Винни Пух как зеркало британского колониaльного расизма.

Предисловие одного из переводчиков к книге Лиз Кертис.

Ирина Маленко

…Один неожиданно объявившийся горячий “полконник” моего творчества, выразивший мне в довольно длинном послании поддержку в отношении высказанного мною в одной из статей мнения о расизме российских иммигрантов в Ирландии, недавно так выразил своё неоколониaльное восхищение и преклонение перед нашим общим здесь “цивилизованным” соседом- “туманным Альбионом” (адресуя эти слова, впрочем, конечно, не ко мне!):

“… А в пику ирландцам лучше пить ирландское пиво с англичанами - кстати, весьма достойные люди, стоит заметить, и по-ирландски порой знают даже больше, чем иные местные... а по сравнению с "ирландскими русскими" их уважение к местной культуре и традициям просто выше всяких похвал! “. 

Показывая тем самым не только то, как пренебрежительно-высокомерно он на самом деле относится к так горячо любимому им на словах ирландскому народу, но и живучесть широко распространенных среди россиян и других новоколонизируемых народов мифов о “высокой цивилизованности”, о какой-то якобы существующей исключительной “культурности” британцев, - мифов, созданных и распространяeмых, как мы увидим из книги Лиз Кертис, вот уже много столетий, с самого зарождения британского колониaлизма, его апологетами для оправдания того бесстыдного грабежа, той  невиданной жестокости в уничтожении целых народов, той эксплуатации целых континентов, которые осуществляло – и осуществляет и по сей день, тoлькo новыми, более утонченными методами, британское государство.

Те из нас, кто сам живет среди британцев, большинство из которых совершенно ничего не знает о том, что находится и происходит за пределами англоязычного мира, и даже “не переваривает” поп-музыки на "неанглийском” языке ; те, кто ежедневно видит по британскому телевидению поток непрекращающихся примитивных телеигр, политизированной бесстыдной лжи из уст британских политиков (так блестяще разоблачаемой Джоном Сноу из “Channel 4”) , постоянное прославление проигравших британских спортсменов-  в то время, как зачастую даже забывается сообщить имя победителя в спортивных передачах; те из нас, кто слушает британское радио и имеет возможность – и желание! -- сравнить действительность со сказанным, прекрасно видит, что это - миф. 

Можно ли назвать какой-то особо “высококультурной” нацию, которая в течение недели каждый вечер в главном выпуске новостей болезненно “обсасывает” подробности скандальной жизни давно покойных и ныне здравствующих королевских особ и всерьез обсуждает, как можно “по размерам ладоней определить размер главного органа мужчины” (я не удержалась и выразила им свои сердечные соболезнования, раз уж у британских мужчин именно этот орган, - а не мозг! -- является главным)? Которой для “внедрения” в мозг своего обывателя идеи о срочной необходимости нападения на Ирак требуется перемежение голых “красоток со страницы 3” в бульварной прессе с помещенными на следующей же странице бредовыми идеями ”drang nach Osten” своего новоявленного”маленького Бонапарта”?

Есть среди нас и такие, кто предпочитает, -по разным причинам -не видеть того, что “интеллектуально-культурное превосходство” белой расы… простите, цивилизованных, достойных британцев! -- это всего лишь миф. Перевод книги Лиз Кертис, который мы начинаем публиковать в данном выпуске Left. Ru, предназначен не для таких добровольно-слепых, как наш псевдопклонник, страдающий от раздвоения личности, а для тех наших читателей, кто в глаза не видел ни Британию, ни британцев, зато хорошо наслышан  – из распространяемой ими же самими через СМИ легенды – об их пресловутой “цивилизованности”, “демократичности”, “культурности”, и тому подобное... 

Предоставим им самим сделать для себя выводы о том, почему эта легенда так распространена, что ею оказываются зараженными даже многие образованные и неглупые люди на территории бывшего CCСР, и о том, кому и для чего выгодно поддерживать эту легенду в жизни… Помните норманскую теорию создания российского государства? Это – из той же серии. Авось придут умные и цивилизованные британцы и вразумят нас (индусов, ирландцев, зимбабвийцев, pуccкиx), что делать….

Оставим на совести нашего читателя сделанное им высказывание. Ему ведь ещё предстоит жить среди ирландцев…. Не среди британцев, как бы ему того ни хотелось (может, те когда-нибудь его и возьмут к себе, если хорошо постарается?)

Я долго думала по прочтении книги Лиз Кертис (её автор, британка, нашла в себе мужество посмотреться в зеркало и описать свой народ и истоки его высокомерного расизма без прикрас) о том, кого же так давно знакомого напоминает мне этот британский колонильный расизм. А потом поняла. Английский “народный характер” – знаменитый любимец детей, мишка Винни Пух! Помните его попытки надуть пчелок, притворившишь в охоте за медом “тучкой, а не медведем” , которого так хорошо видно всем из-под воздушного шарика? А помните его знаменитое “Это, наверно, неправильные пчелы”- после того, как становится ясно, что они не отдадут ему без боя сделанный ими, их же собственный мед. И мед-то у них “неправильный”!  Ну, чем. не “цивилизованный” англичанин-колонизатор XVII, XVIII, XIX, XX или XXI века, жадными руками тянущийся к чужому богатству, - например, иракской нефти?

