Протесты пенсионеров вызвали такие отклики в буржуазной прессе, которые нельзя назвать иначе как непристойными, но разве можно ожидать чего-то иного от демжуров, этих детишек-переростков, твердо уверенных, что им самим-то точно не угрожает старость в нищете? И если их и ожидают неприятные сюрпризы, они уже не смогут сообщить об этом со страниц тех же изданий. Однако встречаются и более серьезные случаи – не просто неумное и неграмотное бесстыдство и бессердечие как жанр журналистики, но, так сказать – бери выше – кандидат исторических наук выдает глубокий анализ: «Круговая порука» Ярослава Бутакова (http://www.russ.ru/culture/20050118_but.html). Сначала, как и полагается дипломированному спецу, он предлагает следующий исторический взгляд на Россию : «Сто лет назад поведение общества в подобных ситуациях было совершенно иным. Любой частный конфликт рабочего с администрацией на предприятии мог повлечь стачку, любая стачка могла перейти во всеобщую, а последняя - перерасти в вооруженное восстание. Революция 1905 года началась с того, что рабочие Путиловского завода потребовали от дирекции возвращения на завод четырех рабочих, уволившихся, на самом деле, по собственному желанию. В начале ХХ века фабрично-заводской народ хорошо освоил методику использования всякого повода для того, чтобы не работать, погорлопанить и подраться с полицией.

Пресловутая "рабочая солидарность" тех времен была, на самом деле, общинной психологией круговой поруки и стихией бунта. Вчерашние крестьяне, нанявшись на фабрику, сохраняли все черты архаично-общинного мировоззрения, основанного на противопоставлении своего "мiра" "белым воротничкам", т.е. всему окружающему - чужому и враждебному. "Забастовочная активность пролетариата" была ничем иным, как перенесенной в города разинщиной и пугачевщиной. В периоды общественного возбуждения забастовки вспыхивали по любому случайному поводу и, подобно пожару, быстро захватывали соседние предприятия, достигали максимального накала в виде уличных беспорядков, неизменно подавляемых властью, после чего рабочие опять расползались по заводам копить силы для новых драк с "иксплататорами". Это время отлива бунтарской стихии власть и предприниматели неизменно использовали для ликвидации тех уступок, которыми они перед этим пытались успокоить рабочих, что вскоре приводило к новому витку конфликта. Такое совершенно бесцельное для обеих сторон броуновское копошение, тем не менее, создавало видимость хоть какой-то политической жизни.»

Прошу прощения за длинную цитату, но что тут сократишь? Глубокое уважение к рабочим? Глубокое понимание природы классовой борьбы? Глубокое знакомство с историей Росиии, включая пугачевщину? Конечно, мне могут возразить, что дивиться тут опять-таки нечему. Со времен перестройки разве был недостаток в подобных, и даже еще похлеще, открытиях не то что каких-то там кандидатов, а и академиков, причем самых что ни на есть настоящих (особенно по специальности «марксизм-ленинизм»)? Так то оно так, но как прикажешь реагировать на такой пассаж : «избиение полицейским рабочего, хотя бы и за дело, было чревато кровавой расправой бунтующих толп со всеми городовыми без разбора...» Неплохо сказано, правда? Как насчет такого: «пытки американскими солдатами иракца, хотя бы и за дело» (недонесение на партизан)? «Убийство израильскими оккупантами тринадцатилетней палестинской девочки, хотя бы и за дело» (прошла по пути в школу мимо их патруля)? Или «голодная смерть пенсионера, хотя бы и за дело» - вы скажете, что хотя предыдущие заявления, при всей их чудовищности, вполне реальны – а они реальны, я читала подобные на форумах – то последнее уже невозможно. Ну, это как сказать. Ведь господин кандидат не просто так поражает нас своей эрудицией! Он подкрепляет ею свое понимание не только истории России, но и ее настоящего дня: «Императорская Россия, несмотря на все консервативные извивы внутренней политики, в целом воспитывала своих подданных именно в духе гражданской свободы и общественной инициативы. Начало процессу положил еще Петр I, а реформы Александра II придали новый импульс этой вестернизации. Отмена крепостного права как главного института общественной опеки над низшим сословием бросила сие последнее в пучину "войны всех против всех". Попытка Александра III путем введения института земских начальников восстановить хотя бы тень патриархальной опеки над осиротевшим крестьянством была вскоре дезавуирована политикой Столыпина по разрушению общины. Лишив крестьян отеческой власти барина, власть пыталась отнять у них и собственную самоорганизацию, превратить кондового лапотника в современного фермера. Вредная утопичность такой затеи была испытана властью на себе, как висельник-самоубийца испытывает на себе свое умение завязывать петлю. Мужик возненавидел государство за то, что оно от него отвернулось и предоставило собственной участи.

