Монд, 12 апреля 2003

Интервью Мишеля Гуэррина.

Лорен Ван дер Стокт – фотограф агентства Гамма, работающий по контракту на Нью-Йорк Таймс Мегезин, три недели следовал за моркскими пехотинцами (третий  батальон, четвертый полк) вплоть до падения Багдада 9 апреля, вмете с редактором Петером Маасом. Бельгиец по рождению, Ван дер Стокт в основном работал в горячих точках : первая война в Персидском Заливе, Югославия, Афганистан, Чечня, Африка и  оккупированные Израилем территоррии. Вот его свидетельство о марше морпехов на Багдад:

Все началось на Кувейтской границе. Мы прибыли в Сафван. Американские солдаты не упустили возможности срывать портреты Саддама Хуссейна на главной улице. Они делали это прямо на глазах местных жителей, чья радость быстро испарилась. Солдаты, очевидно, не понимали, что это было дело самих иракцев, или что это было для них унизительно. Это были те же солдаты, что сбросили статую Саддама в Багдаде спустя три недели...
 

Я понял, что морпехи не собираются терять зря время. В городах, чеерз которые они проходили, они должны были демонстрировать свою мощь, а затем продолжать движение со всей возможной скоростью на восток черз пустыню, и избегать любого общения с населением. Не так просто изобразить, на что похожа армия, продвигающаяся через пески. Это муравейник. Это больше, чем город в походе. Это мир, чьи границы никто не видел. Это лезвие ножа, механизированная версия армии Юлия Цезаря.

В первые несколько дней, вместе с коллегами из "Нью-Йорк Таймс" и "Ньюсвик", мы следовали в своих машинах за морпехами, стараясь не слишком попадаться на глаза. Мы провели большую часть времени с 1500 морпехами под командой полковника Брайана П. Мак-Коя. Солдаты давали нам воду, бензин и еду. В ответ за то, что они нас терпели, мы соблюдали правила – не обгонять их и останавливаться в определенном месте. Но все равно нас едва терпели. Полковник следил, чтобы «эти несколько проныр вели себя прилично». Он знал, что мы бывали на войне больше, чем его солдаты.

Мак-Коя мы явно интересовали с самого начала. Мы были те, кто мог рассказать его историю. Он начал нам доверять, позволил нам ехать в голове колонны. Морпехи – не самая привелигированная часть армии. Их дело – грязная работа, наименее почетные задания. У них самые старые танки, наименее современные автоматы М16. Сами они переводят аббревиаатуру USMC (корпус морской пехоты США) как «забытые богом дети США».

Их девиз «Сыщи и убей». Отделение «Кило» называют «Киллер Кило». Слова «Хищник» и «Слепой киллер» написаны на их танках. МакКой мог пролаять : Позор! , одновременно улыбаясь, на снайпера, отрапортовавшего : «Я подстрелил восьмерых, но убил только пятерых».

Я никогда не видел войны с таким малым количеством ответных ударов. Иракская армия была призраком. За три недели по нам было только несколько ракетных ударов и несколько выстрелов. Я видел брошенные окопы, мертвого иракского солдата рядом с куском хлеба и старым снаряжением. Ничего, что походило бы на реальное противостояние, ничего сравнимого с огромными ресурсами американских войск.

6 апреля мы были на подступах к Багдаду, у стратегического моста, который американцы называли «Багдадский шоссейный мост». Американским снайперам дали приказ убивать любого, кто двинется в их направлении. В ту ночь подросток, идущий по мосту, был убит.

Утром 7 апреля морпехи решили перейти мост. Снаряд попал в бронетранспортер. Два солдата погибли. Проход по мосту оказался не прогулкой. Солдаты были напряжены, как в лихорадке. Они орали. Риск не выглядел серьезным, поэтому я последовал за ними. Они вопили, выкрикивали команды друг другу. Все это выглядело фантастическим, нереальным. Операция превратилась в переход по мосту через реку Квай (намек на знаменитый фильм о Второй Мировой войне на Тихом Океане – пер.)

Морпехи продвигались и занимали позиции, прячась за кучами земли. Они были все еще в напряжении. Маленький голубой автомобиль двигался им навстречу. Три не слишком точных предупредительных выстрела. Эти выстрелы должны были остановить машину, но она продолжала двигаться, развернулась и снова поехала. Солдаты открыли огонь. И все превратилось в ад. Они стреляли во всех направлениях. Слышались крики : "Прекратить огонь". Наступившая тишина была потрясающей. Двое мужчин и жещина были изрешечены пулями. Это были враги, угроза.

Подъехал второй автомобиль, и все повторилось. Пассажиры были убиты на месте. Старик с тростью медленно прошел по тротуару. Они убили и его. Потом солдаты обстреляли машину, идущую вдоль берега, которая слишком приблизилась. Машина, прошитая очередями,перевернулась. Две женщины и ребенок, чудом уцелевшие, выскочили и пытались укрыться за обломками. Через несколько секунд танковый снаряд разнес все в клочья.

Морских пехотинцев приучают достигать целей любой ценой, оставаясь в живых, против любого врага. Они привыкли пользоваться своей превосходящей силой. Эти огрубевший солдаты, в сопровождении массы снаряжения, при массированной  поддержке артиллерии, защищенные истребителями и новейшими вертолетами, стреляли в местных жителей, которые ничего не могли понять.

Своими глазами я видел как за два дня убили не меньше пятнадцати мирных жителей. Я прошел достаточно войн, чтобы знать, что война – всегда грязь, что мирные жители всегда – первые жертвы. Но то, что происходило здесь, было настоящим безумием.

В самые тяжелые минуты, наиболее гуманный из солдат, по имени Дуг, действительно делал предупредительные выстрелы. С 800 метров он мог прострелить шину, а если этого было недостаточно – мотор. Он спас десять жизней, отогнав людей, которые к нам приближались (он спас бы больше жизней, если бы не явился «освобождать иракцев» -пер.)

Смущенные солдаты говорили : «Я не готов к такому, я не убивать мирных жителей сюда пришел.» Полковник возражал, что иракцы использовали штатских, чтобы убивать морпехов, что «солдаты переодевались в гражданскую одежду, что на машинах скорой помощи совершали теракты» (те же оправдания, что у израильских оккупантов –пер.)

У девочки пулей было пробито плечо. Энрико дежал ее на руках. Отец девочки закрывал маленького сына, потерявшего сознание от ран. Он обращался к военному доктору : «Я не понимаю. Я шел, держа детей за руки. Почему вы не стреляли в воздух? Или хотя бы в меня?»

В Багдаде МакКой ускорил движение. Он перестал обыскивать дома. Он хотел поскорее добраться до Райского Дворца. Солдаты больше не стреляли в население – людей стало больше. Поход кончился свержением статуи Саддама. При этом присутствовало больше журналистов, чем багададцев. Пять миллионов горожан оставались дома.

Перевод Аллы Никоновой.
 
 
 

Ваше мнение