Во всем у такого “достойного господина” всегда будут виноваты защищающие свой мед пчелы, - в том числе, и ирландские, и  зимбабвийские. Об их укусах будет трубиться на весь мир, - но ни слова не услышите вы о том, как жадно карабкается вверх неуклюжий британский Винни Пух в надежде поживиться. Ведь, по его логике, “для чего на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед. А для чего на свете мед? Для того, чтобы я его ел”…

Перевод книги Лиз Кертис совместно осуществляли Елена Дорошенко, Лидия Волгина и Ирина Маленко.

------------------

"Научный расизм." Эта иллюстрация из американского еженедельника Харпер призвана показать, что ирландцы имеют родство с неграми и должны исчезнуть как раса.
(См. http://www.nde.state.ne.us/SS/irish/unit_2.html)
 

Лиз Кертис

"Все та же старая история: корни антиирландского расизма"

Перевод  Лидии Волгиной, Елены Дорошенко и Ирины Маленко
 

Как могут захватчики, зная свою посредственность, утверждать свои привилегии? Только одним путем: лишить колонизированный народ возможности гордиться собой, лишить коренных жителей звания человека, и определять их только через частицу "не" - животных, а не людей. Это нетрудно сделать, потому, что система лишает их всего. 

Жан Поль Сартр

Все та же старая песня

Мне было только девятнадцать, 
Когда  сошел я на их берег, 
С глазами по блюдцу, 
Как тысячи до меня 
Я хотел достичь чего-то... 
Я улыбнулся человеку, 
Изучавшему мое лицо, 
Пока я сходил по трапу. 

Пришел я в их город, 
Где работал много лет, 
Построил тысячу домов, 
И выпил полмилльона кружек пива. 
Я жил под подозрением, 
Терпел их страх и ненависть, 
Для них ты лишь убийца, 
Они в нас видят только банду убийц... 
 

Нет мочи видеть, как они сгибаются, 
Когда какой-нибуль болван их унижает, 
Сыпет шуточками по радио... 
Видно так они заглушают 
Треск ломающихся устоев. 
Даже слепой прочтет "мене, текел, фарес", 
Но они просто не верят своим глазам... 
 

Кое-кто из них твердит, что я свой парень, 
Что им нравится, как я слагаю строчки, 
И они зовут меня на вечерники, 
Как ученую мартышку на цепочке 
Я играю на своем аккордеоне... 
Но когда они как следует напьются, 
Это та же очень старая песня, 
О, только та же очень старая песня. 

Пол Брэди 
 

Те, кто смеются антиирландским шуточкам, вероятно, не подозревают, какая длинная у них борода. Антиирландские предрассудки глубоко укоренились в английской культуре. Одни за другими завоеватели пытались оправдать свою жестокость, унижая ирландцев, как они делали это с другими жертвами - коренными американцами, африканцами, индийцами, китайцами, женщинами, рабочим классом... 

Английское имперское высокомерие поддерживается уже 8 столетий такими писателями, как Норман Джерард Валлийский, елизаветинский поэт Эдмунд Спенсер, философ 18 века Дэвид Юм, викторианцы Томас Карлайл и Чарльз Кингсли. Эту славную традицию продолжают политики, журналисты, карикатуристы, комики на ТВ. Они помогают прикрыть неприглядную правду о роли Англии в Ирландии и помешать решению проблемы. 

Ирландские шуточки

"Это - тема, которая заставляет каждого истинного англичанина расслабиться, как ни напряжен он был, и улыбнуться, и начать беседу, как ни сжаты были его губы... Кто может удержаться от смеха при одной мысли об ирландской шуточке?" 

Это фраза из книги англо-ирландской писательницы Мэри Эджворт и ее отца  Ричарда Лоуэлла Эджворта, опубликованной в 1802 году. Эта книга - резкий и остроумный выпад против "ирландских шуточек". 

Анти-ирландский расизм, порождающий анти-ирландские шуточки, очень старая тема в английской культуре. Это - одно из самых ранних проявлений всепроникающего предрассудка, согласно которому англичане, культурно и психологически определенные как белые, англосаксы, протестанты - "выше" любого другого человека. 

Возобновление борьбы в Северной Ирландии в 1969 году привело к подъему антиирландских настроений в Англии. Политики и журналисты отказались признать ответственность Англии за "проблемы" и взамен изображали ее как незаинтересованного третейского судью (между североирландскими католиками и протестантами -пер.), а ирландцев - как безрассудных и от природы склонных к насилию. Карикатуристы подхватили эту тему, изображая ирландцев звероподобными недочеловеками, и анти-ирландские шутки представляли ирландцев "тупыми". 

Эта тема рекламировалась  телевизионныхми комиками, продавцами "ирландских" новинок вроде кружек с ручками внутри и бесчисленными сборниками "ирландских шуточек". Это расизм настолько всеобъемлющ, что одного слова "ирландский" достаточно, чтобы публика в телестудии закатилась хохотом, и в повседневных беседах этим словом обозначают нелогичное, неразумное поведение. 

