«Мы, марксисты...»

Перебирая старые распечатки, я натолкнулся на статью Владимира Бурдюгова «Несостоявшееся выступление», подготовленную им года четыре тому назад после очередной попытки объединения левых компартий. Обычно такие материалы, в которых довлеет автору дневи злоба сего, через несколько лет утрачивают актуальность: проходят ожидаемые события, меняется политический ландшафт, возникают новые проблемы. Но данный в этой статье анализ причин падения влияния коммунистических идей сохранил свою ценность и ныне, тем более, что раздробленность в левом движении не убывает, оно явно продолжает распадаться на все большее число партий, групп, центров, постепенно теряющих в совокупности свое влияние в обществе.

Как ни странно, причина такого распада лежит в некотором единстве. «Наша боль и беда в том, что идеи, изложенные классиками, так и застыли в своем развитии на том уровне, который они обрели много десятилетий назад», - пишет В. Бурдюгов, и далее: «Подавляющее большинство лидеров сегодняшних компартий тоже живут с грузом уверенности, что марксизм приобрел окончательные формы еще в сталинские времена» (хотя я не уверен, что Маркс и Энгельс узнали бы себя в зеркале «Краткого курса» - прим. Ю.М.).

Ситуация в левом движении отражается и в левом интернете, причем даже в более резком виде, поскольку пока интернет остается недоступным рабочему классу, главному потенциальному носителю коммунистического менталитета, и отражает мнения городской служилой интеллигенции.

В одной из итальянских новелл глупый хозяин неожиданно обрадовался, когда пройдоха-слуга случайно разбил зеркало: вместо одного он получил теперь много зеркал. Действительно, осколки зеркала сохраняют функциональное свойство целого в отличие от осколков, например, чашки. Так и множество партий, в названиях которых присутствует прилагательное «коммунистическая», сохраняют озабоченность КПСС чистотой и единством в идеологии, так что распавшийся Главлит исправно действует в своих осколках в каждом идеологическом центре.

«Марксистский», «марксизм», «с точки зрения марксизма...» – как часто мы используем в наших работах эти обороты, иногда добавляя к ним другие имена, причем применительно к современности, к нашим собственным мыслям и рассуждениям. Что же мы подразумеваем, используя эти термины?

Конечно, не то, что помеченные таким образом рассуждения могли бы выйти из-под пера Карла Маркса, если бы он появился в наше время. Это был бы патологический случай. Но в психологическом плане, присваивая это прилагательное (с сожалением надо сознаться в этом), мы как бы получаем, даже не получаем, а сами себе выписываем сертификат на истинность наших суждений. Нас при этом не удивляет полный разнобой мнений и оценок среди тех, кто помимо нас пользуется этим термином

Что же лежит в основе убеждения об истинности помеченных так рассуждений, какая идея оправдывает это в глазах авторов?

А, между прочим, у разных авторов – разная.

В простейшем случае некоторые товарищи наивно верят, что в многотомных трудах Маркса и Энгельса ответы на все естественнонаучные, исторические и философские проблемы человечества, надо только эти ответы уметь находить и разворачивать применительно к текущим потребностям. Этот подход можно сформулировать в виде некоей теоремы о необходимости и достаточности: все, что содержится в трудах классиков марксизма – истинно (если оно не было скорректировано последующим классиком), и вся истина содержится в трудах классиков. Отсюда очевидное следствие: все внешнее по отношению к трудам классиков – неистинно. Как писал В. Бурдюгов «...для них шаг влево, шаг вправо равносилен предательству. Они даже представить себе не могут, что может быть шаг вперед».

Мы не будем приводить примеров из советского периода, – тогда эта теорема опиралась на мощь государственных репрессивных органов, - но и теперь многие «левые» авторы сохраняют верность этому принципу. Вот, например, на на сайте rednews.ru в статье «Историчность и классовость психики» В.Г. Колгашов, руководитель Новосибирской организации СКМ, после ознакомления с книгой «Бегство от свободы» Э. Фромма задается вопросом: а соответствуют ли выводы Фромма марксизму?

