Так говорила Наталья Олеговна, хозяйка колледжа при коммерческом институте. Она у нас в школе завучем работала. Да не простым, а всесильным, в кабинеты высокие вхожим, со связями обширными. Родственники ее близкие, как сегодня говорят, собственниками были, многим владели в системе образования. Вот как раз через эти акции, счета, фирмы «дочерние» выход имели на власть имущих. Крепко, я вам скажу, они повязаны на этом, похлеще любого гордиевого узла интересы сплетены у них. Потому и на короткой ноге с миром чиновным пребывали. Ну вот, уходя из школы в собственный образовательный бизнес, позвала эта самая Наталья Олеговна к себе в колледж нескольких учителей школьных. Горы обещала золотые, условия выгодные, уважением к труду учительскому манила. И пошли они как зачарованные, и я с ними. А много ли надо, чтобы учителя околдовывать! Зарплата у него с гулькин нос, ставка высшей категории до прожиточного минимума не дотягивает. Тут все, что выше планки этой благом считается.

Это сегодня я бы подумал раз десять над каждой запятой контракта подписанного, справки бы навел, с юристом бы посоветовался. А тогда отправился с коллегами, о плохом не помышляя, словам веря и добрым старым отношениям. Зря, кстати, старое я поминал. Меняется человек очень сильно, когда собственником становится, не узнать бывшего знакомого в этом сказочном превращении. Пропасть такая вырисовывается между приятелями прежними, что вовек бы не подумал раньше. Один гонор хозяйский тут был порой выше всего былого добрососедского. Можете представить себе всю гамму чувств, когда тебе в глаза говорят о том, что надо еще подумать: премию ли преподавателям заработанную и многократно обещанную платить или поменять на эти средства серийную офисную мебель в директорском кабинете на оригинальный дубовый монолит, и жалюзи престижные повесить. А про интерес денежный владелицы колледжа и не говорю. Тут преподавателю улыбаться и кланяться нужно было бесконечно, что бы не обидеть ненароком студента и его родителя, вложившего деньги в обучение.

Вот это у меня плохо выходило, кривоватая улыбка получалась. Может математикам, химикам и биологам спокойнее было, а мне с моей историей России и политэкономией ох как не просто пришлось. Большая часть учеников моих равнодушна была к выводам историческим и учениям политическим. Совсем другое интересовало их в жизни, по школярски к наукам они относились. Денег много родители им давали, веселью сомнительному взрослому не было предела. Зато другие ох как пристрастны были к оценкам личностей и идей. Ненавистью прямо таки недетской исходили к периоду советскому, вождей революционных кляли во всю глотку. Того же ждали и от меня, негодовать изволили, когда надежды не оправдались эти напрасные. Понятно, что тут учебники школьные яд антисоветский в души им впрыснули, телеканалы с такими же насквозь лживыми газетами и журналами от денежных мешков постарались. Но было и иное в них, может быть пока и не осознанное вполне, что шло от кланового счета в банке, от родовой частной собственности. Эдакое явное желание построить весь мир по образу и подобию отцовской фирмы. С услужливым мордоворотом - охранником у входа, фальшивой улыбкой секретаря в приемной и послушными сотрудниками, в поте лица работающими на процветание фамильного бизнеса, по двенадцать часов в сутки. Да что бы на перерыв обеденный не более пятнадцати минут у них уходило. Для этих «сознательных» наследников богатств семейных все, что из корявых и корыстных рамок этих выходило – подлежало тотальному отрицанию, нахрапистому и бесцеремонному.

