Порошово, Украина: вдоль берегов горного потока сельские дети собирают хворост, чтобы в очередной раз жарить картошку. «Это всё, что у нас нынче есть для еды – картошка да картошка», - говорит 10-летний Стас: «Вот почему все наши мамы и папы уехали».

Этот западный конец Украины – одно из самых бедных мест на Европейском континенте. Здесь Карпатские горы создают и природный барьер между бывшим СССР и Европой, и линию экономического раздела между отчаянием и надеждой.

Большинство взрослых из этих горских сёл пересекли барьер для нелегальной работы в Центральной и Западной Европе. Но цена велика: поколение детей, оставленных с дедушками и бабушками, и нарастающий отток работоспособного населения из региона.

Эти тенденции являются частью более крупного сдвига, наблюдаемого в бывшей советской республике. Украина быстро заменяет собой Южную Европу в качестве источника дешёвой рабочей силы для Континента.

Хотя украинские власти регистрируют всего 30 000 граждан, легально работающих в других странах, аналитики дают оценку в 7 миллионов украинцев, уже работающих за рубежом, и это число растёт примерно на 1 миллион в год. Как утверждают украинские правительственные агентства, эти мигранты приносят Украине около 1 млрд. долл. в год. Хотя эти деньги, заработанные за рубежом, стали жизненно важными условиями выживания для сельской экономики, но социологи предупреждают о ряде негативных эффектов.

«Я думаю, что для большинства семей риск перевешивает выгоду» - говорит Эми Хейден, директор Программы предотвращения торговли людьми (Trafficking Prevention Program) в Winrock International ( www.winrock.org) – некоммерческой организации, базирующейся в США: «Украинские рабочие за рубежом имеют шансы 50 на 50, что им удастся заработать достаточно, чтобы послать деньги домой».

«Тем временем», - продолжает она, - «миграция создаёт большую прореху в украинской общественной морали. Произошёл резкий рост количества разводов и брошенных детей. Это создаёт болезненную дилемму. С одной стороны, семьи отчаянно нуждаются в доходах от работающих за рубежом, но это заставляет огромное множество детей расти без своих родителей.

Мама и папа Стаса работают в теплицах в столице Словакии Братиславе – 100 миль к западу от Порошово. Его мать – дирижёр с консерваторским образованием, а отец – квалифицированный строитель. Как мигранты без документов, они работают 18 часов в день, получая 1,5 долл. в час.

Возвращаясь к домашним делам: большинство населения в регионе живёт на «уровне абсолютной нищеты» или ниже, граница которого установлена ООН в 1 долл. в день, а уровень безработицы во многих общинах превышает 80 процентов.

«Наши молодые люди не хотят уезжать, но здесь совсем нет работы», - говорит Ирина Стигура, бабушка Стаса: «Моя дочь плачет, когда приезжает. Она говорит, что на Западе её называют грязной украинской собакой. Но украинцы – трудолюбивые люди, и мы – один из наиболее образованных народов в мире. Мы не заслужили эту нищету».

После уплаты необходимых расходов и взяток за нелегальное пересечение границы, родители Стаса могут посылать домой около 100 долл. в месяц для поддержки семьи.

Стас и другие опрошенные дети явно скучают по родителям: «Когда моя мама приезжает домой, она привозит мне апельсины и шоколад, но потом она снова уезжает, и я не вижу её до следующего года», - говорит Стас: - «Мне бы лучше, чтоб родители были дома, и обошёлся бы без сладостей. Я долго остаюсь без них, но они должны работать далеко отсюда, потому что наша страна разрушена».

Стас – один из относительно счастливых детей мигрантов. Его родители могут приезжать домой каждый год, и он живёт с бабушкой и дедушкой. В соседней деревне Ставне (Stavne) подросток Таня Ильченко и её маленький брат Вася пять лет жили с бабушкой, пока их родители занимались разной чёрной работой в Центральной Европе. Прошлой зимой бабушка умерла. Их на время взяла тётка. Но они озабочены тем, что в течение нескольких месяцев не имеют вестей от родителей.

«Я очень боюсь за мою мать», - говорит Таня, вытирая слёзы со щёк: «Там очень опасно. В прошлый раз, когда она приезжала, бандиты схватили её на обратном пути и отобрали все деньги. Поэтому она приезжает не очень часто, а мой отец не был дома несколько лет».

Риск для украинских рабочих-мигрантов велик. Около 100 из них ежегодно погибают за рубежом, и организации по защите прав человека оценивают число украинских женщин, которых держат в сексуальном рабстве в Европе, примерно в 100 000.

Мигрантам часто приходится подкупать чиновникам и платить организованной преступности, чтобы приехать домой, что урезает суммы, которые они могут принести своим семьям.

«Классический сценарий – когда кто-нибудь отправляется за рубеж, чтобы нелегально работать в плохих условиях и за очень низкую плату», - говорит Валерий Падяк, издатель и социолог в карпатском городе Ужгороде: «Когда они приезжают туда, им платят может быть половину того, что было обещано, и иногда даже это забирает мафия. Многие рабочие содержатся в условиях, похожих на рабские, занимаясь принудительным трудом. Но тем не менее, они продолжают возвращаться туда. Вы просто не можете сидеть здесь, ничего не делая, и смотреть, как ваши дети голодают».

Вдоль ухабистых грязных дорог в Карпатских горах иногда можно увидеть сияющий новый фасад коттеджа с традиционной пирамидальной крышей – обычно это признак денег из-за рубежа. Но новые дома являются редким исключением. Падяк говорит, что экономическая миграция стала порочным кругом, в котором село теряет своё активное население, оставляя тем, которых они не берут с собой, ещё меньше возможностей.

"Всякий, имеющий профессиональные навыки, уехал надолго", - говорит он: «Поляки расхватывают наших врачей, а немцы хотят наших компьютерных специалистов».

В селе Мокре, как и в большинстве горных сёл, большинство населения работоспособного возраста уже уехало. Наташа Пишкарь, мать 5-летней девочки – одна из немногих оставшихся женщин, и она говорит, что постоянно думает об эмиграции. В прошлом году она ездила собирать лук в сельскохозяйственный регион на юге Украины. За шесть месяцев работы она получила фургон пшеницы, поскольку у фермеров не было денег, чтобы заплатить ей.

«Никто здесь не хочет покидать свои дома, но у нас нет реального выбора», - говорит Пишкарь: «Я найду способ пересечь границу, и я буду делать любую работу, за которую будут платить какие-нибудь деньги. Я не боюсь тяжёлой работы. Я оставлю своего ребёнка с моей матерью, и уеду».

Перевод Михаила Беланова