"У меня сложилось впечатление, что власть задалась целью уничтожить народ".

Сокращенная запись показаний подсудимого Плево А.И.
в судебном заседании от 14 января 2004 года

Плево А.И.: Мне предъявлено обвинение по ст. 109 ч.3 УК Украины (распространение материалов, призывающих к насильственному свержению конституционного строя, захвату власти). По этому поводу могу сказать следующее: после ареста Губкина я фактически исполнял обязанности редактора газеты “Совет Рабочих Депутатов”, в связи с чем несу полную ответственность за номера 5 и 6 газеты за 2002 год, а также содержание украинского приложения № 1 “Рада робітничих депутатів”. Рядовой распространитель не может нести ответственность за содержание газеты. Это должны нести редактор и учредители. Это касается Саши Смирнова и иных распространителей.

Что касается обвинения в бандитизме, то я его отрицаю. Во-первых, потому, что не совершал ни разбойных нападений, ни терактов, ни контрабанды, ни операций с оружием и взрывчаткой. Политическая организация, стремящаяся к изменению строя, не может быть бандой. В природе не существует банд, стремящихся к захвату власти. Я не считаю бандитами ни Смирнова, ни других подсудимых.

Для обеспечения полноты исследования обстоятельств важное значение имеют мотивы, которыми я руководствовался. В СССР руководящей и направляющей силой была КПСС. Ее помощником был комсомол, дальше пионеры, октябрята. Мои родители меня любили, не крестили, а направили по обычному пути. Сначала стал октябрёнком, носил значок Ленина, верил, что это самый гуманный человек. Затем был пионером, где поясняли, что галстук - это часть красного знамени, овеянного славой и кровью борцов за свободу. Побывал в Артеке, где был награждён фотографией у знамени. Вступил в комсомол. КПСС предписывала изучать речь Ленина на III съезде комсомола. Он учил, что для классовых интересов можно совершить и преступления. Я поверил марксизму, в том числе и теории марксистско-ленинской революции. Большевики открыто заявляли, что единственным методом завоевания власти рабочим классом является революция. Учение о насильственной революции – основа марксизма. Я изучал марксизм и верил. Был в рядах Советской Армии (1989 год), принял присягу. Эта присяга была нарушена многими генералами и военачальниками. Я же не нарушил эту присягу.

В 1991 году, когда я демобилизовался, в стране произошёл переворот. Законное правительство было свергнуто. На моих глазах произошло насильственное изменение строя, незаконно был уничтожен Советский Союз, моя Родина. Государственная Дума РФ потом денонсировала Беловежские соглашения. Потом были многочисленные вооруженные конфликты: в Карабахе, Сумгаите, Чечне, всего 7 военных конфликтов на территории СССР .

На моих глазах оплевали всё, что считалось святым. В стране была невиданная антикоммунистическая истерия, в которой участвовали и бывшие руководящие члены КПСС. Это было цинично и лицемерно. Люди потеряли веру во всё, прежде святое. У меня сложилось впечатление, что власть задалась целью уничтожить народ. В 199З году я вступил в правозащитное общество. Но в этот год произошёл новый переворот. Я принимал участие в защите конституционного правительства, парламента. У меня на глазах погибли мои друзья. Наташу Петухову убил снайпер, убивал медленно, постепенно. Сначала стрелял в ногу. Затем добивал лежачую, уползающую. У меня на глазах разрушили Советскую власть. У меня на глазах произошли два случая насильственного изменения строя (захвата власти).

В 2000 году вступил в комитет по защите политзаключённых, после ареста Губкина взял редактирование его газеты на себя. Первое письмо с Украины прислал Андрей Яковенко, он просил встретиться. Я пригласил его на 7 ноября 2001 года, чтобы он мог побывать во время праздника. Он нашёл меня на демонстрации. Познакомились. Он рассказал о себе, что был моряком, что бывший мэр Гурвиц распродал пароходство, а поэтому стал безработным и у него возникли материальные трудности. Вынужден был работать сторожем на автостоянке. Рассказал о ребятах с Одесского комсомола, что они распространяют листовки, подымают красное знамя. Говорил, что много читают Ленина и интересуются теорией революции. Что у одного из них даже есть боевой опыт. Оказалось, что парень по имени Богдан вместе с другим изготовили самодельное устройство, пришли ночью на христианское кладбище и взорвали 3 деревянных креста, установленных жертвам политических репрессий. Я сказал, что против кладбищенского вандализма и сатанизма, а Богдана советовал к комсомольской работе не привлекать.

