Вы никогда не задумывались, читатель, почему тележурналисты-путаны в репортажах со всех традиционных ежегодных демонстраций левой оппозиции старательно вылавливают и непременно суют нам в нос кадры, где уч4астники шествий несут рядом портреты Ленина и Сталина? Отчего с одинаковым удовлетворением оценивают сталинские репрессии образованные мещане-буржуа всех мастей и некоторые "коммунисты"? Вам не кажется странным такое единодушие политических противников в этом вопросе? 

Первые, говоря об уничтожении соратников Ленина, пританцовывают на гробах: "Революция пожрала своих детей! Так им и надо, Шариковы все они. Нечего наши калоши воровать от парадного подъезда. Нужно забыть их, как кошмарный сон". А вторые поют им в лад, но с другой стороны: " Правильно Сталин расстреливал предателей, мешавших строительству социализма, жалко только, что он поздно начал это делать..." Эти, в отличие, от первых, предлагают помнить и учиться у великого вождя всех народов, "критикуя" его только в одном:  "Не до конца он вывел иудино семя. От тех, кто остался, и пошли такие, как Горбачев и Ельцин"... 

Публикуя сегодня очерк о Н.Н. Крестинском, одном из ближайших соратников Ленина,  выдающемся советском деятеле, мы предоставляем читателям возможность увидеть, какие "Шариковы" делали Октябрьскую революцию и что за "предателей" народа расстреливал Сталин. Мы должны отвоевать имена этих людей  не только у забвения, но и у тех, кто стремится приклеить к ним снова, уже посмертно, ярлык врагов рабочего класса, то есть убить второй раз. 

А одинаковая неприязнь к таким людям, как Крестинский, со стороны представителей противоположных, казалось бы, политических флангов, означает одно: подобные "коммунисты" по большому счету имеют гораздо больше общего с современными буржуазным деятелями, чем с "детьми" Октябрьской революции и с нею самой... 

Мы продолжаем тему, начатую в прошлом номере статьей А.Азарова "Два политика - две политики". Обращаться к ней нас заставляют несколько причин. 

Прежде всего, ничего не может быть кощунственнее для памяти о революционерах,  чем когда их палачей объявляют продолжателями их дела. Как правило, это бывает лишь свидетельством того, что начался откат революции или что ее первоначальная, истинная суть уже вытеснена ее отрицанием, противоположностью. 

"Вино переходит в уксус, барон Мюнхаузен - в Феофила..." 

По воспоминаниям современников, эсерка Мария Спиридонова, арестованная в 1937 году, сказала: "Когда я узнала, кем стали заполняться камеры, я поняла, что в стране произошел контрреволюционный переворот"...  Задуматься бы нынешним молодым "сталинским соколам" над словами этой опытной политкаторжанки. Возможно, это помогло бы им понять, что "детей революции" пожирает не сама она, а следующая за ней контрреволюция - как везде и всегда. 

Сама судьба легендарной М.Спиридоновой (в 1906 году она по решению Тамбовского комитета эсеров застрелила жандармского полковника Г.Н. Луженовского, усмирителя крестьянских волнений в Тамбовской губернии, после чего в полицейском участке, раздетая донага, подверглась тяжелым избиениям и истязаниям и была приговорена выездной сессией Московского военно-окружного суда к смертной казни через повешение, замененной бессрочной каторгой в Нерчинских тюрьмах, которую она отбывала до 1917 года; далее активно участвовала в Октябрьской революции в Москве вместе с левыми эсерами) - это свидетельство разительного контраста между революционным правосудием Советской республики в 1918 - начале 20-х годов и сталинской машиной истребления инакомыслящих. 

В мятеже левых эсеров 6 – 7 июля Спиридонова проявила максимальную активность, организовала убийство В.Мирбаха и участвовала в аресте Дзержинского. Однако, Верховный революционный трибунал при ВЦИК приговорил ее к 1 году тюрьмы, "принимая во внимание... особые заслуги перед революцией". 29 ноября Президиум ВЦИК амнистировал её, она была освобождена из-под стражи. В 20-е годы за активное противодействие политике Советского правительства ее снова арестовывали и самое большее отправляли в ссылку. А в 1937 М.Спиридонова была арестована органами НКВД и приговорена к 25 годам тюремного заключения. 11 сентября 1941 по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстреляна. 

