Cегодня в мировом левом движении активно обсуждается ситуация в Молдавии, где Партия коммунистов республики Молдова фактически, поставила под свой контроль политическую власть в стране. Безусловно, этот “феномен”, как и сам вопрос о том, способны ли по-настоящему левые силы прийти к власти политическим путем, достаточно актуален и имеет большое, как теоретическое, так и практическое, значение. Однако, можно смело утверждать, что в случае с Молдавией такой вопрос однозначно не стоит, и скорее всего, здесь мировой империализм вполне обойдется без затрат на местного Пиночета. Чтобы эти не особенно веселые предположения, основанные, в том числе и на личном знакомстве с деятельностью молдавской компартии, не выглядели голословными, предлагаем вам два предвыборных интервью Михаила Воронина, лидера ПКРМ, “почти-президента” и “вроде-бы-как-коммуниста”.

В качестве предварительных комментариев к ним стоит целесообразно еще добавить, что демократическая пресса Запада, давно исследовавшая партию Воронина, относится к победе коммунистов без приличествующей такому случаю политической истерии. Да, победа Воронина создает предпосылки для развала ГУУАМ и интеграции Молдовы с Россией, – прежде всего, как и в случае с Украиной, здесь играет роль экономическая зависимость от РФ. Однако по интервью Воронина хорошо видно, что даже здесь “коммунисты” будут оглядываться на Запад и пытаться заигрывать с обоими империалистическими гигантами, а значит, Воронин возможно не дотянет даже до “антиимпериалистической прогрессивности” Лукашенко. Что же касается каких либо попыток реальной борьбы против капитализма, их возможности сегодня даже и не предвидится – в своих интервью Воронин не устает любить и успокаивать “предпринимателей”, напуганных его исторически-грозным самоназванием и “красноватым” имиджем, троцкистско-ругательски ругать “кровавые ошибки прошлого” и в ногу со временем развенчивать “устаревший” (по крайней мере, для “его” Молдовы :) классовый анализ общества.

Конечно, было бы просто здорово, если бы все подобные слова лидера ПКРМ и наиболее вероятного кандидата на пост президента Молдовы, вдруг разошлись бы с делом. Ошибиться таким вот образом было бы очень приятно. Однако сегодня мы имеем только эти слова Михаила Воронина – достаточно откровенные ответы на весьма прямые вопросы, которые заставляют брать в кавычки применяемые в отношении к нему понятия “коммунист” и “товарищ”.

Владимир Николаевич Воронин родился в 1941 г. Молдаванин. Закончил Московский институт пищевой промышленности, а также Академию общественных наук при ЦК КПСС и Академию наук при МВД СССР. С 1961 по 1971 г. был начальником хлебопекарни, директором Дубоссарского комбината. Занимал ряд различных руководящих должностей. В 1985-1988 гг. являлся первым секретарем горкома партии в городе Бендеры. С 1989 по 1990 г. был министром внутренних дел Молдавии. В 1993 г. стал сопредседателем оргкомитета по созданию компартии, в 1994 г. - первым секретарем ЦК Партии коммунистов Молдавии. В 1998-2001 гг. возглавлял фракцию ПКРМ в парламенте.

В ряде последних интервью Вы утверждаете, что та экономика, которую мы наблюдаем в Молдове, вовсе не является рыночной. “Это – феодальная экономика”, - говорите Вы. Значит ли это, что Воронин выступает за рыночную экономику?
- Рыночная экономика – это что, научное определение, которым можно хоть что-то объяснить? Это, простите, примитивный политический лозунг. Когда теперешняя власть на протяжении десяти лет талдычит нечто о верности реформам, курсу рыночной экономики и демократии, у меня, к примеру, не возникает никаких ассоциаций ни с экономикой, ни с демократией, ни с чем конкретным. Пустые, беспомощные слова, упирающиеся в государственную импотенцию и режим экономического невежества. Да, я – за рыночную экономику. Но сначала нужно создать рынок. Пока его создали только в Парламенте. Но и там он, правда, от “Каля Басарабией” мало чем отличается.
А что Вы думаете о демократии?
Во-первых, все лучшее о демократии уже сказано и без меня. Во-вторых, все худшее от имени демократии тоже, увы, сотворено. И не где-то, а у нас в Молдове. Святые принципы демократии, утверждавшиеся целыми поколениями XIX и XX вв., были извращены и девальвированы до состояния разменной монеты. Неужели не понятно? Ведь это просто. Какая польза демократии от тех, кто, включив это слово в названия своих партий и движений, год за годом садистски добивает своих граждан, не дает им поднять голову? Кто предал интересы страны, лишил выбора большую часть населения, сделал необратимой экономическую катастрофу. Со словами о демократии деградировали молдавская политика, экономика, культура, наука. Со словами о демократии совершался марш на Гагаузию. Под слова о демократии снегуровские минометы накрывали школы и детские сады в Приднестровье. И это демократия?