Газета несла большие расходы по доставке газет на места. Андрей согласился получать газету и распространять её в Украине. Свежие номера я отправлял ему поездом с проводниками или знакомыми. Андрей обещал приехать в декабре ещё с одним парнем, чтобы познакомить. К этому времени с осени 2001 года был знаком с Игорем. Даниловым. Он рассказывал, что участвовал в боевых действиях Приднестровья против Молдовы. Рассказывал о резне, устроенной в Молдавии по указанию президента Снегура. У него тогда и сложилось убеждение, что власть воюет против народа. Я думаю, это его искренние убеждения. Он воевал бескорыстно, последнее отдавал товарищам.

В декабре 2001 года в Москву приехали Андрей Яковенко с Олегом Алексеевым. Незадолго до этого из Бирска приехал Игорь Данилов, он занимался распространением газет в Москве. Встретились вчетвером. Андрей рассказал о противостоянии парламента и президента в Украине. По его мнению, в Украине, был геноцид власти против собственного народа. Я, конечно, не мог иметь все данные. Но Олег говорил, что на зарплату прожить невозможно, что его девушка живёт в плохих жилищных условиях, а богачи строят особняки и называют народ быдлом. Кто-то, Андрей или Олег, попросил опубликовать какие-либо материалы о партизанском опыте большевиков. Я изучал этот вопрос, в том числе и то, что 5 съезд был полностью финансирован на золото, взятое при разбойном нападении на поезд (экспроприаторы братья Каданцевы). Впоследствии опубликовал перепечатки с книг Островского и других авторов: “Кто стоял за спиной Сталина”, “Встреча с революционерами-экспроприаторами”. В них говорилось, что революционная борьба финансировалось за счёт изъятия у собственников и из казны. Отмечу, что этот наш разговор носил чисто теоретический характер, никаких договорённостей о совершении таких действий не было.

Андрей просил оказать помощь в его выборах в горсовет. Я обещал, что попытаемся собрать помощь у подписчиков и на митингах. Нам за один митинг удавалось собирать до 15 тыс. рублей. В Одессе таких возможностей нет.

Они уехали, пригласив меня в Одессу посмотреть город. В январе и Данилов сообщил мне, что едет работать в Одессу. Андрей якобы позвал его помогать в комсомольской работе. В феврале (2002 года) я с собранными деньгами выехал в Одессу. Андрей с Игорем встретили меня на вокзале, отвезли к Саше Герасимову, представив его как активного распространителя коммунистической печати. Гостил, был на собрании, смотрел достопримечательности. Перед отъездом спросил Андрея, как он потратит деньги, чтобы отчитаться перед общественностью. Но листок с финансовым отчётом я забыл у него дома. Когда вернулся, пришлось уточнять по телефону. На обратном пути заезжал в Киев, чтобы встретиться с редактором молодёжной газеты.

Весной 2002 года в России был принят закон о борьбе с экстремистской деятельностью. Я был занят подготовкой проекта закона о правах политзаключённых. Работы было много, поэтому с ребятами из Одессы практически не общался. Изредка звонил Андрею, чтобы узнать по его выборам. В конце весны из Воронежа приехал Саша Смирнов, активно включился в работу по защите политзаключённых. Участвовал в голодовке, требуя открытого суда над революционерами в Саратове. Участвовал в подготовке проекта закона о статусе политзаключённых. В июне в Москву приехал Олег Алексеев. Он передал мне материалы с Украины для 5-го номера газеты “Совет Рабочих Депутатов”. Я показал ему Москву, помог сделать покупки. От Олега узнал, что приехал и Данилов, но уехал сразу к себе домой в Бирск. В июле приехал Андрей, чтобы участвовать в конференции по проблемам политзаключённых. Сказал, что за ним ведётся слежка, за домом наружное наблюдение, а поэтому он будет теперь жить в Николаеве. Сначала я подумал, что это связано с распространением газеты “Совет Рабочих Депутатов” в Украине, хотя на украинскую тематику мы ничего не публиковали, за исключением маленькой заметки Алексеева в № 3. Там рассказывалось о преследованиях комсомольцев. Но оказалось, что переезд связан с распространением листовок о Причерноморской Советской республике. У них по этому вопросу был конфликт с Алексеевым. Я сказал, что вполне разделяю позицию Алексеева, который считал затею авантюрой. В “Совет Рабочих Депутатов” ничего на эту тему не печаталось. Андрей утверждал, что Украина на грани революции, что достаточно небольшого толчка. Факты такого положения были, но мне казалось, что это больше эмоции, их недостаточно. Была акция “Восстань Украина”. Андрей хотел издать материалы в виде приложения (скрепка). Но договорились, что, если пришлёт материалы, то издадим спецвыпуск, который привезёт Игорь Данилов. На правозащитной конференции познакомил Андрея с Сашей Смирновым, сказал, что он может привезти материалы конференции. В августе Саша Смирнов отвёз № 5 СРД в Киев.