Заметьте, не реальности, а марксизму. Наивность вопроса состоит в том, что ответ на него apriori должен быть – нет. Эрик Фромм - не самый крупный представитель психоанализа, более того, его известность в значительной мере обусловлена адаптацией гениальной циничности революционных идей Фрейда к уровню мышления современного западного мещанства, но он все же психоаналитик и идет вслед за Фрейдом в психологической трактовке личности, в признании существования в сознании определяющей области бессознательного. Но Маркс и Энгельс в вопросе об устройстве души разделяли представления психологии середины XIX века, в рамках которой бессознательное в сознании было абсурдом. Как при столь разных предпосылках можно ожидать сходимости в выводах?

Или вот другой пример: один из авторов на левом сайте вступился за критику Энгельсом в «Диалектике природы» теории тепловой смерти вселенной, выдвинутой Клаузевицем на основе второго начала термодинамики. Но эта теория и в XIX веке рассматривалась скорее не как реальная космогоническая модель, а как научный парадокс – в точных науках много подобных парадоксов, которые свидетельствуют обычно о противоречивости или незавершенности фундаментальных основ соответствующего направления. В XX веке эта проблема была снята, причем совсем не на том пути, на который указывал Энгельс. Просто на смену статической модели мира пришла динамическая модель расширяющейся вселенной, основанная на общей теории относительности и породившая еще больше вопросов в связи с проблемой первоначального взрыва.

Впрочем, общая теория относительности еще с тридцатых годов находится под подозрением марксистских философов. И вот на сайте теоретического журнала «Марксизм и современность» в 2001 и 2003 годах появляются статьи В.Н. Игнатовича «Критические заметки по современной космологии», в которой автор отвергает эту теорию, исходя из «фундаментальных» основ диалектического материализма. Но подобные пассажи уже не встречают покорного молчания, как это бывало ранее, на сайте communist.ru (№151) появляется развернутый ответ В. Гамова на этот выпад из не столь уж и далекого прошлого, в котором раскрывается философская ценность гениального творения Альберта Эйнштейна.

Мы не будем здесь пересказывать эту статью, сочетающую в себе преимущества ясности и общедоступности изложения с глубиной анализа проблемы, читатель легко может убедиться в этом сам. Отметим лишь, что по ходу изложения В. Гамов приходит к таким невероятным для традиционного «марксизма» заключениям типа: «Его (В.Т. Игнатовича – прим. автора) ссылки на доказательства “бесконечной во времени и прстранстве” вселенной явно используют доводы Бруно, Ньютона и не знавшего теории относительности Энгельса», и т.д.

Во многих пунктах «Диалектика природы» ушла в прошлое, подтверждая тем самым тезис, высказанный в «Людвиге Фейербахе», о конце эпохи построения натурфилософских систем, объемлющих все мироздание. Время постепенно уносит из актуального мира в запасники истории все, даже идеи гениев, и человеку надо с этим смириться и осваивать новое. Но это трудно, особенно пожилому человеку, а хранить верность принципам, заученным смолоду, - это даже престижно...

На левых сайтах находят себе место и другие порождения сна Разума в сталинскую эпоху. Именно на них появляется апологетика Т.Д. Лысенко и т.п. Можно множить примеры и далее, обратясь к области экономических и политических построений, но мы рассмотрим сейчас более софистический подход в догматике марксизма. Суть его состоит в экстраполяции научных результатов, полученных классиками, за пределы исследованной ими области.

Примером может служить понимание роли так называемого «среднего класса», которое иллюстрирует догматическую экстраполяцию во времени. Основатели научного коммунизма в середине XIX века, положив в основу своей модели общества противостояние пролетариата и капитала, отводили мелким горожанам того времени второстепенную роль несамостоятельного и постепенно исчезающего сословия. К этому были тогда эмпирические основания. Ремесленная часть горожан исчезала под натиском фабричного производства, а мелкие собственники (лавочники) разорялись, и сфера их деятельности поглощалась крупным торговым капиталом. Что касается несамодостаточной части этого сословия, состоявшей из служащих по найму (прислуга, работники коммунального хозяйства, здравоохранения и образования, клерки в частных фирмах, государственные служащие и т.д.), то эта часть была тогда немногочисленна, нарастала медленно и, кроме того, в своих низах смыкалась с пролетариатом по уровню жизни и менталитету.

Казалось, старое сословие мелких горожан окончательно сходит с общественной арены.

