Нефть и надвигающаяся война против Ирака

19 февраля 2003 года.
 

Накануне всемирных демонстраций против готовящегося нападения на Ирак, возглавляемого США, лондонская газета "Файнешинал Таймс" предприняла отчаянную попытку доказать, что не нефть - одна из главных причин американской военной лихорадки.

Джон Тэйтом (экономический факультет университета ДеПол в Чикаго) опубликовал 12 февраля комментарий на эту тему. Он заявил, что мнение, будто решение США свергнуть Саддама Хуссейна основано на желании захватить иракскую нефть - "один из тех грандиозных идеологических рубежей, которые как будто (именно так!) способны устоять против любых разумных возражений". Тэйтом ссылается на постоянно повторяемый аргумент: если бы США действительно нуждались в контроле над поставками иракской нефти, им было бы дешевле купить ее.

За этим последовала колонка постоянного автора Тони Джексона, опубликованная в прошлую субботу, когда свыше миллиона демонстрантов собирались в Лондоне.

"Сегодняшние демонстранты, протестующие против войны", - пишет Джексон, - "согласны в одном : что иракский кризис "на самом деле" основан на нефти. В каком-то смысле, это неудивительно. Если вас не убеждают официальные причины войны, вы начинаете искать, где собака зарыта. Я и сам не убежден, хотя у меня нет "настоящего" объяснения. Но нефтяное объяснение меня беспокоит, поскольку оно представляет позицию, которая может иметь серьезные последствия для всего мира."

Согласно Джексону "нефтяное заблуждение" должно быть отвергнуто, поскольку руководители нефтяных компаний, с которыми он беседовал, были озабочены перспективой войны и общим падением фондового рынка, показывающего, что эти настроения широко распространены среди бизнесменов.

Но подлинная причина, почему он считает "нефтяное объяснение" таким опасным, зависит не от степени его истинности, но от его последствий. Теории заговоров о транснациональных корпорациях, управляющих миром, имеют "реальные последствия", настаивает он, и если война окажется неудачей и люди будут уверены в том, что за ней стоят нефтяные компании, "отрицательная реакция против большого бизнеса может оказаться действитно опасной".

Эти комментарии дают понять, почему другие авторы пытаются в СМИ опровергнуть существование связи между нефтью и войной против Ирака. Они боятся радикализации широких масс, которая последует за раскрытием реальной политэкономии мировой капиталистической системы, картины, которая нисколько не напоминает икону "свободного рынка".

Как и многие другие до него, Джексон пытается отбросить любой экономический анализ причин войны двумя способами : заявляя, что он опровергается  утверждениями бизнесменов или колебаниями фондового рынка - или сводя его к каритактуре - секретному загавору крупнейших капиталистов, дергающих за нитки за сценой.

Значение нефти в нападении на Ирак не сводится к теснейшим связям Буша, Чейни и других членов правительства с нефтяным бизнесом, хотя эти связи крайне важны. Все гораздо глубже. Речь идет об устойчивости самого американского капитализма и его стремлении поддерживать свое экономическое господство в мировом масштабе.

Усиление долгосрочной зависимости американской экономики от импорта нефти хорошо известно. В докладе о развитии национальной энергетической политики, составленном под руководством Чейни в мае 2001 года, сообщается, что добыча нефти в США сократится на 12% в следующие двадцать лет. Потребление же нефти возрастет за этот период на треть, что значит, что Америке придется экспортировать уже не половину необходимой нефти (в 1985 году - около трети), а две трети.

Согласно отчету Чейни, производство нефти в странах Персидского залива составит около двух третей мирового экспорта в 2020 году. Это значит, что контроль за этим регионом станет даже более насущным в будущем, чем в прошлом.

Значение Ирака при таких условиях было неоднократно отмечено. Он владеет вторыми по величине запасами нефти в мире - 115 миллиардами баррелей, а в случае полного раскрытия потенциала - возможно и 220-250 миллиардами.

                            Стратегические интересы США

Контроль нефтяных ресурсов Ближнего Востока всегда был частью стратегических интересов США. В своей знаменитой речи 1947 года, провозгласившей холодную войну и обозначившую доктрину, ныне известную под его именем, президент Трумен сослался на Ближний Восток с его "колоссальными природными ресурсами" как одну из причин борьбы против "коммунизма".

В 1974-75 годах, в разгар повышения цен нефть ОПЕК и угрозы нефтяного эмбарго, власти США обсуждали возможность войны против стран-производителей нефти.

В 1979 году с падением иранского шаха (посаженного на трон переворотом, организованным ЦРУ против националистического правительства Моссадыка в 1953) США еще больше обеспокоились за свои интересы в этом регионе. Поэтому в своей речи "О положении в стране" в январе 1980 года президент Картер предупредил : "Попытку любой внешней силы взять под контроль Пресидский залив мы будем рассматривать как покушение на жизненные интересы Соединенных Штатов Америки, и такое покушение мы встретим всеми возможными средствами, включая военную силу." Необходимость этой новой политики -"доктрины Картера", он объяснил "подавляющей зависимостью западных стран отжизненно важных поставок нефти с Ближнего Востка."

В выступлении перед сенатской комиссией по вооруженным силам в 1990 году, после вторжения Ирака в Кувейт, министр обороны (ныне - вице-президент) Чейни объяснил, что лежит в основе войны коалиции во главе с США. "Ирак контролировал 10% мировых запасов нефтидо вторжения в Кувейт. Захватив Кувейт, Саддам Хуссейн увеличил свою долю до 20%... Захватив Кувейт, ...он явно будет в состоянии диктовать будущую мировую энергетическую политику, что дает ему господство над нашей экономикой и над большей частью других стран мира."