Андрей передал мне ряд материалов по Украине, которые касались акции “Восстань Украина”. По почте получил номер газеты “Рабоче-крестьянская правда”. В этой газете давался анализ политического положения в Украине, делался вывод о революционной ситуации. У меня были сомнения в правильности этих выводов. Решили сделать спецвыпуск, но распространять его только в России. А в Украину дать только тогда, когда я съезжу в Киев и лично приду к выводу, что это надо. Кроме то, решили создать в Киеве постоянный корпункт и филиал комитета по защите политзаключённых. В этих целях арендовать квартиру и приобрести подержанный автомобиль. В начале сентября я приехал в Киев, предварительно созвонился с Яковенко и Сашей Смирновым, договорившись о встрече. На Европейской площади был на митинге, впервые услышал выступления лидеров украинской оппозиции, в т.ч. и Ю. Тимошенко. Они обвиняли высших чиновников украинского государства в создании условий для физического уничтожения народа, то есть в особо тяжком преступлении против человечества – геноциде. На институтской улице был разбит палаточный городок. Ходили слухи о готовящемся избиении демонстрантов. Я находился под сильным впечатлением того, что услышал. Поэтому я и просил на первом судебном заседании вызвать в суд депутата Юлию Тимошенко, чтобы послушать её. Разнёс по палаткам около 50 экземпляров СРД, чтобы узнать мнение людей, не более того.

Перерыв до 10⁰⁰ 15.01.2004

Продолжение показаний Плево А.В. в судебном заседании 15.01.2004 года (10 ч.35 м.)

Плево А.И.: “По поводу акции протеста в Киеве под названием “Восстань Украина”…(в этом месте председательствующий перебил Плево и предлжил ему давать показания ближе к обвинению, поскольку суд – не дискуссионный клуб)

Плево А.И.: “16 сентября 2002 года на митинге в Киеве я познакомился с Ильёй Романовым. Он привлёк моё внимание тем, что держал газету “Рабочий демократ”. Я знал, что весной Романов жил у редактора этой газеты. Узнал я его по внешним чертам, потому, что его фотография публиковалась в нашей газете. Подошёл к нему, разговорились. Он, как оказалось, приезжал в качестве корреспондента газеты “Рабочий демократ”, планировал побыть в Украине, чтобы написать репортаж о положении трудящихся. Познакомился с Романовым и Смирнов. Мы помогали устанавливать палаточный городок, пробыли там примерно до часа ночи. Там был Яковенко, при встрече жаловался, что замёрз, у него был фурункулёз. Поехали отогреться на вокзал, остаток ночи провели там. Перед отъездом в Москву я попросил Смирнова подобрать (снять) квартиру для корпункта и заняться покупкой автомобиля для корпункта. Средства для этого были собраны в Москве на демонстрации 1-9 мая. Я ему их передал. Также попросил Смирнова отвезти материалы конференции правозащитников….” (председательствующий судебного заседания вновь перебил Плево и предлжил давать показания по предъявленному обвинению).

