ПКРМ – не коммунистическая и даже не мелкобуржуазная партия. Это политическая организация крупной молдавской буржуазии в ее оригинальном варианте: тесно связанная с государственной бюрократией и криминальным бизнесом.

Политсовет Компартии Молдавии (КПМ–КПСС) представил съезду проектный доклад о ситуации в стране и задачах коммунистов на ближайший период и в перспективе. Доклад не зачитывался, а был распространен заранее среди делегатов и гостей. Поэтому после приветствия, с которым выступил народный писатель Н. С. Савостин, председатель Союза писателей Молдовы "Нистру", и краткого вступительного слова И. И. Кучера, началось обсуждение доклада и поиски ответа на основной вопрос: что делать?

Таким образом, Чрезвычайный объединительный съезд начался как широкопредставительное собрание граждан, разделяющих левые и патриотические взгляды, а завершился консолидацией коммунистов и желающих стать ими в формирующейся КПМ–КПСС – и созданием Объединенного левого фронта Молдовы.

19 февраля 2005 г. в Кишиневе прошел Чрезвычайный объединительный съезд коммунистов Молдовы. В нем приняли участие представители парторганизаций Компартии Молдавии (КПМ-КПСС), Партии коммунистов, Нового комсомола Молдавии и других левых организаций. На съезд прибыли 429 делегатов от 29 городов и районов страны, включая Приднестровье. Гостями съезда были представители профсоюзов, организаций ветеранов, других общественно-политических объединений. Участвовала и делегация партии Союз труда "Patria–Родина".

Основную часть делегатов съезда составили коммунисты, разорвавшие отношения с ПКРМ либо еще стоящие в ней на партучете, но совершенно не разделяющие курс партийного руководства и всю политику правящей ПКРМ.

Как отмечали выступавшие на съезде коммунистов, Пятый съезд ПКРМ, который состоялся 12 декабря 2004 г., не ответил на самые принципиальные вопросы о причинах: отказа партии от коммунистических идей и программных положений ПКРМ с подменой их буржуазной идеологией; волюнтаризма в руководстве ПКРМ с нарушениями базовых положений устава (демократический централизм, первичная организация как основа партии, подотчетность партийного руководства рядовым коммунистам), превращения партии в "голосовательную машину", т. е. в буржуазную партию парламентского типа; срастания партийно-государственной верхушки с представителями крупного криминального бизнеса и коррумпированным госчиновничеством; резких изменений в решении приднестровской проблемы и всего вектора внутренней и внешней политики с восточного на западный с переходом на антироссийские позиции.

Публикуем проектный доклад съезда.

Настоятельная необходимость проведения альтернативного съезда Партии коммунистов Республики Молдова – идея, высказанная многими коммунистами самой ПКРМ и Компартии Молдавии на платформе КПСС, – определяется тем, что очередной, Пятый съезд воронинской партии был проведен с вопиющими нарушениями уставных положений и других партийных норм и не может считаться ни представительным, ни, следовательно, легитимным; по сути, он показал полный крах политики, идеологии и внутрипартийной работы ПКРМ по итогам четырехлетней деятельности партии власти; наконец, крах правящей партии усугубляется надвигающимися парламентскими выборами, на которых будет решаться вопрос сохранения или утраты власти воронинской группировкой.

Прошедший 12 декабря съезд ПКРМ стал для всех, кто с полной ответственностью называет себя коммунистами, днем убитой надежды. Партийные низы до последнего момента надеялись, что председатель ЦК ПКРМ В. Воронин, он же – президент Молдовы, заблудившийся между руководством молдавскими коммунистами и антикоммунистическим, прозападно-буржуазным управлением страной, все же образумится и вместе с ближайшим партийным окружением они, как положено, на коллегиальной основе реально оценят обстановку в партии и вокруг нее, предложат программу хотя бы самых неотложных мер, создадут условия для их обсуждения на съезде и выработки решений, способных исправить положение. Тем более, что этого требует подготовка к парламентским выборам и борьба за голоса избирателей. Но на съезде не было ни малейшей попытки обсудить внутрипартийный кризис и не прозвучало ни одной критической реплики в адрес высшего партийного руководства. Это неудивительно, потому что отчетно-выборная кампания, предшествовавшая съезду, проходила при почти полном отсутствии кворума: на большинстве собраний присутствовало 10-20% коммунистов, делегатов не избирали, а назначали по воле ЦК и лично В. Воронина. Иными словами, несостоятельными, нелегитимными были как эти собрания, так и сам съезд.

