|
Современные грузинско-армянские политические отношения (Глава из книги Игоря Мурадяна “Политические проблемы Грузии” После 1991 года грузинско-армянские политические отношения складывались весьма ровно и сдержано, несмотря на существующие политические и этнические проблемы. Армения, фактически находящаяся в состоянии войны с Азербайджаном, испытывающая жестокую транспортно-экономическую блокаду со стороны Турции и Азербайджана, была заинтересована в созданении невраждебного отношения со стороны Грузии, от чего зависило транспортное сообщение с внешним миром. (В 1991-92 годах армянско-иранские отношения еще не получили должного развития и Грузия оставалась почти единственным транспортным направлением в сообщениях с миром). В связи с этим, Армения старалась не обострять этно-социальную проблему Джавахка, культурные проблемы армян Грузии, старалась не “развертывать” проблемы с транспортировкой грузов, с проблемами, связанными с позицией некоторых грузинских политиков и организаций. В свою очередь, Грузия, имеющая проблемы Абхазии, Юго-Осетии и Аджарии, немало внутриполитических, региональных и экономических проблем также не стремилась обострять отношения с Арменией, что могло привести к возникновению серьезного “очага” конфликта в Джавахетии (Джавахке) и других армянонаселенных районах Грузии, усиление международного представления страны и государства, как недемократического и нетолерантного. При режиме первого демократического Президента Грузии Звиада Гамсахурдия, несмотря на ряд экстравагантных шагов и высказываний, получивших широкий резонанс, а также при безусловных “детских (и весьма специфичных) болезней” незрелой грузинской политики, отношения Армении с Грузией развивались, хотя и при наличии многих проблем, достаточно доверительно. Несмотря на недоговоренность по ряду политических вопросов, постоянно возникающих в сферах межэтнических отношений, транспортными неурядицами, были созданы прицеденты решения проблем и дружественных отношений. В связи с этим представляет интерес подлинная позиция Звиада Гамсахирдия относительно карабахской проблемы. Естественно, он ни до избрания Президентом Грузии, ни в качестве Президента не делал публичных заявлений по данной проблеме, но неоднократно приводил аргументы и выводы, соответствующие коренным интересам грузинской нации. З.Гамсахурдия понимал опасность сложившегося политического дисбаланса в Закавказском регионе, когда Азербайджан имел целый ряд неоспоримых геополитических, экономических и демографических преимуществ. Он также понимал, что некоторое усиление позиций Армении, конечно же в “восточном направлении” может привести к созданию более устойчивого баланса сил, в чем собственно и заинтересованна Грузия, также в части построения отношений с Азербайджаном. З.Гамсахурдия, несмотря на определенную экстравагантность и, возможно, “закомплексованность” в отличии от многих иных грузинских политиков, безусловно обладал чувством политической перспективы и ощущал проблемы национальной безопасности в данной исторической преспективе. Сын великого писателя, несомненно повлиявшего на формирование национальной идеологии, не мог строить иллюзии в части “исторической дружбы” с Турцией и Азербайджаном. (“Я всегда говорил, что Нагорный Карабах это армянская земля, и если даже существуют невыясненные, спорные исторические вопросы, то все равно Нагорный Карабах должен быть в составе Армении. У Армении горазда меньше земли, чем у Азербайджана и определенное усиление Армении выгодно Грузии”. - Весна 1990, город Ахалцыхе). Конечно, можно расценивать слова будущего Президента Грузии и как пропагандистский экспромт, но невозможно не представлять его взгляды, как политика-националиста, а следовательно, не питающего иллюзии к политике крупных держав-соседей. Политика З.Гамсахурдия не получила полного “разворота”, по известным причинам, однако содержала очень интересные моменты дистанцированности от Турции и рассмотрение этой страны, как “не друг - не враг, а потенциальная опасность” (его слова сказанные автору этих строк). Именно такая позиция, которую наблюдали армянские общественные деятели в Грузии и армянские политики в Ереване, давала надежды на возможность не только обеспечения ровных и дружественных отношений с этой страной, но и создание политического или, даже, военно-политического союза, ограничивающего влияние на Закавказье крупных держав. Создание политического союза с Грузией позволило бы Армении проводить несколько иную политику, что усилило бы внешнеполитическую позицию Грузии. Но этому несуждено было произойти по причинам совершенно не зависящим от стремлений обеих государств, а было обусловлено требованиями стратегий различных держав. Грузия и Армения оказались по разные стороны геополитической “баррикады”. Э.