Плево А.И.: Когда я вернулся в Москву там был ???????????????. Я рассказал ему о Киеве, где разгромили палаточный городок, избили дубинками демонстрантов. Передал с ним в Одессу для Андрея Яковенко около 600 экземпляров газеты “Рада робітничих депутатів”. Я просил при рассмотрении газеты, прежде всего, узнавать мнение людей. Я считал важным знать мнение народа – хочет он решать свои проблемы таким путём или не хочет.

В октябре 2002 года был издан № 6 назеты “Совет Рабочих Депутатов”. Около 500 экземпляров я отправил с проводником в Николаев по договорённости с Андреем Яковенко. Это было в преддверии ноябрьских праздников. Время от времени я звонил по телефону Саше Смирнову. Он арендовал квартиру в Киеве, но для машины не мог найти шофёра. Я позвонил своему знакомому, чтобы он помог. Он и помог купить машину и подыскивал шофёра. Но вскоре этот знакомый сказал, что за квартирой слежка, и уехал в Москву, испугался. А Смирнов, чтобы не было неприятностей у хозяев, вскоре уехал в Николаев к Андрею.

Это было в конце ноября. Я позвонил, как Смирнов добрался. Саша поднял трубку, и сказал, что, случилось ЧП. Я спросил, что именно. Он сказал: “Похоже, всё очень серъёзно. Приезжай, сам увидишь”. 1 декабря я выехал из Москвы в Николаев. Когда приехал, то увидел, что весь вокзал оклеен фотороботами. Я поинтересовался, посмотрел. Двое из изображённых лиц мне показались знакомыми. Была подпись, что разыскиваются люди, стрелявшие по милиционерам. Я сначала не придал этому значения, но уже был взволнован эим приглашением. С вокзала позвонил Смирнову. Оказалось, что он в Каховке на встрече со Стародубцевым, с ним был и Илья Романов. Мне сказали, что поехал встретиться по поводу найма шофёра. Я переночевал на вокзале в комнате отдыха, а утром поехал в Каховку. Саша встретил меня и рассказал, что тоже видел фотороботы. А Илья Романов - о странном поведении Алексеева, Данилова и ещё одного парня по имени Женя. По его словам, в 20 числах ноября, они приехали в Николаев, чтобы организовать на судоверфи независимый рабочий профсоюз. Однажды они втроём ушли с квартиры, а потом вернулись в необычайном волнении. И тут же, ничего не объснив, уехали в Одессу. Сопоставив догадки, я решил поехать в Одессу и выяснить у Олега Алексеева и Игоря Данилова, не их ли это разыскивают. Илья сказал, что вмешиваться не хочет, лучше поедет к Стародубцеву удить рыбу.

5 декабря я и Смирнов приехали в Одессу, созвонились с Алексеевым и встретились с ним в парке Победы. На мой вопрос Алексеев ответил, что это были они в Николаеве, рассказал, что у них есть оружие. Кроме всего прочего он рассказал, что ещё в 2001 году выстрелом из обреза убил женщину в продуктовом магазине. По его словам, он не хотел её убивать, но когда она пошла на него, он отпрянул и непроизвольно нажал на курок. Я, конечно, ругал его, просил вызвать Данилова, хотел убедить их спрятать оружие, отказаться от него. Алексеев ушёл к себе домой, а мы со Смирновым остались в парке ждать. Тут обнаружили, что какие-то люди в штатском следят за нами. Попытались убежать, потом мне стало ясно, что происходит. Эта слежка не была связана с газетой.

