Сашку мент пьяный убил, задавил насмерть. Так тяжелой патрульной машиной ударил парня, что даже номер отлетел с бампера. По нему, кстати, и нашли убийцу очень скоро. Места живого на Сашке не было, и внутри и снаружи все отбито и изувечено, в гробу закрытом его хоронили. В светлый день Победы, 9 мая, Сашка утром шел поздравлять деда своего ветерана, букет нес цветов красивых, в белой рубашке. Кстати, абсолютно трезвый, и вот так…

Мы с Сашкой в одном кабинете работали, даже за столом общим канцелярским сидели. Хоть и возрастом он намного моложе был меня, а темы для общения находились. Спортивной борьбой увлекались мы оба, туризмом, было о чем поговорить. Чай зеленый смаковали с наслаждением, угощая друг друга изюмом самаркандским, пивом баловались порой в перерыв обеденный. Обязанности рабочие свои Сашка на других не перекладывал и пирушек дружеских не избегал, с начальником говорил спокойно, без трепета подхалимного. Что еще можно желать в качествах сослуживца во времена нынешние?

Хотя нет, было различие одно во взглядах, принципиальное. Клял Сашка власть советскую и революционную борьбу. Истории рассказывал трепетные о родственниках своих старших, коих красногвардейцы лишили апартаментов роскошных и дела прибыльного многомиллионного. Уж не знаю, правду ли говорил он, или байки рассказывал о прадеде своем дореволюционном богатеньком, в доме которого ныне располагается один из университетов среднерусской полосы. При таких корнях родословных просто удивительно выглядит успешная карьера родителей Сашкиных в советское время в милиции и в высшем образовании. А впрочем, может и не было во времена послевоенные тройных проверок классовых, и не вычисляли истово гемоглобин помещичье – буржуазный в жилах претендентов в учреждениях советских, как живописуют в «подробностях ужасных» нынешние капитализаторы. На ум смотрели в выборе кадровом, на деловые качества. Но это уже другой вопрос, напрямую к жизни недолгой Сашкиной отношения не имеющий.

Ненависть эта Сашкина к власти советской чужда мне была. Предки мои из станицы предгорной во всех войнах царских двух прошлых веков участие принимали боевое. Вот и на фотографии старой один прадед в черкеске при шашке кавказской на фоне сопок маньчжурских в русско – японской войне. Сотню станичную увел на фронт турецкий в первую мировую другой прадед, а жили все небогато. Может потому, что в семьях много дочерей было. А, скорее всего, потому, что своим трудом кормились. И на свете долго на заживались от работы надсадной каждодневной в поле. Дед Иван, бабушкин брат, только до двадцати лет дожил, умер он от воспаления легких сразу после гражданской. Намахался топором, дрова рубил в горах, прилег отдохнуть на землю сырую в поту трудовом, а через три дня не стало его, сгорел в болезни моментально. Так что высшее образование медицинское, что дед мой родной Григорий получил, для казака простого только при советской власти и возможно было. При старых царских порядках не был бы он медиком, денег бы не хватило на обучение. Власть советская перспективы жизненные открыла перед миллионами простых людей, таких как он: образование дала, культуру прививала высокую, работой для души наделила, достойных двигала по служебной лестнице. А дед известным врачом стал, заслуженным, после того как с войны вернулся Отечественной. Туберкулез костный лечил он, такой санаторий возвел с подчиненными своими в степи, что любо – дорого. Лучшее оборудование по тем временам в нем было, корпуса светлые и просторные, сад чудный с аллеями тенистыми над речкой тихой. Советская власть денег на здоровье людское не жалела. Извели тогда практически туберкулез, как и многие другие социальные болезни. Думали, что под корень. Кто бы мог подумать в то время, что все они еще вернутся к нам кошмаром нынешним страшным. Дед умер в начале перестройки, не увидел, к счастью, как власти новые «демократические» детище его любимое – санаторий разворуют и разорят дотла.