Такой образ ирландцев отнюдь не "безобиден" и глубоко влияет на английский образ мыслей. Результаты исследования 800 детей в ноттингемской школе, опубликованные в 1984 году,  показывают, что из семи групп - англичан, немцев, индийцев, ирландцев, евреев, пакистанцев и вест-индийцев - ирландцы были наименее уважаемыми, опережая пакистанцев. Исследование разделило детей на четыре группы - белых, индийцев, пакистанцев и вест-индийцев. Ирландцев описывали как "склонных к насилию" и "тупых", и только меньшинство детей - все из них "белые", включая ирландцев, отозвались об ирланцах положительно, назвав их "жизнерадостными". 

Широко распространенное представление об ирландцах как о тупицах, вызвало озабоченность, гнев и обиду в многомиллионной ирландской общине в Англии. Некоторые даже пытались скрыть свою национальность. Учитель рассказал исследователю, что "в школе считается, что все, связанное с Ирландией - отсталое и тупое, и дети стыдятся носить изображение трилистника (символ Ирландии -пер.)". Мальчик сказал : "некоторые ирландцы приезжают жить в Англию и некоторые стараются избавиться от микки, когда говорят, чтобы говорить без акцента. Само выражение "избавиться от микки" - "Микки", как "Падди" - старая кличка ирландцев (это - ирландский вариант имен Майкл и Патрик, популярных в Ирландии -пер.) - показывает, до какой степени укоренился взгляд на ирландца как на объект презрения. 

Многие ирландцы, однако, понимают, что анти-ирландский расизм, сейчас, как и в прошлом, не имеет никакого отношения к их умственному уровню, но скорее - показатель степени английского невежества и самообмана - не только по отношению к Ирландии и ирландцам, но и английской истории и роли правительства Англии в современной Ирландии. 

Норманнское завоевание Ирландии

Сложившееся у англичан представление об ирландцах как о низшей расе восходит к двенадцатому веку – времени завоевания Ирландии норманнской феодальной знатью. 

Как всякая доминантная этносоциальная общность – будь то нация, раса или даже сильный пол, превалирующий над слабым в некоторых культурах – норманнские завоеватели не только физически подчиняли себе своих жертв, не только эксплуатировали их, но и считали их существами неполноценными. 

В двенадцатом веке ни англичане, ни ирландцы еще не представляли из себя "нации" в современном смысле этого слова. 

В Англии и Уэльсе норманны воспринимались населением как франкоязычные аристократы, чья власть все еще распространялась и на лежащую по другую сторону Ла-Манша Нормандию. Они завоевали Англию столетием ранее (точнее, в 1066 году – прим. перев.), опустошив все северные области и связав свободных англосаксонских крестьян крепостным правом. 

Папа Иннокентий III так описывает положение крепостных: 
"Крепостной – это раб. Ему постоянно угрожают, изнуряют его corvees (что-то вроде барщины – прим. перев.), его бьют и лишают собственности. 
О, нестерпимое бремя завоевателей! 
Природа подарила людям свободу при рождении, которую теперь отняла судьба. Крепостной обречен на страдания, и никто не заступится за него; он обречен на горести, но никому не позволено сочувствовать ему. Он не принадлежит сам себе, и никто не может принадлежать ему!" 

Норманны были довольно невысокого мнения о коренном населении Англии. 
Джеральд Валлийский, священнослужитель и писатель, называет англичан "самым бесполезным народе на свете" и характеризует их положение следующим образом: "Англичане, находясь на своей собственной земле, стали рабами норманнов, и рабами жалкими." 

Во второй половине двенадцатого века норманнская знать, за которой вскоре последовал и король Англии Генрих II, отправилась расширять свои владения и укреплять свою власть в соседнее государство – Ирландию, к тому времени еще не организованное по законам феодального строя. 
Страна была населена кельтскими племенами, не связанными между собой централизованной властью, и родственными бриттам, некогда вытесненным с территории Англии англосаксами. 

Государственная система кельтов, по сравнению с норманнским феодализмом, предполагала относительное равноправие. 
Несмотря на то, что кельтское общество было разделено на классы – воины, священники, законоведы и крестьяне различных сословий –  /с.7/ земля была общей, короли избирались, а женщины имели относительно высокий статус. 
 

Общество управлялось при помощи устоявшейся правовой системы, известной как "Брегонские законы", где предусматривалась ответственность родовых групп за действия их членов и уделялось большее внимание разрешению конфликтов, чем вынесению и исполнению приговоров. 

Две церкви

В двенадцатом веке ирландское общество подверглось нападению со стороны сразу двух объединившихся союзников: норманнов и римско-католической церкви. 
К этому времени Ирландия уже на протяжении многих веков была известна как центр христианства и культуры (грамотности). Ирландские медицинские и религиозные учебные заведения посещали студенты со всей Европы. 
Англосаксы также приезжали в Ирландию за знаниями по богословию, и, по словам Беде Достопочтенного, местное население "с радостью принимало всех". 
Альдфрит, в 685 году н.э. ставший королем Нортумбрии (одно из крупнейших англосаксонских королевств – прим. перев.) обучался в Лисгуле, расположенном на берегу реки Эрне. 

Ирландские монахи занимались распространением христианства и грамотности и в Англии. Именно благодаря их участию Линдисфарне и Иона стали "северными Афинами", а поселения основывались и на таких отдаленных территориях как Исландия, Италия и Украина. 
Ирландская церковь опиралась на множество независимых монастырей, чьи владения составляли небольшие земельные участки; ее слуги были известны свей духовностью, ученостью и любовью к странствиям в одиночестве. 