А коммунистом называться не стесняетесь?
- А вот коммунистом не стесняюсь называться. Если бы не мы, то господа-псевдодемократы сожрали бы тут все живое, включая друг друга. Что мы, собственно, сейчас и наблюдаем. Своим названием наша партия не только не открещивается от всей своей прошлой истории, объективно оценивая и положительное, и отрицательное в ней, она подчеркивает наш базовый ориентир – общество в целом. Общество в целом без национальных и социальных предпочтений, без любимчиков и врагов.
Но ведь и на коммунизме, мягко говоря, грехов немало?
- Оценивая прошлое, и ни в коем случае не выпячивая и не сглаживая как достижения, так и недостатки, все же хочу отметить, что даже самые серьезные ошибки и просчеты социализма много меньше принесли вреда обществу, чем самые “большие” достижения нынешних демократов. Все эти пасынки партократов-перерожденцев импортировали в СССР в “демократической” обертке идеологию сохранения собственных привилегий, но уже в новом, узаконенном качестве. Именно вся эта суетливая “рыночно-демократическая” мелкота, состоящая из бывших партийных и комсомольских вожаков, устраивающая теперь всякие антикоммунистические блоки и фронты, является преемником самой гнусной линии в истории советского государства, ведущей свое происхождение от ежовых, вышинских, бериев, кагановичей и им подобных . Те устраивали Гулаг, паразитируя на энтузиазме и политическом невежестве масс. Эти же, продолжая “славные традиции отцов”, устроили виртуальный Гулаг, культивируя свое “демократическое” невежество. Их усилиями господствует экономический фашизм, создающий иллюзию выбора: хочешь – подыхай здесь, а хочешь – по дороге в Турцию. Да, есть обратные примеры. Есть люди, которые сумели в существующих условиях добиться какого-то успеха. Но они люто ненавидят это государство. Они мечтают покинуть его и перебраться куда-нибудь, где их дети смогут вырастать нормальными людьми, а не наркоманами и уголовниками, где их родители встретят достойную старость. Такова плата за “успех”. Лучшие отсюда бегут, как из концлагеря. Многие пешком, целыми селами. Посмотрите, в других странах люди требуют работу, нашим же гражданам в голову не приходит чего-то требовать у этого государства. Пустая трата времени.
То есть счет: ноль-ноль? Или Вы полагаете, что после 25 февраля он изменится в вашу пользу?
- Мы не на футбольном матче. И противник – не заезжая команда. Противник сидит в каждом из нас. Процессы экономического и управленческого распада зашли столь далеко, что никакая реставрация социализма не поможет. Созданы новые правила выживания. У нас больше нет промышленности. От нее остались одни руины. У нас нет рынка. Он угнетен чиновничьими поборами и контрабандой. Наша внешняя политика ведется так, как будто за спиной молдавских дипломатов не голодная и измученная страна, а по меньшей мере курорт на Лазурном берегу. Для нашей внешней политики важны лишь оценки, которые ей даются на Капитолийском холме, в Страсбурге и Бухаресте. Но и там оценки будут выше, если мы для начала начнем заботиться о своих соотечественниках, в том числе тех, кто находится за рубежом, кто загнан в подвалы, лишен легальных условий для работы и защиты. Я уже не говорю о том, что решение топливно-энергетической проблемы – это тоже вопрос внешнеполитический, требующий напора, ума, профессионализма, а не жалостливых песен. Поэтому, если мы и должны что-то реставрировать, так это, в первую очередь, общество. Но его нельзя пробудить к жизни одними лишь благими пожеланиями. Общество, нация возрождаются к жизни тогда, когда у них появляется конструктивная идея, равно разделяемая всеми, когда оно не раздиратся шакальей грызней партийных клик, а когда оно спорит и бурлит, двигаясь от успеха к успеху, от цели к цели.
Интересно, какая же конструктивная идея заложена в программе партии Воронина?
- Предвыборная программа ПКРМ уже озвучена. Но с учетом результатов выборов 25 февраля могут быть внесены коррективы. То есть в окончательном виде программа будет такова, каковой ей позволит быть большинство избирателей к 25 февраля. Ближе к этой дате мы предложим еще кое-что. Для большинства избирателей правых партий это будет сюрпризом. От нас они ждут чего угодно, но только не того, что мы предложим. В составлении планов и задач на будущее мы исходим также из того, что у нас больше нет ресурсов для отступления, провалов. К нам всегда требования были значительно выше, чем к любому демократическому клубу по интересам, называющего себя партией. А потому мы намерены двигаться вперед значительно быстрее, чем это входит в планы наших оппонентов.