Мы были задержаны рядом с автовокзалом города Одессы для проверки документов. Меня вместе со Смирновым доставили в Центральный райотдел милиции города Одессы, где один из работником милиции по фамилии Руснак сказал, что мы задержаны не для проверки документов, а по просьбе СБУ. Требовали от меня, чтобы сознался в разбойных нападениях, а когда я отказался, меня избили. 6 декабря я вскрыл вены себе на руках. На самом деле у меня был паспорт, но он исчез. Меня и Смирнова поместили в спецприёмник Одессы на 6-м км Овидиопольского шоссе. После этого я объявил сухую голодовку, об этом написал заявление начальнику. Медицинской помощи не оказали. Приходили какие-то люди в штатском и требовали рассказать о каких-то преступлениях. 13 декабря 2002 года меня и Смирнова, которого все время возили со мной, скрутили ремнями и повезли в Каховку. Там начальник милиции понуждал меня дать показания, что я приобрёл пистолет ИЖ, провёз его контрабандой, а также требовал признаться в контрабанде золотых изделий. Это был полковник Алиев. Он угрожал: “если не скажешь, кинем тебя в пресс-хату и будешь дерьмо из параши жрать”. Потом меня поместили в подвал приёмника-распределителя города Новая Каховка. Это было примерно 17 декабря. Приехали туда два человека в штатском, с ними зам. Алиева Немерец. Там они меня допрашивали, требовали дать показания, чо я совершил разбойное нападение в Одессе на обменный пункт. Указывали, что это было на улице, где жил Яковенко, что я применил пистолет ИЖ, который где-то спрятан в Каховке. Говорили, что Польская и другие дали против меня показания. Когда я отказался, они привязали меня к стулу и били по голове пластиковой бутылкой, наполненной водой. Потом сказали, что повезут в Херсон.

На следующий день приехали из спецподразделения “Сокол” Херсонского УБОП. Вывели из подвала, надели на голову чёрный мешок и повезли в Херсон, поместили в Херсонский ИВС. Там со мной беседовал зам. начальника Херсонского УБОП Артур Альбертович, фамилию не знаю. Он сказал, что лучше мне рассказать самому всё, чем попасть в пресс-хату, где выбьют показания. Я описывать не буду, чем он пугал. Меня завели в комнату, где двое зеков изнасиловали третьего, по имени Антон. Сказали, что это будет и со мною. Я вынужден был согласиться и написать, что требуют. Рядом был Артур Альбертович и говорил, что писать. Он описал план помещения, где было ограбление. Всё о разбое (грабежах) я узнал со слов Артура Альбертовича. Он сказал, что завтра поедешь в Николаев, веди себя хорошо, иначе вернёшься. Приехали из какого-то спецподразделения, вновь надели мешок на голову и привезли в ИВС Николаева. Первоначально допрашивал следователь Грицай. На допросе 28 декабря, а затем и в суде, где решался вопрос о заключении, я заявил, что показания дал под принуждением. Но реакции по защите никакой. Меня, наоборот, кинули в пресс-хату, где избили. Поэтому я смог открыто заявить об этом только с началом судебного рассмотрения дела.”

На вопросы прокурора Плево А.И. отвечал:

Вопрос: Что это за организация “коммунисты-революционенры”?

Ответ : Я не знаю такой организации как коммунисты-революционеры, я не состоял и в комсомоле. Никакой организации не было. Всё, что нам инкриминируют- это были разррозненные действия. Не было и бандитской организации. Не было единых планов, не было устава. Я многих даже не знал. Я вместе с ними не действовал, я не подчинялся Яковенко и не входил в его комсомольскую организацию. Меня интересовало, что происходит в Украине, и только. Но никаких общих планов не было.

Вопрос: Что вы подразумеваете под “боевым опытом”, о котором говорили в своих показаниях?

Ответ: Боевой опыт Богдана, о котором рассказывал Яковенко, – это несеръёзно, это смешно. Это не моя формулировка, так мне рассказал Андрей. Ни о каких других фактах “боевого опыта” Яковенко не говорил.

Вопрос: Нна какие средства финансировалась газета “Совет Рабочих Депутатов”?

Ответ: Я не отвечал за финансирование, моё дело было редактирование, поэтому об источниках финансирования пояснить не могу.

Вопрос: На какие деньги в Киеве арендовал Смирнов квартиру?

Ответ: Это были деньги, собранные на майских демонстрациях: на квартиру я передал около 9 тыс. рублей, на машину около 20 тыс. рублей.

Вопрос: На какой срок снималась квартира?

Ответ:“Я даже не интересовался этим, думаю, что на несколько месяцев.

Вопрос:На чьё имя был оформлен автомобиль?

Ответ: Сначала договаривались оформить на Смирнова, а он оформил на какого-то Ипатова. Решение об оформлении машины на Ипатова я не принимал. Это решал Смирнов, я просто не возражал. Смирнов боялся, что за ним следят, поэтому, видимо, оформил машину не на себя.

Вопрос: Уточните, было ли у Вас оружие и когда вы узнали. Что оно есть у других?

