Имя Альфреда Рубикса - стойкого коммуниста, которого не сломили долгие годы заточения в "демократических" застенках Латвии, - известно всему миру. Выступая на ХХХI съезде СКП-КПСС и обращаясь к его делега-там со словами "дорогие товарищи", он сказал:

"Все, кто побывал в подобной ситуации, способны до конца оценить, сколь много значит в тех условиях слово "товарищи". И когда меня спрашивают: "Почему вас ничто не сломило - ни четыре с половиной года одиночной камеры, ни шесть лет два месяца и 18 суток общего срока, ни последние два года общей камеры, где было 32 самых разных преступника", то я отвечаю: "Потому что я действительно являюсь идейно убежденным и не боюсь этого". ...Там (в заточении - Н.Г.) появляется альтернатива: или выстоишь, или не выстоишь. Другого пути нет. Мне удалось выстоять. Я хочу сегодня особые слова благодарности принести Союзу коммунистических партий - КПСС и лично Олегу Шенину. Ну, теперь это уже не секрет: даже когда мы находились в изоляции друг от друга, мы имели возможность обмениваться информацией. Как? Придет время - и мы об этом расскажем".

После выхода из тюрьмы Олег Шенин создал со своими сторонниками и возглавил Союз коммунистических партий - КПСС, Альфред Рубикс организовал и возглавил блок левых сил Латвии. К слову Рубикса, который по справедливости считается совестью всех, кто борется за счастье обездоленного народа, прислушиваются на всем пространстве прежнего СССР. Мы беседуем с ним о "текущем моменте", о последних событиях в коммунистическом движении, о перспективах.

- Альфред Петрович, какие, на ваш взгляд, процессы превалируют в общественной жизни сегодня, в момент "стыковки" двух веков и тысячелетий?

- Сначала - несколько общих посылок. Некоторые ученые, отвечая на вопрос - каким будет двадцать первое столетие, говорили: это будет век глобализации, век интеграции, век взаимопроникновения различных технологий и прочее. Но я все явления и ту же глобализацию пытаюсь рассматривать с классовых позиций. Против империалистической глобализации необходимо бороться самым решительным образом и всячески стремиться к тому, к чему еще в 1848 году призывал "Коммунистический Манифест" Маркса: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Я к этому девизу отношусь как к принципиальной программной установке  и  думаю,  что  Маркс имел  в виду именно программную установку,  а не краткосрочный лозунг, который можно то снимать, то ставить, то сдвигать в сторону, то задвигать еще куда-то. Для нас, коммунистов, этот девиз - цель, к которой мы должны идти.

Дезинтеграция, которая произошла в коммунистическом движении на территории Советского Союза после насильственного уничтожения единого государства, в определенной и даже абсолютной степени не была объективным процессом. Я убежден, что, независимо от того, произойдет это в более близкое или в более отдаленное время, но нынешняя дезинтеграция, перейдя в процесс интеграции, позволит освободиться от всего лишнего, привнесенного в марксистскую теорию и практику различных коммунистический партий. Все наносное отпадет, и мы получим новую интеграцию, на новом этапе, на новом, более качественном уровне.

- Вы сейчас говорите несколько отвлеченно и чисто теоретически. А если обратиться к практическим делам?

- Практически же сейчас в коммунистическом движении идут очень тяжелые процессы. Что ни партия, что ни республика, что ни край - всюду существует не одно, а несколько коммунистических движений, партий. Россия в целом - "пример" тому: по разным подсчетам, здесь от пяти до десяти коммунистических партий. Но процессы кристаллизации и поиск истинно коммунистического продолжаются.

Новый уровень интеграции приведет к новому, более близкому и к современным требованиям, и истинной теории марксизма-ленинизма качеству коммунистического движения. Понимая это, капиталисты всех мастей и уровней, разумеется, будут препятствовать этому. Что и происходит в действительности. Со стороны режимов и нового класса капиталистов стимулируется разделение коммунистического движения, стимулируются внутренние распри. И делается это различными методами - напрямую подкупами и переманиванием каких-то лидеров, подкупом депутатов.

Стремление не только быть избранным и представленным в органах государственной власти, но и врастание в эту власть развращает руководство коммунистического движения. Смело могу сказать, что здесь, в России, это относится к КПРФ, и отсюда берут истоки их "теорий" о "лимитах на революцию", о "синтезе красной и белой идеи" - по аналогии с теорией конвергенции, которая когда-то была очень модной в Европе, и не только в Европе. А у руководства КПРФ сегодня появилось еще одно "теоретическое" положение - это врастание во власть. Хотя Ленин четко и ясно говорил, что нам надо избираться в законодательные органы власти, но ни в коем случае не идти в исполнительную власть. Однако ленинское указание - а я считаю, что оно было правильным и теоретически обоснованным, - не выполняется.