Шеварднадзе - умеренный политик, современного типа и хорошо представляющий политические реалии, обладающий навыками политических технологий, вместе с тем, видимо, не отличается способностью к геополитическому мышлению и чувством исторической перспективы. Однако, Э.Шеварднадзе усвоил опыт своего предшедственика и понял, что для диалога с Москвой интеграция с Западом хорошо, но с Западом и с Турцией - лучше. Историческая ошибка Э.Шеварднадзе заключается не только в том, что интегрируясь с Западом, он принципиально игнорирует геополитический Восток, но и в поверхностном представлении о природе региональных геоэкономических проектов. В рассмотрении основных характеристик и параметров геоэкономических проектов основным показателем является - что есть “субъект” проектв, а что “объект”. Пролог катастрофы начинается в той политико-временной зоне, когда страна, государство из “субъекта” превращается в “объект” проектов, особенно таких, которые связанны с нефтью и газом. (Вспомним Панаму и Панамский канал, Египет и Суэцкий канал, Оман и Ормузский пролив, а также Мальта, Кипр, Аден, Сингапур и “английский морской путь”. В настоящее время, благодаря усилиям Э.Шеварднадзе и его соратников, при широком энтузиазме официозных и оппозиционных партий, созданы предпосылки для превращения Грузии в “сателита” не только Турции, но и Азербайджана. И все перспективы, связанные с моделью “Грузия - часть Запада на Востоке или часть Востока на Западе” будут ограничены или обусловлены турецкой геостратегией. (Российские политики и “стратеги”, придерживаясь “академических” взглядов на политические процессы, рассматривают грузинско-турецкие отношения, как некие несамостоятельные, производные от западной, НАТОвской стратегии. Однако, после значительного военно-политического ослабления России, это несомненно стало заблуждением и попыткой “оттянуть” рассмотрение всерьез проблему турецкой экспансии на Кавказ и далее на Восток, как результат вполне самостоятельной политики Турции, в известной мере автономной от ее атлантических партнеров и союзников. Ослабить турецкое влияние на Грузию США просто не способны. Американские геостратегические технологии плохо работают в сфере внутрирегиональных отношений и конфликтов. Наиболее действенным “зонтиком” для Грузии может стать Германия. Но продвижение этой страны на Восток, особенно по “диагонали - Берлин - Багдад” продолжает оставаться проблематичным, хотя и вполне обозначено). В перспективе внешнеполитическая самостоятельность Турции усилится и Грузия станет важной “ареной” этой политики. Успешная реализация регионального геоэкономического проекта по транспортировке каспийской нефти по Западному направлению, при возможных различных вариациях маршрутов, станет мощной “привязкой” Грузии к оси Анкара - Баку - Астана. Необходимо отметить, что уже в обозримой перспективе, когда США обнаружат возрастающую опасность возникновения в центральных регионах Евразии “автономного геополитического про-анатолийского полюса”, возглавляемого отнюдь не иррациональной, а прагматической элитой, американцы начнут лихорадочно искать “контр-аргументы” или “контр-бастионы” против взращенных ими же помеси “евразийских левантийцев и газейцев”. Признаки данной обеспокоенности США проявлены уже сейчас. В этой ситуации геостратегическое положение Грузии станет более чем, геополитически-маргинальным, что реально и конкретно отразится на ее безопасности. Все это, естественно, не может не беспокоить Армению и она не может не реагировать на столько форсированное превращение Грузии в турецко-азербайджанского “сателита”, тем более что 1998 год ознаменовался усилением вмешательства Турции и отчасти Азербайджана во внутренние дела Грузии, главным образом в части проблем турок-месхетинцев и азербайджанцев-борчалинцев. Относясь довольно ревностно в внешнему вмешательству в абхазский или аджарский конфликты, Грузия вынуждена толерантно относиться к откровенному вмешательству Турции в эти регионы. Это в свою очередь затрагивает интересы армян в Грузии, прежде всего в Джавахетии (Джавахке). Несмотря на скромные политические и материальные возможности, Армения предпринимает (порой отчаянные) шаги по предотвращению турецко-азербайджанского засилия