ТРЕТЬЯ РЕВОЛЮЦИЯ В АРГЕНТИНЕ
 

Действовали по отработанной схеме: облегчили доступ иностранного капитала, приватизировали предприятия, отпустили (либерализовали) цены. По странному стечение обстоятельств иностранный капитал, которому облегчили доступ, оказался почти весь принадлежавшим кампаниям США. Через короткое время получили результат, регулярно наблюдающийся в эксперименте: банкротство предприятий и банков, скачок цен, понижение зарплаты, массовые увольнения. Банки перестали выдавать накопленные суммы в полном объеме, а лишь до 1000 песо. У дверей тех банков, что еще сохранились, выстроились очереди в четыре квартала. Мера, без сомнения справедливая и связана с тем, что – естественно! – образовался внешний долг. Ну, заняло правительство до получки… Как и в любой стране, где отрабатывалась схема либерализации экономики по рекомендациям МВФ, занятые деньги бесследно испарились. Будто и не появлялись. 

Полную приватизацию предприятий, привязку песо к доллару, облегчение доступа иностранного капитала, поддержку США в Ираке, Боснии, Гаити (В.П. Андронова, «500 дней Дел ла Руа», «Латинская Америка», №9, 2001), короче, «вхождение в мировую цивилизацию» осуществил президент Карлос Менем. Надо было слышать, как на самодеятельном концерте на Майской площади оперные певцы выпевали примерно следующее: «Президент Менем хочет, чтобы Аргентина вошла в цивилизованное мировое сообщество. Но ему возражают, что Аргентина уже в мировом сообществе. Из 36 миллионов населения 30 живут по «мировым стандартам». Как, спрашивает президент, неужели 30 миллионов? Нет, 30 человек.» Любопытно, почему у российских оперных певцов хватает способностей лишь на церковные песнопения. Зато, как утверждает В. П. Андронова в цитированной статье в «ЛА», «Менем избавил страну от гиперинфляции…» Ну, надо же!

Как только стало известно, что Аргентина не в состоянии выплатить занятые 135 млрд долл., США начали требовать долг обратно. Поскольку в связи с обвальной приватизацией собираемость налогов упала до 50%, правительство Дел ла Руа наложило арест на счета банковских вкладчиков. Разумеется, пострадало мирное население, ибо незадолго до ареста крупные собственники вывезли из банков за пределы страны – естественно, в традиционные оффшорные зоны – свыше 100 млрд долл. Более того, они продолжали вывозить капитал и после ареста, в аэропорты прибывали десятки грузовиков с долларами.
Уже в декабре 1999 г. безработица достигла 14,5%, а общий долг 170 млрд долл. Дел ла Руа занял еще 40. Итого 210. Непостижимым образом за два года долг уменьшился на 75 млрд. долл. Это невозможно, следовательно, означает фиктивность долговых обязательств вообще. 

До обвальной приватизации Аргентина представляла собой отнюдь не аграрную, а развитую по современным меркам страну . Помимо традиционного экспорта мяса и пшеницы, страна экспортировала и высокие технологии, имела развитое на местной основе производство поршневых самолетов, атомных станций на собственном топливе. Не так давно Аргентина выиграла тендер на строительство атомной станции в Австралии. Отлажено производство собственных моделей танков, средств ПВО. Местные инженеры проектировали запуск спутника (проект «Кондор-2»), однако США усмотрели в этом угрозу создания баллистической ядерной ракеты, и «Кондор» не взлетел.

В результате заботы МВФ военный авиационный завод “Area material Cordova” куплен компанией США «Локхид Мартин» и закрыт. Североамериканцами же куплен ряд железорудных шахт и закрыт, несколько тысяч рабочих уволено. Закрыт металлургический завод “Somisa” в Сан-Николасе, несколько тысяч рабочих уволено. То же самое происходит с нефтяными скважинами, угольными шахтами, железнодорожными депо, химическими заводами и пр. Если до «реформ» на железной дороге работало 120 тыс. рабочих, то сегодня лишь 16 тыс. Всего месяц назад на единственном в стране железнодорожном заводе уволено 120 из 300 рабочих. Повсюду шпалы и рельсы в плачевном состоянии, недалек час, когда поезда встанут. Закрытие ожидает и предприятия, разрабатывающие цинк, медь, бериллий, марганец. Обоснование не отличается новизной: «нерентабельность». Дел ла Руа умудрился отдать в руки иностранных фирм даже традиционное местное производство – мясохладобойни, то, с чего начиналась промышленность страны. 