Вы так интересно говорите о своих оппонентах. Вы что же, предлагаете им сотрудничество?
- В принципе мы за объединение всех здоровых сил общества. На выборы мы идем с лозунгом: “Кто не против нас – тот с нами”. Но нельзя под сотрудничеством понимать раздачу хлебных постов. На это мы никогда не пойдем.
Очень интересно, как Вы оцениваете команду Иона Стурзы? Нашли бы Вы с ним общий язык?
- Последняя часть вопроса не ко мне, а к Стурзе. Что же касается оценок, то претензий, как Вы знаете, к политике его кабинета министров у нас было немало. У Стурзы достаточно положительных качеств, и он ими гордится, всем о них рассказывает. Но у него есть, пожалуй, самый принципиальный недостаток. Для него общество – это механизм, а не организм. Отсюда и снобизм его личный, и проводимой им политики. Представьте, что Вас берут ни с того ни сего и начинают колоть булавками во все места. Вы сопротивляетесь, удаляете обидчика подальше. А он, спустя полгода, обиженно заявляет, что это был курс иглоукалывания, а Вы такой тупой – не поняли этого. Другими словами, нельзя проводить реформы в стране, объясняя смысл этих реформ только на заокеанских симпозиумах. Люди – не быдло, они вообще понимают, что, если нужно потерпеть, значит нужно пересилить себя и вытерпеть. Они должны только знать – во имя чего терпеть и как приблизить день избавления от страданий. В краткий период правления Стурзы и его команды никто в молдавском обществе не понял, что господин Стурза имеет в виду процедуру иглотерапии. Все решили, что речь идет о хладнокровной пытке. Правые были в восторге. Они понимали суть происходящего еще меньше, но зато получили своего молдавского Чубайса. Как тут не погордиться. Я считаю, что любому кабинету министров нужна социальная стратегия, социальная политика, строящиеся на учете интересов всех слоев общества, а не на личных амбициях. Нельзя цинично исключать из жизни то одних, то других.
Вы говорите о социальной стратегии. На кого опирается Ваша партия? На рабочих и крестьян?
- Когда Ворониным пугают маленьких детей, обычно им обещают, что придет некий злой коммунист и устроит в демократической и процветающей Молдове диктатуру пролетариата. Утверждение такой диктатуры является фантазией правых догматиков, переставших читать книжки после того, как отменили “ленинские зачеты”. Общество изменилось, оно потеряло свой прежний структурный портрет, изменился менталитет. Теперь оно представляет собой скорее конгломерат чудом выживших после кораблекрушения людей, нежели слаженную команду соотечественников. Те, кто не сумел выплыть, вычеркнуты из жизни, вместе со своими семьями. Демократы презрительно отзываются о “покойниках”, прославляя предприимчивость уцелевших. Но живых не проведешь. Они точно знают, что выжили не столько в свободной конкуренции друг с другом, сколько в смертельной схватке с чиновниками и государственным рэкетом. Они знают, что погибшие – далеко не самые худшие, а выжившие – далеко не самые счастливые. Наша партия опирается на живых, на все живое, что способно стать естественной основой движения государства. Когда народ искушали рыночным раем, никто не предполагал, что предпринимателями окажутся не только те, кто чувствовал в себе коммерческую жилку. Сегодня же за прилавком стоят и академики, и школьные учителя, и программисты, и студенты. Стоят чаще всего не для того, чтобы разбогатеть, а чтобы заработать себе хотя бы на кусок хлеба. Сегодня вся активная и трудоспособная часть населения – предприниматели, это новый “пролетариат”, который больше не желает ничего терять, не желает подвергаться грабежу. Этот новый слой, несомненно, принадлежит к числу наших избирателей. А потому мы больше не партия “протестного” типа. Мы жизненно-утверждающая партия. А “протестный” электорат сегодня – это уже не мы. Это целая армия политических бомжей, бандитов, наркодельцов, мздоимцев-чиновников. Они будут сопротивляться Воронину до конца. Потому что они не только теряют все награбленное, но их еще преследует страх за содеянное.
Скажите, если Вас изберут президентом Молдовы, собираетесь ли Вы вновь расширить полномочия главы государства?
- У наших чиновников столько полномочий, что ни одному Пиночету не снилось. Но власть равнодушна к своим гражданам, ее интересует только она сама. И полномочия свои она рассматривает всего лишь как способ личного обогащения. Посмотрите, все управление государством за последние десять лет – это лишь череда заговоров политических партий, взаимных подсиживаний и предательств. И все это с одной целью – добраться до хлебного места и построить в результате особняк где-нибудь в укромном местечке. Какие еще могут быть дополнительные полномочия? Особенно если речь идет о главе государства. Полномочий хватает. Нужна политическая воля. Нужно знать, что делать с властью. Во имя чего делать и во имя кого делать.