Сегодня очень заманчиво быть в исполнительной власти, иметь доступ к средствам, к имуществу, которое разграбляется, а у нас в Латвии уже разграблено. Международные эксперты говорят, что государство украдено, и сейчас идут следственные действия в отношении одного из бывших премьеров господина Нешкеяла Андриса, у которого ни с того, ни с сего вдруг оказалось на счетах - во владении или пользовании - не знаю, это определит суд, - несметное богатство, исчисляемое двадцатью семью миллионами долларов США. Это в нашей-то маленькой республике, где все население составляет по последним подсчетам 2 миллиона 336 тысяч! Так что есть большой соблазн быть во властных структурах, где можно иметь доступ к богатствам и их присваивать.

Люди, голосующие на выборах и состоящие в этих партиях, недостаточно критично оценивают своих лидеров и недостаточно жестко их контролируют, не требуют, чтобы их дела совпадали со словами. А те на выборах много чего обещают, а после выборов выполнить не могут.

- В таком случае, что же, не следует участвовать в выборах?

- Такой вопрос могут задать и мне. "Пусть в Латвии компартия запрещена, но вы возглавляете Социалистическую партию и блок, которые являются самыми левыми силами в республике. Сами-то вы как себя ведете?" Да, мы над этим долго ломали голову - как, какую в конкретных условиях задачу поставить. Не идти вообще на выборы, не участвовать в них? Мы посчитали, что это будет неправильным: призыв к бойкоту не сработает, и мы этим ничего не добьемся. Власть будет избрана без нас, без нашей возможности иметь хоть минимальную открытую легальную трибуну и возможность и при обсуждении вопросов в законодательном органе высказывать свое мнение. Иначе наше мнение вообще нигде не будет слышно. Но до какой степени идти?

В результате достаточно длительной дискуссии мы для себя определили и записали это в Программном политическом заявлении: необходимо получить столько мандатов, чтобы иметь возможность блокировать принятие антинародных законов на конституционном уровне. То есть надо иметь одну треть плюс один голос, поскольку документы принимаются двумя тре-тями. И такая задача перед нами стоит. Мы поняли, что одна наша партия в Сайме - латвийском буржуазном законодательном органе - такого количества мандатов иметь не может. Встал вопрос - искать партнеров после того, как мы будем избраны в Сайм, или все-таки еще до выборов объединиться в единый блок, избираться вместе и образовать единую фракцию в парламенте? Для общего дела лучше объединиться до выборов. Это была моя инициатива, и это знает вся республика. Так мы пришли к решению создать объединение левых политических партий и на всех выборах выступать единой политической силой, с единым списком. Тогда и избирателям проще разобраться. Им не нужны эти нюансы - порой теоретические, порой псевдотеоретические, которые существуют или надумываются между лидерами и руководящими органами отдельных партий.

Мы, что называется, попытались играть по-крупному. Мы за то, чтобы в Латвии людям жилось лучше, чем сейчас. Мы сегодня даже не определяем конечную цель и понимаем, что в ближайшее время социализм там не построим. Наша первейшая задача-минимум - убрать воровские шайки, которые сидят в коридорах власти, убрать взяточников, коррупционеров, убрать всех педофилов, которые окопались там, - об этом стыдно говорить, еще более неудобно себя чувствуешь, когда ходишь по коридорам власти или представляешь свою страну за рубежом.

Мы объединили три партии, избрали трех сопредседателей: лидер каждой партии одновременно является и сопредседателем общего объединения. Мы существуем уже три года, это у нас уже вторые выборы, на которые мы идем вместе. Народ это одобрил, партии тоже одобряют в целом, хотя внутри, конечно же, есть вопросы, на которые мы смотрим не совсем одинаково. Но все это остается на втором плане. Главное - единый блок, единые, согласованные действия на выборах и в парламенте.

- Ваш опыт, опыт левых сил Латвии как раз и подтверждают актуальность и жизненность девиза "Коммунистического Манифеста" о соединении сил пролетариев всех стран. Вам удалось сделать это у себя на родине. Для других постсоветских государств, особенно для России, это по-прежнему одна из трудно решаемых задач...

