Не грезятся ли Вам купола Стамбула на постную зарплату? А воды босфорские, теплые, синие и прозрачные не манят на  тощий кошелек? А византийское великолепие не предстает в горячечном  воображении нищенскими днями и ночами? Эхма, вся эта красота природная и благолепие древнее мимо нас прошли. На суглинке живем, на песках и на болотах, в условиях чуть ли не вечной мерзлоты. И все это из - за революционерки Веры Засулич. Стреляла она, подлая,  в петербургского градоначальника Трепова и украла плоды побед русского оружия в турецкой войне конца  позапрошлого века. Дрогнула тогда русская дипломатия и генералы золотопогонные царские увяли от выстрела того на переговорах с супостатом магометанским, не смогли «дожать» турок и орла двуглавого имперского прибить к стенам царьградским на манер щита Олега Вещего. Какова мысля! Только не спешите крутить  пальцами выразительные знаки в мой адрес. Это я популярно объясняю  одно из «принципиальных» обвинений в адрес Веры Засулич  милицейского полковника и доктора юридических наук Николая Дмитриевича Литвинова из его работы «Антигосударственный террор в России. Исторический очерк». Творение сие в журнале «Новый мир» опубликовано в номере 11 за 2003 год и в виртуальной версии «Журнального зала». Соавтором ученого милицейского чина в данном случае выступает культуролог Литвинова Анастасия Николаевна, родственник кровный вышеназванному полковнику, судя по отчеству. Да там таких обвинений и попреков подобных ко всему революционному движению России и не счесть. Ну, еще бы! С первых и до последних страниц авторы знак равенства  ставят между врагами Отечества и революционерами русскими. И все это с претензией не скрываемой на новое правильное прочтение русской истории. По приказу Крупской, де мол, уничтожили в свое время объективную литературу о революционерах, утверждают Литвиновы в своем труде, к тому же гражданские историки, продолжают они далее, не владеют методами агентурной работы и приемами наружного наблюдения, и посему не могли во всей полноте показать революционную Россию, вскрыть ее неприглядный облик. Но вот пришли они, ученый милицейский полковник с культурологом, и  нам открыли глаза на истинную негативную роль социального протеста второй половины девятнадцатого века.

О более чем  оригинальных  методах агентурной работы в изучении истории судить не берусь, не специалист я в этом специфическом деле. А что до Веры Засулич, то напраслину на нее возводят Литвиновы с апломбом несокрушимым, это точно. Покушение на Трепова произошло 24 января 1878 года, когда судьба русско – турецкой войны была решена в принципе. Турецкий султан Абдул – Хамид еще 2 января, то есть за двадцать два дня до рокового выстрела, обратился к русскому командованию с просьбой о перемирии, которое было подписано спустя семнадцать дней в Адрианополе, то есть за пять дней до этого самого покушения. И сам русско – турецкий мир, подписанный через месяц в Сан – Стефано принципиально от перемирия не отличался. А марш победный русской армии по улицам стамбульским не состоялся потому, что Александр Второй самолично остановил авангард своих войск под командованием генералов Гурко и Скобелева в считанных километрах от столицы турецкой. Боялся царь конфликта с Англией, не желавшей усиления русского влияния на Балканах. Кстати, именно Англия и Австро – Венгрия летом того же года на Берлинском конгрессе по существу принудили Россию отказаться от ряда выгодных для нее статей сан – стефанского мира. И выстрел Веры Засулич к этому прискорбному обстоятельству ну никакого отношения не имеет. Тут претензии к дому романовскому предъявлять надо.  Самодержец Александр Второй единолично  страной управлял, в том числе и армией, и внешней политикой, на его совести итоги войны русско – турецкой, для страны нашей невыгодные. И никакого откровения тут нет, прописные это истины, из школьного курса  истории восьмого класса. Какие тут к черту приемы наружного наблюдения и агентурные уловки! Мозгов добросовестного ученика достаточно, что бы понять несостоятельность литвиновских измышлений.

Но историческая реальность, конкретика эпохальная для Литвиновых не указ, другой целью они озабочены, иные планы имеют. Им измазать – испачкать надо революционное движение России вдоль и поперек. Потому то и клепаются этим авторским «коллективом» обвинения свойства гнусного в адрес русских революционеров. Бьют побольнее, стремясь представить борцов с самодержавием кровавыми выродками, в средствах не стесняются при этом. Так, например,  народник Александр Соловьев, стрелявший в царя весной 1879 года, ложно объявлен Литвиновыми наркоманом. Это что бы у публики читающей никаких сомнений не было в причинах многочисленных покушений на Александра Второго, что мол взять с психической неполноценности. И ни полусловом ученый милиционер и культуролог не обмолвились о грабительском, воровском  характере крестьянской реформы 1861 года, что бросила основную массу сельских тружеников в пропасть кромешной нищеты и обогатила несказанно помещиков и царскую казну. Параллели невыгодные тут для нынешних властей и ее челяди интеллектуальной возникают, современная преступная приватизация моментально вспоминается и многое другое, что от иуды Горбачева к ель - цинизму ведет и к сегодняшней власти. Потому и молчат Литвиновы о корнях той задушевной народной ненависти к царскому самодержавию, что приведут через полвека Россию к трем революциям, сводят недовольство трудящихся масс к надуманным  вывихам больного сознания. А что до казненного сельского учителя Александра Соловьева,  то даже современники, верноподданные монархисты не опустились до уровня литвиновского наговора, побрезговали подобным поклепом.