Пока держатся на плаву заводы Крайслера, Рено, Форда, Фольксвагена. Однако в декабре прошлого года страна пережила перестройку и дефолт одновременно. Курс песо, ранее усилиями МВФ привязанный к доллару, понизился до 1,4 песо за доллар официально, на черном рынке – 2 песо за доллар. Таким образом, упали и относительно высокие (4 доллара в час) доходы тех, кто трудится на автомобильных предприятиях. Рабочие требуют либо выдавать им зарплату в долларах, либо заморозить цены. Однако правительство не рискует посягнуть на прибыли хозяев предприятий, теперь уже иностранных. 

Сегодня учителя получают 300-400 песо в месяц, железнодорожники – 600-800, медсестры – 200-300 песо в месяц. Что до североамериканских «аналитиков», то в журнале “The Economist” (янв., №12, 2002) они не нашли ничего лучшего, чем обвинить в привязке песо к доллару самих аргентинцев.

В декабре величина безработицы была зафиксирована на уровне 15% экономически активного населения. Но уже в середине января тот же “The Economist” (№5-11, 2002) сообщил о 18%. К концу января уровень достиг 20%, а к 10 февраля – 25%. Сами аргентинцы утверждают, что реально в стране свыше 30% безработных. 14,5 млн. человек – за чертой бедности. Пока выживают за счет случайных заработков, «челночного бизнеса», займов у друзей. Детям выдают еду в школе. Многие ученики посещают школу только из-за этого. Муниципалитеты также выдают голодающим безработным немного еды, но далеко не всем. Остальные грабят или воруют. Что воруют? Не только продукты питания и не только из магазинов, но и проволоку, кабель – до боли знакомая картина. К армии безработных присовокупили пенсионеров – им просто перестали выплачивать пенсию. За год Аргентину потрясли три всеобщие забастовки. Министр финансов Ремес Леников запросил «вливания свежего капитала», т.е. увеличения долга еще на 25 млрд долл. Его поддержал премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар. Премьер призвал Аргентину согласиться с новым планом МВФ – принять кредит в 40 млрд долл.

Если в России процесс задержки зарплаты и пенсий был растянут во времени и в пространстве, то в Аргентине все произошло по всей стране в одночасье. В конце концов, как пишет искренне желтая «Независимая газета», 13 декабря «глубинку страны, а затем Буэнос-Айрес охватила волна насилия» (№7(2561) от 21.1.2002), будто насилие к властям не относится. На самом деле – не 13-го, а 12-го. Протестующие строили баррикады, полиция применяла газы, арестовала свыше 4500 человек.  19 декабря свыше полумиллиона человек в Буэнос-Айресе вышли на улицы, гремя пустыми кастрюлями. 20 декабря правительство Де ла Руа было сметено.

В стране существует жандармерия, основной задачей которой является охрана государственных границ. Существует армия, дислоцированная в казармах, окруженных каменными заборами с колючей проволокой наверху. Днем армейские зоны гордо и воинственно обороняют охранники с винчестерами. Однако в результате свержения военной хунты роль армии в обществе резко упала. К тому же в армейских подразделениях, как и в жандармерии, достаточно велика «пролетарская прослойка», заработок колеблется около 400 песо в месяц. Поэтому по ночам партийные активисты спокойно раскрашивают каменные заборы своими лозунгами.

Помимо армии и жандармерии существует местная полиция и федеральная. Именно федеральная полиция и приняла участие в декабрьских событиях. 29 декабря, после того, как толпа прорвала заграждения и ринулась к президентскому дворцу на Майской площади, полицейские открыли огонь. Убито 27 человек. 30 декабря штурмовали здание Национального Конгресса. Еще шестеро погибло в результате уличных столкновений. 
Де ла Руа обещал «не нарушать базовых принципов модели Менема», но «усилить справедливость» и начать борьбу с коррупцией, возникшей в ходе приватизации. Однако закончил тем, с чего начал: через пять дней после того, как он стал президентом, протестующие рабочие по примеру горняков Украины, шахтеров и машиностроителей России перекрыли один из главных мостов. Вмешалась федеральная полиция. Убито пять человек, в том числе женщины.