Большевики часто обращались к истории Французской революции, анализируя ее опыт и даже предвидя российский термидор. Его приближение почувствовал Дзержинский, сказав  за несколько месяцев до своей смерти в 1926 году: "Страна найдет своего диктатора, какие бы красные перья ни были на его камзоле"... 

И оказался прав. Сталин положил в землю цвет революционной партии, той самой которая привела рабочих России к победе в революции и к созданию первого в мире пролетарского государства. А этот цвет составляли и лучшие силы рабочего класса. В течение десяти лет партия стала совершенно другой организацией, противоположной по своему внутреннему устройству и отношению к рабочему классу, чем та партия, которая была создана Лениным и его соратниками.  И это тоже видно в очерке о Крестинском. 

Конечно,  причины этого отнюдь не только в личных качествах Сталина. Заслуживает отдельного рассмотрения вопрос, почему старая ленинская гвардия, прошедшая каторги и ссылки, три революции и только закалившаяся за  десятилетия борьбы с царским самодержавием, не смогла после смерти Ленина объединиться, чтобы помешать установлению самодержавия, прикрывающегося красным флагом.  Но сталинские амбиции и несогласованность действий большевиков не приобрели бы такого трагического значения для судеб революции, если бы во время гражданской войны и после нее не произошли глубинные изменения в самом рабочем классе, которые привели к сужению опоры революции и смене расстановки социальных сил. 

Уважая жизнь и подвиги миллионов наших отцов и дедов, честно трудившихся и воевавших ради создания справедливого общества и верящих, что они его строят (а в это очень трудно было не верить!), и именно ради их памяти мы должны стремиться осмыслить весь драматизм истории и дать честный, научный анализ судьбы Октябрьской революции, как бы тяжело это ни было. "Правда - лучшая политика" (Ленин). 

Во-вторых, "это нужно не мертвым, это нужно живым". Знание истоков общественных потрясений последних десяти лет, причин распада СССР, причин, коренящихся в нашем прошлом, необходимо для успешной борьбы рабочего класса в настоящем и будущем. 
Безусловно, для того, чтобы социалистическая революция произошла, необходимы определенные объективные общественные условия. Но она не сможет совершиться и без субъективного фактора. И от того, как современные сторонники социализма оценивают сущность сталинской партии и государства, кого они считают революционерами, а кого врагами революции, -  будет во многом зависеть то, за создание какой рабочей партии и какого государства они будут бороться. Это как компас:  "Юг" (революция) - "Север" (контрреволюция).  И представьте себе, куда заплывет "корабль" рабочего движения по "компасу",  на котором ориентация полюсов сбита так, что они поменялись местами... 

Наконец, антикоммунистам и властям выгодно, чтобы у трудящихся не было исправного "компаса", чтобы они считали Сталина продолжателем дела Ленина, потому что тогда им удобно сваливать на коммунизм все преступления сталинщины и чиновничий произвол верхушки КПСС. И тем самым продолжать подпитывать отвращение или в лучшем случае безразличие к коммунизму, сформировавшееся у массы советских людей за последние десятилетия "социализма" с брежневским лицом. 

Для того, чтобы коммунизм приобрел подлинный и мобилизующий смысл в сознании людей, которым одинаково противны рыночный беспредел и всевластие партийно-хозяйственной номенклатуры, чтобы новые свежие силы влились в рабочее и левое движение, необходимо выбить почву из под ног у таких фальсификаторов истории. А это можно сделать, только показав противоположность ленинской и сталинской политики, несовместимость научного социализма, разработанного Марксом, и сталинской "марксистско-ленинской идеологии", которая не имела с к ней не большее отношение, чем труды Торквемады к проповедям Христа. 

Разумеется, современные коммунисты  не должны копировать опыт ленинской партии, да это и невозможно. Хорошо, если они смогут хотя бы изучить его и извлечь какие-то уроки. А в политической борьбе у  них будут свои ошибки и успехи. Но память о большевиках, их самоотверженной работе на революцию и трагической судьбе, может помочь трудящимся и их партии избежать многих опасностей, когда они встанут на тот же самый путь, по которому до них уже сделали первые и нелегкие шаги вперед их  выдающиеся предшественники. 