- Я мечтал и мечтаю о том дне, когда и в России все умы настолько созреют, что смогут объединиться. Ко мне многие обращались и просили помочь объединить Россию. Я такую миссию взять на себя не могу, потому что времени и возможностей заниматься Россией, у меня нет. Да и, может быть, я не та фигура, которая нужна России. Здесь достаточно своих лидеров,  и я всегда их прошу и призываю взяться за ум,  не держаться за свои кресла в Государственной Думе, не держаться за очень теплые места в правительственных органах, а действительно заняться проблемами народа. Если Россия, которая сама сидит на нефти, на газе, на угле и не может обогреть свой дом, всю свою громадную территорию, где живут миллионы людей, если жители городов и поселков в 50-градусный мороз остаются без отопления, то с этим режимом и с этой оппозицией что-то не в порядке.

Губернаторы и другие руководители исполнительной власти, вместо того, чтобы признать ошибки и уйти в отставку, действительно уходят, но при этом грозятся вновь баллотироваться на следующих выборах. Тогда как за такие массовые беспорядки и беспредел этих "начальников" надо привлекать к ответственности и сажать туда, где они и должны сидеть и при этом думать: "Почему деньги не дошли или растрачены не там и почему свой город, область или край я довел до того, что их нечем отапливать?"

Я имею моральное право ответственно говорить об этом, потому что в советское время шесть лет проработал мэром Риги и даже представить не могу, чтобы какой-то район или микрорайон не был бы подготовлен к зиме. Кто-то скажет: "Ну да, легко говорить, Рига - это не Крайний Север и не Дальний Восток". Но и возможностей у Риги куда меньше, чем у этих больших территорий! Считаю, что здесь все должны отвечать, в том числе и оппозиция. А я вижу, что кроме разговоров и красивой критики, никого ни к чему не обязывающей, никаких активных действий, как это должна делать политическая оппозиция, не предпринимается. Поэтому в России еще какое-то время сложно будут решаться вопросы интеграции ле-вых сил и освобождения от тех, кто до того привык к мягким креслам, что решил, будто это пожизненная привилегия или награда.

И у нас в республике это есть: раз уж кого-то начали "двигать" в депутаты, их и избирают каждый раз, как будто это пожизненная должность или благо. А мы можем говорить, что при нынешней ситуации в этих бедных государствах - Россия еще хоть богата людьми и природными ресурсами, а у Латвии и этого нет, - быть сегодня в креслах власти - это благо, это богатство. Нахождение же во власти или при власти, будучи в оппозиции, - это еще и безответственность. Избиратели отозвать своего депутата не могут, партийная дисциплина действует постольку поскольку, а некоторые считают, что программу и вовсе не обязательно выполнять. Стоит от кого-то потребовать, чтоб программу выполнял, как он тут же поворачивается к тебе спиной и уходит в другую партию.  Видимо, не тех людей избираем. Тут  сложностей еще очень и очень много.  Но,  на мой взгляд,  период этот вполне объективный и нам надо его пережить.

Хорошо, когда есть люди, которые это понимают, могут оценить, разобраться. Стараюсь у себя в республике действовать активно, сколько позволяют силы и возможности. Рад, что и в России есть такие люди. Я очень ценю ту работу, которую ведет Олег Семенович Шенин. С ним меня связывает не только то, что мы после августовской контрреволюции 1991 года одновременно находились в тюрьмах, хотя и в разных: он - в московской "Матросской тишине", я - в Рижском централе. Главное - наши взгляды, наше видение того, что и как надо было бы делать, совпадают. И, конечно, я очень ценю этого человека. Очень много положительного нахожу и у лидера РКРП Виктора Аркадьевича Тюлькина. Я не раз бывал в Ленинграде, встречался с его активом. Вижу, есть в России стойкие люди и лидеры. Видимо, необходимо время, чтобы все улеглось. Тут механически, что-то взять и сложить - не получится.

- Альфред Петрович, вы были на октябрьском Пленуме, на Исполкоме, когда Зюганов пытался первый раз произвести захват руководства СКП-КПСС. Вы наблюдали это своими глазами и знаете ситуацию изнутри. 20 января Зюганов-Копышев-Лигачев и К провозгласили себя руководителями Союза компартий, отстранили Шенина и его заместителей, его соратников, тех, с кем он создавал СКП-КПСС. Как вы расцениваете все это?