Основная часть членов ПКРМ полностью разочаровалась в партийном и государственном курсе Воронина, не согласна с ним и потеряла всякую надежду на то, что партия, в которой они состоят, способна как-то повлиять на лидера, высшее руководство и на государственную политику правящей верхушки. Но, потеряв надежду на ПКРМ и веру в ее лидера, многие из них не опустили руки и не смирились. Окрепла решимость противопоставить волюнтаризму верхов волю низов, поскольку основа компартии – не аппарат ЦК, а первичная парторганизация.

Все это и потребовало срочного проведения всепартийного форума молдавских коммунистов.

То, что ныне происходит на международной арене, на пространстве бывшего Советского Союза, у нас в Республике Молдова и, наконец, в Партии коммунистов, – это типичное и потрясающее обострение политической, классовой борьбы. Острейший кризис ПКРМ, обусловленный ревизионизмом и ренегатством ее лидеров, – прямое выражение этого процесса. По сути, руками высшего руководства ПКРМ западным режиссерам удалось сбить накал классово-политической борьбы в Молдове, где складывалась уникальная ситуация прорыва в наиболее слабом звене капиталистической системы. Есть серьезные основания полагать, что изначально в формирующуюся Партию коммунистов было внедрено "руководящее ядро" для того, чтобы имитировать борьбу и победу движения, которое вовлечет в себя широкие народные массы, аккумулирует их протестную активность – и направит ее в безопасное для капиталистических "реформ" и "преобразований" русло. Разумеется, основная масса вступающих в новую компартию людей об этом не знала.

Одновременно решалась генеральная подрывная задача, суть которой мы сегодня видим: "триумф" и ренегатство пришедшей к власти воронинской партии привели к дискредитации коммунистического движения и в самой Молдове, и далеко за ее пределами. Идеям коммунизма и надеждам на социализм нанесен такой сокрушительный удар, что, по сути, нам с вами предстоит многое начинать заново, и в частности, восстанавливать доверие в народе, в массах, среди избирателей.

История "борьбы и побед" ПКРМ стала ярчайшим подтверждением и высшей точкой проявления общей закономерности: если партия всецело принимает "правила игры" буржуазного парламентаризма и погружается в эту стихию, не имея мощных "противовесов", таких, как высокоинтеллектуальное, высокоморальное и идейно убежденное руководство, правильная и современная научная теория борьбы, высокий марксистский потенциал идеологической, агитационно-пропагандистской работы, добротное усвоение хотя бы азов марксизма партийными массами, умелое сочетание парламентских и внепарламентских форм, – то она неизбежно перерождается и превращается в классовое орудие капитализма. Так произошло с зюгановской КПРФ, такое же случилось с симоненковской КПУ. Но случай с ПКРМ стал уникальным: компартия мирным путем взяла власть – и тотчас переродилась и изменила делу, на служение которому присягал каждый партиец, включая "коммуниста номер один". Для нас, коммунистов бывшего СССР, это оказалось явлением неожиданным и незнакомым, но это – сама суть еврокоммунизма, явление, исторически традиционное на Западе.

Сейчас перед нами весьма сложная задача. Восстанавливая коммунистическую, марксистско-ленинскую, революционную партию, мы обязаны, так сказать, провести этот корабль между Сциллой устаревших доктрин, подходов, действий – и Харибдой ревизионизма и реформизма. Мы обязаны, предварительно уяснив для себя, донести и до других принципиальные вещи, например, что такое "социализм по Воронину", на практике приведший к полной социальной незащищенности трудящихся, к их дикой капиталистической эксплуатации и отсутствию какой бы то ни было социальной справедливости, которая ставилась во главу угла воронинского "социализма".

Воронинские идеологи и практики привели к девальвации опорные понятия – "республика", "народовластие", "социализм", не говоря уже о "реформах", "гражданском обществе" и т. п. Хитроумная стратегия обольщения общества, особенно молодежи, идеей "евроинтеграции" тесно связана с подменой ясных и четких коммунистических критериев и ориентиров терминологией, присущей буржуазной социологии, политологии и философии. Это началось еще в период "перестройки", и с тех пор и поныне многие левые агитаторы и СМИ разделяют иллюзии или сознательно распространяют мифы о каких-то социальных и общецивилизационных преимуществах Запада. Пора покончить с иллюзиями и мифами. Уровень современной информации позволяет сделать однозначный вывод о том, что, при всем тяжелейшем современном состоянии Молдовы, самое страшное нас ждет впереди, если мы окончательно встанем на капиталистический путь, не сумеем с него свернуть, и особенно если окажемся в составе Евросоюза (что, к слову, более чем проблематично) или под его императивным влиянием (что вполне вероятно).