Тезис первый
Мы - партия социальной стратегии

- Владимир Николаевич, некоторым кажется, что вам лично и партии, к которой вы принадлежите, слишком уж мешает коммунистический имидж. Отказавшись от него, вы, мол, обрели бы больше сторонников.
- Неужели больше сторонников обрел Снегур после того, как покинул ряды КПСС? Или тот же Лучинский? Неужели больше сторонников обрели здравствующие представители правящего режима, девять десятых из которых - сплошь бывшие члены партии и партийные функционеры?
- Ну почему же? На определенном этапе именно массовый выход из партии и определил взлет их популярности. Они порвали с традицией ГУЛАГа и массовых депортаций. Президентами стали...
- Кто порвал с Гулагом? Снегур с Лучинским? Это они-то? Развязавшие межнациональные распри, гражданскую войну, сделавшие эмигрантами поневоле четверть населения Молдовы? Нет, именно они и являются наследниками всего худшего, что было присуще Советской власти. Они - наследники той негативной традиции, которая по их вине ассоциируется у многих с периодом после 17-го года. Это традиция циничного приспособленчества к власти. Им сказали расстреливать - они расстреливают. Им приказали тащить и не пущать - они кидаются немедленно исполнять. Это именно они тащили и не пущали, подобострастно кивая брежневым и бодюлам, а сегодня столь же подобострастно заглядывая в глаза западным спонсорам. Никто из этих демократических новообращенцев особо не страдал от отсутствия механизмов политической демократии в СССР. Никто из них, обладая немалой властью, не пытался воспользоваться ею иначе, кроме как извлекать из нее личную выгоду. Вышинские, ежовы, берии - вот истинные предтечи теперешних демократов во власти. Они ничем от них не отличаются. Ни по коварству, ни по методам, ни по звериной алчности. Я уважаю многих из советских диссидентов, им по праву следовало бы называться демократами. Но посмотрите, их же нет среди теперешней, так сказать, элиты
То, о чем я сейчас говорю вам, - не эмоции, не просто преувеличенные сравнения. Проблема в том, что на каком-то этапе развития СССР именно этот новый класс советских управленцев, не особо отягощенных совестью и знаниями, и захватил власть в стране. У них существовала одна проблема: как легализовать эту власть в чистом виде, как сделать ее наследственной. Именно с этой задачей они и справились в годы перестройки.
- Хотел задать язвительный вопрос: мол, и вы, Владимир Николаевич, при Советской власти тоже не бедствовали, генералом стали, министром, - но вспомнил про 10 ноября 1989 года. Тогда, во время штурма здания МВД, вы не применили оружие против штурмующих. Почему?
- Как это почему? Во-первых, люди. Ошибающиеся, беснующиеся, нетрезвые, но - люди. Чьи-то сыновья, отцы. Пальнешь в такого дурака, а он ведь с утра проснется и подумает: господи, куда это меня занесло вчера? Здание МВД штурмовали не враги, а дезориентированные граждане моей страны. Во-вторых, сила и авторитет власти заключаются в том, чтобы не прибегать к оружию. Оружие - очень неумное средство, средство слабых и истеричных политиков. Мы тогда сумели найти способ избежать кровопролития. Хотя пришлось за одним нашим коллегой, вооруженным до зубов, побегать по зданию - он все пытался “дать отпор” по полной программе. Едва успели обезоружить. И это все в дыму. Казалось, сгорим заживо... Но заживо мы стали гореть весной и летом 1992 года, когда господам политикам уже нечего было сказать, кроме команды “В ружье!”
- И все же! Кажется, сейчас левый спектр может найти более выгодное, с точки зрения политической конъюнктуры, название для своей партии.
- Я неоднократно слышал подобного рода рекомендации. Более того, часто они завершались фразой: “Поменяйте название партии, и я вступлю в нее”. Что ответить?
Во-первых, когда мы воссоздавали нашу партию, нас было полтора десятка человек, а вокруг нас полтора десятка различных социал-демократических, социалистических и прочих партий. Вполне современных и респектабельных. Тогда мы выглядели этакими несовременными советскими реваншистами, упрямо не желавшими замечать, что на дворе конец тысячелетия. Что же теперь? Теперь мы самая сильная партия, а левоцентристское окружение - одни символы. Так о какой конъюнктуре вы говорите? Изменить название партии для того, чтобы в нее вступила сотня “сориентировавшихся” конъюнктурщиков? Для того, чтобы потерять тысячи искренних сторонников?
