Промышленные капиталисты, прекрасно понимали экономическую диалектику реставрации капитализма – развалить-разрушить, чтобы захватить и перераспределить, а затем – восстановить, но уже на новых, капиталистических основаниях.
( Продолжение переписки редакторов, по вопросу о положении на Украине)

Я просмотрел опубликованную переписку и могу ответить на высказанные там соображения. Империализм Запада и империализм РФ это, безусловно, две большие разницы. Собственно, российского империализма, как такового, на сегодня еще не существует – можно говорить только об отдельных примерах империалистической политики со стороны эрэфовского руководства, которые, к тому же, больше смахивают на потуги. Эти явления объяснимы и обусловлены существенными изменениями в верхушке правящего класса России. Их суть неоднократно показывал Якушев. Думаю, это понимают и признают вне деклараций даже самые зашоренные троцкисты.

ВСР не приравнивает масштабы угрозы империализма США и российского капитала. Это было бы попросту нелепым. Однако, не следует забывать о том, что сегодня российское влияние на Украине проводит одна политическая сила – так называемые "олигархи", крупная буржуазия, которая в первой половине 90-х годов сконцентрировала в своих руках финансовый капитал и взяла под свой контроль наиболее рентабельные предприятия страны – в первую очередь, предприятия топливно-энергетического комплекса а также черную и цветную металлургию. Их фактическим ставленником является президент Кучма. Этот дрейф в сторону России объясняется следующим образом: в 1994 году, во время его прихода к власти, украинская буржуазия не чувствовала особой потребности в сближении с Россией. 1994 год – это пик спада промышленного производства, вызванного единовременным развалом системы народно-хозяйственного комплекса СССР. Предприятия стояли – в тех условиях они не приносили владельцам прямой прибыли, сравнимой хотя бы с той, которую приносили их закрытие и ликвидация (именно это породило миф либералов-западников, утверждающих, что кто-то "тормозил" правильные по-настоящему капиталистические "реформы").

Однако к концу десятилетия, после частичного восстановления наиболее рентабельных отраслей промышленности, в первую очередь, тяжелой, возникла естественная необходимость в экономической интеграции российского и украинского капитала, которая, в свою очередь, поставила вопрос об интеграции политической. Причем, "олигархов" нельзя причислить к компрадорской буржуазии – ведь речь об объективном процессе восстановления уже существовавших ранее тесных и разветвленных промышленных связей, разорванной экономической цепочки "сырье (добыча, переработка, транспортировка) – производство (первого – второго циклов) – реализация продукта".

Конечно, эти связи сегодня восстанавливаются только там, где они приносят прибыль, и восстановление сегментов народно-хозяйственного комплекса СССР происходит только частично, в ином виде и с совершенно иными целями. (Например, если ранее металлургический комплекс был лишь базовым звеном в производственной цепи и основная часть его продукции шла на предприятия второго цикла производства – в различные сферы машиностроения, то сегодня вся продукция меткомбов идет на сверхприбыльный экспорт). Но они восстанавливаются. Причем параллельно колоссальными темпами идет сращивание финансово-промышленных групп РФ и Украины. Сегодня украинского капитала, в чистом виде, уже, наверное, и не существует. А совместные "консорциумы" контролируют практически все ключевые предприятия страны, да и отрасли в целом (ТЭК, металлургия, – особенно, цветная и трубная, нефтехимия) – устояли только отдельные металлургические гиганты, держащиеся на сырье местных ГОКов и ломе. Но и они будут обречены, когда Чубайс доберется до их слабого места – энергопитания.