Социальный протест виделся русскому человеку отнюдь не механизмом постепенного выторговывания себе новых прав у власти. Нет, бунт казался средством раз и навсегда покончить с либеральным, безразличным к человеку государством, приискать себе такую власть, которая снова бы избавила мужика от забот, связанных с борьбой за выживание и лучшую жизнь. Народ, грубо разбуженный капитализмом, желал в начале ХХ века только одного - чтобы ему снова дали заснуть.»

Ну,теперь вы все поняли? Что царизм погиб от излишка либерального предоставления народу прав на «социальный протест», который этот тупой народ понимал неправильно, не по-рыночному, как господин кандидат? Что отмена крепостного права была не наглым грабежом (отрезки и выкупные платежи) с сохранением телесных наказаний – порки – для взрослых людей в качестве «отеческой заботы» царской власти? Что профсоюзы и политические партии – основа буржуазного «гражданского общества» - не были запрещены? Что первая русская революция не была ответом именно на эти средневековые прелести вдобавок к самому дикому капитализму? Если поняли, то готовы к главному, ради чего и писалась, по-видимому, эта статья: «Дело в другом - мы еще не вполне проснулись от спячки. Казалось бы, шоковая терапия по-гайдаровски должна была навеки отучить русского человека видеть в государстве по-родительски опекающую его организацию. Нет, до последнего момента наши люди не хотели верить в серьезность намерений власти отменить привычные льготы. Когда же произошло то, о чем власть честно предупреждала заранее, люди почему-то посчитали себя обманутыми и обиженными.

Чем больше власть будет сваливать с себя забот о подвластных, по-либеральному предоставляя им простор для общественной и частной инициативы, тем сильнее будет возрастать озлобление на такое государство.» То есть, если пенсионерам нечего жрать, они сами виноваты – плохо учились у Гайдара. И государство виновато не в том, что бросает на произвол судьбы тех, перед которыми имеет обязательства по закону, даже при капитализме (по крайней мере имело на Западе в тот странный и нетипичный период времени, именуемой некоторыми холодной войной, а некоторыми – идеологическим противостоянием «дурному примеру» социализма, и который благополучно кончился на Западе как раз одновременно с гайдаровским «пробуждением» России). Нет, ни в коем случае не должны власти России идти на попятную и не дать пенсионерам «либерально» (т.е. свободно) голодать. Потому, что это чревато. И не только тем, что слишком много денег уйдет на пенсионеров и слишком мало – кандидату. В конце концов, он-то наверняка не на одно российское государство надеется – как и полагается базарному (пардон, рыночному) кандидату – кто заплатит, тот и хозяин, а платит сейчас известно кто... А потому, что «исторический опыт предупреждает нас, что пробуждение от спячки и избавление от иллюзии опекающей власти происходило в России только в одном направлении - желания снова установить такую власть, избавляющую от личной ответственности каждого за дела государства. Революции в России приводили отнюдь не к смене авторитаризма демократией. Наоборот, они совершались при сравнительно либеральном режиме, а заканчивались установлением жесткой власти. Мы не стремимся к солидарности и единению сословий, мы ждем, когда государство свяжет нас всех круговой порукой в общине равных» . Равных! Вот ужасное слово! Все остальные слова –страшилки – так, дымовая завеса... Потому, что если равны, то не получится так безнаказанно вытирать ноги о людей, создавших страну, на разорении которой жируют подобные кандидаты и их заказчики. Не получится так безнаказанно извращать Щедрина, чья история глуповцев состоит отнюдь не в обличении их избыточного бунтарства, а как раз наоборот – в попытке понять, почему бунтарство оказывается бесплодным. И тут нам пора отправить статейки кандидатов по принадлежности – в мусор, и сосредоточиться на решении этого и впрямь больного вопроса. Потому, что от его решения зависит в том числе и то, как долго подобные писания будут оставаться чем-то, достойным хотя бы и брезгливого внимания...