По “королевскому указу” Тримбла (который как-то ненароком “забыл”, что в
правительство, кроме его партии, входят ещё и другие!) также объявляется
“мораторий” на реформу здешней сектантской полиции,  которую впору было бы
назвать скорее "охранкой" (она на 93% состоит из протестантов-лоялистов,
зачастую членов различных тайных религиозных сект, присяга на верность
интересам которых для них стоит превыше всего, и которые замешаны в
многочисленных преступлениях против ирландского католического мирного
населения, включая "наводку" на потенциальные жертвы лоялистских
парамилитатистскмх "эскадронов смерти") и воплощение которой в жизнь
британским правительством можно охарактеризовать фразой из басни  Крылова:
“А воз и ныне там!”; новый пересмотр позиции партии в отношении участия её в
правительстве – что на деле приведет к возврату прямого правления Лондона и
ликвидации всех форм автономии ; и даже возможный “пересмотр” мирного
соглашения (до сих пор, кстати, не претворенного в жизнь во всех его
аспектах) в целом.

Прискорбно, но факт – ни один журналист, присутствовавший на последовавшей
за собранием юнионистов пресс-конференцией Тримбла не поставил его лицом
перед фактом, что, в отличие от утверждений Дональдсона и других врагов
мирного соглашения, Ирландская Республиканская Армия до сих пор выполнила
все, что она официально обещала: международные инспекторы по контролю над
показанными ими бункерами с оружием последней только что, буквально на днях,
подтвердили факт своей повторной инспекции этих бункеров и того, что ни
одна единица оружия не была там даже стронута с места. И в то же самое
время – как раз в тот же день, когда в Белфасте юнионисты совещались, здесь
был убит очередной представитель протестантской общины… Своими же
парамилитаристами. Здешние программы новостей (а СМИ здесь тоже практически
исключительно находятся в руках юнионистов!) очень скромно осветили этот
факт и уделили ему гораздо меньше внимания, чем мифическим “ружьям ИРА”,
которые не дают спать Джеффри Дональдсону…

Даже и младенцу в этих условиях понятно, что весь пресловутый “вопрос о
разоружении”, раздуваемый такими ястребами, как Дональдсон и Иан Пейсли,
упорно молчащими о лоялистском оружии, в то время, когда в их собственной
общине продолжаются парамилитаристские убийства - это всего лишь фиговый
листок, призванный скрыть их истинную цель: возвращение к “старому доброму”
прошлому, когда “Тэги”, как здесь недружелюбно называют коренное население
(от старинного ирландского мужского имени), молча стояли на коленях, а вся
власть в провинции принадлежала всецело и исключительно здешним “белым” –
таким, как они сами. Но времена те не вернуть. Даже ценой похорон мирного
процесса. А цена эта может оказаться страшной: Мартин Макгиннесс, один из
руководителей Шинн Фейн, предупредил, что последствия курса, выбранного
юнионистами, могут оказаться настолько трагическими, что страна ещё на 30
лет вернется в ситуацию, похожую на то, что происходит сегодня на наших
глазах на Ближнем Востоке….

В этой ситуации самым мудрым поступком со стороны Дэвида Тримбла было бы
исключение “диссиденствующего” Дональдсона из рядов партии: пусть, в конце
концов, создает свою собственную, раз он не согласен с большинством. Тем
более, что со стороны республиканцев подобные примеры имеются: несколько лет
назад руководство последних во главе с Джерри Адамсом безжалостно изгнало
диссидентов, выступающих против мирного процесса, из своих рядов…. Что
только помогло партии консолидировать свои силы.

Но дело в том, что партия Дэвида Тримбла, так кичащаяся своим
 “демократизмом”, да и вообще, те круги, из которых он вышел, такого бы ему
не простили. А круги это – достаточно темные и страшные: не уступающие по
взглядам и воинственности американскому Ку-Клукс-Клану сектантские круги
богатейших масонов и оранжистов, которые хорошо знают, как надо
расправляться с неугодными. Достаточно почитать запрещенную, кстати, к
продаже в этой "демократической" стране книгу североирландского журналиста
Шона Макфилеми “Комитет” – о тайной организации, состоящей из самых
уважаемых здесь жителей в сотрудничестве с полицией и с парамилитаристскими
убийцами, организовывающей расправы над католическими мирными жителями с
целью запугивания всей ирландской общины…

Как бы Дэвиду Тримблу ни нравилось быть премьер-министром – видимо, жизнь
для него дороже…А скорее всего, Нобелевский лауреат, о незаменимости
которого для мирного процесса продолжают твердить британцы, обосновывая этим
всё новые и новые свои односторонние уступки ему,которые вот-вот уже сведут
на нет всё соглашение, просто оказался неспособен принять до конца
необратимые уже перемены - и в панике цепляется за Британию с отчаянием
избалованного ребёнка, впервые отведённого в детский сад и не отпускающего
на пороге мамину юбку...