Хорошо это или плохо? Во-первых, это объективно. То, что интеграционные процессы неизбежны, предсказывалось еще в разгар развала, – причем зачастую, не коммунистами, а умными директорами. Они, эти промышленные капиталисты, прекрасно понимали экономическую диалектику реставрации капитализма – развалить-разрушить, чтобы захватить и перераспределить, а затем – восстановить, но уже на новых, капиталистических основаниях. Так сказать, разъединиться, чтобы объединить все в своих руках. Но дело еще и в том, что в этих объединенных группировках, естественно, доминирует российские "партнеры". И вот тут то и возникает важный вопрос, – в какой степени объединения, в каком объединении заинтересованы российские капиталисты? А именно, не заинтересованы ли они в том, чтобы экономическая зависимость Украины приняла колониальный характер, вначале хотя бы и на отдельных предприятиях? Поясню на конкретных примерах. Средняя заработная плата рабочего на Николаевском глиноземном заводе (кстати, одна из самых высоких по стране) – $200. На Ачинском ГЗ – не менее $400 (кстати, НГЗ более новое, крупное, и прибыльное предприятие). Рабочий запорожского алюминиевого, работающий на гидролизе, получает в три раза меньше чем его "коллега" на КрАЗе или БрАЗе. Вместе с тем НГЗ уже год находится в собственности "Сибирского Алюминия" Дерипаски. Контрольный пакет ЗаЛКа, несмотря на долгое сопротивление Ющенко тоже отошел к россиянам. Иными словами, пока вырисовывается банальный "бразильский" вариант, когда производство переносится в экономически слаборазвитую страну с низким уровнем жизни с целью снизить затраты на него. Украина – такая слаборазвитая страна, высокий уровень развития отдельных экспортно-ориентированных отраслей промышленности, к тому же, доставшихся в наследство от Союза, еще ни о чем не говорит. Уровень жизни на Украине почти в два раза ниже российского. Дешевая рабочая сила с украинским акцентом уже сейчас заполняет стройки Москвы, Питера и других крупных городов, в Сибирь наши не едут – бегут, и уже не на нефть-газ в "хохло-мансийское АО", а на что придется – сам видел. Но теперь российский капитал сам приходит к украинским ресурсам рабсилы. Любой квалифицированный рабочий, специалист украинского предприятия будет с радостью работать за зарплату, которая возможно, спровоцировала бы забастовку на российском предприятии подобного типа – его будет устраивать уже то, что платить будут относительно вовремя и стабильно.

Конечно, здесь есть и обратный момент. Не исключено, со временем такое положение перестанет удовлетворять украинских рабочих. Это возможно не вследствие процветания отдельного предприятия, а при условии того, что экономическая интеграция с Россией повысит общий уровень жизни в стране, сделает жизнь людей более похожей на человеческую и, таким образом, создаст необходимую основу для борьбы за свои права, вместо которой сегодня происходит борьба за выживание, – что, конечно, далеко не одно и тоже. Это первое из того, что мы считаем положительной причиной интеграции с Россией. За ней логично следует вторая, не менее важная – объединяя, сращивая производство, капиталисты наших стран объективно способствуют объединению рабочего класса Украины и России. Безусловно, украинские коммунистические и рабочие организации должны в первую очередь ориентироваться на совместную деятельность с рабочим классом России и других бывших советских республик. На это указывают все экономические, исторические, даже, наконец, географические факторы. У рабочих России и Украины – общее историческое и культурное прошлое, язык. Теперь же у них начинают появляться общие интересы. Солидарность же с рабочими других стран (штука, действительно хорошая и "правильная") в существующих условиях чаще всего обречена на виртуально- тусовочный характер, и максимум, принимает декларативную форму, с пикетированием посольств – смотри деятельность евроориентированных троцкистов, практические результатов которой разглядеть не просто, или, скажем прямо, просто не разглядеть.

Поэтому вопрос к "которому рабочему классу прислоняться", перед нами не стоит. Более того, я верю, что не за горами первые попытки совместных выступлений рабочих наших двух стран, вначале, скорее всего стихийные и нескоординированные между собой. (К ним, например, может привести прогнозируемый кризис металлургической промышленности, связанный с демпинговыми процессами и сокращением рынка сбыта металопродукции). С вопросом, против какой из этих двух империалистических зол надо бороться в первую и основную очередь – тоже все ясно. Во всех документах и резолюциях ВСР выступает с антинатовскими лозунгами и с требованием восстановления связей с Россией, Белоруссией, Молдовой, Приднестровьем – это отмечено и в резолюциях 15-17-го. "Антиимперской" истерии у нас тоже не наблюдается. Однако имеется ряд других моментов. Во- первых, многие деятели в КПУ всегда подменяли классовую борьбу интеграционизмом и патриотизмом (кто советским, кто славянским, кто имперским). В условиях жесткой антикоммунистической реакции, замешанной на русофобском национализме, это смотрелось вполне естественно. Беда не в том, что многие левые видят в Путине "собирателя земель славянских". Беда в том, что они видят в углублении интеграции до победного упора единственную задачу КПУ и других левых организаций. Они зачастую не понимают, что имеют дело не с абстрактной Россией, а с российским капиталом. Не понимает этого и простой рабочий восточных регионов, который зато твердо знает, что в России жить лучше и всячески приветствует днепропетровский договор. Последовательное развитие такой логики приводит к выводу-открытию, что антирабочий режим Кучмы – не такой уж плохой – раз он стал пророссийским (хотя он еще сто раз может переметнуться к Западу и начать в сто раз сильнее давить левых – ведь правую госидеологию Кучма не трогает). А значит, хороши и поддерживающие его капиталисты, которые в подконтрольной прессе по полной программе раскручивают тему "единения братских народов" и "правильно" ругают украинский национализм, как будто вдруг, внезапно осознав всю его непередаваемую абсурдность. Украинские левые, осознавая закономерность этих экономических и политических процессов и приветствуя их положительные стороны, не могут не говорить правду о причинах и механизмах интеграции. Мы, например, не можем не объяснять людям, что создание единой системы энергосистем сближает их не столько с Россией, сколько с Чубайсом, что перебоев с электричеством будет намного меньше, но платить за нее, как уже ясно, придется выше минимум в полтора раза. А это отразится не только на домашних тарифах, но и прижмет предприятия, хозяева которых отыграются на рабочих. А главное, мы должны пояснять, что если завтра Кучма вдруг пойдет на максимальное сближение с Россией, это не должно означать того, что борьбу против его режима надо прекращать, приостанавливать или ослаблять.