          Николай Николаевич КРЕСТИНСКИЙ 

                                  (1883 - 1938)

                "БЫЛ И ОСТАЮСЬ 
                 БОЛЬШЕВИКОМ"
 
 
 
 
 

Второго марта 1938 года в Москве начался процесс по делу так называемого "антисоветского правотроцкистского блока". Но еще за много дней до него, даже не дожидаясь суда, газеты начали кампанию по разоблачению "троцкистско-бухаринских бандитов", призывая к беспощадной расправе с подсудимыми. В то время это означало одно: судьба людей, зачисленных в преступники, предрешена... 

Из дневника утреннего заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР:

"После оглашения обвинительного заключения председательствующий тов. Ульрих опрашивает каждого в отдельности подсудимого, признает ли он себя виновным в предъявленных ему обвинениях, ВСЕ ПОДСУДИМЫЕ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПОДСУДИМОГО КРЕСТИНСКОГО, полностью признали себя виновными..." 
Кто же он, этот человек, имевший мужество, вопреки страшной, безжалостной силе, заставлявшей даже самых стойких большевиков признать свою несуществующую вину, стать единственным исключением — сказать грозному обвинению тихое, но твердое "нет"? 

Из анкеты для старых большевиков и ветеранов революции:

Фамилия, имя и отчество — Крестинский Николай Николаевич. 
Родился 13(25).X.I 883 г. в Могилеве. 
Интеллигент, служащий. 
Образование высшее. 
До революции — присяжный поверенный, теперь — работник НКИД. 
Вступил в партию в 1903 г. в Вильно, перерывов не было. 
Как большевик определился в начале 1905 г. (Вильненская организация была объединенной.) 
В других партиях не был. 
Арестовывали за революционную деятельность в Вильно в 1904 г., 1905 г. (2 раза), 1906 г. (2 раза), в Витебске — в 1905 г., в Петербурге — в 1905 г., 1907 и в 1914... Административно выслали в 1905 г. из Петербурга, в 1906 г. из Витебска, в 1914, по Питеру на Урал. 
В эмиграции не был. 
Во время гражданской войны был секретарем ЦК и наркомом финансов в Москве. 
Последнюю партпроверку прошел без замечаний. 
После Октябрьской революции партийному и совет-скому суду не подвергался. 
Работаю замнаркоминдел. 
В чем нуждаетесь? Чем можно улучшить не только Ваше здоровье, но и Вашу способность к борьбе за наши идеалы? — Прочерк. 
Место службы — НКИД — Кремль. 
Дом.адрес — Кремль. 
Дата заполнения анкеты — 11.07.31 г. 

Он был реабилитирован почти четверть века назад, но до недавних пор совершенно несправедливо оставался в безвестности. Его сколько-нибудь полной биографии пока нет, а в энциклопедиях о нем приводятся отрывочные, чаще всего неточные сведения. А ведь он много лет был ближайшим сподвижником В.И.Ленина, входил в Политбюро и Оргбюро ЦК партии, являлся членом ЦИК всех (при его жизни) созывов. 

Жизнь Николая Николаевича Крестинского — это жизнь профессионального революционера, рано вступившего на путь борьбы с самодержавием. Крестинский родился в многодетной семье учителя гимназии, украинца по национальности. В 20 лет он становится членом РСДРП. По заданию большевистской партии работает в Вильно, Витебске, Ковно, входит в ряд партийных комитетов. Учась на юридическом факультете Петербургского университета, Крестинский одновременно с конца 1906 года представляет Северо-Западный областной комитет РСДРП в ЦК партии и в Большевистском центре. А ведь ему в это время было всего двадцать три года! С весны 1907 года Николай Николаевич работает в Василеостровском районе Петербургской организации большевиков, а с начала 1908 года активно участвует в профсоюзном движении, входит в число руководителей самого влиятельного тогда в столице профсоюза металлистов... 

