Люсю Голливудом зовут близкие знакомые за улыбку кинозвезды. Зубки у нее ровные, беленькие – смотреть одно удовольствие. Желтизна их не берет, хоть кофе турецкий пей взахлеб, хоть сигареты кури целый день. Потому что не натуральные они, а металлокерамические, высший класс стоматологии. Красота эта держится на вживленных золотых опорах, по немецким технологиям все сделано тут, как в Европе. Дорогущее, правда, удовольствие для россиянина того же среднего, ужас какой то. В полном комплекте, от лечения предварительного до последнего движения врача, по цене комнаты в коммуналке городской на процветающем юге. Другие об этом достаточно скромном жилье век мечтают безрезультатно, копят в надежде беспросветной, отказывают себе во всем. А Люси не слабо было денежки эти в свой рот вложить, потому что не бедная она женщина. Директором детского садика работает, понимать надо. Бельишко детское, ну, наволочки там, простыночки с матрасиками в заведении своем долго не меняла. На сером и дырявом детвора у нее на тихом часе спала, одеяльца как портянки засалены были, но Люся свое взяла, целеустремленная потому что. Сказала – поспорю со звездами заокеанскими в прелести улыбки, напряглась – и выполнила обещанное.

Правда пасть сорокалетней женщины на всеобщее обозрение не открывает в похвальбе этой. Для избранных зрелище подобное, после стола обильного выпивкой и закуской в кругу узком. А так на работе Люся администратор ретивый, вся в заботах производственных. В кадрах телевизионных мелькает как образец для подражания. Дружба у нее крепкая с чиновниками от образования, на базе ее детского садика семинары без конца проводят, опытом передовым там делятся, в пример даже ставят педагогической общественности. Во благо у Люси от этого рейтинг растет как на дрожжах. У мамашек и папашек дитяток, что к ней определяются, основание есть спонсорскую родительскую помощь требовать отменную. Передовые педагогические новации хваленные, индивидуальный подход разрекламированный, творческое развитие ребенка и все такое прочее в основании сей калькуляции – просто золотое дно без всякого преувеличения, источник богатства безмерного. Из той же ресторации выходя в темное время, Люся с себя все драгоценности долго снимает, камушки прозрачные, что светом ярким брызжут, и металл от дьявола желтый в коробок специальный на дно сумочки складывает, увесистый он, я вам скажу. Одна цепь золотая, что на шее ее висит, грамм на восемьдесят тянет, старинная она, антикварная, по словам хозяйки на бюсте дворянки лежала в свое время. Потому и цена ей тройная, не то, что турецкая дешевка с барахолки стамбульской. А может и прибрехнула Люся самозабвенно про груди дворянские за столом веселым, кто знает. Впрочем, извиняет ее в этом вполне понятное желание выделиться из массы серой работной. Да она уже и выкипела из нее белыми сливочками сладенькими. В ту же квартиру Люсину входишь как на выставку бытового благополучия по самому высокому евростандарту. Один унитаз в ванной комнате чего стоит, не золотой правда пока еще, но изящный как азиатская каллиграфия. На такой то и садиться грех.

Только вот богатству этому и сытости не позавидуешь особо. Морщины горькие у Люси на лице, складки глубокие, как ни старается она их в косметических салонах престижных вывести, нитями золотыми подтянуть. В глазах у нее сквозь хозяйскую уверенность циничную и властность хамлюжную частенько светит страх – не страх, но ожидание неприятности неминуемой, грядущего возмездия какого то. Дорогой водкой и коньяком отборным этого не залить, икрой паюсной не заесть и на курортах средиземноморских не развеять. И слов не хватит, что бы рассказать, как Люся пережила арест методиста дошкольного в окружном отделе образования, что передумала и как переволновалась. За крупные взятки та была взята с поличным, вымогала деньги большие за устройство детей в престижные садики. Ниточка от нее тянулась к Люсе, да и не только к ней. Видимо и спасло последнее обстоятельство педагогических «новаторов», заступились за них люди сильные и могущественные, дело на тормозах спустили. А как же, Люся помнит и чтит святую заповедь чиновника – «делиться надо». Как круг спасательный для администратора сия современная истина в бушующем жизненном океане.

И дома у Люси проблемы - нелады с чадами и домочадцами, не все оказывается купить можно, даже за деньги большие. Мужа – преподавателя выжила она придирками и попреками, как каленым железом выжгла из жизни семейной. Не соответствовал он планке высоких ее требований: зарплата низкая, красть не может, связей и покровительств нет. Дочку вроде благополучно выдала замуж в семью очень влиятельную, богатством известную. Только вот счастья тут и нет! Гуляет дочкин муж напропалую, сифилисом, от проститутки подцепленным, заразил и жену и ребенка маленького. Вот вам и брак по расчету. Оно конечно, денежки к денежкам текут, но что бы так! Да и с сыном проблемы одни. Пристрастился он анашу курить, тянул из дома все, что продать можно было для затяжки дурманящей. Ему то чего, видел, как мамаша купюры пачками увесистыми приносила с работы, думал, что такая благодать навечно в их квартире поселилась без усилий особых. Недолго Люся билась с вором домашним в педагогике бесплодной, а потом сдала его в армию на перевоспитание. Даже не знаю, чем все это закончилось, в «голливудской» компании был я человеком чужим, пришел случайно и ушел быстро.

Ну а Люсю я иногда вижу, издали, правда. В ряду таких же кумушек сидит она в президиумах педсоветовских, с образованцами из отделов разных, управлений разнокалиберных. Зубками беленькими поблескивает в лучах софитов телекамер. Мне видно даже на последних рядах галерки, где место пролетариям умственного труда, отменно стоматологи постарались, деньги большие недаром берут. Думаю иногда о том, глядя на лики чиновные, кто же из них Люсю «отмазал» в свое время от дела уголовного и чем должна она им еще. Но это так, причуда праздного ума, когда уж смертельно надоедает славословие лицемерное официоза. Какая, в общем то, разница, все они на это горазды в целом и поодиночке. А в последнее время вообще отказался я от участия в мероприятиях этих показушных. С детьми паркет натираю мастикой в коридорах школьных перед началом учебного года. Душа саднит меньше от фарисейства подлого, да и пользы в этом больше для образования, чего там говорить.