С усердием достойным лучшего применения Литвиновы в любом проявлении социального протеста в России ищут происки иноземных враждебных сил. Право, даже не знаешь порой  что делать: смеяться или плакать, читая их диковинные, казенного сукна фразы  относительно связей русских революционеров и иностранных антироссийских центров. Так, например, известный народник Сергей Степняк – Кравчинский, оказывается, прошел за рубежом диверсионную подготовку. И эти навыки «рыцаря плаща и кинжала» с успехом применил в России во время покушения на жизнь обер – жандарма Мезенцева, реализуя зарубежный план.  Казнили первого жандарма империи  якобы в отместку за его верность царской присяги во время подавления польского восстания. И пошло – поехало в литвиновском исполнении: «решение о его (Мезенцева – С.К.) убийстве принималось за рубежом», «польский след», «стилет сделан за рубежом», «Кравчинский за рубежом прошел диверсионную подготовку по владению холодным оружием», «специальная тренировка кисти руки». На мозги обывательские этим суррогатом псевдонаучным капают авторы неспроста, к современным аналогиям подводят настойчиво с ужасами массового террора против мирного, гражданского населения. А ведь все эти страсти – мордасти Литвиновыми надуманны. Сергей Степняк – Кравчинский был отставным офицером русской армии, в бытность свою кадетскую и юнкерскую получил достаточно навыков во владении холодным оружием, как и все военные, для этого ему не нужно было выезжать за границу. За рубежом, на Балканах, он принимал активное участие в освободительной войне против турецкого ига, где и получил боевой опыт. Вместе с ним за свободу южных славян воевало много русских добровольцев из отряда генерала Черняева, люди вполне достойные. Борьба за свободу сербов и болгар была очень популярна в России в то время и вызывала сочувственный отклик. И многомесячное заключение Степняка – Кравчинского в итальянской тюрьме прямого отношения к российским событиям не имело. Да и сам то Мезенцев функции палаческие, душегубские ретиво выполнял не только в Польше, но и в России, а потому вряд ли мог ждать иного отношения к себе оппозиционных сил во всех губерниях страны, как  на западе, так и на востоке.

О государственности российской без устали вещают Литвиновы, клеймят русских революционеров за связь с  польскими повстанцами, что воевали за независимость своей Родины. Того же Александра Герцена, за политические симпатии к  польским революционерам, они объявили  «одним из первых идеологов и подстрекателей антироссийского террора». Призывал де - мол русских офицеров в Польше к отказу от выполнения карательных  приказов командования во время восстания первой половины шестидесятых годов. И это привело, по мнению авторов, к  жертвам среди поляков, русских, литовцев, белорусов. Вот так! Не царизм, с его желанием любой ценой удержать неправедно захваченные польские земли виселицами всяких муравьевых - вешателей, а русские революционеры виновники кровопролития. Какая ловкость рук! Правда, на мысли и дела самого Герцена в этом обвинении Литвиновы не ссылаются, а жаль. «Былое и думы», например,  в главе шестой части шестой и главе четвертой части седьмой, рассказывающие о  Ворцеле и Бакунине, демонстрируют совсем другой подход Герцена к польским делам, нежели нарисованный Литвиновыми. Но это одна сторона вопроса, авторы злополучного «Очерка» могли просто и не читать работ Герцена. Казус очень даже обычный по временам нашим. Тут вопрос еще один, не менее щекотливый вырисовывается в этой связи, к современности отношение имеющий. Польша никогда не была органической частью русской государственности и более века существовала в границах империи только насилием. А вот Украина, Белоруссия, значительная часть Кавказа и Средней Азии, территории по Днестру и Нарве, по Двине и Семиречью были составной частью России. Клятые всеми этими литвиновыми революционеры, когда пришли к власти, сделали все для того, что бы сохранить  государственные границы, не потерять ни пяди купленной кровью и потом предков земли. А «отцы демократии», задушевные враги революционного движения, эти города, поля, леса и реки, выходы к морям и рубежам стратегическим промотали, если не сказать большего, самым бездарным и преступным образом, капитулировали подло перед  русофобами, бросили им на растерзание миллионы наших соотечественников. Почему же об этом вселенском предательстве молчат все эти так называемые радетели российской государственности? Да потому, что задача у них другая. Хулу возводя безбрежную на революционное движение, призваны они отвлекать внимание современников от нынешней российской катастрофы.

Вот и «наш» авторский дуэт на славу потрудился, расправляясь с революционной памятью России. В каких только придуманных грехах смертных не упрекнули они людей, отдавших бескорыстно здоровье, материальное благополучие, да и саму жизнь во благо трудового люда. Каких только гадостей беззастенчиво не наговорили они в адрес тех, кто беззаветно боролся с царским деспотизмом во имя социальной справедливости. Не знаю как культуролог, а служивый наверняка обратил внимание вышестоящих начальников усердием подобным, там таких ценят. Продвижения по службе  ему надо ждать, поощрений  новых да лампасов широких. Заслужил! Не думаю, правда, что дела и заслуги эти во благо России станут. Чужда и враждебна ей та несправедливая и порочная государственность помещиков и капитала в прошлом и злосчастного олигархического богатства в настоящем, которую усердно защищают ненавистники революционного движения.