Из воспоминаний активной работницы профсоюза  металлистов Л.Леонтьевой:

"Со мной вместе работал тогда в качестве юрисконсульта союза тов. Николай Николаевич Крестинский. Мы работали под постоянной угрозой обыска и ареста в союзе, между тем приходилось задерживаться на работе до поздней ночи и возвращаться пешком на Васильевский остров с Ивановской улицы. Часто тов. Крестинский подвозил меня на извозчике, и мы с ним обменивались впечатлениями о работе. О нем у меня сохранилось самое светлое воспоминание, меня заражала его преданность делу и упорство в работе". 

О том, насколько близко смыкалось в жизни Крестинского — как, впрочем, и всякого профессионального революционера — личное с революционной борьбой, говорит такой интересный эпизод, рассказанный дочерью Николая Николаевича. В 1905 году, когда Крестинский был арестован в очередной раз и находился в вильненской тюрьме, товарищи по партии посылали к нему связную под видом "невесты". Задача этой молодой симпатичной девушки заключалась в том, чтобы передавать арестованному информацию о деятельности организации, узнавать мнение Крестинского по тому или иному вопросу. А вскоре после освобождения Николая Нико-лаевича связная действительно стала его невестой, и они поженились. 

Особая "глава" в его жизни связана с газетой "Правда", в которой он проработал с момента ее возникнове-ния в апреле 1912 года до закрытия перед войной в июле 1914 года. 

Работая в "Правде", Н.Н. Крестинский активно сотрудничает с большевистскими журналами "Вопросы страхования", "Просвещение", являясь одновременно юрисконсультом большевистской фракции IV Государственной думы. В начале мировой империалистической войны он занял твердую интернационалистскую позицию, был арестован за это 27 августа 1914 года, в одну ночь с несколькими десятками рабочих всех районов Петрограда. После освобождения в октябре того же года Крестинский ознакомился с ленинскими тезисами о войне и полностью их поддержал. А 1 ноября Николая Николаевича отправили в административную ссылку на Урал... 

Из распоряжения пермского губернатора кеатеринбургскому полицмейстеру А.С.Нецветаеву:

"Секретно. 
Милостивый государь Александр Семенович! 
В городе Екатеринбурге состоят под гласным надзором полиции несколько лиц: Крестинский, Авсеев, По-ляков, Гвоздев, Болтаева, коим воспрещено пребывание в некоторых местностях за принадлежностью к революционным организациям, партиям социал-демократов или социал-революционеров. 

Лица эти, пользуясь предоставленным им правом, обычно избирают для жительства или большие города, или рабочие районы... в новом местожительстве проявляют попытки войти в сношения с рабочими или завязать связи с членами революционных организаций с целью оживить деятельность последних. Поэтому за подобными личностями необходимо иметь особо пристальное и умело организованное наблюдение... 

М.Лозина-Лозинский. 
9 ноября 1915 года". 

Несмотря на "особо пристальное и умело организованное наблюдение" охранки, Крестинский с первых дней своей жизни на Урале развертывает активную революционную деятельность. Прикрытием для него служила в это время адвокатская практика. Бывая в промышленных центрах Урала — а Николай Николаевич за короткое время успел пожить и в Кунгуре, и в Екатеринбурге, и в Перми, — Крестинский встречается с большевистскими группами, рабочими. В сентябре 1915 года он принимает участие в совещании уральских большевиков в Екатеринбурге, которое поддержало ленинскую позицию в вопросе об отношении к империалистической войне. 

Из донесения агента охранки начальнику губернского жандармского управления: 
"На состоявшемся собрании социал-демократов Крестинский говорил, что Екатеринбургская организация социал-демократов не имеет достаточных денежных средств и что последней предлагается срочно заняться сбором денег на нужды организации. Когда средств будет достаточно, Крестинский примет все меры к тому, чтобы "Уральский Комитет" был в городе Екатеринбурге и имел собственную типографию, а пока предложил обзавестись гектографом, на котором и отпечатать имеющуюся у него прокламацию. В заключение Крестинский на названном собрании просил всех заняться партийной работой серьезно..." 

В 1916 году Крестинский сумел провести в Екатеринбурге еще одно совещание партийных работников уральского края. Сделать это мог только исключительно опытный конспиратор и смелый человек. Настал час, и сплоченные им силы вышли из подполья, став опорой революции на Урале. 