Европейская церковь избрала иной путь развития. Феодализм набирал силу, и духовные наместники Рима старались от него не отставать. Церковь все более и более склонялась к делам мирским и была заинтересована в приобретении земель, богатств и власти. 
Рим "завоевал" Англию после 664 года, когда, на собрании синода в Уайтби римско-католическая церковь одержала победу над кельтской. 

Еще до норманнского завоевания Ирландии в местной церкви зародилось движение в поддержку римского (феодального) устройства. Свою позицию сторонники нововведений подкрепляли критикой исконно кельтских обычаев – возможность развода, а также брака с женой погибшего брата, что расценивалось Римом как кровосмешение. 
Следовательно, ирландцы – неправоверные христиане. 

Малахи Армагейский писал (по всей видимости, о себе же, только в третьем лице – прим. перев.): "Он обнаружил, что был послан не к людям, а к животным. Среди всего того варварства, что ему приходилось видеть, еще никогда не встречал он людей, чьи манеры были бы столь распутны, чье обращение было бы столь грубо, чье отношение к вере было бы столь нечестиво, чьи законы были бы столь жестоки, чья нелюбовь к порядку была бы столь велика и чья нечистоплотность была бы столь вызывающа. 
Лишь называются они христианами; на деле же они – язычники." 
Однако и авторитет Малахи был однажды подвергнут сомнению. Когда тот начал строительство большого храма в Бангоре, один из местных жителей высказался против, назвав это легкомыслием, поскольку "мы – ирландцы, а не галлы (у слова "Gaul", упомянутого в тексте, есть еще и значение "француз" – прим. перев.) ". 

Норманны, начавшие покорение Ирландии в 1169 году, почти слово в слово повторяли сетования Малахи, определяя свою миссию как "религиозную". 
Генрих II получил благословение на завоевание от папы. 
В 1172 году (король Генрих II высадился в Ирландии и начал завоевание в 1171-м – прим. перев.) папа Александр III писал, что Генриху в его деле "помогал сам Господь, поскольку ирландцы забыли страх Божий и, разнузданные, блуждали во тьме по губительным и опасным путям порока", и призывал короля Англии "привести ирландцев к законам христианской веры." 

Подобные оправдания завоеваниям (т.е. преследование по религиозным причинам) были в то время весьма распространены в Европе. 
Крестоносцы, охотясь за сокровищами, и намереваясь обеспечить себе торговые пути на восток, выступили под знаменами освобождения христианских святынь в Иерусалиме. 
В Англии же за крестоносцами тянулся след еврейских погромов; так, например, в 1190 году в Йорке было убито 150 евреев. 

Джеральд Валлийский

Норманнское видение ирландцев во многом сформировало и отношение к ним англичан. Об этом свидетельствуют, в частности, рукописи Джеральда Валлийского, священнослужителя, чьими предками были и норманны и валлийцы. 
Джеральд происходил из рода норманнского лорда Марчера, активно участвовавшего в завоевании Ирландии. 
Сам Джеральд впервые посетил Ирландию в 1183 году, а затем – в 1185, на этот раз уже как приближенный короля Генриха II и учитель его сына Джона. 

В своих работах об Ирландии, Джеральд Валлийский всячески прославляет норманнское завоевание. 

Книга Джеральда Валлийского "История и топография Ирландии", посвященная королю Генриху, состоит из трех частей. 
В первой части описаны географическое положение, флора и фауна Ирландии, во второй – "чудеса и чудесное", как, например, "рыба с тремя золотыми зубами", а в третьей – местные жители и их история. 
Джеральд откровенно восхищается природными богатствами страны, что не мешает ему в то же время презрительно отзываться о населении. 
Ирландцы предстают перед нами как народ, во всех отношениях уступающий норманнам. 

Джеральд Валлийский рассматривал занятие скотоводством – основу ирландской экономики – как низшую по сравнению с земледелием, требовавшим постоянного проживания на одном месте: 
 "Вся их жизнь – это скот, да и сами они живут как скот. Они совсем не продвинулись, не отошли от пастушьего образа жизни." 
Он находит ирландские обычаи, включая манеру одеваться и "их развевающиеся волосы и бороды варварством." 
Отсталость этого народа, по его мнению, происходит от удаленности Ирландии, а именно: "Ирландцы были оторваны от благонравных и законопослушных людей." 
Несмотря даже на то, что Джеральд неплохо отзывался о служителях церкви в Ирландии, религиозные обряды и бракосочетание вызывали у него отвращение: "Это нечистый, погрязший в грехе народ. Изо всех обращенных, они менее всего сведущи в основах веры. Они не платят церковной десятины, не жертвуют церкви первых плодов своего урожая, не заключают браков. У них существует и кровосмешение." 
Такая резкость, возможно, объясняется необходимостью развенчать устоявшийся образ Ирландии как центра христианства и цивилизации. 

По свидетельствам Джеральда, ирландцы коварны, склонны к предательству и нарушению клятв. 
По мнению историка Роберта Бартлетта, англонорманны считали ирландцев и валлийцев "коварными", поскольку те, сопротивляясь завоевателям, не видели необходимости соблюдать временные договоры о перемирии или капитуляции и нападали на завоевателей при первой же возможности, пытаясь восстановить свою независимость. 