Среди тех, кому принадлежит будущее. Ирландские республиканцы: "Наш день
придёт!"

Современный Ольстер (точнее, та его часть, которая официaльно именуется
Северной Ирландией, так как в географический Ольстер ещё входят графства
Каван, Монаган и Донегал) поражает новоприбывшего не только сложностью своих
отношений: когда, например, тeбе мешает жить спокойно какой-то местный
хулиган, прежде, чем. определять, как на него воздействовать, необходимо
узнать… католик он или протестант – чтобы знать, к кому обращться, точнее, к
какой из пaрамилитаристских организаций, которые играют роль народной
милиции в своей собственной общине. Можно, конечно, обратиться и в полицию,
хотя результатов это, как правило, не дает - юнионистско-лоялистская полиция
слишком занята политическими делами и слежкой за (католическими) неугодными,
чтобы бороться с хулиганами: да и к тoму же, она часто использует последних
в своих целях, делая из них с помощью шантажа своих информантов. Обращаться
в полицию поэтому считается плохим тоном – причем, как ни странно, все чаще
не только среди католиков, но и среди представителей протестантской общины…

На первый взгляд, жизнь здесь выглядит не так страшно – бомбы взрываются не
каждый день и не везде, Правда, в новостях ежедневно сообщается о поджоге
чьих-то домов на этническо-политической почве, о ежедневных избиениях
асоциальных элементов неизвестными в масках, и тому подобное... Но – не
страшнее,чем в сегодняшней Москве.

И только окунувшись в здешнюю жизнь поглубже, начинаешь понимать, что всё
то, что мы читали об Ольстере ещё в детстве советских газетах, и то, что
пишет о нем сегодняшняя ирландская республиканская пресса, - до сих пор
живо-живехонько…

Представьте себе страну, в которой во 2 тысячелетии нашей эры до сих пор при
приеме на работу требуют непременного заполнения анкеты с указанием твоей
религиозной принадлежности, причем оставляя за собой право “определить её
самим”, если ты откажешься отвечать на этот вопрос – по твоему имени и по
тому, в какую ты ходил школу… Представьте себе страну, в которой крупнейший
книжный магазин (белфастский Ватерстоунз) не продает ни одного-eдинственного
учебника по языку её коренного нарoда – хотя тут же имеются учебники
сомалийского и албанского… Наконец, представьте себе страну, в которой
аптекарь отказывается продать тебе лекарство, yвидев на рецепте, что адрес
врача, выписавшего его, находится в католической части города…

… В Белфасте к почти ежемесячным “кризисным” встречам совета юнионистов люди
уже привыкли до такой степени, что даже не замечают их - как пишет в своей
еженедельной колонке в местной газете “Андерсонстаун Ньюс” извеснтый
республиканец Дэнни Моррисон, “О чем я буду писать на этой неделе? Не о
кризисном же собрании юнионистов – я уже до смерти устал о них писать!”…

…В то время, как на Севере юнионисты решали, как бы поудачнее для себя
покончить с разделом власти с представителями ирландской католической
общины, а заодно – и со всем мирным процессом, я находилась далеко от них и
от того, что побывавшие здесь и успевшие вникнуть в тонкости здешних
социальных отношений россияне называют “средневековым гадюшником” – я
находилась на Юге, в графстве Мит, среди тех, кому принадлежит будущее… На
празднике ирландского языке и культуры Слога, организуемого партией Шинн
Фейн.

Тех, кому удается поближе познакоиться с ирландской республиканской общиной,
не перестает удивлять чувство, словно ты оказался в одной большой и дружной
семье. Здесь жива и поныне дружба такой силы и крепости, которая так
ценилась всегда у нас в России, и которой практически нет на сегодняшнем
материалистическом и индивидуалистическом Западе. Вспоминается как-то
услышанное мной российское определение дружбы: “Это когда можно позвонить
другу в 3 часа ночи и сказать ему быть к 6 часам за 100 км от дома –и он не
спросит, зачем…”

… Есть в ирландском графстве Мит, совсем неподалеку от Дублина, между
Дрогедой и Наваном, необычный уголок, который совсем не ожидаешь для себя
найти здесь. Впрочем, найти его не так уж легко: деревня Раткарн -
единственное, пожалуй, в провинции Ленстер место, где население до сих пор
говорит по-ирландски – находится вдалеке от основных дорог, а дорожные
указатели в Ирландии вообще не отличаются ясностью…

Зато тех любителей ирландского языка и культуры, кто все-таки умудрится сюда
добраться, ждет неожиданный сюрприз – знак “Gaeltacht” (зона ирландского
языка), воткнутый посреди дороги в никуда, и - замечательные, отзывчивые и
талантливые люди, само воплощение ирландской гостеприимности!