Во-вторых, мы не можем быть для всех удобными и комфортными. Ну не нравится тебе название нашей партии - создавай свою. Или вступай в какой-нибудь социал-демократический кружок.
И, наконец, третье и самое главное: наша партия существует в силу наличия в обществе именно таких, коммунистических настроений, а они - отнюдь не продукт нашей пропаганды, они - реакция на всеобщее унижение человеческой личности, разрушение государства, террор невежества и страха.
Мы готовы стать партией вчерашнего дня, но не раньше, чем нынешнее репрессивно-фанариотское государство станет достоянием прошлого. А пока мы - не партия вчерашнего дня, мы - партия социальной надежды, причем оправданной надежды. В отличие от наших оппонентов, мы - не догматики, покорно исполняющие указания новых хозяев, мы слушаем не только голос совести, но, в первую очередь, и голос разума, голос всех тех, кто готов строить эту страну, а не втаптывать ее в болото средневекового маразма и ксенофобии.
Мы - партия социальной стратегии. А это значит, что нашей целью не является временный выигрыш на очередных выборах. Мы не относимся к политике как к казино. И тем, кто сегодня готов “поставить на красное” только потому, что это опять вошло в политическую моду, следует помнить: главный и окончательный выигрыш в той политике, которую строим мы, будет за теми, кто дальше всех пока находится от парламентской рулетки. А это - народ Молдовы.

- Народ Молдовы? Кто это, по-вашему? Из кого он состоит? Это настолько размытое и, увы, уже затертое понятие...
- В данном случае я имею в виду не какой-то социальный слой. Народ Молдовы - это граждане страны, которая именует себя Республикой Молдова. Вне зависимости от национальности, имущественного положения, возраста и пола.
- Так говорят все политики, но, согласитесь, так не бывает. У каждой партии - своя социальная база, свой электорат.
- Безусловно, у каждой партии свой избиратель, но партия приходит в парламент не только для того, чтобы решать проблемы исключительно тех, кто за нее проголосовал. Ни за одну из партий в нынешнем парламенте не голосовали дети, но ведь это не означает, что по этой причине депутаты должны закрывать детские садики, а школы и лицеи превращать в колонии для несовершеннолетних. Хотя именно так, узко, многие политики и понимают задачи своего сидения в парламенте. Оттого и закрываются детские садики, а многие из детей вряд ли доживут до счастливой возможности стать избирателями. Партия приходит в парламент для того, чтобы выражать и защищать интересы всего общества. И на этой почве партии могут и должны находить компромиссы в парламентской деятельности.
- И все-таки мне не верится, что коммунист Воронин является сторонником современной рыночной экономики. Не верю, что вы заинтересованы в упрочении позиций, например, молдавского бизнеса.
- Мой ответ вас точно шокирует. Во-первых, я действительно не являюсь сторонником современной молдавской экономики. Она - не современна. Это - не рыночная экономика. Это - феодальная экономика. В средневековой Молдавии тоже было какое-то подобие рынка, контролируемого турецкими оккупантами через своих ставленников - фанариотов. С тем, средневековым рынком у теперешнего, молдавского очень много общего. Основные деньги и тогда, и сейчас делались не предпринимателями, а теми, кто был близок к государственной кормушке, кто, как теперь говорят, “решал вопросы”. Многие из нынешних государственных коррупционеров искренне считают себя бизнесменами, но они не способны даже газетный киоск открыть. Максимум их новаторства - облагать данью и давить всех, кто хоть что-то делает в этой стране. Давить налогами, платежами, поборами, штрафами всех, кто еще жив. То, что эти “бизнесмены” от государства часто ездят на Запад и одеты по последней моде, вовсе не означает, что они и есть воплощение самых современных веяний в экономике. Именно они и душат молдавский бизнес, не дают ему гарантированной защиты ни в самой Молдове, ни за рубежом.
Во-вторых, если говорить о перспективе, то именно на нормальных, честных предпринимателей мы во многом и опираемся в экономическом возрождении Молдовы. Предприниматели - это и есть самая активная и конструктивная часть населения страны. Учитывая, что данное понятие толкуется в весьма широком плане, предпринимателями поневоле стало практически все живое население страны, а не только те, кто сидят в роскошных офисах. И крестьянин со своим наделом, и рабочий, открывший мастерскую, и бабулька, торгующая сигаретами, и молодежь, ищущая лучшей жизни где-то в Португалии. Все они в той или иной мере - предприниматели. Но для всех для них в созданной “современной” экономике нет ни одного шанса на выживание, если ничего не менять. Многие достигли успеха или просто выжили именно благодаря собственной предприимчивости, а не заботе “родного государства”. Они выжили “вопреки”, а не “благодаря”.