в соседней стране. Это сводится, главным образом, к усилениям по сохранию ареала расселения армян и к усилению социальной устойчивости в Самцхе-Джавахетии (Джавахке), в Абхазии, в Цальском районе и в Тбилиси. Армяне Грузии достаточно активны в общественной и политической жизни страны. Их деятельность сводится к выдвижению требований по повышению уровня самоуправления в армянонаселенных районах, что по сути сводится к созданию культурной автономии, к поддержке политических и общественных организаций Грузии, занимающих конструктивную или умеренную позицию в этнических проблемах, к организации выборов для обеспечения представительства армян в парламенте Грузии и местных органах представительной власти. Армяне Абхазии, которые в абхазко-грузинском конфликте оказались на “стороне” абхазов, предприняли немало усилий для ограничения турецкого присутствия в Абхазии. В Тбилиси и в Ереване понимают, что обе страны находятся по разные стороны “геополитической баррикады”. Грузинские политики не раз выражали сожаление по этому поводу, но это сожаление не всегда искрене и, конечно же, многим актуальным политикам не хотелось бы видеть Армению по “их сторону баррикады”, так как это снижает значимость Грузии для западных стратегий. Наличие столь динамичного конкурента, как Армения, никак не устроит Грузию. Вместе с тем, как выясняется, Грузия вполне заинтересованна в участии Армении в неких альтернативных или “меридианных” коммуникационных геоэкономических проектах, которые могут не только обеспечить Грузии дополнительные доходы, но и геостратегическую альтернативу. Грузинские политики близки к пониманию, что участие совместно с Арменией в этих альтернативных проектах повышает “аргументы” в диалоге с “субъектами” “широтных” геоэкономических проектов. Это должно вполне устраивать Армению, и подает надежды на реализацию в Закавказье модели параллельных геостратегий и снивелировать значимость “геополитических баррикад” для обеих стран. Актуальная элита Грузии не может не понимать опасности неограниченного возрастания зависимости страны от Турции и Азербайджана, особенно в условиях все более ухудшающихся отношений с Россией и весьма неопределенных отношений с Ираном. В грузинской прессе, особенно националистической направленности, появляются публикации по данной проблеме, которые пока остаются исключением в общем русле восторженности и позитивности рассмотрения грузинско-турецких отношений. Аналогичное место в публикациях занимают размышления о необходимости осмыслить значение и место отношений с Западом в политическом будущем и в части безопасности страны. Энергетическая, продовольственная, коммуникационная и финансовая зависимость от турции и Азербайджана все более выявляет уязвимость внешнеполитического курса, ориентированного только на один “полюс”, при почти полном игнорировании значимости другого. В этой связи, можно ожидать в скором будущем некоторого переосмысления нынешнего внешнеполитического курса и необходимости соблюдения геополитического баланса в регионе. Кроме того, при всех радужных перспективах от реализации геоэкономических проектов общей схемы Восток - Запад, эти проекты не могут обеспечить “экономического чуда”, на которое надеялось грузинское общество и стать основой экономического процветания. Выполнение функции “моста” между Западом и Востоком требует немалых инвестиционных вложений на развитие и поддержание инфрастуктуры прежде всего коммуникационнй, а в сопоставлении с реальными доходами, эти средства оказались чрезвычайно большими. Динамика воспроизводства основных средств коммуникационных объектов по основным параметрам близка к аналогичному процессу в сырьевых отраслях, то есть сырьевым странам осуществлять стратегическое накопление достаточно трудно. При иных прочих условиях, Грузии вряд ли удастся обеспечить существенные накопления основных средств и большая часть получаемых доходов будет идти на социальное потребление и на поддержание работоспособности коммуникационной инфраструктуры. Даже если предположить, что через 5-7 лет Грузия будет получать до 1.0 млрд. долл. или даже более того от сборов от транзитных операций, то и тогда страна не может рассчитывать на возможность проведения серьезной структурной политики и внедрение высоких конкурентоспособных технологий. Поэтому правительство уже сейчас, понимая ограниченность источников доходов от реализацции транспортной схемы Восток - Запад, пытается обнаружить иные маршруты. В связи с этим, может быть серьезно рассмотрено