Двадцатый век опроверг этот прогноз.

Уже к середине века число работающих по найму в сфере обслуживания, в финансах и на государственной службе в США составляло 90% от числа занятых в промышленности. В Европе этот процент был меньше (до 70%), но здесь больше сохранилось мелкое предпринимательство в торговле, в туристическом деле и т.п. К тому же некоторые из работающих по найму в промышленности также относится к служащим горожанам, хотя большая часть инженерно-технических работников по своему положению в общественном производстве является рабочим классом, поскольку выполняет функции технологического управления производством.

Это обстоятельство в сочетании с исчезновением крестьянина-единоличника, ведущего хозяйство силами своей семьи, привело к тому, что промышленный рабочий класс вместе с небольшим по численности сельским пролетариатом, т.е. объекты капиталистической эксплуатации, производящие всю прибавочную стоимость, составляют ныне, впервые в истории, меньшинство населения развитых стран. Основой этого изменения является стремительный рост производительности труда в производстве и довольно медленное сокращение продолжительности рабочего времени за последнее столетие.

Однако все это прошло мимо внимания последователей Маркса. На сайте Левой России (№6) был выставлен Проект программы чрезвычайного съезда молдавских коммунистов, в котором бросается в глаза следуюший абзац: «Пролетарий, по Марксу, – это наемный работник, не имеющий частной собственности, вынужденный продавать свою рабочую силу и подвергающийся эксплуатации. Но это не обязательно кузнец, металлург, строитель или шахтер. Современный пролетарий часто работает за компьютером, выполняет научную, журналистскую работу и т. д. Если мы не согласимся с такой трактовкой пролетариата, то придется констатировать, что пролетариат из большинства стал меньшинством, а компартия рискует превратиться в партию защиты социальных меньшинств без какой-либо надежды на власть – (курсив Ю.М.)». Вдумайтесь, не вдаваясь даже в суть вопроса, каков уровень аргументации: он сводится к такой логической фигуре - это не так, потому что нас это не устраивает.

Мы перейдем сейчас к третьему способу «сохранения верности принципам», о который я споткнулся в самом начале статьи тов. Д. Якушева «Российская федерация в системе современного империализма» на сайте Левая Россия (№10 за 2004 г.). Это интересная аналитическая статья, посвященная современной политической ситуации. Она не требовала углубления в философию, тем не менее, Д. Якушев счел нужным в самом ее начале объявить об использовании им «марксистского метода» и дать его достаточно общее определение на полторы страницы, поставив на свои дальнейшие рассуждения что-то вроде знака качества.

«Марксистский метод требует всестороннего рассмотрения любого явления...»- начинает Д. Якушев свою статью. А что, методы, которыми работали Давид Рикардо и Чарльз Дарвин, Иван Павлов и Альберт Эйнштейн, они кардинально отличаются от методологии Карла Маркса?

Если сказать «да», то человечество, стало быть, располагает множеством весьма эффективных (судя по полученным вышеперечисленными гражданами результатам) способов познания реального мира, и каждый исследователь вправе выбирать наиболее ему подходящий, и было бы несправедливо лишать этого права и сторонников коммунизма.

Я то полагаю, что заслуга Маркса перед человечеством состоит и в том, что он, вслед за Рикардо и многими другими, применял в общественных науках, в частности, в политической экономии, строгую научную методологию, которую лучшие умы человечества со страданиями и ошибками, иногда даже жертвуя жизнью, как Сократ или Джордано Бруно, развивали на протяжении тысячелетий, методологию, многие положения которой самоочевидны ныне и среднему научному работнику, но последовательное применение ее к весьма сложным проблемам нашего мира по плечу лишь титанам.

Так в чем же суть марксистского метода, которым оперирует Д. Якушев?. «Признание определяющей роли целого по отношению к его частям, - цитирует он, правда, не Маркса, а его интерпретаторов, - точка зрения, исходящая из целого и приходящая затем к пониманию частей этого целого, - и была всегда той почвой, на которой вырастала диалектика», и далее в господстве категории «тотальности» этот интерпретатор видит даже «фундаментальную революционность пролетарской науки».

