Практически одновременно произошло два крайне важных, мирового значения событий. Сначала 9 июня публично принес свои извинения Александр Кабаков Примите мои извинения (http://www.rian.ru/authors/20050609/40498644.html), а затем, очевидно последовав хорошему примеру, 13 июня то же самое сделал Сенат Соединенных Штатов (http://news.yahoo.com/s/ap/20050613/ap_on_go_co/lynching_apology).

Надо признать, что оба извинения малость запоздали. За что, например, извинился Сенат? Дело в том, что в течении почти века – с 1882 по 1968 - в США не менее 4743 человек были убиты теми, что в статье названо «толпой» - иными словами, их линчевали. Из них 3446 были негры. Так что это уже, можно сказать, дела давно минувших дней, уже почти 40 лет в США никого не линчевали. И вообще, не Сенат же их убил, а толпа, так за что извиняться? Как выясняется, есть за что. На протяжении всех этих лет в Конгрессе был представлено около 200 законопроектов о запрете этого благородного, чисто американского семейного (!) развлечения. Три из них были приняты Конгрессом, но не утверждены Сенатом. Так что теперь они извиняются перед всеми потомками жертв, чьи предки были «лишены жизни, человеческого достоинства и конституционной защиты, на которую имели право, как граждане США». Признаюсь, я не верила, что меня можно удивить чем-то касаемо США, но, оказалось, можно. Оказывается, убийство толпой без суда не было незаконным в США все эти годы. Все эти убитые, получается, погибли не противозаконно. Поистине, век живи, век учись.

Ну, с Сенатом все ясно, а что с Кабаковым? Он извиняется за что-то совершенно другое, хотя и тоже перед американцами, бери выше, перед всей Америкой . Он так и пишет:

«Я же хочу извиниться перед Америкой. Извини, Америка, любовь прошла».

Я не уверена, что Америка узнает об этом извинении, как не уверена, что Америка знала о его любви. Но написано, все это, конечно, не для Америки. Написано для российских читателей. Так стоит узнать, почему Кабаков любил Америку, и почему разлюбил, а если разлюбил, то почему именно сейчас.

Почему любил – ну, это ясно, как всякий российский демократ со стажем он любил ее потому, что ненавидел СССР: «диссидентски или полудиссидентски настроенные круги советского общества смотрели на США как на главного оппонента нашего уродливого и бесчеловечного политического строя. Противостояние Восток-Запад тогда для нас – а я, естественно, и сам был ожесточенным, непримиримым противником коммунизма, да и остаюсь им – воплощалось в противоборстве СССР-США, и не нужно объяснять, за какую сторону мы болели в этом нескончаемом матче». Мне нравится это определение СССР как «уродливого и бесчеловечного». В чем именно выражалось это уродство для «полудиссидента» Кабакова? (хорошее слово, кстати, не надо врать, что был диссидентом, но вроде бы тоже не сбоку припека). Да в том же, что и для прочих : «с тотальным контролем частной жизни, с парткомами и выездными комиссиями, с дефицитом и всеобщим лицемерием, с не знающей исключений и параноидально подозрительной цензурой, с полной милитаризацией отечественной экономики и поддержкой террористов по всему миру…» Насчет тотального контроля или жуткой цензуры – это все, понятно, красивые слова, какой тут тотальный контроль, когда Кабаков жил-поживал, полудиссидентствовал и даже выражал свой антикоммунизм в таком героическом акте: «Я очень хорошо помню, как наша компания молодых антисоветчиков болела за чехословацкую команду, выигрывавшую у советской в хоккей – шла зима шестьдесят девятого года, и мы радовались победе чехов, как реваншу за август шестьдесят восьмого…».

Вот дефицит и выездные комиссии – тут сразу воскликнешь – верю! Тряпок, тачек, виски, мальборо и прочего, как в «нормальных странах», а также возможности без помех поехать в эти «нормальные страны» Кабакову и прочим явно не хватало. Доступное образование, здравоохранение, дешевое жилье, отсутствие безработицы – все это не значило ничего для таких, как он, потому, что был уверен, что все это ему не нужно, что в любимой им Америке он бы имел все и больше, и этого-то и лишает его гнусный коммунизм. Как выразился один более откровенный тип, его главная претензия к Советской власти был недостаток доступного добрачного секса и модной одежды. И ради этого такие, как Кабаков, и другие, которые делали что-то большее, чем просто «болели» за США или за Чехию, неважно, лишь бы против СССР, способствовали тому, что произошло с СССР. Говоря проще и грубее, они продались по дешевке, и гордятся этим до сих пор.