Задача же современного государства заключается не в том, чтобы создавать античеловеческие условия для большинства и эксклюзивно-санаторные условия для чиновников. Задача современного государства заключается в том, чтобы не мешать развиваться конструктивным и сильным и помогать слабым - пенсионерам, детям, всем тем, кому еще рано или уже поздно что-то предпринимать. В Молдове - не либеральная экономика, а экономический фашизм, нещадно эксплуатирующий индустриальные остатки, доставшиеся от прошлого, а также оптимизм и предприимчивость наших граждан. И перед лицом этого монстра все равно унижены и равно обездолены - и дети, и взрослые, и молдавские бизнесмены, и иностранные инвесторы, и безработные, и крестьяне. Плохо всем.
Последняя волна приватизации - это последнее, что может предложить власть из багажа своих идей. Теперь государство - банкрот. Фанариотам продавать больше нечего. Слово уже за патриотами и предпринимателями Молдовы.

- Совсем недавно вас обвинили в неуважении к государственной символике Молдовы. Вам удалось отвести обвинения. И, тем не менее, как-то странно и достаточно искусственно выглядит, когда коммунист Воронин призывает к суверенитету Молдовы. Но разве может коммунист быть сторонником независимой Молдовы? Коммунист по определению должен быть сторонником реставрации СССР и противником самостоятельности молдавского государства.
- По идее, должно быть именно так, как вы говорите. Десять лет назад я был противником развала СССР. Я и сейчас не собираюсь пересматривать своих позиций. Более того, я не меняю своего отношения и ко всем тем, кто бегал по Кишиневу с безумными от ярости глазами, размахивая триколором, как дубиной. Столь же критическим мое отношение осталось к тем силам в России, которые во всей этой суете старались увидеть черты национально-освободительного движения. Я с презрением продолжаю относиться ко всем тем, кто сочувствовал погромщикам и рвущимся к абсолютной власти лучинским, кравчукам, ельциным и был безучастен к тысячам и тысячам людей, изгоняемым с родных мест только потому, что у них была не та запись в графе о национальности.
Но СССР уже не вернуть. Можно лишь построить новую систему отношений между нациями и государствами, которая бы учитывала все лучшее, что было в Советском Союзе, все лучшее, что сегодня демонстрирует Европейское сообщество. Терпимость к иному языку и иной культуре, доминирование рациональных экономических интересов над геополитическими вкусами и национальными пристрастиями. Только на этих принципах мы теперь можем спасти утлое и внешне суверенное суденышко под названием Республика Молдова среди политического шторма и экономического урагана. В противовес национал-радикалам, вся позиция которых сводилась только к тому, чтобы задешево продать свою Родину соседнему государству. В этом и заключалась, с их точки зрения, вся очень недолгая перспектива независимости Молдовы.
- Но почему вы так уверены, что именно коммунисты являются спасителями суверенитета?
- Не спасителями. Спасать тут нечего. Все уже перепродано и перезаложено. Речь может идти только о строительстве реального суверенитета чуть ли не с нуля. Суверенитета, основанного не на бумаге, а на успехах, которые можно легко оценить и перепроверить, - ну хотя бы прикоснувшись к радиатору центрального отопления.
Что же касается коммунистов, то никакие партии сами по себе, включая и нас, коммунистов, не в состоянии облагодетельствовать страну. Партии только предлагают стратегию, в соответствии с которой можно достигать или не достигать успеха. Но те же партии, или же элиты, как сами часто любят называть себя наши политики, могут создать почти необратимые условия для какого-нибудь, пусть даже самого скромного, успеха.
Посмотрите, все политики, как один, утверждают, что самое большое богатство - это наши люди, граждане Молдовы. И как же они распоряжаются этим богатством? Сначала всех разделили на местных и мигрантов, коренных и некоренных. Некоренным, как известно, указали на дверь. Потом поделили оставшихся на румын и молдаван. Тех, кто остался среди молдаван, а осталось большинство, заклеймили позором, назвав темной невежественной массой. Потом решили отправить в гетто стариков и пенсионеров. Затем закрыли больницы, ускорив скорую гибель и стариков, и женщин, и детей от самых прозаических болезней. Параллельно уничтожалось дошкольное и школьное образование, а значит - уничтожалась сама перспектива выхода из этого головокружительного пике. Вывод один: так вести себя по отношению к самому большому богатству, которое есть у страны, - это, как минимум, тупо. Это противоречит не только нравственным законам, это противоречит экономической целесообразности.
Но наши политические оппоненты на дурачков не похожи. Просто дело в том, что в их планы и не входило рационально для страны воспользоваться этим бесконечно дорогим ресурсом - многонациональным народом Молдовы. В их планы просто не входило дать этому народу шанс на процветание. Для них жители страны - не богатство, которое необходимо приумножать, не естественный ресурс успеха, и тем более не цель политики, а дешевое сырье, которое должно быть отработанно и отброшено. В их репрессивной экономике все мы - лишь средство для их персонального успеха.