Ответ: До беседы в парке Победы 5 декабря о наличии оружия мне не было известно. Я сам оружия не имел.

Вопрос:Что о себе сообщил Яковенко в первую встречу?

Ответ: Я знал его только по письмам, знал, что он секретарь комсомольской организации. Он рассказывал, что распространял листовки, подымал красное знамя на домах. Познакомились с ним на митинге, это было на площади Революции. Я познакомил его с нашими людьми, просмотрели фильм о 1905 годе. Яковенко всего один раз был в Москве.

Вопрос: Почему решили привлечь Яковенко к распространению газет?

Ответ: Это была просто находка - комсомольская организация проявила интерес к газете. Ведь до этого ею больше интересовались пожилые люди. Он говорил, что сами собираются издавать свою газету.

Вопрос: Почему решили распространять газету в Украине, в другом государстве?

Ответ: Я считаю своей Родиной СССР. Я наполовину украинец, мать украинка. Я отношусь не безразлично к тому, что произходит в Украине.. Но никаких планов вмешательства во внутренние дела я не планировал. Я считаю, что сближение республик, их объединение - это позитивный процесс.

Перерыв на 20 минут. После перерыва подсудимый Семёнов заявил ходатайство перенести заседание на понедельник, так как чувствует себя больным, возможно, грипп, иожет заразить всех остальных.

После этого заявления допрос подсудимого Плево А.И. некоторое время продолжался:

Вопрос: “ Что за разговор о терроризме был в Москве, когда приезжал Яковенко?

Ответ: Яковенко и Алексеев интересовались опытом КПСС.

Вопрос: С какой целью вёлся разговор о терроризме?

Ответ: Это был чисто теоретический разговор. Задавали вопросы по экспорприации. Их интересовали подробности, особенно Алексеева. Я их не натаскивал. Никакой цели подтолкнуть людей на эти действия не было. В Одессу меня пригласили познакомится с ребятами, которых привлекал Яковенко к предвыборной работе.

Вопрос: Когда, где и сколько денег передали Яковенко?

Ответ: Собранные на митинге деньги на предвыборную компанию передал лично Яковенко. Это было, скорее всего, в подвале, где собирались комсомольцы, точно не помню. Передал порядка 20-30 тыс. рублей, точно не помню. Он отчитывался о расходах по оплате связи, оплате помощников, которые ему помогали, расходах на транспорт.

Вопрос: Скакой целью Смирнов приезжал в Москву?

Ответ: Смирнов приезжал в Москву, чтобы там найти работу, поучиться работать на компьютере, заниматься. Он состоял экспедитором в штате газеьы и получал зарплату. Его мать – руководитель отделения общества “Защита” в Воронеже, поэтому помогали Саше, чтобы он подрабатывал и помогал семье.

Вопрос: Какие материалы были опубликованы по Украине в газете?

Ответ: Алексеев привёз материалы, которые были потом напечатаны в № 5 - “Как перевернуть Украину, “Украина под сапогом НАТО”, что-то о Крыме. В статье излагались мысли автора М.Закарпатский, насколько я знаю, это был псевдоним Яковенко. Эпиграфом было выражение Ленина : дайте нам организацию революционеров и мы первернём Россию. Это было и темой статей.

Вопрос: Когда Вы узнали о квартире в Николаеве и с чем это связано?

Ответ: В июле Андрей приезжал для участия в конференции о защите политзаключённых. Тогда и сказал, что за ним слежка и будет жить в Николаеве. Он считал, что это связано с распространением листовок. Алексеев был против распространения листовок, считал, что это преждевременно и может повлечь разгром всей агитационной работы. Я тоже высказался, что Алексеев прав, что это аввантюра, что это приведёт к тому, что вся работа будет сорвана.

Вопрос: Кто издатель “Совета Рабочих Депутатов”?

Ответ: Я полагаю, что Вас интересует, кто финансировал газету. Знаю, что после ареста Губкина остались довольно значительные средства. О другом финансировании мне ничего не известно. Решение о спецвыпуске принял я , с Украины деньги на газету не переводились. Но устойчивых, постоянных источников финансирования газета не имела.

На этом допрос прерван и председательствующим объявлен перерыв до 10 часов 19 января 2004 года