Джеральд Валлийский, однако, находит одну-единственную сторону жизни ирландцев достойной одобрения. Как и последующие поколения завоевателей, он признает артистический талант покоренного народа: "Только их искусство в обращении с музыкальными инструментами нахожу я достойным похвалы. В этом они, как мне представляется, намного превзошли все те народы, что мне приходилось видеть." 

Сами ирландцы, впрочем, относились с некоторым скептицизмом к претензиям норманнов на более высокий уровень развития. 
Джеральд Валлийский описывает также, что ответил архиепископ Кашельский, один из старших иерархов ирландский церкви, на обвиняющий вопрос о том, почему в Ирландии нет мучеников: 
"Наш народ, при всем его варварстве, неотесанности и грубости, всегда почитал и уважал слуг церкви, и ни разу не поднял руку свою на Божьих святых. 
Теперь, однако, к нам прибыли люди из тех королевств, где знают, как творить мучеников и к тому привыкли. С этого времени и у Ирландии будут свои мученики, как и у других государств." 
Пророческие слова, не правда ли? 

Работе Джеральда суждено было формировать отношение англичан к ирландцам еще на протяжении нескольких столетий. 
Первоначально с его трудом могли ознакомиться лишь представители узкого круга избранных, так как писал он по-латыни, книгопечатание еще не было изобретено, а грамоту в обществе знали лишь единицы. 

Тем не менее, в последующие века влияние взглядов Джеральда Валлийского распространялось все шире. В период правления королевы Елизаветы I книга была издана уже в английском варианте, что совпало с дальнейшими действиями Англии по завоеванию Ирландии, и нашла большой отклик у читателей, так как представляла собой прекрасное собрание анти-ирландских предрассудков. 

Утверждения Джеральда, что ирландцы – варвары великолепно сочеталось с колониальными представлениями англичан: книгу продолжали цитировать еще семь веков как достоверный и ценный исторический материал. 
Ирландский историк 17-го века Шахрун Кейтин пишет: 
"Все современные галлы, сочиняющие об Ирландии, пересказывают Валлийца [т.е. Джеральда] ..., поскольку именно он сподвиг их на написание лживой истории Ирландии, не оставив им выбора." 

По ту сторону Пэйла

Попытка норманнов завоевать Ирландию и установить там феодализм была менее успешной, чем их действия в Англии. 
Подчинить кельтов оказалось сложнее, по сравнению с более организованным и менее подвижным обществом англо-саксов, а, кроме того, процессу препятствовали большие расстояния. 
Несмотря даже на то, что некоторые кельтские правители приняли власть короля Генриха, от кельтских обычаев никто не отказался и дань платить не стал. 
Норманны не были расистами – в современном понимании этого слова – поэтому значительная часть колонистов была быстро ассимилирована местным населением, а норманнская знать при этом приобрела статус кельтских вождей. 

Область, полностью контролируемая англичанами, располагалась вокруг Дублина и носила название "Пэйл". В зависимости от исторического периода Пэйл сильно изменялся в размерах. Само слово "pale" означает "граница", а фраза "beyond the Pale" (букв. "за пределами Пэйла" – прим. перев.) вошла в английский язык как "нечто варварское" и "социально неприемлемое". 

К 1250-му году англо-норманны контролировали уже около трех четвертей Ирландии – и с этого времени  их власть начинает постепенно угасать. 
Ирландцы, в союзе с ассимилированными норманнами, яростно сражались, отвоевывая свои территории. 
К четырнадцатому веку норманны, жившие за пределами Пэйла, настолько слились с местным ирландским населением, что англичанам, дабы остановить этот процесс, пришлось создать особый свод законов, носивших явный оттенок апартеида. 
Килкеннийский статут 1366 года запрещал браки между англо-норманнами и ирландцами, прием лиц ирландского происхождения в принадлежащие англичанам духовные учреждения, не позволял поселенцам слушать местных певцов и сказителей, а также перенимать ирландское платье и традиции, как, например, хёрлинг (hurling – спортивная игра. – прим. перев.). 

И все же эти законы не возымели особого действия на общем фоне активного сопротивления кельтов. Ирландцы – за исключением тех, кому завоевание было выгодно – физически и идеологически противостояли англо-норманнам, отказываясь воспринимать чуждые власть и традиции. 
В четырнадцатом веке, например, ирландская знать сетовала папе Иоанну XXII на сложившуюся ситуацию: "Ирландцы потеряли, а не выиграли от вмешательства англичан, которые лишили их древних письменных законов." 

Тюдоры: завоевание продолжается

В течение нескольких дальнейших столетий отношения между английскими правителями и населением Ирландии оставались практически без изменений: англичане продолжали подчинять себе ирландцев, а те – сопротивляться. 
В результате отрицательный образ ирландца, порожденный и оправданный колониальной политикой и порабощением, постоянно поддерживался, приобретая все новые и новые черты в соответствии с велением времени. 

Очередное завоевание Ирландии началось в шестнадцатом веке, при Тюдорах. Именно в этот период англичане начали оформляться в нацию – в современном смысле слова. Зарождается английский национализм. 
К этому моменту французская знать практически полностью уходит со сцены, уступая английской; английский язык становится официальным. 