К сожалению, пока только мы одни - коммунисты - обладаем устойчивым иммунитетом и к национализму, и к взаимной социальной вражде. Только мы одни объединяем жителей Молдовы не по национальному признаку. Только мы стараемся не искать для себя дивидендов, заигрывая то перед крестьянами, то перед бизнесменами, то перед студентами. Только мы одни продолжаем оставаться сторонниками единого многонационального и очень разнообразного молдавского государства, в котором должно быть место для всех. И эта наша позиция находит все больше и больше сторонников. Например, и крупный бизнес, наконец, осознал, что в отсутствие сильного государства сложно работать не только внутри страны, но и за ее пределами. Предприниматели устали от выстрелов в спину со стороны своего родного государства.
Смешно, но это - правда: только нам удается сохранять и создавать нормальные и равные отношения с силами на Западе и Востоке. Весь путь формирования этих отношений еще впереди, слишком много дров наломано. А ведь десятилетнее правление наших “демократов” привело к тому, что Запад у нас стали считать просто исчадьем ада, благодаря им Запад воспринимают как нечто единое - либо очень хорошее, либо очень плохое. Именно наши фанариоты, в свою очередь, скомпрометировали Молдову в глазах западных партнеров и ближайших соседей - своей пораженческой внешней политикой, обманами и попрошайничаньем. По ним судят о нас, и еще долго будут судить.
Только мы продолжаем настаивать на стратегии, в результате которой в Молдове будет построено общество благополучных людей. Только для нас равно ценными являются и человек труда, и люди бизнеса, и пенсионеры, и дети, и иностранные партнеры.
Все, что я сейчас говорю - не благие пожелания, а элементарное требование, исходное условие для всех последующих разговоров о суверенитете. Будет что кушать, будет тепло, будут зарплаты - продолжим беседы о независимости. А пока... Пока вынужден констатировать: из всех политических сил есть только одна сила, которая реально может изменить ситуацию. Это Партия коммунистов.

Тезис последний
Об уроках и стереотипах

- Получается, что в Молдове существуют как бы две коммунистические партии. Одна – реальная, современная, активно действующая в политической жизни. Другая – существующая в виде стереотипа о коммунистах, как о силах из прошлого. Сейчас в предвыборной полемике становится очевидным, что Ваши политические конкуренты пытаются закрепить именно этот стереотип, развить его.
-Да, наши конкуренты не хотят замечать того, что мы изменились. То, что они говорят о нашей партии, свидетельствует только о том, что они сами являются настоящими догматиками, что именно они так ничему и не научились. Какими они были коммунистами в советское время, таков и коммунизм, которым они запугивают избирателей. Но им все трудней и трудней обманывать народ. Пару дней назад представители какой-то очередной национал-христианской партии проводили встречу с жителями одного из сел под Кишиневом. Все шло по обычному сценарию, пока оратор не стал пугать собравшихся крестьян тем, что коммунисты после прихода к власти первым делом закроют церковь в селе. Что тут началось! На трибуну вышел разъяренный батюшка с газетой “Коммунист” и ткнул прямо в нос выступавшему. А в газете – статья о моей недавней встрече с Патриархом Алексием в Москве и фотография этой встречи. Говорят, что горе-пропагандиста буквально стащили с трибуны. Таких случаев немало. Правые все чаще попадают впросак.
-В общем, выходит, что правые становятся жертвами собственных стереотипов?
-Если бы их разговоры о будущем Гулаге, переделе собственности, о нашем якобы воинственном неприятии религии хоть на десятые доли процента относились к нам, – не было бы той паники и истерики, которую мы сегодня наблюдаем. Правых пугает не передел собственности – этим они сами занимаются вот уже десять лет с утра до вечера. Их пугает наш авторитет, наша сила, наша уверенность в победе.
-И на чем же основана эта уверенность?
-Мы научились извлекать уроки из прошлых ошибок, из ошибок тех, кто считает нас своими врагами. Мы сильны тем, что постоянно учимся. Но больше всего правых пугаем не мы, а наш народ, которому они в свое время изменили и который больше не желает ходить в обманутых.

Газета “Февраль” 15 февраля 2001 года.

-ВЫ ГОВОРИЛИ, что на недавней встрече в Москве с российским президентом Владимиром Путиным вы обсуждали проблематику выборов в приднестровский Верховный совет. Но возможно ли представить, что о сложившейся предвыборной ситуации в самой Молдавии речи не было?