- Начать надо все-таки с событий лета 2000 года. Меня очень огорчает, когда случается то, что случилось, когда создавалась Коммунистическая партия Союза России и Белоруссии. Те, кто не хотел и не хочет, чтобы  объединение состоялось, кто не до конца понимает значение этого акта или сам стремится стать лидером этой Союзной партии,  утверждают, будто партия создана преждевременно.  Я не совсем понимаю,  что значит вовремя или не вовремя создана партия.  Уже не первый год идея объединения витает в воздухе. Так мы кому ее доверим, если мы - коммунисты? Мы что, объединять государства доверим капиталистическим  режимам,  а сами  будем стоять сбоку и смотреть, что из этого получится,  а потом что-то начнем поправлять?  Или мы сразу вмешаемся в этот процесс  или, по крайней мере, будем участвовать в нем?

Если появится и начнет действовать единая партия, то к моменту создания союзных органов она уже окрепнет, сможет подготовить соответствующее общественное мнение и у нее будут возможности влиять на принимаемые законы, уставы и т.д. Поэтому, подчеркиваю, я не понимаю и не признаю разговоров о том, что Шенин начал формировать единую КПС не вовремя.  Я бы сказал,  что, может быть, КПС создана даже поздно, надо было браться за это дело еще раньше.

- Однако основные оппоненты Шенина, обвиняющие его в раскольничестве в связи с тем, что он начал создавать Коммунистическую партию Союза, предлагают такой путь: сначала создать союзное государство, избрать союзный парламент и вот только тогда можно объединять коммунистов. Такова линия Зюганова-Лигачева-Шабанова-Копышева и прочих.

- Это только их точка зрения. Утверждать, что объединение сделано не вовремя, не приводить никаких аргументов и настаивать на том, что это истина в последней инстанции... Я это не могу принять, исходит ли оно от товарищей или от кого бы то ни было.

- Сегодня в СКП-КПСС сложилась парадоксальная ситуация: одни признают то, что произошло, другие партии и Контрольно-ревизионная комиссия СКП-КПСС - не признают, потому что группа Зюганова действовала с грубейшими нарушениями Устава Союза компартий, она просто отбросила Устав...

- Уже четвертый год я наблюдаю за этими процессами, и не только наблюдаю. Я был участником всех пленумов и съездов СКП-КПСС, начиная с 1998 года, после выхода на волю. И меня поражало и поражает то - и об этом я говорил на пленумах, но широкой публике это пока неизвестно, - что руководство КПРФ в лице первого руководителя не очень-то жаловало всех нас своим присутствием. Интереса к СКП-КПСС не проявляло. И вдруг, когда созрел какой-то план, лидер КПРФ стал сверхактивным. Я не хочу употреблять слово "захват", потому что с юридической точки зрения, с точки зрения Устава, ничего не изменилось. Такие группы могут собираться и принимать какие угодно решения, но они, эти решения, не соответствуют Уставу, потому что то собрание, которое проведено Зюгановым 20 января, - это не пленум. Собрались какие-то представители - кто по доверенности, кто по телефонному звонку, что в Уставе не предусмотрено, и то не в полном составе и вдруг сами себя провозглашают руководителями! Это мне напоминает совсем плохие игры, я даже не хочу их называть.

В последнее время, когда наметилось явное противостояние, стало ясно, что есть люди, которые хотят что-то изменить в СКП-КПСС, причем изменить не открыто и честно, а как-то тайком. И я не сказал бы, что это группа Зюганова, хотя, может, Зюганов за этим и стоит. Нет, это Егор Кузьмич Лигачев уже не первый раз в Союзе устраивает нам такие интересные вещи. Ну и, как ни странно, в прошлом советский генерал Евгений Иванович Копышев.  Зачем они спровоцировали эти передряги, которые только раскололи коммунистическое движение?

Нет, я не вижу здесь никакого захвата. Я вижу просто желание любой ценой занять руководящие должности, любой ценой узурпировать власть над всем коммунистическим движением и сделать это нелегитимным путем. Как бы мы тут ни рассуждали, но нынешнее руководство СКП-КПСС во главе с Шениным избрано на съезде, и никаким пленумом, тем более неполноценным (ибо назвать пленумом совещание в узком кругу представителей близких КПРФ партий нельзя), ничего не поменяешь. Поэтому я отношусь к происшедшему достаточно спокойно - как к очень неприятному событию.

