| Марина Артюх, Мариуполь
Творчество и коммунизм О свободной творческой деятельности человека можно говорить лишь в том же смысле, в котором мы вообще говорим о Человеке, хотя в действительности имеем только становление человека, или же говорим об Истории, хотя имеем только становление истории, т.е. о свободной творческой деятельности можно говорить лишь в смысле становления свободной творческой деятельности. Вопрос о творчестве, поставленный на всеобщем уровне, — это вопрос о том, каким образом развитие в ходе своего собственного развития, через форму общественного движения, осуществляет переход в форму осознанного развития — творчества; каким образом необходимость, развивающаяся в форме случайности, переходит к развитию в форме свободы. При таком подходе сама история, взятая в целом, выступает обнаженным единством противоположностей — творчески-нетворческим процессом, а поворотный пункт этого процесса — пролетарская революция и социалистическое строительство — первым сознательным шагом творчества историей самой себя, началом нового качества. Поскольку же учение Маркса является теоретическим выражением этого действительного движения, постольку оно является и "законным преемником лучшего, что создало человечество" и постольку оно есть не догма, а руководство к действию, питающееся от этого действия. Таким образом, теория и практика революционной борьбы — единственное подлинное творчество современности. Всякое же другое, узко специализированное творение, рассматриваемое не в свете "столбовой дороги человечества", имеет ограниченный, несубстанциональный смысл и настоящим творением не является. Поэтому проблему творчества нельзя разрешить вне проблем коммунизма, коммунистического движения. Хотя в соответствии с распространенным мнением при слове "творчество" чаще всего обращаются как раз к таким сферам человеческой жизнедеятельности, которые самостоятельным развитием не обладают, корни творчества ищут не там, где они находятся. Но если коммунизм, действительное движение, уничтожающее существующее положение вещей, и есть творчество буквально по своему понятию, как сказал бы Гегель, то далеко не всякая коммунистическая партия, и не всякое конкретное коммунистическое движение автоматически соответствует своему понятию. Но сколь быстро и легко живое, развивающееся учение может заформализоваться изнутри, "тому в истории мы тьму примеров сыщем". Оппортунизм как номинальный марксизм, марксизм лишь по названию — самое тяжелое наследство старого мира. Внешняя борьба марксизма с открытой косностью и догматизмом всегда определялась его внутренней, гораздо более сложной борьбой с оппортунизмом. В лице сегодняшнего коммунистического движения мы имеем прежде всего разрыв теории с практикой, превращение их в абстрактные моменты умерщвленного целого. С одной стороны, реальное "броуновское" движение рабочего класса, определяемое всеми идеологиями, кроме научного социализма; а с другой стороны, "ультразаумные" изыскания философов-марксистов, потерявших земное основание и с ним критерии для своего движения. В итоге получаем не творчество, а двусторонний произвол: произвол (анархию) действий и произвол (субъективизм) мыслей. На разрешение этого больного вопроса и должны быть направлены творческие усилия современных марксистов. Не уход от проблемы с целью "сохранить марксизм для себя", "для грядущих поколений", а ясная постановка вопроса, полемика и, главное, действительная борьба самых разнообразных форм, претендующих осуществить конкретное тождество теории и практики, — вот что нам нужно. К сожалению, даже те советские марксисты, которые не запродали свои "непоколебимые убеждения", живут и действуют сегодня во многом не по-марксистски — пытаясь грубо механически перенести формы работы и учебы своего становления при социализме в изменившиеся условия. А формы, естественно, не приживаются. Но вместо критического анализа этих форм мы видим, как следствие нетворческого подхода, пессимизм и единоличную работу на себя, на поддержание своего уровня. Все это происходит в такое время, когда как раз необходимо новаторство и дерзание, т.к. прямого ответа у классиков искать бесполезно. Вывод: марксизм всегда отличался от всякого другого
"изма" тем, что умел ухватить главное звено в цепи, без которого все
остальное (даже диалектические разработки в отдельных областях) ни к
чему. Нынче этим звеном является еще не найденная форма тождества теории
и практики революционной борьбы, поиски которой и будут творчеством,
а не просто разговорами о творчестве. |