Церковь этот процесс "национализации" также затрагивает: папство, иностранная власть, сменяется властью государственной. Тем не менее, англиканская церковь продолжала определяться как "католическая", хотя и "реформированная" – но никак не "протестантская". 

Монархия вступает в связи с набирающим силу торговым сословием, предлагая его представителям покровительство в обмен на финансовые средства. 

Тюдоры стремились собрать все кельтские страны, расположенные по периметру границ Англии - Корнуэлл, Уэльс, Ирландию и Шотландию – в единое государство. 
Завоевание, в свою очередь, было первым шагом на пути расширения территориальных владений Англии, перенесшееся, в дальнейшем, за океан. 

Колонизация

Английские правители стремились обрести контроль над Ирландией, исходя из стратегических интересов. 
Ирландия могла стать плацдармом, с которого как претенденты на английский трон, так и враждебные Англии европейские силы – преимущественно в лице Испании – могли атаковать. 
Во времена правления Марии Тюдор в Англии складывается особая политика колонизации, именуемая "плантация" (или "заселение" – прим. перев.), состоявшая в том, 
чтобы, изгнав ирландцев из законных владений, передать их землю англичанам-поселенцам. 
Поселенцев привлекал лозунг этой кампании, гласивший: "Дом в Ирландии – всего за 50 фунтов в год, и лучший, чем в Англии за 200 фунтов в год!" 

Ирландцы воспротивились, и всю вторую половину шестнадцатого века в Ирландии шла ожесточенная война, оставившая после себя следы глубокого опустошения. 
Во времена правления Елизаветы I из 5 миллионов фунтов, затраченных на войны с другими государствами, почти половина пришлась на Ирландию. 
Методы колонизаторов были крайне жестоки. 
Так, например, в 1574-м году британская армия под командованием графа Эссекского в походе на Ольстер полностью уничтожила все население Ратлин Айленда, что составляло около 600 людей шотландского происхождения. 
Эдвард Баркли, принимавший участие в этом походе, изобразил, как люди графа изгоняют ирландцев из долин в леса, где те умрут от голода и холода с наступлением зимы, и заключает: "Поистине благородное дело – изгнать народ столь отвратительный, всем миром осуждаемый. Сам я полагаю, что большей жертвы Богу и быть не может." 

Ирландцев Мунстера, выступивших против колонизации, ждало тотальное истребление. 
Сэр Хамфри Джилберт, военный наместник Мунстера, /с.16/ приходившийся сводным братом сэру Уолтеру Рейли, пишет: 
"Время от времени я истребляю всех тех, кто служил, кормил, сопровождал или оказывал помощь всяческим преступникам и предателям. 
Если они не откликнутся на мой призыв и не сдадутся, я не стану ждать от них этого подарка и овладею крепостью силой – сколько бы жизней это ни стоило. Пощады не будет ни женщине, ни ребенку." 
Памфлетист Томас Черчард, сопровождавший Джилберта Мунстерского, оправдывает убийство мирных людей тем, что они поставляли восставшим продукты, "так что убивать их мечом значило истреблять повстанцев голодом." 

Черчад красноречиво описывает методы Джилберта: 
"Головы убитых за день, к какому бы сословию те не относились, должно было отсечь и принести к тем местам, где он располагался на ночь, и разложить их по обеим сторонам дороги, ведущей к его палатке, и так, чтобы никто идущий к нему с каким-либо делом, не преминул увидеть их. 
Головы должны устрашать; от мертвых не убудет, а живые пусть ужасаются при виде голов своих отцов, братьев, детей, родственников и друзей, на которые будут натыкаться, идя разговаривать с вышеупомянутым полковником." 

Елизаветинские предрассудки

Период правления Елизаветы породил, по словам историка Николаса Кэнни, "целый поток оправданий колонизации и завоеванию". 
В 1577 году появляются первые сочинения об истории Ирландии на английском языке, собранные в первом томе "Хроник" Холиншеда. 
Историографии, написанные Эдмундом Кэмпом и Ричардом Стэнихерстом, изображают ирландцев варварами и отсталым народом. 

В той же книге впервые приводится перевод на английский язык труда Джеральда Валлийского. 
Всевозможные оправдания колонизации были собраны и тщательно обработаны Эдмундом Спенcером, поэтом, автором знаменитой "Королевы фей"; книга называлась "О государстве ирландском" и вышла в свет в 1596 году. 
Спенсер провел в Ирландии 18 лет; в графстве Корк у него был замок, который сожгли во время мунстерского восстания 1598 года, что и заставило его покинуть страну. 

Английские колонизаторы оправдывали свои действия также и утверждениями о культурной неполноценности ирландцев, и, следовательно, завоевание могло бы принести в Ирландию цивилизацию. 
Ирландские религиозные практики осуждались – в большей степени за "неправильное" католичество, чем за отказ принять протестантизм. 
Спенсер писал, что ирландцы "будучи папистами (пренебреж. "католики" – прим. перев.), настолько невежественны (в большинстве своем), что не найдется и одного из ста, кто знал бы основы религии или был бы сведущ в вопросах веры." 
Барнаби Рич, капитан английской армии, прибывший в Ирландию в 1573 году и вписавший свое имя в историю колонизацией Ольстера говорил: "В Ирландии глупостей и суеверий больше, чем в самом Риме." 