Но похоже, что в последнее время к их гордости стало примешиваться что-то, не угрызение совести, конечно, это было бы невозможно, а некоторая неловкость, что ли. Дело в том, Кабаков был уверен, его жратва, тряпки и поездки теперь в безопасности : «Нет – и, уверен, никогда уже не будет – той советской власти». Ведь в России торжество демократии, и сама Америка милостиво одобрять соизволили. Но вдруг что-то пошло не так. Дело не в том, что миллионы россиян и жителей бывшего СССР потеряли работу, жилье, здоровье, средства к существованию, родину и даже жизнь. Это для Кабакова полбеды, хотя он и поминает Гулаг как доказательство своей чувствительности. Ведь в чем он,например, упрекает ту же советскую власть в статье в защиту Чубайса? Вы не поверите, но в том, что «сплошь уныло темной была Москва, не говоря уж о других городах; когда и на Тверской, еще улице Горького, не  горело ничего, кроме жидких фонарей» («жидкие фонари» – настоящий перл, достойный демпера маститого автора и даже писателя-романиста!). Дело в том, что времена, когда все стало так замечательно, то есть при Ельцине, когда не было никаких репрессий, во всяком случае для Кабакова, вдруг кончились. И США вдруг повели себя странно. То есть США вели себя точно также во всем мире и в самой Америке, как и раньше, но изменилось их отношение к России, новой и прекрасной, которую нашел Кабаков. «Но постепенно стала проясняться истинная ситуация: Россия, пусть и не коммунистическая, никак не нужна Америке в качестве друга или хотя бы постоянного союзника, идеологическое согласие – не главное, наступательная геополитика важнее.» Лучше поздно, чем никогда, хотя поздно, это не то слово. Кабаков, как и все антикоммунисты, считал себя великим мудрецом. Он был уверен, что его, такого идеологически выдержанного, США всегда буду считать своим. Ан нет. Предать СССР оказалось недостаточно. Нужно предать и Россию. И тут Кабаков заколебался. Ведь для него в России все путем. Можно, конечно, записаться в оранжевые, но что-то мешает. Не знаю что, но мешает, пока.

И тут-то у него открылись глаза. То есть, он и раньше кое-что знал, ну не совсем же он идиот! «Мы не обращали внимания на то, что казалось нам мало существенным – на поддержку американской властью многих тиранических режимов, на готовность ее идти на сделки даже с Советским Союзом ради тактических целей, на политический цинизм и высокомерие». «Много» существенным ему тогда казалось другое : «свобода, уважение к человеку, нажитое трудом и умом богатство, вольная культура». Откуда он (они) взяли всю эту чушь, ясно. Комментировать не стоит. Разве что спросить, чьим умом и трудом нажила богатство Америка Буша или даже Кеннеди? Но обратите внимание на список «маловажного». Если СССР был виновен в «поддержке террористов по всему миру» , то США всего лишь в поддержке «многих тиранических режимов». Я не знаю, кого именно называет террористами Кабаков. Очевидно, вслед за госдепом, партизан Алжира, Вьетнама, Палестины, Никарагуа, Сальвадора и т.д. Зато я точно знаю, что абсолютное большинство тиранических режимов США не просто «поддерживали», они их устанавливали, как своих марионеток. И продолжают устанавливать. Достаточно взглянуть на Гаити. Или на Афганистан. Или на Ирак.

Так что я подожду ликовать по поводу одного знаменательного события – прозрения и извинения Кабакова. Тем более, что велика ли польза от прозрения такого типа «Я любил джаз, Фолкнера, вестерны, Керуака, джинсы, Кеннеди… Многого из этого больше нет, а то, что есть, перестало быть приметами собственно Америки. То же, что есть Америка нынешняя, я любить не могу. Есть просто очень большая и мощная страна, довольно откровенно лезущая в чужие дела только потому, что другие слабее, и только ради того, чтобы эти слабые не становились сильнее.»

Джаз был в США презираемой музыкой «цветных», тех самых, которых в те же годы, когда Кабаков болел за США только-только кончили линчевать безнаказанно. Вестерны изображали геноцид индейцев как праведное дело. Керуак был противником американского образа жизни, и , таким образом, «помощи» СССР (или Вьетнаму) в борьбе с коммунизмом. Фолкнер описал детально, чьим трудом были созданы богатства США. Ну, о джинсах я спорить не буду...

Так что прощальный абзац не внушает мне оптимизма: «Раньше я был на твоей стороне, Америка, потому что хотел добра России – то есть, хотел, чтобы коммунистическая напасть кончилась. И в Америке я видел тогда силу, которая поможет нам справиться с этим кошмаром. Теперь я вижу, что Америка не за лучшую Россию, а против всякой. Мы их заботим только как потенциальные соперники, и это не то соперничество, в котором упавшему помогают подняться на ноги. 

Мы разошлись – прости, Америка.»

Такая-то любовь к России двигала и Власовым и ему подобным. И может статься, что когда Кабаков вдруг обнаружит, что нет джинсов и вестернов помимо США, он извинится снова. Почему бы нет? Он ведь и начал свою, так сказать покаянную, статью с утверждения, что «С давних революционных времен у нас одобряются и даже почитаются твердокаменные убеждения, узость и ограниченность отождествляются с принципиальностью, а подвижность мышления и критическое отношение к себе – с беспринципным оппортунизмом, которого генетически боимся, как огня.» Так почему очередной раз не проявить презрение к проклятому революционному наследию, и не признать, что Америка – это та самая, которую он так любил раньше. Тем более, что она и впрямь та самая, ничуть не изменилась. Судите сами: «нынешняя Америка оголтелой политкорректности и ограничения гражданских свобод, экспорта демократии и выборочной борьбы с терроризмом, воюющая с педофилами так, как некогда с коммунистическими агентами, и культивирующая внутри себя доносительство, превосходящее советское» – что тут нового, кроме разве неизвестно откуда приплетенных Кабаковым педофилов? Вместо коммунистичесих агентов сейчас на повестке дня исламская угроза, а так все то же.

Ну, правда, не совсем все то же. Сенат признал, что линчевать нехорошо. И если он не возьмет своего извинения обратно, например, не укажет, что линчевать можно, но только мусульман, то может быть, и Кабаков сохранит свои нынешние убеждения (разумеется, вполне аникоммунистические, он об этом напомнил, чтобы мы не дай бог, не ошиблись) еще на некоторое время. Поживем – увидим.