ФЛАГ НАШ КРАСНЫЙ ПОБЕДИТ!
Рано-рано на рассвете
В том далёком сорок третьем,
Народясь в сорок втором,
Прогремел над степью гром.
Лёд донской вметнуло взрывом,
Жгла февральская вода...
День тринадцатый счастливым
Для Ростова был тогда:
Прямиком от Сталинграда,
Накатилась канонада,
Взяли город молодцы –
Красной армии бойцы!
Враг боялся повторенья
Сталинградского котла
И бежал!.. Освобожденье!
Наша армия пришла!
Десять дней прошло в волненье –
Наступает день рожденья:
«Красной армии привет! –
Двадцать пять ей нынче лет!»
И впервые без опаски
На стене, от пуль рябой,
Эту фразу красной краской
Написал маляр худой.
И молоденький военный,
Человек обыкновенный,
Но геройский на войне,
Расписался на стене.
И, подумавши, детина,
Приписал (раз есть стена):
«Путь теперь нам – до Берлина,
Верь, Советская страна!»
Выжил он? Погиб на фронте?..
Дом бывал потом в ремонте,
Но не красилась стена –
Сохраняли письмена!..
И в году шестидесятом,
Если падал солнца свет,
Шрифт виднелся красноватый:
«Красной армии привет!..
...Путь теперь нам – до Берлина...».
В нашем доме годовщина
Красной армии родной
Отмечалась всей семьёй.
Надевал отец под утро
Боевые ордена;
Мне, казалось, их как будто
Надевала вся страна,
Вместо орденской колодки.
Он не пил ни капли водки,
В прошлом лётчик боевой,
Но ходил со всей страной
И, конечно, вместе с нами
К струям Вечного Огня,
Боевыми орденами
Говоря, а не звеня...
Нет отца... К погибшей части
Он примкнул... Но это – счастье:
Не увидел мой отец,
Как пришёл стране конец!..
За напастями – напасти,
Но не сгинул мой народ;
Помню, шёл буржуйской власти
Только первый чёрный год;
Было первое сраженье,
Тяжкий бой – не пораженье,
Словно в сорок первом – бой,
Но – в Москве, не под Москвой!..
Отмечалась годовщина
Нашей армии родной:
Не Отчизна, а чужбина –
У Кремля вступили в бой!..
Над Кремлём их флаг проклятый,
Нет, не звёздно-полосатый,
Нет, не он ещё пока –
Три змеиных языка:
Флаг трёхцветный царских гадин,
Тех, кому давно конец,
Флаг, который в Петрограде
Разорвал штыком отец.
Никого – на Мавзолее,
Лишь вокруг – в мундирах змеи,
И раздут у них у всех
Капюшон – фуражки верх.
К Неизвестному Солдату,
К сердцу Вечного Огня
Не пускают супостаты
Ни тебя и ни меня.
Неизвестному Солдату
Змеи в штатском, сшитом в Штатах,
Тихой подлости сынки,
Тащат ханжески венки.
Но пошли, как братья к брату,
К молодому – старики,
К Неизвестному Солдату –
В орденах фронтовики.
И несли ему, бедняге,
Наши огненные флаги,
Чтоб и там, во тьме земли,
Понял он: свои пришли!
Но с венками люди-змеи
Зашипели громко: «Нет!
Цвет «зелёных» нам милее,
Отвергаем красный цвет!
И в Кремле у Супер-Змия
Возникает алергия:
Красный флаг едва мелькнёт –
Водка в глотку не идёт!»
Но идёт вперёд колонна –
Седина и ордена,
И на них стена ОМОНа
Тьмой щитов устремлена.
Словно снова на полянке
Показались вражьи танки,
В лоб идут, ползут в тылы,
И дубинки – как стволы.
Старики – их дело свято, –
Не щиты несут – цветы
Неизвестному солдату
С безымянной высоты.
На ОМОН шагают дружно –
Кто, мол, тронет безоружных,
Лишь в броне из орденов
Ветеранов всех чинов?!
Прикоснуться к флагам алым
Кто посмеет из юнцов?!
Кто заспорит с генералом,
Командиром их отцов?!
Но продавшие Россию
Служат только Супер-Змию,
Кто им – старый генерал?!
Им хозяин – Капитал!
Сбились в схватке рукопашной
Старики и подлецы,
Ветераны, вы бесстрашны,
Но с дубинками – юнцы.
Ваше сердце, ветераны,
Рвётся, ноют ваши раны –
Метки вечные войны,
Бьют вас бесовы сыны...
У майора отставного
Кровь струится по лицу,
Словно немцем ранен снова
Он на подступах к Ельцу.
Санитар, как прежде, нужен:
Вот полковник – он контужен,
Но, как штык, он держит флаг –
Подойди, попробуй, враг!
Вспомнил юность боевую,
Как ходил он в штыковую
Лейтенантом – штык на штык,
Да не те года, старик!
И пошёл вперёд с протестом
Гордый храбрый генерал, –
Как в бою под Бухарестом,
Вновь качнулся и упал.
Он не пулею шальною,
Не воздушною волною
Брошен был на холод плит,
А дубинкой наземь сбит.
Прожил он, не помню, сколько,
И остался б, может, жив,
Упади он от осколка,
Брось его на землю взрыв.
Пусть присыпала б землянка,
Смята гусеницей танка,
Это всё бывало с ним –
Оставался он живым.
Пусть задела б пуля-дура,
Он бы выжил – он умён,
Не снесла его натура,
Что нанёс удар ОМОН,
Что наёмник, русский с виду,
Ту нанёс ему обиду,
Не противник – нелюдь, тля
Возле древнего Кремля.
Здесь страны солдатом верным,
Местью к ворогу горя,
Шёл со всеми в сорок первом
Он седьмого ноября,
С легендарной башней Спасской
Попрощался молча с лаской;
Глянул строго Мавзолей:
– Бей, боец, фашиста, бей! –
И громил его он, гада,
В час суровый под Москвой
И в окопах Сталинграда,
И остался сам живой.
Путь от города на Волге
До Берлина, трудный, долгий,
Он прошёл через Ростов –
В том поклясться я готов!
И не он ли – тот детина,
Что оставил письмена:
«Путь теперь нам – до Берлина,
Верь, Советская страна!»
От фашистского кошмара
Спас он мир, но от удара,
Что нанёс ему ОМОН,
Этот мир покинул он.
Охватила всех тревога:
– Генерал врагом убит! –
Но пришла уже подмога –
Смена юная бежит:
Строй ребят краснознамённых
Из «афганцев» закалённых
Без дубинок и щитов
Опрокинул строй врагов!
Аппарат насилья в бегстве!
Разве есть отрадней вид?!
И заплакал я, как в детстве, –
Флаг наш красный победит!
Час пробьёт – сияньем алым,
Откровеньем небывалым
Вспыхнет он над всей землёй,
Позовёт в последний бой.
11 мая 2003 г.