Тут и Маркс тунеядцем и лентяем получался. Да, да, трудяга Маркс, вся жизнь которого была постоянной работой, нахлебником Энгельса прославлялся, ни много – ни мало. Не служил, видите ли, он чиновником у монархов, дела своего не имел, ни на кого не работал. Кормил капиталист Энгельс праздного болтуна - фантаста Маркса совершенно напрасно, а мог бы эти средства вложить в фабрику свою, прибыль получать. В общем, и тот и другой люди никчемные, внимания не заслуживающие на занятии семинарском. Даша на полном серьезе так говорила, из группы экономистов, дочь известного владельца автоколонны. Папаша ее сумел хапнуть два десятка новеньких тяжелых тягачей для перевозки контейнеров в эпоху приватизационную. Укрупнился затем, фирму свою организовал на транспортном узле, с начальниками видно делился «наваром» - потому и вовсю процветал. Управлял братвой водительской с заботой поистине отеческой: ни пенсионного стажа им, ни медицинского полиса, ни автослесаря, ни техосмотра от хозяина не было. С дневного заработка шоферского он требовал себе девяносто процентов. Потому и летели на его машинах в спешке безумной водители по дорогам, свои десять процентов зарабатывали, с колеса, что называется, жили. Пока один из них не протаранил автобус рейсовый, тормоза подвели. Механику эту за свой счет шоферам нужно было обслуживать, а хотелось сэкономить. История громкая получилась, как раз в предвыборную компанию, потому и достоянием общественности все эти факты стали. О них я и напомнил Даше. К тому, что не плохо было бы сравнить «тунеядца» Маркса и «труженика» родителя. Кто за чей счет живет? А что, вопрос вполне проблемный, на размышления наталкивающий, в духе методик современных. Зло получилось, сознаюсь честно, не педагогично. Да тут и не до педагогики было. Обида меня взяла крепкая за Маркса с Энгельсом. Оболгала их Даша беззастенчиво по вполне понятным причинам – показали они, как хозяева грабят людей труда, и ее папаша в частности. Да и Энгельс, продолжал я далее, тяготился ролью бизнесмена и с радостью ее оставил, как только первая возможность представилась - в революционную борьбу ушел. И Маркс на жизнь в принципе зарабатывал сам пером, в журналах различных сотрудничая. Публицистику такую талантливую писал, что недругам его и не снилось. Впрочем, для Даши и ее подруг - однокурсниц все эти аргументы ровным счетом ничего не стоили. Конфликт разгорался прямо таки нешуточный. Мы, де мол, деньги платим, говорили они требовательно, а нас тут неизвестно чему учат. Глянул я на эти претензии хозяйские и ушел обратно в школьную мясорубку, и там не мед, но хоть деньгами не попрекают. Кстати говоря, до нас, преподавателей, деньги в колледже этом небольшие доходили, если не сказать большего. Сами понимаете, где они оседали.

Без малого десять лет уж прошло со времени событий тех. Что до меня, то остался я при своем мнении, укрепился даже в нем. Правы были Маркс с Энгельсом стократно, чего там говорить. И зарплата копеечная учительская, и незаслуженная нищета труженика, и грабеж каждодневный узаконенный, и хамство администраторское на каждом шагу в этом меня убеждают. Да и Даша принципам своим не изменила. Видел я ее в телеофициозе недавно. Чиновница она оказывается, папаша, скорее всего, место ей купил в администрации, там ведь кресла платные. В области монетизации льгот тогда работала прежняя студентка моя, у стариков карманы выворачивала. Прямо так в открытую, как во времена ученические, про тунеядство и нахлебничество теперь уже ветеранов, якобы бюджетный пирог незаслуженно съевших, не говорила. Но смысл такой был ее выступления, причем горячо так, убежденно вещала. Я так понял, что у нее идейность эта даже не от зарплаты чиновничьей исходила, выстраданная она была, осознанная. От отца – хозяина шла, от его колонны тягачей, что уже не умещаются на прежнем дворе, от бесправия наемных работников и экономии на социальном пакете, от кровного интереса наследственного. Вот ведь как удачно вписалась Даша в систему нынешнюю, плоть от плоти ее. В ней видит залог дальнейшего процветания, потому и всеми силами стоит на страже ее интересов. Все отсекает безжалостно, что прибылям высоким бизнеса мешает. Что - то типа белокожей госпожи Кондолизы Райс с зубками острыми, только калибра губернского. Да она далеко пойдет, судя по всему, на всю Россию может быть известной со временем. Вы ее узнаете сразу по борьбе бескомпромиссной с « тунеядцами и нахлебниками» от юности идущей, дорого вот только будет знакомство стоить. Льгот то прежних, советских еще, уже нет. Зато возраст пенсионный можно увеличить, или, скажем, продолжительность рабочего дня. Востребованной работы для нее – край непочатый. Так что ждите Дашу!