Нас не должен вводить в заблуждение так называемый "рост ВВП" в ряду статистических фальсификаций, которыми манипулирует режим. С одной стороны, есть множество свидетельств о статистической "выводиловке". Так, повышенная воронинцами более чем вдвое пенсия в реальном выражении против 1998 г. возросла лишь на 20 банов! Вообще, рост ВВП – еще не свидетельство улучшения жизни населения, трудящихся. Ведь, помимо безусловно важной проблемы экономического роста, существует не менее важная, всецело определяющая проблема – распределение. Государство может накапливать национальное богатство, но распределять его так, что богатые будут богатеть еще больше, а бедные – еще больше беднеть. Таковым и представляется "молдавское чудо" Воронина.

Что же произошло у нас в стране? Коммунистическая партия, записав в своей Программе курс на восстановление социализма и определив два этапа его восстановления, убедив массы и рядовых партийцев в своей верности марксизму-ленинизму, завоевав поддержку избирателей, успешно берет власть. Она получает мандат народного доверия, у нее – конституционное большинство в парламенте, президент-коммунист, право сформировать свое правительство, – все необходимое для социалистических преобразований.

Но почти сразу же вслед за своим "триумфальным восшествием" во власть партия-победитель складывает оружие и... сдается на милость побежденного! Вы можете вспомнить что-либо подобное в истории коммунистического движения? Могла ли ПКРМ в лице ее руководства – высшего и среднего звена – столь стремительно переродиться? Определенно – нет! Такое могло случиться только в одном случае: если весь воронинский "красный проект" так и задумывался, чтобы на входе была якобы компартия, а на выходе – типичная политическая "редиска".

Идеологи и адвокаты воронинщины говорят, что в существующих условиях восстанавливать социализм невозможно, нет условий и т. п. Сам лидер, даже толком не вникнув в дела руководителя страны, безапелляционно констатировал: дескать, "слишком поздно". Что можно сказать на это? В какой стране, в какой исторический момент коммунисты брали власть в тепличных или хотя бы благоприятных условиях? Неужто воронинцы рассчитывали на оранжерейный климат для взращивания своего народовластия? Вспомним Россию 1917 года, вспомним Китай, Северную Корею, Кубу, Вьетнам. Революционная, народная партия, ставящая целью социализм, всегда появлялась на политической авансцене в самые страшные и пагубные исторические моменты – и спасала страну и народ.

ПКРМ во главе с Ворониным пришла к власти после трехлетнего сидения в парламенте крупнейшей фракцией из 40 депутатов, которую возглавлял сам лидер. У них были прекрасные возможности вникнуть во все тонкости реформаторского процесса, во все пружины парламентской демократии, найти наиболее слабые места этой системы и самые верные точки приложения своих сил. Они могли получать подробнейшую информацию обо всем, что происходит в стране и в мире. Они ездили за рубеж и знакомились с различными моделями социализма – от шведского до северокорейского. Они упустили редкий шанс – вплотную, с практическими целями изучить белорусскую модель, чтобы понять, как в капиталистическом окружении сохранять и наращивать все лучшее, что было характерно для Советской власти и советского социализма. Все эти шансы они, простите за каламбур, "проворонили".

Но представим все же, что Воронин и другие вожди ПКРМ действительно пришли к выводу: социализм в существующих условиях они восстановить не смогут. Что должны сделать честные коммунисты, оказавшиеся неспособными и осознавшими свое бессилие? Как минимум, должны публично покаяться перед народом, избирателями, доверие которых не оправдали, а надежды растоптали. В сходных обстоятельствах исторические личности бросались на клинок меча, пускали пулю в лоб, удалялись в изгнание, постригались в монахи, чтобы смыть позор и замолить грехи. Владимир Воронин уже посетил множество монастырей и прочих святых мест – но вряд ли для покаяния.