Сразу после февральской революции 1917 года Николай Николаевич много сделал для восстановления и объединения партийных организаций Урала на ленинской идейной платформе. На Всероссийском мартовском совещании партийных работников Крестинский ближе многих других подошел к позиции В.И.Ленина по основным политическим проблемам. В отличие от ряда тогдашних руководителей партии, допустивших ошибки по вопросу об отношении к Временному правительству, он совершенно определенно указал на "неизбежность столкновения" с буржуазией и подчеркнул: "Временное правительство и мы — две враждебные силы". Такую же бескомпромиссную позицию занял Крестинский и по вопросу об объединении с меньшевиками. 

На мартовском совещании Николай Николаевич был делегатом от Петрограда, но ЦК счел необходимым снова послать его работать на Урал — крупнейший промышленный центр страны. В середине апреля Н.Н. Крестинский вместе с членом ЦК РСДРП(б) Я.М. Свердловым подготовил и провел в Екатеринбурге Первую (Свободную) Уральскую социал-демократическую конференцию. В страстной речи на ней Николай Николаевич дал достойную отповедь "оборонцам", заявив: "Мы выступаем против буржуазного правительства и вырвем власть из его рук, чтобы передать ее в руки пролетариата и крестьянства". Конференция избрала Крестинского председателем областного комитета РСДРП(б). 

На этом посту Николай Николаевич проделал огромную работу по сплочению большевистских сил на Урале, по усилению их влияния в массах. Он фактически руково-дил редакцией газеты областного комитета партии "Уральская правда", часто и с неизменным успехом вы ступал на рабочих и солдатских митингах, на заседаниях Советов. Однако основное внимание он уделял работе в областном комитете партии. 

Признанием огромного авторитета Н.Н. Крестинского явилось заочное избрание его на VI съезде РСДРП(б) членом Центрального Комитета. 

После съезда началась подготовка к вооруженному восстанию, и ЦК партии назначил из своего состава уполномоченных в наиболее важные промышленные районы страны. На Урал таким представителем был назначен Н.Н.Крестинский. В то же время он поддерживает постоянную связь с Центральным Комитетом, приняв участие в ряде его заседаний — 13, 20, 21 и 23 сентября 1917 года. Это серьезно помогло руководителям Уральской областной партийной организации, являвшейся накануне Октября третьей по величине в РСДРП(б), правильно определить задачи трудящихся в период перехода власти в руки Советов, который прошел на горнозаводском Урале быстро и бескровно. 

Из воспоминаний ветерана партии К.Наумова о про-возглашении Советской власти в Екатеринбурге 26 октября 1917 года: 

"К концу дня представители фабрик, заводов, воинских частей непрерывным потоком потянулись к оперно-му театру, традиционному месту для больших сборов. 
Собрание открыл Н.Н. Крестинский. Он торжественно объявил о провозглашении Советской власти и об избрании Вторым съездом Советов нового правительства — Совета Народных Комиссаров во главе с Владимиром Ильичем Лениным". 

После установления Советской власти на Урале Крес-тинский переводится на работу в Петроград, занимает должности члена коллегии Наркомата финансов, заместителя главного комиссара Народного банка, комиссара юстиции союза коммун Северной области. При его непосредственном участии идет национализация банков, создаются основы финансовой и юридической системы Советского государства. Подписи Крестинского стоят под документами о порядке избрания народных заседателей советского суда, о создании коллегий правозаступников (адвокатов). 

В августе 1918 года Н.Н. Крестинский назначается наркомом финансов Советской Республики, которым он являлся до 1922 года, то есть до проведения подготов-ленной при его участии финансовой реформы. Занимая эту должность, Николай Николаевич одновременно с ноября 1919 года становится ответственным секретарем Центрального Комитета РКП(б). Именно ему было по-ручено выступать с орготчетами ЦК на IX и Х съездах партии, на VIII и IX Всероссийских партийных конференциях. Хочется отметить, что с политическими отчетами на них выступал В.И. Ленин. 

Крестинский не только выступал на них с орготчетами, он готовил эти крупнейшие партийные форумы, ставшие важными вехами в жизни ленинской партии. Между тем в предисловиях к протоколам этих съездов и конференций, изданных в 1960 — 1972 годах, имя его не упоминается. Хотя других имен в них немало. 

