(из выступления Фиделя в Национальной Ассамблее Венесуэлы 27/10/2000) 

Я нахожусь здесь не для протокола И не из-за традиций официальных гостей посещать парламент. Я не принадлежу к такому сорту людей, которые гонятся за почестями, просят привилегий или живут как рабы лести. Когда я посещаю другую страну, особенно такую дружественную, как наша сестра Венесуэла, я уважаю желания тех, кто представляет её с большим достоинством и смелостью. 

К сожалению, сама идея моего визита в венесуэльский парламент, включенная в программу моими гостеприимными хозяевами, стала источником раздражения некоторых из его уважемых депутатов. Я предлагаю им мои извинения. Мой долг – быть вежливым, но я также буду избегать и намеренно утонченного языка, слишком дипломатичного… Я буду пользоваться намеренно ясными и сердечно честными словами. 

Это не первый мой визит в венесуэльский парламент; первый раз это было более 41 года назад. Было бы неточно сказать все же, что я вернулся в тот же самый институт, или что я все тот же, каким я был тогда. Ближе к правде будет сказать, что я сегодня – другой человек, который пришёл в другой парламент. 

Лично я не собираюсь ни извиняться за это, ни этим хвастаться. В то время я был неопытным 32-летним человеко, которому просто повезло, что он выжил в весьма рискованных ситуациях. Мне просто повезло, и хвалиться здесь нечем. Обычно у всех людей миллионы мечтаний и идеалов, хотя мало кто наслаждается счастьем увидет свои мечты осуществленными. Но даже если кому-то Я так повезло, это не дает ему права хвастаться. 

Этот парламент, который я имел честь встретить много лет назад, также был полон мечтаний и надежд. Народное восстание произошло всего за несколько месяцев до этого. С тех пор все изменилось. Мечты И надежды превратились в пепел, а из этого пепла вырос новый парламент и новые надежды. Через всю историю человечества у людей всегда были и будут мечты,- право, которое будет существовать вечно. Великое чудо – в том, что эти надежды и мечты этого благородного и героического народа могут осуществиться. 

Как и многие из вас, я тоже мечтаю мечтами, которые происходят из тех необыкновенных событий, которые произошли в Венесуэле в конце этих 4 десятилетий. Венесуэльцы, котыре боролись друг с другом в прошлом, стали революционными союзниками, партизаны стали великолепными политиками, а солдаты превратились в храбрых лидеров, которые подняли знамeнa , наполнявшие когда-то гордостью эту нацию. 

Я не имею права судить тех, кто сдвинулись слева вправо или тех, кто начинал свою карьеру как честный консерватор, а превратился в обманщика и грабителя своего собственного народ. Я не имею права и не хочу быть судьёй личностей, замешанных в тех драматических событиях, через которые вы прошли…. Я имею право чувствовать великое уважение и восхищение Венесуэлой и величайшим мечтателем и государственным деятелем нашего полушария – Симоном Боливаром. 

Он выносил идею объединенной, независимой Латинской родины, и он боролся за неё. Он никогда не был сторoнником ни монархии, ни колониaлизма, даже тогда, когда была создана Патриотическая Хунта в восстании против восхождения на испанский престол иностранного монарха. 

С юности Боливар твердо стоял на стороне идеи независимости, уже с 1805 года. Половина Южной Америки была освобождена его мечом. И в исторической битве при Аякучо, с храбрыми солдатами Великой Колумбии, под командованием бессмертного генерала Сукре он обеспечил независимость остальной Южной И Центральной Америки. 

Соединенные Штаты Америки были тогда, как мы все знаем, всего лишь группoй недавно освободившихся британских колоний, занятых процессом экспансии. И все же венесуэльский лидер угадал , уже на той ранней стадии:
 “… Они кажутся предназначенными провидением для распространения неприятностей по всем Америкам во имя свободы”. 

Я прекрасно понимаю разнообразие интересов и точек зрений, которые непременно существуют в Венесуэле сегодня. Перед битвой Пирамид во время его египетской кампании Наполеон сказал своим солдатам: “Солдаты, с вершины этих пырамид 40 веков смотрят на вас!” 

… Я посмею сказать со всей скромностью: “Венесуэльские братья и сестры, сегодня с этой трибуны 41 год и 10 месяцев опыта И неустанной борьбы против агрессии и враждебности со стороны самой мощной державы, которая когда-либо существовала на земле, смотрят на вас с восхищением и разделяют с вами ту битву, которую вы ведете сегодня, с вдохновением Симона Боливара.!” 

Описывая отношения между нашими двумя странами, часто используют громогласный аргумент, что Венесуэла намеревается ввести кубинскую революционную модель развития. Накануне референдума по поводу новой венесуэльской конституции об этом так много говорилось, что я счёл нужным встретиться  c группoй местных журналистов, которые представляли основные газеты, радиостанции и телевизионные каналы. Те, кто цинично использовал Кубу в качестве “злого привидения” - таким путем, как империaлисты обычно обливают нас помоями своей лжи!- позволили нам почувствoвать необходимым дать такую пресс-конференцию. 

В ту ночь, когда я спал меньшe, чем я спал когда-либо до этого,- даже в мои лихорадочные студенческие годы,-я прочитал и подчеркнул основные концепции в проекте и сравнил их с нашей собственной конституцией. Позднее, держа в одной руке венeсуэльский проект, а в другой – Коституцию Кубы, я указал на коренные различия между революционными концепциями той и другой. 

Я говорю “революционными” потому, что обе из них таковыми являются. 

Они обе намереваются дать людям лучшую жизнь; они желают радикальных перемен; они требуют справедливости; их общая цель – приблизить единство народов Америк. Как говорил Хосе Марти, “Больше не нужно ничего говорить! Есть только один народ от реки Браво до Патагонии”. 

Обе страны постооянно борются за сохранение нашего суверенитета, нашей независимости и нашей культуры. 

(продолжение следует)
 
 
 
 
 
 

 Обсудить статью на форуме