- Конечно, на встрече с Владимиром Путиным шла речь и о предвыборной ситуации в Молдавии, и вообще о проблемах и перспективах развития отношений между нашими странами. Для нас эти отношения являются одним из главных приоритетов - и в экономике, и во внешней политике.
- Как вы утверждаете, у ПКРМ есть собственный план урегулирования приднестровского конфликта. Но насколько он реализуем в условиях, когда молдавская политическая элита в целом продолжает настаивать на разрешении конфликта посредством предоставления Приднестровью подчиненного автономного статуса, с чем категорически не согласен Тирасполь?
- Да, у ПКРМ есть собственная стратегия разрешения проблемы Приднестровья. Она основывается на двух главных моментах. Момент первый. Тирасполю нужно согласиться с тем неоспоримым фактом, что только Молдавия является субъектом международного права со всеми предусматриваемыми таким статусом факторами (официальное признание, членство в международных организациях и прочее). С другой стороны, официальный Кишинев должен осознать тот объективный фактор, что на левом берегу Днестра уже почти 10 лет создается реальная государственность со всеми ее атрибутами. Вот от этих двух точек и нужно двигаться навстречу друг другу. Момент второй. Переговорный процесс и в целом окончательное разрешение конфликта во многом тормозится из-за того, что стороны топчутся вокруг конечных определений: автономия, федерация, конфедерация и т.д. Мы же считаем, что куда продуктивнее не зацикливаться на этих определениях и создавать (или, вернее, воссоздавать) общее государство, образно выражаясь, не с его крыши, а с фундамента. То есть с воссоздания единого экономического организма, всемерного развития социальных, гуманитарных, информационных и прочих связей. Для простых людей с обоих берегов Днестра важна даже не форма государственного устройства будущей Молдавии, а ее реальное конкретное наполнение. Относительно же возможного сопротивления политической элиты в Кишиневе быстрейшему мирному урегулированию конфликта замечу: мы сейчас, в ходе предвыборной кампании, как раз и работаем на то, чтобы в парламент пришла новая здравомыслящая элита.
- С одной стороны, руководство ПКРМ заявляет о том, что с международными финансовыми структурами и Западом в целом можно и нужно сотрудничать, а с другой - ваша партийная газета неустанно выступает против одиозной неэффективной политики МВФ и прозападной ориентации в целом. Какова ваша действительная позиция?
- Нам неправомерно приписывают "аллергию" на МВФ и прочие международные финансовые организации. Сотрудничество с ними - норма для любого государства, тем более в условиях столь стремительной глобализации всех мировых процессов. Другое дело, что мы не собираемся каждый раз брать под козырек и слепо выполнять чьи-то команды. Я лично много раз встречался с эмиссарами МВФ, ВБ. И, замечу, нашел полное понимание в вопросе о том, что мы сами должны позаботиться о более эффективном использовании кредитов. Чтобы предоставляемые нам средства шли на дело - возрождение отечественной экономики, а не просто проедались и разворовывались. Национальные интересы - вот что для меня главное во внешнеполитической и внешнеэкономической линии Молдовы.
- По утверждению оппонентов, у ПКРМ достигнуты определенные договоренности с пропрезидентскими структурами о взаимодействии в ходе и после выборов (в подтверждение тому называют произведенные по вашему настоянию замены на постах министров иностранных дел и образования в правительстве). Предполагаете ли вы сформировать правящий блок с Центристским альянсом во вновь избранном парламенте?
- У нас нет и не может быть никаких договоренностей с и. о. президента г-ном Лучинским, официальный срок полномочий которого истек 15 января. Его политическое время закончилось, причем бесславно. Что же касается наших совместных действий с какими-либо силами в будущем парламенте, то об этом можно будет говорить только после 25 февраля.
- Как вы считаете, не может ли быть "переиграна" в обратном направлении осуществленная 5 июля прошлого года конституционная реформа по превращению Молдавии в парламентскую республику? И насколько вероятно, что Петр Лучинский вновь будет избран президентом?
- Начатой 5 июля конституционной реформе уже не может быть дан обратный ход. И, думаю, Петр Лучинский при любом раскладе президентом не останется - его время, повторяю, прошло.
- Существует версия, что вы намеренно заблокировали избрание президента законодательным органом и тем самым спровоцировали досрочные парламентские выборы - под влиянием Москвы. Россия лоббирует каким-либо образом свои интересы в развернувшейся предвыборной кампании? И если это так, насколько правильными вам представляются избранные ею цели и эффективными – предпринимаемые шаги?
- Эта версия совершенно ошибочна. Конечно, России не безразлично, кто придет к власти в Молдавии после 25 февраля. Но влияет ли она каким-либо образом на ход избирательной кампании и насколько ее действия эффективны - эти вопросы не ко мне.

“Независимая газета” 14 февраля 2001 года.

Ваше мнение