Не прошло и нескольких дней после оккупации Ираком Куветйта, как "высокое официальное лицо" (полагают, что это был госсекретарь Джеймс Бейкер) сообщило в Нью-Йорк Таймс : "Речь идет о нефти. Усекли? Нефть, жизнененые интересы Америки".

В период после войны в Персидском заливе эти интересы стали еще важнее, учитывая данные о зависимости американской эконмики от импорта нефти. И чьи корпрорации будут контролировать поток нефти - тоже жизненно важный вопрос, как с экономической, так и с политической точки зрения.

Как заметил американский ученый Майкл Т. Клэр (автор книги "Войны за ресурсы") в недавней статье ( http://www.fpif.org/ ), одна из ключевых задач нынешних американских властей вытекает из анализа, сделанного Чейни в 1990 году. "Кто контролирует нефть Персидского залива, "господствует" не только над нашей экономикой, но и над  "большей частью других стран мира."  Эта выразительная картинка точно описывает взгляды Буша и компании на значение Персидского залива, только наоборот: обладая подавляющей силой, МЫ "господствуем" над экономикой других стран."

Важность поддержания этой подавляющей силы ясно высветилась во время нынешних конфликтов между США и "старой Европой" - особенно Францией и Германией.

Как подчеркивает Клэр, контроль над нефтью Персидского залива также "соответствует другой провозглашенной цели этого правительства : достижения военного превосходства над всеми другими странами" и необходимостью, как говорится  в заявлениях на тему  национальной безопасности: "предотвратить достижения любым соперником возможности соревноваться с США на более-менее равных условиях".
 

                                       Нефть и американский доллар

Вдобавок к геополитическим интересам, обусловившим первую войну в Персидском заливе, чье значение с тех пор не уменьшилось, а наоборот, выросло, возникла новая важнейшая причина для США обезопасить свое "господство" над нефтью этого региона.

Многочисленные авторы пытаются отрицать связь между нефтью и надвигающейся войной. Они обычно настаивают, что в конце концов, не важно, кто контролирует ресурсы, поскольку их все равно придется продавать на рынке, где они будут доступны для США.

Даже если согласиться, что нефтяной рынок действует таким образом (не вспоминая о бойкотах, сокращении добычи для повышения цен и подобных мерах), тут остается еще один вопрос - а в какой валюте платят за эту нефть? И этот вопрос приобретает крайнюю важность для долгосрочной финансовой и экономической стабильности США.

Когда в 1990 году США развязали первую войну в Персидском заливе, их финансовое положение уже претерпевало изменения исторического масштаба. Впервые с 1914 года, когда США стали ведущей капиталистической державой, страна превратилась в должника. Спустя полтора десятилетия америкаский внешний долг - крупнейший в истории. 

По последним подсчетам внешний долг США составляет более 2,7 триллионов долларов, более четверти валового национального продукта. Чтобы финансировать этот долг США нуждаются в ежедневном притоке приблизительно двух миллиардов долларов из-за границы. Одна из главных причин способности США привлекать такие колоссальные суммы (около двух третей резервного капитала всей мировой экономики) - роль доллара как ведущей резервной валюты. По оценкам к концу 1990-х годов более 80% всех обменов валюты и половина экспорта считалась в долларах, и доллары составляли две трети всех государственных валютных резервов.

Но введение евро Евросоюзом означало появление потенциального соперника. Вначале устойчивый рост доллара лишал евро всякой привлекательности. Но положение изменилось, когда лопнул пузырь фондового рынка США. С конца 2000 года доллар упал в цене по отношению к евро более чем на 15%.

В результате ведущие члены ОПЕК начали обдумывать возможность в будущем перейти от продажи за доллары к продажам за евро. В  своей речи в апреле прошлого года Джавад Ярджани, глава отдела анализа нефтяного рынка ОПЕК, заметил, что хотя большинство стран ОПЕК в ближайшем будущем продолжат получать платежи в долларах, ОПЕК "не исключает полностью возможности использовать евро для установления цен и как средство платежа в будущем."

Переход ОПЕК к евро означает для экономики США возможность осуществления "кошмарного сценария". Крупнейшим импортерам нефти придется перевести часть своих средств из долларовых активов (акций, бон и т.д.) в евро. Это приведет к резкому падению цены доллара, что может  вызвать дальнейший отток средств из-за снижения ценности долларовых активов. И нарастающий долг США, который в настоящее время не играет практически никакой роли в повседневных финансовых рассчет, станет значительным фактором.

Другими словами, изменение финансовой основы рынка экспортной нефти, или его значительной части, будет иметь серьезные последствия для финсовового положения США в мире. Однако, если США будут контролировать иракскую нефть, прямо или через марионетку, у них будет куда больше возможности предотвратить любой переход ОПЕК к другой валюте.

В свете этих долгосрочных стратегических проблем совершенно ясно видно, почему власти США готовы использовать военную силу, чтобы преодолеть крупные экономические проблемы американского капитализма.

В то время, как США из крупнейшего мирового кредитора превращается в крупнейшего должника всего за пару десятилетий, вспоминаются пророческое замечание Троцкого в конце 20-ых годов, что экономический кризис не ослабит господствующей роли США.

"Как раз наоборот", настаивал он. "В период кризиса господствующая роль США будет проявлятся более открыто, более безжалостно, чем в период подъема. Соединенные Штаты попытаются  преодолеть кризис и избавится от своих проблем и болезней за счет Европы, неважно, произойдет ли это в Азии, Канаде, Южной Америке, Австралии или в самой Европе, мирным ли путем или военной силой." (Троцкий.  "Третий Интернационал после Ленина" - обратный перевод).

Оригинал опубликован на http://www.wsws.org/articles/2003/feb2003/oil-f19.shtml
 

Перевод Аллы Никоновой.
 

  Ваше мнение