развитие меридианного стратегического коммуникационного направления Юг - Север. В этой стратегии должны быть задействованы экономические перевозки государств, определенно находящихся по другую “сторону баррикады” - Россия, Иран, Сирия, а также ряд государств Персидского залива. Причем роль Армении в геоэкономических проектах региона значительно возрастает. Большая часть политических контактов между Грузией и Арменией осуществляется в направлении совместного участия в геоэкономических коммуникационных проектах. Данные отношения могут строиться, как локально, то есть в части улучшения коммунткаций между двумя странами, так и в глобально-региональном контексте, и прежде всего, с привлечением Ирана, как главной заинтересованной стороны в формировании “меридианных” проектов. Однако, в Грузии явно не готовы к столь радикальному сближению с Ираном, что по неоднократному признанию грузинских политиков приведет к “непониманию США”, отношения с которыми для Грузии приоритетные. В целом же отношение Ирана к правительству Э.Шеварднадзе более чем отрицательное, что также обусловленно факторами и условиями “геополитической баррикады”. Вместе с тем, форсированное развитие отношений Ирана с континентальной Европой, с тандемом Франция - Германия, активное проникновение франко-германского капитала в Иран, обусловливают и альтернативные проекты, в рамках которых в регионе будет наблюдаться возрастание разнообразия внешнеполитических ориентаций. Это не может открыть перспективы интеграции Грузии в стратегии Север - Юг. Геоэкономическое коммуникационное сотрудничество между Грузией и Арменией обретает контуры. Реконструкция автодороги Ереван - Тбилиси, при участии армянсой диаспоры, которая намерена собрать до 80 млн.долл., реконструкция автодороги Батуми-Хащури-Гюмри, наращивание мощности магисирального газопровода Моздок-Тбилиси-Ереван, как транзитного для экспорта российского газа в Турцию - могут стать важными звеньями межрегиональных коммуникационных проектов. Иран уже приступил к началу реализации коммуникационного блока стратегии Север- Юг, сооружая автодорожный каджаранский тоннель, протяженностью 2.8 км при затратах 75 млн.долл. К другим сферам грузинско-армянских отношений относятся: Понятно, что так или иначе Джавахетия (Джавахк), как и некоторые другие районы в Грузии, являющиеся давними очагами существования многочисленных групп армянского населения, объективно продолжительное время была зоной этно-демографического противостояния с грузинским населением. Еще с периода присоединения Грузии, в том числе Самцхе-Джавахетии к Российской империи, грузинская общественность пыталась заселить эту область грузинами, тем самым утвердить политические гарантии принадлежности ее Грузии. В 1918 году грузинское правительство, практически, не пыталось оборонять эту область от турецкого нашествия. Специфика этой местности, главным образом суровые природные условия, являются серьезным ограничителем расселения здесь грузинского населения, особенно из районов Западной Грузии. В настоящее время в двух районах Ахалкалакском и Ниноцминдском грузины составляют только 7% населения. Попытки последних 10 лет расселения здесь грузин безуспешны. Для Грузии эта проблема имеет ряд политических уровней. Наиболее националистические круги, чей политический стиль поведения приближается или преодолевает планку шовинизма и армянофобии, рассматривают решение проблем Джавахетии (Джавахка), как этническую чистку. В целом в грузинском обществе, особенно в политических кругах сохраняется уверенность, что Армения, независимо от политического режима, стремится присоединить эту область и, возможно, других районов Грузии. Этого мнения придерживаются и более умеренные политики, которые тем не менее предполагают возможность успешного снятия проблемы мирными и цивилизационными методами. В среде грузинского правящего истеблишмента немало прагматиков, которые связывают решение подобных проблем созданием федералистской системы государственного устройства Грузии. Тем не менее, грузинское общество в целом понимает, что в перспективе эта область останется этнически преимущественно армянской и изменить этно-демографическую ситуацию может только насильственная этническая чистка. В Тбилиси также понимают, что армянское население является важным элементом комплекса политических препятствий вывода российских войск из этой области. В Армении нет рационально оформленной идеи или подходов в части “анексии” Джавахетии(Джавахка). Программный документ Армянской Революционной Федерации “Дашнакцутюн”, содержаший цели партии в отношении Джавахетии(Джавахка), скорее является стремлением сохранить армянское население в этой области и защитить его национальные права. Перед Арменией стоят главные национальные, политические задачи - создание объединенной армянской государственности, включающей совершенно сакральные области - Нахичеван и Арцах. Однако, нет сомнений в том, что если в Джавахетии(Джавахке) произойдет политический или вооруженный конфликтс участием государства, то действия, как армянского правительства, так и населения будет иррациональным. Следует отметить, что современные грузинско-армянские отношения характеризуются следующей особенностью. В Армении Грузия не рассматривается, как возможный противник при каких-либо условиях и перспективе. Однако, в Грузии несомненно Армения представляется, как вероятный агрессор, что особенно выразительно проявляется в искреннем беспокойстве по поводам вооружения Армении. Это некий психологический феномен и должен быть осмыслен. Армянство Джавахетии(Джавахка), несмотря на крайне тяжелые социально-политические условия, имеет историческую перспективу сохранить свое присутствие в этой области, как компактно проживающий этнос, развивать национальную культуру и экономику. Армяне Джавахетии(Джавахка) безусловно представляют собой одну из наиболее социально-мобильную, политически динамичную ветвь армянского народа, не подверженную каким-либо серьезным “корозиям национального характера”, способны активно участвовать в наиболее сложных социальных и политических процессах, активно участвовали в национально-освободительной борьбе армян Нагорного Карабаха. Наряду с этим, демографический потенциал грузинского населения не столь высок, что не позволяет ожидать возможное изменение этно-демографической ситуации в области и лишить армян ведущей роли в местном самоуправлении, в принятии решений по вопросам региональной и национальной жизни. Несмотря на наличие явной армянофобии в определенных кругах и у отдельных лиц Грузии, грузинское общество безусловно является толерантным. В общественной и государственной традиции Грузии имеется феномен универсализма, основанного на православии и монархии. Грузия долгое время была “малой Византией”, где находили свой “дом” и свои ниши многие этнические и религиозные общности. И даже система экономических отношений в Грузии в немалой мере основывалась на полиэтничности и толерантности. Каждый раз, как происходила “переоценка” и “перестройка” сложившейся социально-этнической конструкции, Грузия попадала в политический и экономический хаос. В Абхазии Армения безусловно имеет некоторые интересы, связанные с защитой прав местного армянского населения, преодоленим последствий турецкого присутствия. В этой связи Армения осуществляет определенные шаги по налаживанию контактов с политическими группами абхазов, дистанцированными от Турции, толерантно относящихся к армянской общине, а также в части выяснения перспектив абхазско-грузинского примирения и открытия “сухумского” транспортного направления, крайне важного для государственных интересов Армении. В Тбилиси постоянно обвиняют абхазских армян в вооруженном содействии абхазам. (В настоящее время из 12 тыс. вооруженных сил Абхазии до 30% составляют армяне). Вместе с тем, Тбилиси использует влияние Армении на армян Абхазии в достижении договоренности с абхазским руководством. Важным фактором отстаивания армянами Грузии их национальных прав является, наряду с созданием национальных общественных организций, участие в грузинских политических партиях. Пока это выражено довольно слабо. Можно только назвать весьма “номенклатурное” участие некоторых армян в правящей партии “Сою граждан Грузии”. Однако, стремление сотрудничать с различными этническими меньшинствами выражают ряд левых политических партий, например, Социалистическая партия Грузии и Компартия. Однако участие армян в грузинских политических партиях левого направления, автоматически делает отношения армян и грузин в широком аспекте проблематичными, так как левые партии более ориентированы на идеи участия Грузии в различных возможных евразийских союзах, что ассоциируется у национально-радикальных партий и кругов, как национальное ренегатство и шаги к утрате государственной независимости. Поэтому было бы оправданным участие наиболее активных и молодых армян в центристских партиях, проводящих умеренную политику и преполагающую развитие федерализма и разнообразия в обществе. В последнее