Однако вышеописанная ситуация невообразима. Признать свое фиаско можно было бы сейчас, после четырех лет безуспешного, мягко говоря, управления страной. Но чтобы сразу после победы, взяв всю полноту власти? Какие были на то основания? Решительно никаких. Если обратиться к статистике, мы увидим, что в 2000-м и к началу 2001 года в Молдове после оглушительного российского дефолта 1998 года наметились первые ощутимые признаки роста. То есть ситуация на момент завоевания власти ПКРМ не была безнадежной. А партия вдруг отказывается от программного курса и провозглашает "продолжение курса реформ", демагогически заявляя о том, что грабительские буржуазные преобразования с навязанным Западом либерально-монетаристским уклоном, с уничтожением всего, что еще осталось от социализма, – будут якобы проводиться ради народа, возрождения страны и т. д. и т. п. Разве это не нонсенс?

Даже в самом умеренном варианте, компартия, пусть и опутанная реформаторскими иллюзиями, должна была выстраивать результирующий вектор, разумеется, не в сторону капитализма, а в противоположном направлении, как угодно медленно, но все же к социализму. А лидер прямо заявляет, что его партия, в сущности, не коммунистическая, а социал-демократическая, и затем к этому добавляет тезис о том, что Молдове нужно больше либерализма!

Уточним же, что произошло. "Головку партии" изначально составили, помимо представителей старой партийно-бюрократической номенклатуры, богатеющие бизнесмены. И уже тогда в большинстве случаев обе эти категории сливались в одну. В начале 1990-х годов в списках руководства банков, концернов, АО и прочих бизнес-структур Молдовы, алчно расхватывавших общенародную, государственную собственность и готовивших почву для грабительской бонизации и дальнейших реформ, можно было обнаружить весь цвет недавних партийно-советских, профсоюзных и комсомольских работников. В ПКРМ же подались те из них, кому места у этой хищнической кормушки не хватило или они оказались неугодными снегуровскому режиму. Начинающие бизнесмены связывали с ПКРМ, в случае ее прихода к власти, успешные перспективы своих коммерческих дел. Эти расчеты блестяще оправдались, и намного раньше, когда в парламенте появились 40 депутатов от ПКРМ. Надо полагать, тогда и шло стремительное перерождение партии.

Что касается лично Воронина, то где-то в середине 1990-х, когда ПКРМ только создавалась, его сын Олег уже создал свою "структуру", а к 1996 году, когда отец неудачно баллотировался в президенты, сын успел купить Бричанский сахарный завод, поувольнял большинство рабочих, разорил предприятие и позже отдал его назад, государству. Ныне Воронин-младший, достойный сын своего отца – один из крупнейших банкиров и предпринимателей, без которого невозможна ни одна крупная импортно-экспортная сделка в республике. Таким образом, пресловутое "гнездо" захватило целую страну: отец, "коммунист номер один" и вождь нации, располагает абсолютной законодательной и исполнительной властью, контролируя также судебную и СМИ, а сын безраздельно правит в финансово-экономической сфере.

ПКРМ – не коммунистическая и даже не мелкобуржуазная партия. Это политическая организация крупной молдавской буржуазии в ее оригинальном варианте: тесно связанная с государственной бюрократией и криминальным бизнесом. Питать какие-либо иллюзии, пытаясь что-то объяснить личными качествами лидера, плохо подобранной командой, продажным окружением, саботажем чиновников и т. п. – нет ни малейших оснований. ПКРМ, как партия буржуазная, не может быть или стать партией коммунистической. Для возрождения коммунистического движения в Молдове было бы правильным эту партию распустить, объяснив народу причины такого шага, и создавать компартию заново. Но это невозможно практически. А ждать, пока сам лидер распустит надоевшую ему ПКРМ, как в свое время Горбачев – КПСС, у нас нет времени. Другой путь, – это тот, который мы сегодня и предлагаем, для чего, собственно, и созван съезд.

У КПМ-КПСС уже существует структура для образования единой компартии. Мы должны выстроить эту партию так, чтобы она не жила прошлыми представлениями, ошибочно перенося их на сегодняшнюю, коренным образом изменившуюся жизнь, а руководствуясь марксистско-ленинской теорией научного коммунизма, отметая любые зигзаги в сторону буржуазного реформизма, возродила коммунистическое движение на современной основе и для современного этапа борьбы, с учетом жестокого и горького урока, преподанного воронинщиной.