За неделю сменилось пять президентов, к власти приходит Эдуардо Дуальде, представитель отвергнутой Хустисиалистской партии, однако ситуация продолжает ухудшаться. Становится очевидным старый российский опыт: замена одного царя на другого ничего не меняет. Митингующие скандируют в адрес Дуальде: «Ихо де путо!» , они поют эти слова, ритмично повторяя «путо-путо-путо» и пританцовывая в ритм, это уже хит сезона.
Карлос Менем, президентствовавший до Де ла Руа, оказался причастен к контрабанде оружия в Эквадор и Хорватию в 1991-1995 гг. Заведено дело на директора Национального агентства пенсионного здравоохранения В. Алдерете и руководителя Центрального банка П. Поу (см. статью Андроновой в «ЛА»). Менему, а также идеологу монетаризма и МВФ в целом Доминго Кавалло запрещено выезжать из страны. Именно Кавалло довел долг страны с 65 млрд долл. до 170. Перонистская Хустисиалистская партия, членом которой состоит Менем, оказалась, таким образом, дискредитированной. Низовые структуры партии и ранее зачастую выступали против руководства, ныне анархия достигла апогея. Отношение населения к перонистской партии – как в России к КПСС в 1991 г. Хорошо запомнились события в дни избрания Дуальде, когда левые партии выступили против, но правительство натравило на них перонистов с дубинками. Дискредитирован и «оппозиционный» «Альянс за труд, справедливость и образование», поскольку Де ла Руа избран от Альянса.
Основу Альянса составляли Гражданский радикальный союз (ГРС), фактически первая партия Аргентины, выразитель интересов крупной буржуазии, а также Фронт солидарной страны (ФРЕПАСО), руководимый Карлосом Альваресом. Управляемый из Вашингтона, ГРС не в состоянии вести политическую борьбу в одиночку. Что до ФРЕПАСО, его представители называют себя «истинными перонистами», поэтому эта организация тоже дискредитирована. 

Сошли на нет все правые партии. Предприняты судорожные попытки заполнить правую оппозиционную нишу. Возник CTI – Аргентинский трудовой центр. Его лидер Виктор Дехенаро, связанный с ФРЕПАСО, желает «капитализма с человеческим лицом» и не хочет «политизировать социальные проблемы». Из осколков ГРС и ФРЕПАСО социал-демократического направления, деятелей культуры и искусства возникла очередная партия ARI – «Четвертая аргентинская республика равенства». Главный поборник равенства Элиса Каррио мечтает ликвидировать наиболее заметные язвы системы и построить «честный капитализм» . Еще одна тусовка – «Действие во имя республики».

Их не слушают. Они не могут, как де Голль, подавить движение лозунгом «Да здравствует республика!» Лозунг направлен со стороны рядовых граждан против властей. Население понимает, что ВСЕ правые партии – проамериканские, дышат одним воздухом. Лозунг дня: «Уходите ВСЕ!»

(Невозможно удержаться от ремарки: лидер КПРФ Зюганов так часто говорит о справедливости, что ему следовало бы переименовать КПРФ в партию справедливости… Что-то знакомое в этих наивных названиях партий, что-то напоминает…)

Госчиновникам невозможно появляться в людных местах, в баре, ресторане, в парке – им начинают аплодировать и кричать: «Воры! Убийцы!» 10 февраля министр иностранных дел Аргентины Рукауф, будучи в Мадриде, попытался вылететь в Буэнос-Айрес. Пассажиры не хотели лететь вместе с ним и принялись аплодировать. Охрана все же протолкнула Рукауфа в самолет. Пассажирам приказали сидеть в креслах, на протяжении всего полета горела надпись: «Застегнуть пристяжные ремни!» Однако пассажиры нашли выход и бряцали застежками ремней от Мадрида и до Буэнос-Айреса, имитируя гром кастрюль.
Примечательно, что в многотысячных демонстрациях принимает участие средний класс: его представителей легко отличить по обязательным пиджакам и галстукам, даже в 30-градусную жару.

По всей стране, в каждом крупном городе ежедневно забастовки, перекрытия магистралей, митинги с громом пустых кастрюль, барабанным боем и выступлениями с мегафоном. Численность митингов колеблется от 100-300 участников в микрорайонах до 5-7 тыс. в районах Буэнос-Айреса и до 30-70 тыс. на центральной Майской площади. Организуют их – и это характерная черта – вовсе не партийные функционеры, а рядовые граждане. Из митингов возникли организационные – по месту жительства – структуры, так называемые ассамблеи. 