На Х съезде произошел любопытный эпизод, на мой взгляд, ярко характеризующий личность Крестинского. Один из ораторов в своем выступлении назвал Николая Николаевича генеральным секретарем ЦК партии. Крестинский обратил на это внимание и в заключительном слове по орготчету заявил, что должности генерального секретаря не существует, все три секретаря ЦК (в то время — Крестинский, Преображенский, Серебряков) имеют равные права. Как человек кристально честный и чистый, демократ до мозга костей, Николай Николаевич не мог допустить "возвеличивания" собственной персоны даже в такой, казалось бы, безобидной форме. Что касается должности генерального секретаря ЦК партии, то она была введена через год после Х съезда, и занял ее Сталин. 

Крестинский был не только блестящим организатором, профессиональным партийным работником, но и теоретиком, разрабатывавшим, в частности, вопросы кооперативного движения, взаимоотношений и сотрудничества Советского государства с другими странами. Так, на IX съезде РКП(б) Крестинский выступил еще и с докладом о политике партии по отношению к кооперации. Резко критикуя бюрократические методы работы тогдашних руководителей Центросоюза, он выступал против жесткого подчинения кооперативного движения государственному аппарату, призвал осуществлять партийное влияние на кооперативы не с помощью приказов и инструкций, а через работающих в кооперации коммунистов. 

Но большинство делегатов съезда не поддержало Крестинского, и в основу проекта резолюции о кооперации поначалу были положены тезисы другого выступающего — В. Милютина, который ратовал за жесткое подчинение кооперативного движения государственному аппарату. И тем не менее по предложению Ленина съезд в конце концов принял по этому вопросу "резолюцию меньшинства", подготовленную Крестинским. 

Н.Н. Крестинскому посчастливилось несколько лет проработать рядом с В.И. Лениным, с которым у него были теплые, дружеские отношения и который очень высоко ценил деловые, моральные качества Н.Н. Крестинского. Насколько тесно переплеталась их работа, свидетельствует Биохроника вождя. В ее девятом томе, охватывающем период с июня 1920 года по январь 1921 года, гого, за исключением наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина. 

В.И. Ленин советовался при необходимости с Крестинским, помогал ему во многих вопросах, а иногда и поправлял, критиковал. Так, на IX съезде партии он говорил о его горячности, которая мешала в работе. В Биохронике вождя зафиксирован факт о том, что на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 25 мая 1920 года обсуждался вопрос об опоздании на заседание М.П. Томского и Н.Н. Крестинского. 

Ленин хорошо знал семью Крестинского. Со своей маленькой дочкой Наташей Николай Николаевич навещал тяжело больного Ильича в Горках, когда врачи резко ограничили его контакты даже с близкими людьми. Ранее жена Крестинского — врач по профессии — дежурила у постели раненого вождя. 

С 1921 года Н.Н. Крестинский находился на дипломатической работе. Был советским представителем в Германии, принимал непосредственное участие в подготовке Генуэзской конференции и Рапалльского договора 1922 года, ставших выдающимся успехом советской дипломатии в борьбе за установление равноправных отношений молодого Советского государства с капиталистическими странами. Он участвовал также в 1922 году в Гаагской международной финансово-экономической конференции, во многих других важных внешнеполитических мероприятиях Советской Республики. Известно, что когда в руководстве партии обострились разногласия по вопросу о монополии внешней торговли, В.И. Ленин опирался в защите ее на Н.Н. Крестинского. 

С 1930 года Николай Николаевич являлся заместителем наркома иностранных дел СССР. Оценивая деятельность Крестинского на дипломатическом фронте, работавший под его руководством академик И.М. Майский писал в 1963 году в "Известиях": "Имя Н.Н. Крестинского осталось в истории прежде всего как имя одного из виднейших советских дипломатов, который под руководством В.И. Ленина участвовал в закладывании первых камней великого здания советской внешней политики". 

Рассказывает Наталья Николаевна Крестинская, кан-дидат медицинских наук, заслуженный врач РСФСР :

"Отец был интеллигентом "старой школы", что, наверное, в те годы было немаловажно во внешних контактах. Он знал французский, немецкий, латынь. Обладал уникальной памятью. Возможно, это было связано и с тем, что у него было очень плохое зрение, самостоятель но читать он практически не мог и должен был полагаться на свою память. Ленин знал и ценил эту особенность и нередко, затрудняясь ответить на какой-то вопрос, говорил: "Спросите у Крестинского. Он все помнит". 