В качестве доказательств общей отсталости Ирландии англичане упоминали способы скотоводства, предполагающие сезонные перемещения, и другие кельтские обычаи – законы Брегона, поэзию, платье, прически и, конечно же, сопротивление. 
Елизаветинцы характеризовали ирландцев как "варваров", не воспользовавшихся предполагаемым благом римского завоевания и зачастую относили их к совсем уж "безнадежным" народам. 
Некий поэт того периода писал: 

"Ирландцы – те же дикари, что россы. 
Войска, огонь, железо, кровь – ответ на все вопросы." 

В книге под названием "Новейшее описание Ирландии", вышедшей в 1610 году, Барнаби Рич пишет: "Было время, когда жили они как варвары, в лесах, болотах, местах отдаленных, не имея ни закона, ни правительства, ни истинной веры, ни прав, ни любви. 
Все то, что так ненавистно всему прочему миру, любимо одними лишь ирландцами – я говорю о гражданских войнах и междоусобных распрях. 
Дикие, словно скифы, они настраивают друг против друга. Каннибалы, поклонники человеческой плоти, учатся своей ярости бок о бок; ирландцы же, лишенные всякого уважения, даже более жестоки к своим соседям." 

Эдмунд Спенсер придерживается сходного мнения: "Эти люди окружили себя варварством и грязью, коих, как я думаю, свет не видывал. Они во всем ведут себя как животные – угнетают всякого, не щадя ни друзей, ни врагов. Они – воры, они жестоки, кровожадны и мстительны, ликуют при виде казней, неразборчивы и непорядочны, они грубияны и богохульники, насильники и детоубийцы." 
Спенсер считает все эти преступления следствием кельтских традиций вообще и законов Брегона в частности. 
Он также предложил определенную линию рассуждений, которая получила более широкое распространение на более поздних стадиях колонизации. Спенсер утверждает, что управлять ирландцами по законам английской конституции бессмысленно, так как это позволит им снова обратиться к старым своим обычаям и восстать. 
Следовательно, кельтские законы нужно запретить, и подчинить ирландцев силой. 
Он оправдывает оккупацию всей Ирландии, которую видит как единовременную военную операцию против "дровосеков", как иначе называли партизан, и предоставление пленным ирландцам земли на выделенных территориях, где они будут обучаться основам христианства в полной изоляции от непокорных и восставших. Так, и только так, утверждает он, можно "отвратить ирландцев от похоти и варварства и внушить им любовь к благонравию и цивилизации". 

"Печалей тень земная"

Большинство ирландцев, напротив, совершенно иначе оценивали и свою культуру, и роль Англии. 
Поэт шестнадцатого века, писавший по-ирландски, восхваляет в одном из своих стихотворений верность традициям молодого воина: 

"Эоган Бан, дамами благородными любимый, 
Законы английские презревший, 
Не обратил к Англии сердца своего, 
Но выбрал жизнь в скитаниях. 

Не нужно ему платье с позолотой, 
И дом, обставленный богато, 
И перстень золотой, что будет ненавистен, 
И шарф до пят из шелка белого." 

Ирландский писатель Шахрун Кейтин рассказывает об историках-англичанах: 
"Кажется, не заслуживают они звания историка, ибо подобны они жукам-навозникам, когда пишут об Ирландии. Не смотрит жук-навозник ни на один цветок в саду; он продолжает свой поиск, пока не наткнется на коровий навоз, или лошадиный, и закапывается в него." 
Многие ирландцы разделяли точку зрения еще одного кельтского поэта, чьи слова позже  были переведены на английский язык: 

"Да не коснется нас холодный смерти страх, 
Да не покинем мы печалей тень земную, 
Пока не станут англичане на колени в прах, 
Пока, как мы, молить не станут кроху малую. 

Прошли века, и ветер быстрый, рьяный 
Развеял имена и Цезаря, и Александра. 
Как Трои, Тары нет теперь на свете – 
Так, значит, англичанин тоже смертен!" 

Две Америки

Англичане, развивая свою теорию о культурной неполноценности ирландцев, опирались на те же идеи, что и испанцы при завоевании Карибских островов и Южной Америки – в оправдание своей жестокости. 
Английские колонизаторы были знакомы со взглядами испанских, и, возможно, подпадали под их влияние. 
Именно испанцы, открыли, например, трансатлантический путь работорговли. 
Те из них, кто считал неприемлемым плохое обращение и эксплуатацию местного населения, охотно пользовались услугами южноафриканских рабов, и к середине шестнадцатого века в Южную Америку прибывали уже тысячи южноафриканцев. 

Колонизация Ирландии стала для англичан своего рода подготовкой к завоеванию Северной Америки. Действительно, первые попытки основать поселения на вновь открытом континенте предпринимались такими людьми, как сэр Уолтер Рэйли и сэр Хамфри Джилберт, всегда выступавшими в авангарде покорения Ирландии. 
Покорители Америки считали индейцев чем-то вроде ирландцев, и зачастую их сравнивали. Кроме того, индейцев и ирландцев истребляли под одним и тем же предлогом. 
Историк Николас Кэнни свидетельствует: 

"Первоначально англичане утверждали, что их миссия  - привнести цивилизацию... Когда отношения между ними и индейцами стали обостряться, все отнесли на счет варварства местного населения. 
После индейского восстания 1622 года мы обнаруживаем, что колонизаторы возликовали, сняв с себя всякую ответственность за свои действия." 