Не только в России, но и в Аргентине не любят партии. В России партийные функционеры уже давно поняли, что по партийным спискам в Думу попасть затруднительно. Поэтому избираются от всевозможных наспех созданных «блоков», фондов и пр. Еще в 1989 г. в Куйбышеве состоялся 40-тысячный митинг. Один из выступавших начал речь следующими словами: «Я представитель первой в стране оппозиционной партии Демократический Союз!» Михаил Малютин рассказывает, что не было даже секундного замешательства: акустическая волна возмущенных граждан смела оратора с трибуны. То есть, «не успели избавиться от одного захребетника, как через его голову уже лезет другой». В Аргентине свистом удаляют от мегафона не только представителей правых партий, но и правого направления журналистов. Более того, «партофобия» распространяется и на некоторые левые партии. На одной из крупных ассамблей в конце января сего года организаторы не допустили к мегафону функционера троцкистской организации «Партидо Обреро» (Партия трудящихся). Тем не менее левые партии также организуют ассамблеи, а также совместные с «независимыми» ассамблеями митинги на Майской площади, столь же многочисленные. Но все же факт самоорганизации населения крайне любопытен и напоминает Советы в 1905 г. в России. Разница заключается в том, что местные проблемы отходят на второй план, уступая место общеполитическим. Однако характерный лозунг некоторых ассамблей: «Даешь Советы!»

Лозунги ассамблей возникли стихийно, без какого-либо «привнесения в сознание» со стороны партий: 1) отказ от выплаты долга, 2) направить деньги на восстановление промышленности, 3) национализация предприятий, 4) отказ от займов.

В спектре левых партий четыре занимают главенствующее положение. Это Международный Союз Трудящихся (МСТ), созданный в 1987 г. Науэлем Морено. Организация без труда потеснила КПА. Секрет успеха был прост: «… в построении единого фронта как против буржуазии, так и против бюрократов, чиновников, администрации. Наш новый профсоюз независим от правительства и партий…»  Что-то близкое к позиции неформальных марксистских рабочих групп времен перестройки…

Численность аргентинского отделения партии – свыше 2500  человек. По сравнению с 1997 г. организация увеличилась почти впятеро. Следом – троцкистская «Партидо обреро», по численности примерно такая же. Затем – значительно уступающая в численности компартия и еще более мелкая маоистская. Если в ЦК МСТ входят лидеры профсоюзов железнодорожников, врачей, учителей, в работе ЦК участвуют лидеры гигантских студенческих профсоюзов (с численностью 160 тыс. студентов), то маоистская партия (ССС) «опекает» Союз безработных.

Союз безработных крайне неоднороден. Он состоит как из «вновь прибывших», так и маргинализованных («люмпенизированных») слоев, из тех, кто уже давно потерял работу. Именно последние находятся под влиянием маоистов. Активисты ССС охраняют митинги и шествия Союза безработных в оранжевых комбинезонах и с металлическими дубинками.
Лозунг маоистской ССС: «Коалиционное правительство» (т.е. совместно с представителями предпринимателей, банкиров и пр.). Лозунг Партидо Обреро: «Вся власть Конституционному собранию» (Учредительному? Б.И.). Компартии: «Власть рабочим и народу» (Ну, точно, тень Зюганова витает над Латинской Америкой… Буржуазия – тоже народ, а не снежный человек.) МСТ: «Власть рабочим и ассамблеям». Практически все лозунги ассамблей МСТ сделал собственными партийными, в то же время его программу приняли крупнейшие ассамблеи, профсоюзы и даже Союз безработных.

Что касается компартии, отношение к ней в Аргентине трудно назвать положительным. Дело в том, что в свое время КПА активно поддерживала военную хунту. Это не столь шокирующий пример… Компартия Панамы поддерживала Норьегу, компартия Никарагуа – Сомосу. Вы будете смеяться, но в то время, когда школьники СССР с пионерскими галстуками пели песню «Пылает вся Куба…» в честь Фиделя Кастро, компартия Кубы ретиво выступала против Кастро и поддерживала США. Что, впрочем, не мешало лидерам компартий дружески встречаться с генсеком КПСС на Совещаниях компартий… Сам Кастро никогда не был коммунистом. Но он понимал, что необходимо ограничение иностранного капитала, национализация экономики и пр. – для того, чтобы экономика выжила в конкуренции с компаниями развитых стран.