О Раткарне я впервые услышала от своей подруги, Кристины Костелло (сама она,
как всякий настоящий “гаэлгор”(человек, говорящий по-ирландски),
предпочитает, чтобы её называли её ирландским именем – Крис Ни Хосчула), чьи
родители были в 20 е годы бойцами ИРА, а затем – учителями ирландского языка
здесь. Собственно говоря, до 30х годов ирландский язык в Раткарне был таким
же вымершим, как и на остальной территории Восточной Ирландии. А в 30 е годы
было решено провести своего рода социально-лингвистический эксперимент:
переселить поближе к Дублину ирландскоязычные семьи из Коннемары и
попробовать дать ирландскому языку вторую жизнь… Язык так и не
распространился на остальную территорию Ленстера. Но зато в Раткарне он до
сих пор является родным и основным языком всего населения.

Я решила тоже побывать в Раткарне - на ежегодном “уикэнде ирландского языка
и культуры” (Слога),  организованном Шинн Фейн, не без колебаний.. Честно
говоря, было немножко страшновато: моё знание ирландского языка пока ещё
очень ограниченное, а по словам Крис, на Слоге строго-настрого запрещается
говорить по-английски. Точно так же, как это делается на детских летних
курсах ирландского языка в Донегале, откуда после первого же предупреждения
детей с позором выставляют домой, если они не смогут удержаться от того,
чтобы говорить между собой по-английски… Увы, только так можно ещё сохранить
и поддержать в жизни ирландский язык, который был буквально "вытравлен" из
здешнего населения английскими колонизаторами за какие-то 3 поколения...

...Добраться до затерянной в полях и рощицах деревушки оказалось даже
сложнее, чем я думала – уикэнд начинался в пятницу вечером, а никаких
автобусов из “цивилизованного мира” туда в это время не идет. Пришлось
положиться на Кристинины конаткты в ирландскоязычном мире… Велико же было
моё удивление, когда оказалось, что подвезет меня до Раткарна не кто иной,
как настоящий человек-легенда – Шон  Бреннан, друг детства Бобби Сэндса,
вместе с ним голодавший в тюрьме Лонг Кеш в 1981 году, - тот самый человек,
которого Бобби не назначил своим представителем для прессы во время унесшей
его жизнь голодовки потому, что побоялся, что Шон, как настоящий друг, не
позволит ему умереть…

По дороге в Раткарн мы встретили  ещё одну здешнюю знаменитость –
двоюродного брата Джерри Адамса, Дэвида (Дохи), который в настоящее время
начал совершенно новую карьеру – актера, после того, как провел в бритaнских
застенках 17 лет из своего 41 года… Дэвид Адамс, который первым из
республиканских политзаключенных получил компенсацию с ольстерских
королевских констеблей, подвергших его в тюрьме пыткам и избиениям, - совсем
ещё молодой и очень веселый бородач, чем-то неуловимо напоминающий своего
знаменитого кузена, - в настоящее время играет на сцене Културланн в
Западном Белфасте в спектакле на ирландском языке, посвященном истории
голодовки протеста, в которой он тоже принимал участие, ещё совсем
мальчишкой… “Ирландский язык занимает особое место в моей жизни” –
рассказывает Дэвид, - “Ведь в Лонг Кеше, где я его выучил от других
заключенных, это была единственная для нас возможность свободно общаться и
выражать свои мысли! Я горжусь тем, что теперь владею им настолько, что даже
могу играть в спектакле на ирландском языке. Хотя, должен сказать честно,
стоять на сцене - это пострашнее, чем Лонг Кеш…!”

… В Раткарн мы добрались после долгих приключений только поздно вечером.
На улице стояла омерзительная осенняя погода с почти ураганным ветром, а в
местном пабе, где нас встретили председатель дублинского отделения Шинн
Фейн, тоже “гаэлгор” с детства, Ингус О’Снодег, и Генеральный Секретарь
партии Люсилита Бреннан, было уютно и тепло… Горели все камины, а у одного
из них собрались местные жители – представители всех поколений Раткарна, и
старики, и дети, которые и начали долгую ирландскую ночь для своих гостей…
Дети танцевали для нас ирландские танцы – не хуже Майкла Флэтли, а старики
сначала начали рассказывать поэмы и анекдоты на ирландском языке, а затем
перешли на песни… Часть из них была сымпровизирована ими тут же, на ходу, -
в виде дружелюбно-насмешливых историй о местных жителях, а когда раткарнцы
перешли на ирландские республиканские баллады, их дружно поддержал
многоголосый хор собравшихся со всей страны гостей…