Впрочем, здесь еще надо обратить внимание и на другой момент. Еще большой вопрос, хотят ли российские капиталисты этой максимальной интеграции. Если и хотят, то далеко не все, что ярко показывает история брака РФ с Беларусью. Интеграционщиками их делает логика развития экономических процессов в стране и в мире, а заинтересованы они, естественно, только в одном – в получении максимальной прибыли. Если же излишнее сближение будет создавать им слишком сильный дискомфорт, – скажем, в виде ответного давления Запада, сводящего на нет эту прибыль, они вполне могут послать к черту свои "патриотические" амбиции. Про Кучму я вообще молчу – у него богатейший послужной список компрадорских услуг Западу, да и сегодня он не устает повсюду вопить о верности "евроатлантическому выбору". Поэтому украинскими коммунистами, приходится действовать примерно также, как было обозначено в последнем номере Лефт.ру применительно к российским марксистам: "бороться за патриотизм", в первую очередь, путем разоблачения "ложного" патриотизма наших и российских капиталистов, чего можно добиться, демонстрируя его природу.

Так что тезис о "борьбе против всех" – это, действительно, в какой то мере газетная, а точнее – пропагандистская фразеология, причем, скорее, для стратегического, но не тактического применения. Что же касается "национальных чаяний украинской нации" – этот вопрос действительно имеет огромную актуальность и ВСР, РК первыми начали проводить работу в этом направлении, отстаивая национальную культуру и историю – это можно проследить по нашим газетным материалам. Условия вполне располагают к такой работе, – ведь буквально вся украинская культура пропитана социалистическими идеями, большинство деятелей национальной культуры было так или иначе связано с рабочим и комдвижением, представляли собой его лучшие кадры – от Шевченко до Довженко, от Франка до Галана. Да что там, только советская власть впервые принесла Украине национальную государственность и с помощью украинизации создала базис для массового распространения национальной культуры, для ее возрождения. Кроме того, у "искренней" националистической пропаганды есть крайне уязвимое место, – националистам ничего противопоставить элементарному сравнению коммунистического прошлого с сегодняшним страшным настоящим – экономической и культурной разрухой. Наиболее честные из них чрезвычайно страдают от такого положения дел, и постепенно начинают думать головой. Мы уже давно активно работаем с такой студенческой молодежью и результаты очень неплохие – на такие слои, формирующиеся сегодня, нам тоже придется опираться. Можно было привести очень интересную переписку, но она, конечно, на украинском.

В общем, мы стараемся совмещать борьбу на этих двух направлениях, при этом конечно, не забывая, который из врагов "главнее" – в обоих смыслах. Вопрос, правда, затрудняется, тем, что на сегодня режим Кучмы сильнее его прозападных противников, и снижать активность в борьбе с ним, как уже говорилось, очень опасно. Этот дьявол пока слишком плох, чтобы продавать ему нашу коммунистическую душеньку. Главное - мы пока больше ориентируемся на развитие политической ситуации – по крайней мере, в столице, – нежели создаем ее сами. Это очень неприятно и тяжело для работы, хотя виноваты в этом в основном мы сами.

Ваше мнение