Работа составляла главный смысл жизни отца. Тогда, в 30-е годы, люди его ранга трудились и ночами: он работал дома с секретарями с восьми вечера до трех часов ночи. Но, несмотря на огромную занятость, ко мне в школу на родительские собрания всегда ходил сам. С ним я даже чаще, чем с мамой, делилась своими девичьими секретами. 

Помимо работы, только одно увлечение — книги. Отец покупал все выходящие тогда новинки. А ок-лад в то время у замнаркоминдела был такой, что хвата-ло лишь от зарплаты до зарплаты. Никаких сбережений семья не имела". 

Были ли у Николая Николаевича Крестинского ошибки? Были, конечно, как у всех других руководителей партии. Например, Крестинский не соглашался с ленинской позицией в период заключения Брестского мира. Ошибочную позицию занял поначалу Крестинский и во время развернувшейся в партии дискуссии о профсоюзах, хотя потом, на Х съезде партии, проголосовал за ленинские резолюции. Любому непредвзятому исследователю должно быть ясно, что, в то время когда перед партией, страной стали никем до того не решавшиеся вопросы, ошибки, колебания были неизбежны. Именно поэтому Ленин никогда не ставил в вину своим товарищам по партии наличие у них иных, даже неверных взглядов. 

Положение в партии изменилось с приходом к власти Сталина. Как ни горько об этом говорить, но в той обстановке нетерпимости к чужим мнениям, которая создалась в стране, гибель Крестинского стала неизбежной. Человек принципиальный, демократичный, он никак не "вписывался" в атмосферу лживых восхвалений сталинского "гения", не мог принять "новый" стиль отношений между товарищами по партии. 

Не поступился своими принципами Николай Николаевич и в середине тридцатых годов, когда всевластие Сталина было абсолютным, а любые попытки пойти против его мнения стали равносильны самоубийству. О характере Крестинского говорит такой эпизод. Однажды в 1935 году он вместе с семьей пошел в театр. Был там и Бухарин, уже находившийся в опале. Вокруг него создавалась атмосфера отчуждения, многие бывшие друзья и знакомые не рисковали поддерживать с ним отношения. Отлично знал об этом, разумеется, и Крестинский. И тем не менее в театре он подошел к Бухарину и долго разговаривал с ним. Жене потом сказал: 

   — Надо поддержать человека в трудную минуту. Тогда Николай Николаевич еще не знал, что трудные дни уже наступали и для него самого. Весной 1937 года он был арестован и привлечен к уголовной ответственности как участник так называемого "антисоветского правотроцкистского блока". 

Сейчас можно только догадываться, какими соображениями руководствовались организаторы этого процесса при составлении списка "преступников". Возможно, Сталин не мог простить Крестинскому того, что в свое время он занимал в партии не менее высокий пост, чем "гений всех времен и народов". Возможно, он не забыл тех случаев, когда мнение Крестинского противоречило позиции Сталина. А такое было не раз. Когда в марте 1917 года дебатировался вопрос об отношении к Временному правительству, Крестинский заявил: "Разногласий в практических шагах между Сталиным и Войтинским нет". А Войтинский, между прочим, был ярым меньшевиком. 

Разногласия между Крестинским и Сталиным, выливавшиеся в невосприимчивость друг друга, начались еще во время работы в подполье, продолжались в годы гражданской войны и в последующий период. Они были непримиримыми, носили принципиальный характер. 

Рассказывает Н.Н.Крестинская:

"За два месяца до ареста отец подошел ко мне и сказал, что его вызывал Сталин, предложил ему должность заместителя наркома юстиции. Мотивировал тем, что прошлые "ошибки" Крестинского не позволяют ему представлять страну на международной арене. Мне показалось, что отец остался спокоен, работал, как обычно. 