Профсоюзы Аргентины – традиционно проперонистские, перонистской партией и созданы. Руководитель официального профсоюза страны, Генеральной конфедерации Труда (CGT) Рудольфо Дайер – перонист. Глава официальной оппозиции официальному профсоюзу Уго Можано – тоже перонист. Однако крушение Хустисиалистской партии привело к резкому полевению внутри профсоюзов. Начался их распад, вытеснение профсоюзной бюрократии. Митинги профсоюзов уже проходят без участия лидеров, точнее, лидеры присутствуют на митингах в качестве сторонних наблюдателей.

Очевидно, что развал промышленности привел к деклассированию, следовательно, к ослаблению рабочего движения. Основой для объединения рабочих служит отнюдь не партия или идеология, но индустриальная база. Если она разрушена, то вместо класса с едиными интересами возникает масса с одинаковыми интересами, вместо класса-для-себя – класс-в-себе. Однако население Аргентины крайне быстро осваивает опыт Франции 1968 г., Польши 1970-х, России 2000 г. – к началу февраля рабочие захватили угольную шахту, металлургический завод, текстильную фабрику в Буэнос-Айресе, а также керамическую фабрику в Неукене, самостоятельно наладили выпуск и сбыт продукции.

После декабрьских событий в Аргентине даже праволиберальные российские журналы и газеты, такие, например, как «Итоги» и “Moscow Times” заговорили об МВФ в негативных тонах, а событиям придали глобальное, точнее, «антиглобалистское» (в смысле «антиамериканское») значение. Средняя зарплата в нефтяной отрасли – свыше 18 тыс. р. в месяц, что в 2 – 6 раз превышает средние зарплаты по другим отраслям российской промышленности. Хорошо известно, что доллар – это «нефтяная валюта». То есть, от перекоса промышленности в сторону сырьевого экспорта страдают высокотехнологичные производства, сферы здравоохранения, науки и т.п. Поэтому очевидна заинтересованность в вытеснении доллара, в замене резервной валюты на золото, евро, йену. Валютное обеспечение доллара (т.е. золотом, серебром, ценными бумагами, другими валютами) составляет всего 4 цента. К тому же лишь государственный внешний долг США составляет 3,4 трлн. долл., что в 20 с лишним раз превышает долг России или Аргентины. Если же учесть внешний долг субъектов-штатов, внутреннюю задолженность и пр., сумма составит 370 трлн долл. Поэтому, несмотря на явную левизну, движение аргентинских трудящихся поддерживают в России даже представители среднего класса, мелкие держатели акций и т.п.

25 мая 1810 г. генерал Хосе де Сан-Мартин возглавил армию патриотов, возникшую на волне восстания аргентинцев против испанских колонизаторов. 9 июля в провинции Тукуман Национальный Конгресс провозгласил независимость государства «Объединенные провинции Ла Платы». Это была антииспанская революция.

В 1946 г. к власти приходит Хуан Перон. Образована Хустисиалистская партия, принята новая Конституция, разрешены партии и профсоюзы. В 1955 г. экономическая депрессия заставляет Перона эмигрировать. Но рост забастовочного движения возвращает его в 1973 г. на президентское кресло. Перон начинает «аргентинизацию экономики». Предпринят «целый ряд мер, направленных на защиту национальной экономики (ограничение иностранного капитала, национализация ряда отраслей экономики, развитие госсектора», что «при всей половинчатости имело прогрессивное значение. Были отменены репрессивные законодательства, объявлена амнистия политзаключенным, приняты меры для нормализации деятельности вузов.» («Страны и народы. Южная Америка», М., «Мысль», 1983). Это была антибританская революция.

Через два года после смерти Перона, в 1976 г. власть захватывает военная хунта. Она распускает Национальный Конгресс, приостанавливает деятельность партий, денационализирует предприятия и предоставляет льготы иностранному – североамериканскому – капиталу. В 1983 г. военная хунта приказала долго жить. Но североамериканский капитал прочно – казалось бы – закрепился в стране. С другой стороны, патерналистская политика Перона вернулась бумерангом – профсоюзное движение оказалось в затяжном кризисе. Полная аналогия с ВЦСПС – ФНПР!

Сегодня рядовые аргентинцы говорят о третьей революции - антиамериканской. 
США намереваются устроить внешнее управление долгом по аналогии с Египтом, Мексикой и др., т.е. поставить Аргентину на положение еще одного штата. А также в качестве оплаты разместить на юге страны ядерное оружие. Вряд ли им это удастся.
 
 

 Обсудить статью на форуме