Что ж, наконец, люди показали, кто они есть. Ни Егору Кузьмичу Лигачеву, ни Геннадию Андреевичу Зюганову, ни Копышеву, ни другим товарищам никогда не было запрещено проявлять столько инициативы, сколько они могут и хотят, и работать в рамках СКП-КПСС. Мы не раз говорили о том, что необходим орган, который мог бы печатать материалы и доводить информацию до коммунистов, и о том, что надо организовать учебу. Вот бы за что взяться Егору Кузьмичу!

И второе явление, которое меня поражало и о котором я тоже говорил: чем глубже наши отдельные лидеры отдельных коммунистических партий из состава СКП-КПСС врастают во власть, тем пренебрежительнее относятся к СКП-КПСС и тем реже там появляются. Так было и с лидером Партии коммунистов Молдовы Владимиром Николаевичем Ворониным, и с лидером очень большой Коммунистической партии Украины Петром Ивановичем Симоненко. Ну и совершенно непонятный, я смею сказать, совершенно предательский поступок руководителя Компартии Белоруссии Виктора Валентиновича Чикина. Отменить накануне открытия учредительного съезда Компартии Союза России и Белоруссии, инициатором создания которой был он сам, участие в нем белорусской делегации! Так товарищ с товарищем не поступает.

В последние месяцы я наблюдал поведение этого человека, знал его позицию относительно объединения коммунистов в Коммунистическую партию Союза, видел переговоры и те шаги, которые делались им вместе с Олегом Семеновичем Шениным, и мне совершенно непонятно его отступничество. Кроме как предательством его поступок я назвать не могу. И опять-таки, по теории врастания во власть, видимо, пост министра в правительстве более сладкий, более интересный и желанный, чем борьба за благо всего народа, чем руководство Коммунистической партией. И это - в Белоруссии, где старого коммунистического и нашего советского образа жизни осталось куда больше, чем на другой территории. И, тем не менее, лидер на поверку оказался слаб.

- Альфред Петрович, что делать в этой ситуации? Хотим мы этого или не хотим, но объективно два крыла в коммунистическом движении существуют: марксистско-ленинское, левое - и правое, социал-демократическое, оппортунистическое. Вот Виктор Аркадьевич Тюлькин прислал "Обращение к товарищам", в котором предлагает каким-то образом сохранить прежний СКП-КПСС, чтобы было два крыла, чтобы мы встречались и общались и чтобы были сопредседатели. Вы познакомились с этим Обращением. Ваше мнение?

- Я уважаю Виктора Аркадьевича Тюлькина как человека мыслящего, пытливого, ищущего, но с тем, что надо любой ценой сохранить эти два крыла в одном Союзе, я в принципе не согласен. Такую ситуацию мы все уже пережили в 1989-м, в 1990-м особенно и в 1991-м году, когда разрушали Советский Союз. Теперь-то мы знаем, что Александр Яковлев вместе с Горбачевым придумали, как расколоть партию. И раскололи, в том числе в Латвии, куда приезжал и один, и второй. Кстати, никто из них не захотел тогда со мной встретиться, Особенно меня удивило поведение Горбачева, потому что я знал, что в других городах, где он бывал, он с мэрами встречался. А я ведь был и членом бюро горкома партии, но он встретился только с первым секретарем горкома и все, хотя подметать и чистить улицы, куда он со своей дамой следовал, заставили меня. Тогда был сильный снегопад, но мы вычистили и Братское кладбище, и все, что он посещал.

Я долго думал, над тем, почему так случилось. Но потом, когда был избран секретарем ЦК и появился в кабинете Горбачева, я вновь почувствовал какой-то холодок в отношении ко мне. Не знаю, почему, мы это не прояснили. Этот холодок он вылил сполна, когда, вернувшись из Фороса, сказал журналистам, что его не поздравили только Каддафи, Хусейн и Рубикс. А с чем, интересно, я должен был его поздравить? Я уже тогда видел, к чему он ведет. В результате я оказался в тюрьме, а Горбачев, оказывается, всю свою жизнь посвятил тому, чтобы бороться с коммунизмом.

Так вот, я считаю, что повторять исторический опыт, то есть любой ценой сохранять мнимое единство, как было после революции 1905-1907 годов в России, - нельзя. Более правильным, хотя и более болезненным, является другой путь - размежевание на принципиальной основе. Те, которые хотят врастать во власть и кормиться этой властью, забывая о нуждах людей, пусть идут и врастают. Никакого правого крыла в нашем Союзе компартий быть не может. В послании Тюлькина есть даже предложение чуть ли не платформы свои оформлять. Забыли Ленина! Хотя Виктор Аркадьевич Ленина знает хорошо, но я напомню. Ленин был категорически против организованных фракций в партии. Поэтому такого рода предложения неприемлемы.