Пришли за ним 20 мая 1937 года. Поздно вечером." Мы жили тогда в Кремле. Матери не было дома, она работала главным врачом детской больницы и возвращалась очень поздно. Меня разбудил какой-то военный. Сказал, что нужно встать. Вошли люди в форме — человек восемь, стали производить обыск. Мне хотелось спать, и я все думала: хоть бы скорее ушли, не отдавая себе отчета в том, что уйдут они не одни... Отец ничем волнения не выдавал. Вскоре пришла с работы мать. С порога поняла, что происходит, страшно закричала... Когда все двинулись к выходу, отец надел пальто, шляпу, так же спокойно, как делал это всегда, собираясь на работу, подошел ко мне, поцеловал и произнес: 

"Учись, дочка. Я ни в чем не виноват..." Через несколько дней после ареста отца мою мать, участвовавшую в революционном движении с 1903 года, исключили из партии. Из кремлевской квартиры все вещи перевезли в маленькую комнату в другом районе. А в феврале 1938 года арестовали и мать. Приговор гласил: 8 лет лагерей. В июне 1939 года пришла и моя очередь. Полгода в тюрьме, 35 допросов, ссылка в Актюбинск. Была и такая категория — "ЧСИР" — член семьи изменника Родины. Мы с матерью носили это клеймо долгие годы". 

Во время постыдного суда ответы Крестинского то и дело срывали разработанный загодя "сценарий". Не находя аргументов (их просто не было), судебная коллегия вынуждена была несколько раз удаляться на совещания. 

Помните, "...ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПОДСУДИМО-ГО КРЕСТИНСКОГО"? Скупая фраза эта — все, что попало в печать. А вот как это было по судебному отчету: 

Председательствующий В.В. Ульрих: Подсудимый Крестинский, вы признаете себя виновным в предъявлен-ных вам обвинениях?

Крестинский: Я не признаю себя виновным. Я не троцкист. Я никогда не был участником "правотроцкистского блока", о существовании которого я не знал. Я не совершал также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности, я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой. 

Председатель: Повторяю вопрос: вы признаете себя виновным? 

Крестинский: Я до ареста был членом ВКП(б) и сейчас остаюсь таковым. 

Так было в первый день суда, 2 марта 1938 года. А на следующий день на вечернем заседании Крестинский заявил прямо противоположное: "Я прошу суд зафиксировать мое заявление, что я целиком и полностью признаю себя виновным по всем обвинениям, предъявленным лично мне...", вслед за чем последовала удовлетворенная реплика Вышинского: "У меня вопросов к подсудимому Крестинскому пока нет"... Но на этом не успокоился и вскоре продолжил диалог на эту тему: 

Вышинский: Зачем вам нужно было вводить меня в заблуждение? 

Крестинский: Я просто считал, что если я расскажу то, что я сегодня говорю, что это не соответствует действительности, то это мое заявление не дойдет до руководителей партии и правительства. 

Вышинский: Если спрашивают, есть ли претензии (к следствию. —Н.П.), то вам надо было бы сказать, что есть. 

Крестинский: Есть в том смысле, что я не добровольно говорил. 

В этих словах Николая Николаевича и заключается ответ на вопросы: что же произошло за время с утренне-го заседания второго марта до вечернего — следующего дня? каким путем добились обвинители такой метаморфозы, какую поистине смертную муку пришлось принять "строптивому" подсудимому? Методы "восстанавливания" подобных упрямцев теперь уже достаточно хорошо известны. 

Из показаний бывшего начальника санчасти Лефор-товской тюрьмы НКВД СССР Розенблюма, данных им в 1956 году:

"Крестинского с допроса доставили к нам в санчасть. Он был тяжело избит, вся спина представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места..." 

Так было, видимо, и в ночь со второго на третье марта 1938 года. Нетрудно представить себе, как постарались палачи, выбивая из Крестинского (в буквальном смысле слова!) мучительное для него лжепризнание... 
Но история запомнила другое — гордые его слова, сказанные накануне: был и остаюсь большевиком. Именно эти слова могли бы стать своего рода эпиграфом ко всей трагически оборванной светлой жизни Николая Николаевича Крестинского, до последнего своего часа оставшегося верным святому делу революции. 

Николай ПОПОВ, 
доктор исторических наук

Из книги "Возвращенные имена", М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1989.

 Обсудить статью на форуме