Загадку того, почему Сашка со взглядами своими уж очень «современными» в нищее бюджетное заведение попал долго разгадывать не пришлось. Обычно молчаливый насчет прошлого своего, он разговорился как - то вполне откровенно. После того, как похоронил за месяц двух друзей своих. Один сгорел в коттедже своем двухэтажном от взрыва колонки газовой, а другой умер от приступа сердечного на радость родственникам прожорливым, оставив после себя дорогую иномарку и квартиру престижную. Сашка был, вообще – то, человеком практичным и в силы всевышние не верил особо, а тут прямо таки вывел мысль – божий промысел смерти эти, наказание господнее за грехи. Вместе они, оказывается, учились в институте физкультуры, на кафедре борьбы специализировались. С неплохой подготовкой дзюдоистов сначала в рэкет пошли. Бизнес уличный «доили» без особых церемоний, ломая кости и позвонки, разбивая головы неподатливым коммерсантам. А потом в игорный бизнес подались. На шулерстве, «на наперстках» тех же дельце сколотили. На пороках людских грязных и на деньгах ворованных благополучие свое строили с обеда и до утренней зари, и так каждый день. Сильные мира сего лавочку эту прикрыли. Нет, не на статьях законов основываясь. У них свой такой же то ли притон, то ли игорный зал рядом был. Конкуренция... Ну а Сашка особо не унывал, он был младшим партнером и убытков безмерных не понес, да и вывернулся благополучно из истории уголовной. К тому же мать - начальница подсуетила ему место чиновное в своем департаменте с окладом хорошим начальным в пятнадцать тысяч, это без мзды и без подношений «щенками борзыми». Через полгода уходил на пенсию с места этого мужичонка, для Сашки вакансию держали там. Поработать ему надо было в структуре недолго, видимость профессионализма служебного соблюсти. Что бы в формуляре так и написали, что начал, де - мол, с низшей ступени, все тонкости знает дела ему порученного.

И месяца не прошло со дня смерти последнего друга Сашкиного, как его самого мент пьяный размазал колесами автомобильными. И дело тут, я думаю, не в провидении господнем и не в каре небесной. При власти нынешней среднестатистический мужчина российский до пенсии не доживает. Смертность такая в стране, что скоро обезлюдеет великая равнина по обе стороны Уральского хребта коренными обитателями. Кто жизнь закончил в разборках криминальных, кого урки убили, кто в голоде и нужде не смог выжить, у кого денег на лекарства необходимые не оказалось, кто суррогатом алкогольным отравился. Система общественная наша на погибель людскую изобретательна и щедра, всех статей и позиций не перечислишь. Богатого смерть голубит сегодня, а уж бедного и подавно. О другом думаю порой, Сашку вспоминая. Пощадили красногвардейцы, им клятые, во время кровавое гражданского противоборства веточку жизненную рода Сашкиного, не сломали ее, хоть и могли в ярости вековой классовой. Не пресеклась династия, продолжилась дальше плотью и кровью. Зато не пощадила система нынешняя, в которой Сашка преуспеть пытался, и которой радовался искренне. Что это, случайность или закономерность? И что оставили после себя эти парни молодые, что без времени отошли в мир иной, а с ними сотни тысяч таких же, еще живущих и уже умерших, что выбиться на поверхность жизненную любой ценой пытались и пытаются? Только наворованное и награбленное имущество, неправедно им доставшееся, что в свою очередь вновь разворовывается и расхищается. Нет после них городов построенных и садов цветущих, идей высоких, школ и больниц новых. Корысть одна безмерная за ними и бесплодность на дела значимые, где нет для них шкурного интереса.

После смерти Сашкиной жена директорская, что работала начальником в соседнем кабинете, свечку мне церковную дала освященную и ритуал с ней объяснила необходимый. Надо было с пением молитвы огнем свечи углы кабинета опалить, чтоб не стерегла смерть других обитателей комнаты казенной. Тетку - начальницу поблагодарил я вежливо, а свечку тихонько в ящик стола убитого Сашки положил. Набожность эта начальственная показная от манипуляций всяких с деньгами бюджетными шла. Чем больше они с мужем - директором руки на них грели, тем больше иконок и крестов в коридорах и кабинетах рабочих было. А Сашку рюмкой водки я помянул и в командировку уехал долгую. А потом вообще с работы уволился этой. Начальники набожные прямо таки принуждали передергивать документы финансовые в интересах собственных семейных. Я и для себя не ворую, а уж для кого - то и подавно брезгую.

Вспоминаю иногда в День Победы, 9 мая, Сашку убитого, хоть и представить за давностью лет лица его в точности не могу. Нет, не так конечно как героев Красной Армии. Те ради жизни счастливой будущих поколений смерть приняли, Родину спасли от иноземных врагов. А Сашка хотел личного счастья для себя, чтоб как у прадедов купеческих апартаменты на Красную площадь выходили московскую, а там хоть трава не расти. Просто совпали даты праздника светлого, великой памяти скорбной народной и безвременной смерти Сашкиной. А может и не просто.