Смущение от недостаточного знания ирландского языка прошло у меня почти
сразу же – настолько радушно мы были встречены. Да к тому же, оказалось, что
на Слоге не полагается говорить только по-английски, а на всех других
языках – пожалуйста… С кем-то я смогла объясниться по-французски, а потом
оказалось, что в Раткарне есть даже наши соотечественники! Ко мне подошёл
высокий ирландец, который довольно свободно изъяснялся по-русски. Его жена,
как выяснилось, - москвичка, а их 5-летняя дочка уже полностью двуязычная и
отлично объясняется как по-русски, так и “as Gaelige” (по-ирландски)! Наутро
нас ждала не менее интересная программа – дискуссия о будущем ирландского
языка и о том, какую языковую политику должно вести государство для его
возрождения, выставка картин, посвященных предстоящему 20-летию голодовок
протеста и, наконец, визит Джерри Адамса, которого так ждала вся деревня…

В беседе приняли участие такие известные деятели, как глава организации
Форас Джанет Муллан из Белфаста; редактор известной западнобелфастской
газеты “Андерсонстаун Ньюс”, которую в народе с любовью зовут “Андитаун
 Ньюс”, Джейк Макшакас, сын ирландских коммунистов и большой поклонник
Советского Союза, “молодая надежда” Шинн Фейн на будущих выборах Ингус О’
Снодег, местный канцлер от Шинн Фейн Джо Райлли и уже знакомый мне Шон
Бреннан…

Особенно активно выступали в ходе дискуссии северяне. Да это и
неудивительно – ведь именно белфастцы сумели доказать собственным примером,
что возрождение ирландского языка и его возвращение в повседневный обиход –
вещь вполне реальная, чем я ещё раз смогла для себя убедиться, беседуя с
Джейком Макшакасом и двумя его дочками: между собой они разговаривали
исключительно на родном языке, хотя Джейк выучил его не в детстве, а только
находясь в Длиннoм Кеше, во время “протеста в одеялах”. Исключительно
по-ирландски говорит дома и его тесть, известный ирландский республиканец
Брайaн Киннан. А вот детей приучают к нему уже с ранних лет…

Шинн Фейн (в переводе "Мы сами") - партия будущего, одна из немногих организаций в Ирландии, которая уже подняла свой голос против поднимающего здесь голову расизма в отношении иммигрантов

…Джерри Адамс запоздал лишь на 5 минут. Когда он - высокий, стройный,
моложавый, с умным пронзительным взглядом карих глаз, похожий на
университетского профессора и выглядевший в тот день таким домашним и
простым в своем толстом донегальском свитере, появился в дверях, раздались
дружные аплодисменты. Не такие “переходящие в овацию”, как бывало у нас в
своё время срежиссировано на последних съездах КПСС, а – настоящие,
искренние.

К его приезду в спортзале, где проходила дискуссия, собралась огромная (по
местным понятиям) толпа – всем хотелось увидеть этого одного из самых
замечательных людей ирландской современности, пожать ему руку,
сфотографироваться с ним на память…Адамс известен в Ирландии и за её пределами своей удивительной терпеливостью
и внимательностью по отношению к многочисленным поклонникам. Известен он и своей замечательной памятью – обычно всех, с кем он хоть раз в жизни
говорил, он помнит по имени. Не обманул “последний живущий революционер в
Европе” ожиданий раткарнцев и на этот раз – после своей речи, в которой
президент Шинн Фейн, успевший уже с утра связаться с Тони Блером и Берти
Ахерном по телефону, остановился не только на проблемах возрождения
ирландского языка, но и на том, какой опасной стала ситуация вокруг мирного
процесса в результате решений, принятых на состоявшемся буквально
несколькими часами раньше совете партии ольстерских юнионистов, наступила
пора ответов на вопросы публики и непринужденного общения с людьми…

Честно говоря, в тот момент большинство из нас обо всех компликациях для
мирного процесса, которые ему уже были совершенно ясны, и не задумывалось:
мы просто радовались возможности пообщаться с ним. Радовался и сам Джерри –
подобные поездки, общение на родном языке с людьми в сельской глубинке для
него тоже своего рода отдых и, по его собственным словам, гораздо более
приятное времяпрепровождение в выходные, чем общение с различными
правительственными кругами…

Закончился рабочий день для Джерри Адамса (кстати говоря, как и все
республиканское руководство, человека непьющего!) в том же пабе, что и для
нас всех… Как всегда, он был постоянно окружен людьми, и было так непривычно
видеть его – лидера, которого я привыкла воспринимать как своего рода “живой
памятник”- в такой обстановке…
 

Продолжение в следующем номере

(Содержание второй части:

О чём говорил Джерри Адамс.
Среди тех, кто уходит в тёмное прошлое. Лоялисты:" Вжик-вжик-вжик, уноси
готовенького!"
Тони Каррагер:" Слово, которого нет в английском языке".
Заключение).