Англия вступила в работорговлю еще в период правления Елизаветы I. Первая экспедиция за рабами в Южную Африку снаряжалась по личному благословению королевы. 
Первый закон, направленный против чернокожих в Англии, вступил в силу в 1596 году: Елизавета приказывала "выслать из страны всех окрашенных". 
Последующее развитие работорговли дало толчок расизму, которым европейцы пытались оправдать свое обращение с порабощенными африканцами. 

"Бегство графов"

В самом конце правления Елизаветы I власть кельтских вождей была окончательно подавлена. 
В последнее десятилетие шестнадцатого века ольстерские вожди восстали против Англии, вдохновляя своим примером и всю остальную Ирландию. 
Затем, в 1601 году при Кинзейл состоялась решающая битва между англичанами, ирландцами и их союзниками-испанцами, победу в которой одержали англичане под командованием лорда Монтджоя. 
В 1603 году ольстерские вожди сдались. Достоинство не позволило им стать верноподданными Англии, и они отправились в добровольное изгнание в Италию в 1607 году. Их отъезд – известный как "бегство графов" – оставил Ольстер беззащитным перед колонизаторами, которые, как покажет время, великолепно справились со своей задачей. 

Сэр Джон Дэвис, губернатор Ирландии, придя в восторг по поводу "бегства", смотрит в будущее с оптимизмом: "Мы надеемся, что Его Величество [король Джеймс I] со своим правительством исполнит в этом королевстве миссию, более великую, чем та, с которой пришел Св. Патрик. Тот всего лишь изгнал вредоносных червей (т.е. змей – прим. перев.) с этой земли, все еще населенной вредоносными людьми; однако благословенный гений Джемса I истребит все их поколения и сделает этот остров счастливым и благополучным." 

Ирландцы, несомненно, придерживались иного мнения на этот счет. 
Шахрун Кейтин в одном из своих стихотворений, переведенных на английский язык Томасом Кинзеллой, оплакивает судьбу великих родов Ирландии. Сама страна описана как "равнина высокая Фаля", "холм Кобты" и "Луга долина": 

"Лишился сна, услышав весть 
Из равнины высокой Фаля. 
И до рассвета был мучим я 
Мыслью о гибели правых. 

Словно стена, стояли они, 
Защищаясь от лютых врагов, 
Но вот, наконец, проросли сорняки 
И меж стойких их рядов. 

Преданы им без битвы 
Наши дома – 
Ибо нет под рукой 
Лучших наших мечей. 

Новым семенем проросла 
Луга долина: 
Ящерицы, коим бы ползать, 
Головы подняли – 

Род истреблен Эогана, 
Линии Тала разбиты, 
Поросль Банстраха 
По странам далеким взошла." 

Конфискации и восстания

В семнадцатом веке ирландцев и староанглийских поселенцев практически лишили собственности. В то время 85% их земли было экспроприировано и передано во владение колонистам из Англии и Шотландии. 
За "бегством графов" в 1607 году последовала конфискация земель и заселение Ольстера – самый трагичный пример проведения колонизации, чье влияние до сих пор сохраняется в современной политике. 
Графство Дерри было передано в собственность нескольким лондонским компаниям, а Антрим и Даун – заселены тысячами шотландцев. 
Шотландцев-пресвитеран англичане преследовали так же, как и ирландцев-католиков; в последующие 150 лет многим из них предстояло участвовать в новом исходе – в Америку. 

В 1641 году ирландцы и многие староанглийские поселенцы в Ольстере подняли восстание против Англии в надежде вернуть себе земли. Лидеры восстания утверждали, что действуют в поддержку короля Чарльза I, захваченного пуританским парламентом. 

Пуритане стремились к свержению монархии и установлению власти торгового класса и наделенных землей джентри (что-то вроде помещиков – прим. перев.). 
Колонисты-протестанты собирали армии – одни в поддержку короля, другие – против. 
Английские писатели того времени, как, например, сэр Джон Темпл, объясняли восстание 1641 года не тяжелым положением ирландцев, а их предполагаемой отсталостью, которая, по его словам, не давала им понять и оценить усилия Англии по их окультуриванию. 

Восстание сопровождалось зверствами с обеих сторон; Темпл, однако, преувеличивает жестокость ирландцев. Его мнение во многом пробудило негативные чувства англичан по отношению к ирландцам,  и те были настолько этим разгневаны, что в 1689 году одним из первых актов ирландского парламента постановили сжечь книгу, что и было осуществлено обыкновенным палачом. 

Удача первое время была на стороне восставших – к февралю 1642 года в их руках находилась большая часть страны – однако постепенно их вытесняли английские войска. 
Затем в августе 1649 года в Ирландию прибывает Оливер Кромвель и в широкомасштабной военной кампании сминает сопротивление ирландцев и роялистов с неслыханной доселе жестокостью. 

  Ваше мнение