Другое дело - собраться и обсудить. Да, надо обсудить. Если большинство выскажется за то, чтобы размежеваться на принципиальной основе, я буду на стороне тех, кто поддержит такую идею. Потому что если правое и левое крыло будут грести в одну сторону, все будет вертеться на месте. Вперед не продвинемся. Я против всяких крыльев и против того, чтобы левых и правых объединять в одну структуру, когда речь идет о партии или серьезном союзе. Другое дело, что у партии должна быть возможность обмена мнениями, возможность дискуссии, чего в КПСС в последние годы вообще не было. Поэтому коммунисты и не смогли сверить позиции и свою точку зрения. Тоже была беда: все должны были только однозначно всё одобрять, и неважно - так ты думаешь или не так.

Что касается предложения о сопредседателях. В одной организации должен быть принцип демократического централизма, тоже не мною придуманный. А демократический централизм предусматривает в том числе и личную, персональную ответственность. Итак, коллегиальная выработка решений и персональная ответственность. И должен быть председатель или секретарь, который за все отвечает, а у него - заместитель. И никакого плюрализма! Иначе вы как сопредседатель будете считать, что часть должна стоять спереди, я буду говорить: слева, а кто-то скажет: только справа! А если есть председатель, он скажет: "Всех поставить впереди, и так тому и быть! В следующий раз будет по-другому".

- Есть еще один момент. Группа Зюганова обвиняет Шенина в том, что он поставил себя вне Союза, поскольку встал на учет в одной из партий бывших союзных республик. И хотя эта партия входит в состав СКП-КПСС, они усмотрели здесь такой великий криминал, что Шабанов даже вспомнил, что конституции одних государств запрещают гражданам других государств быть членами этих партий. То есть в борьбе против Шенина они опираются уже и на буржуазные законы. Как вы все это оцениваете?

- Это право коммуниста состоять там, где он считает нужным. Устав СКП-КПСС не  говорит,  что  на учете надо быть обязательно в центре Москвы, у Кремлевской стены. В 1990 году, когда меня избрали первым секретарем ЦК Компартии Латвии, все сотрудники ЦК и аппарата, за исключением технических, стояли на учете в заводских партийных организациях. Например, я был в партийной организации Рижского радиозавода.

- Каким может быть выход из ситуации, которая сейчас сложилась в СКП-КПСС, в связи с действиями группы Зюганова-Лигачева?

- Во-первых, я не придавал бы столь большого значения происшедшему. В стране и у коммунистов и так много чего болит. На мой взгляд, совершенно правильно принято решение о досрочном, в июне-июле, созыве ХХХII съезда СКП-КПСС. Я поддерживаю предложение собраться перед съездом на расширенный Совет и обговорить все вопросы. Пусть официальные представители партийных организаций приезжают и решают. А продолжать и дальше собирать разные крылья - бесперспективно. Можно без конца собирать и топтаться на месте, но так мы сами себя изживем, и народ перестанет нам верить. Пока нам еще верят. А если мы сами не сможем объединиться, не будем знать и понимать, идти влево, вправо, вперед или назад, - за нами никто не пойдет.

Могу судить по своей республике. У нас было очень много всяких соблазнов, и депутатов наших подкупали, и чего только ни делали. Но мы выстояли и четко, жестко, твердо стоим на своих позициях. Да, мы остались самой левой силой, левее нас нет, но мы не можем шибко много проявить новизны, потому что пропаганда коммунизма у нас запрещена законом. Запрещена советская символика. Мудрецы из националистических партий внесли предложение запретить ношение орденов и медалей иностранных государств, разумеется, имея в виду Советский Союз. Но нашлись коллеги, которые вышли на трибуну и спросили: "Как, и фашистские железные кресты тогда нельзя будет носить?" Националисты эту пилюлю проглотили, предложение не прошло.

Но мы живем действительно под куда более тяжелым гнетом правящего режима, чем сегодня в России. И мы с надеждой следим за развитием событий в России. Мы слишком малая единица, чтобы самостоятельно что-то сделать и чего-то добиться. Нам нужна поддержка, в первую очередь моральная, и поддержка примером со стороны больших партий, чего мы и ждем. И просто обидно, что здесь столько драк между компартиями...

Вела интервью
Надежда ГАРИФУЛЛИНА
 

Ваше мнение