Но тов. Якушева обманули. Если за приведенными цитатами выступает идея определяющей роли «тотальности», т.е. обобщенных понятий, то эта идея с исключительной полнотой и совершенством была разработана Платоном, причем с такой гениальностью, что некоторые современные философы считают последующее развитие философии за последние две с лишним тысячи лет лишь развернутым комментарием к его «Диалогам».

Но ведь Платон был идеалистом, скажет читатель. Естественно, иначе как бы он мог развернуть свою идею о первичности тотальности? Это построение может быть справедливо лишь в мире идей, в мире вещей обобщенных понятий не существует, - не правда ли? – ведь мы ведем свою родословную все-таки от номиналистов. Для мира вещей исследователю приходиться конструировать «тотальности» самому (или пользоваться конструкциями предшественников), при этом реальные вещи сопротивляются обобщениям, стремятся вылезти из тесных оков надеваемых на них «тотальностей» теми или иными своими атрибутами.

Вот пример. В книге под названием «Происхождение видов» читатель столкнется и с таким рассуждением: «Из всего сказанного ясно, что термин “вид” я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства для обозначения группы особей, близко между собой сходных и существенно не отличающимся от термина “разновидность”, обозначающего формы, менее резко различающиеся и колеблющиеся в своих признаках».

«Мы, марксисты...» Если отойти от политики, то любое подобное натягивание на себя тени умершего гения вызвало бы только иронию. Так что давайте, товарищи, перестанем говорить от имени гениев прошлого, они нас не приглашали и не могут отвечать за наши недомыслия и ошибки. И предоставим исключительно читателю право признавать нас хоть частично наследниками этих гениев или не признать таковыми.

Предпринимая эту прогулку по левому интернету, в основном, по работам теоретического плана, автор отнюдь не имел целью полемику в пользу одной какой-либо концепции. Ее у автора, как мог заметить читатель, просто нет, да и не под силу выработать ее в одиночку, не обладая способностями Маркса и Энгельса в совокупности. Это задача для коллектива, однако, худшим наследием КПСС для всех «левых» остается не столько сомнительность теоретических оснований, сколько идеологический снобизм и уверенность в незыблемости исповедуемых догматов, так что в целом общение левых публицистов превращается в разговор глухих. Как при такой манере удастся наладить практическое сотрудничество в реальной политической борьбе?

Необходимость союза левых сил ныне признается множеством партий, объединений и движений, которые сами выступают носителями определенных «линий», т.е. строятся на основе резолюции Х съезда о единстве. В реальной истории России такое единство было достигнуто лишь применением государственных средств подавления, и читатель, наверное, согласится, что единомыслие хотя бы двух самостоятельных аналитиков, как это было у Маркса и Энгельса, является исключительно редким фактом.

Маркс и Энгельс, кстати, это прекрасно понимали, и люди, собравшиеся в Первый Интернационал, отнюдь не все считали себя марксистами. И в Парижской Коммуне преобладали бланкисты и последователи Прудона. Позднее при организации II-ого Интернационала в него также собирались коммунисты разных взглядов. В 21-ом томе сочинений Маркса и Энгельса приводится извещение о созыве международного социалистического рабочего конгресса в Париже, подготовленное при участии Энгельса. От России помимо небольшой группы эмигрантов социал-демократов это извещение подписал Петр Лавров, представлявший народников: группу социалистов-революционеров Петербурга, и т.п. Эта широта классиков могла бы послужить примером для союза наших левых.

В настоящее время организуется из нескольких левых партий новая партия (КПРФЛ), которая (не виданное до селе дело!) уже в своем первом манифесте, провозгласила отказ от резолюции Х съезда о единстве, это вселяет надежду, может быть, действительно лед тронулся, но сколько лет потребуется ходить нам по пустыне, чтобы изжить из себя раба эпохи «великого вождя»?

А для единства все же есть реальные основания, ведь коммунистический выбор большинства участников борьбы и в прошлом и в настоящем основан не на изучении многотомных сочинений Маркса, или Кропоткина, или Троцкого. Мотивы альтруистических действий людей покоятся не на научных формулах, а на нравственных императивах, на их понятиях о справедливости, частью выработанных жизнью, частью унаследованных от предков. И этот нравственный выбор может стать базой сотрудничества левых, что не исключает критических диалогов между ними как по основам, так и по текущим вопросам.