время Грузия все настойчивей пытается привлечь Армению к участию в работе в структурах “Кавказского Дома”. Это вызвано тем, что основных политических “спонсоров” и инициаторов “Кавказского Дома” на Западе никак не устраивает выпадение Армении из этого проекта, так как конечной целью этого проекта является полное вытеснение России из Закавказья и Кавказа в целом. Армения, для которой совершенно неприемлема такая перспектива, и не просто потому что этот проект направлен против России, но и потому что она остается в изоляции в регионе, ничего не приобретая в части безопасности. (Уже имелись откровенные высказывания Аслана Масхадова в адрес Армении, видимо путая “карабахскую армию” с ОМОНом из Средней полосы России). Однако, совершенно ясно, что самоизоляция Армении от государств и народов Кавказа вполне соответствует интересам Азербайджана. Армения имеет больше оснований на развитие с народами Кавказа, в том числе с исламскими народами, нежели Азербайджан, более дистанцированный от них в лингвистическом, культурном и политическом отношении. Особенно это касается народов Дагестана и ираноязычных народов. При безусловном предпочтении доминирующей “политической площадкой” Кавказа в Тбилиси, Ереван также мог стать важным научно-образовательным и политически притягательным ценртом для народов Кавказа, которые не располагают всем кругос научно-оьразовательных учреждений. В этой связи грузинско-армянское сотрудничество могло бы внести новое качество в “Кавказский Дом”, как конкретную организацию, так и в идею. В целом, можно отметить, что после обретения независимости в грузинско-армянских отношениях наиболее характерным и знаковым явилось не их растановки по разные стороны “геополитической баррикады”, которую создали не оба эти государства, а последовательное создание доверительных “параллельных” стратегий защиты своих интересов в рамках региона. В завершении проблемы грузинско-армянских отношений представляет интерес
фактический матриал, касающийся стиля и подходов в рассмотрении “армянского
аспекта” в грузинско-турецких отношениях. “Для Грузии отношения с Турцией необходимы. Лишь злейший враг Грузии может желать испортить отношения с Турецкой республикой, ибо в условиях, когда Россия является нашим геополитическим, стратегическим противником, лишь через Турцию проходит дорога, соединяющая Грузию с Европой. Это обстоятельство неоднократно подчеркивал во время визита в Турцию спикер парламента Зураб Жвания. В свою очередь, Турция установлением добрых отношений с Грузией оправдывает в глазах Европы противостояние с другой христианской страной - Арменией и доказывает, что Турция в состоянии поддерживать добрососедские отношения с христианским государством. Во время встречи с Зарабом Жванией заместитель председателя меджлиса Рафаэтдин Шахин заявил: “Недавно я был в Ереване, где армяне меня, как турка упрекнули за так называемый геноцид, который якобы имел место в Восточной Турции в 1915 году. Но если рассуждать обьективно, то непонятно, зачем было Турции создавать для себя лишние проблемы, когда другие части ее территории были оккупированы разными странами”. В этой связи Зураб Жвания отметил, что сегодня армянские экстремисты в Гальском районе Абхазии сами устраивают геноцид мирному грузинскому населению. Эта информация, безусловно, будет использована турецкими друзьями при обсуждении на международном уровне вопроса так называемого “геноцида армян”. Кстати, усиление антигрузинской активности проживающих в Абхазии армян многие увязывают с приходом к власти в Армении радикалов в лице Роберт Кочарян. Зураб Жвания дал понять, что Грузия считает Турцию стратегическим партнером не только в экономической, но и политической и военной сферой. Кроме нефтепровода Баку - Джейхан рассматриваются еще два проекта:
железная дорога Карс - Ахалкалаки и кольцевая автомобильная дорога вокруг
Черный моря. Железнодорожной магистрали турки придают не меньшее значение,
чем нефтепроводу, так как через Грузию железная дорога свяжет их с Азербайджаном,
а оттуда по действующим железнодорожным путям (в настоящее время железнодопрожное
сообщение мжду Турцией и Азербайджаном возможно только через Армению)
- со странами Центральной Азии. Дорога через Грузию устраивает Турцию
значительно больше, нежели введенная два года назад и проходящая по
территории Иран железнодорожная ветка Мешхед - Сарасх, ибо недружественно
настроенный Тегеран всегда может перекрыть дорогу, связывающую Турцию
с Азербайджаном и Центральной Азией. “ |