Разумеется, эта партия организационно должна строиться на проверенных, испытанных ленинских нормах: демократическом централизме, внутрипартийной демократии и дисциплине, коллегиальном руководстве, основе партии, сосредоточенной не в аппарате высшего руководства, а в первичных организациях, свободе открытого обсуждения всех предстоящих решений, но строгого и неукоснительного выполнения принятых и т. д.

Мы исходим из присущего марксизму классового анализа и в соответствии с этим рассматриваем антагонистическую классовую структуру молдавского общества. В противном случае вопрос существующей эксплуатации человека человеком приобретает мистический характер и сводится к наличию множества "просто нехороших людей". В ревизии этого марксистского положения Воронин и его идеологи оказались в хвосте буржуазной философии и социологии, разоблаченной еще Марксом. Воронинцы устами лидера, объявившего себя "стоящим над схваткой" президентом, отринули классовый подход и призвали к "общественному диалогу" и "общественному договору", кивая на "отсутствие рабочего класса".

К исходу реформ Снегура-Лучинского, с разрушением молдавской экономики и прежде всего индустриального сектора, численность рабочего класса оказалась сведена к минимуму, а его качественная структура упала ниже всякой "ватерлинии". Но что такое массы безработных города, лишенные средств к существованию и даже возможности продавать собственный труд? Это вчерашние пролетарии, это нынешние "сверхпролетарии", у которых оснований ненавидеть капитализм еще больше, чем у эксплуатируемого рабочего, и это, в перспективе социалистического строительства, – завтрашние трудящиеся, рабочие и служащие, основная классовая опора компартии. К этой огромной деклассированной социальной категории следует относиться как к потенциальному пролетариату, с ней надо усиленно работать, чтобы она не оказалась в категории люмпенизированной и криминализированной аморфной массы – прекрасного материала для эксплуататоров. Между тем ПКРМ ни в период оппозиции правящему режиму, ни после взятия власти фактически не работала ни с безработными, ни с реализаторами рынков, среди которых можно было найти сколько угодно высокообразованных союзников – бывших рабочих, служащих, научных сотрудников и т. д.

А какие рабочие места создает правящая ПКРМ? Возрождено ли хоть одно крупное государственное предприятие, тем более на социалистических принципах? Режим способствует дальнейшей приватизации в соответствии с перспективным планом демократов по требованию МВФ, плодит различные бизнес-структуры и все новые и новые госконторы в виде контролирующих, надзирающих, распределяющих, разрешающе-запрещающих и прочих бюрократических органов. Тем временем большинство наиболее крупных и прибыльных при Советской власти государственных предприятий, таких, как "Виброприбор", "Альфа", тракторный завод, по-прежнему дышат на ладан, разоренные всевозможными фирмами, и ничего для их возрождения не делается; иные давно куплены (и некоторые уже при президенте Воронине) частным капиталом, в том числе иностранным, другие работают на 10-20% потенциальной мощности. А параллельно с якобы созданными за четыре последних года 100 тысячами рабочих мест произошло исчезновение 120-150 тысяч рабочих мест в процессе "текучки" частного сектора, где, как и в госсекторе, режим не может создать элементарных условий развития.

Боровшаяся за взятие власти ПКРМ не искала в профсоюзном движении сторонников, союзников и чуралась массовых протестных акций профсоюзов. Взяв власть, воронинцы не озаботились созданием профсоюзов повсеместно там, где трудятся люди. Ныне до 90% реальной экономики сосредоточено в частном секторе, и в подавляющем большинстве случаев здесь нет профсоюзов, трудящиеся беззащитны перед эксплуатацией. Однако партия власти успешно расколола пополам молдавские "независимые профсоюзы", подмяв объединение "Солидаритате".

За этим и другими процессами открывается картина усиливающейся классовой борьбы, которая даже через четыре года правления квазикоммунистов по-прежнему идет отнюдь не в пользу трудовых классов, а в пользу их эксплуататоров. И главным эксплуататором выступает, как и пять, как и десять лет назад, государство.

Классовый подход в современных условиях требует уточнения понятия "пролетариат". Пролетарий, по Марксу, – это наемный работник, не имеющий частной собственности, вынужденный продавать свою рабочую силу и подвергающийся эксплуатации. Но это не обязательно кузнец, металлург, строитель или шахтер. Современный пролетарий часто работает за компьютером, выполняет научную, журналистскую работу и т. д. Если мы не согласимся с такой трактовкой пролетариата, то придется констатировать, что пролетариат из большинства стал меньшинством, а компартия рискует превратиться в партию защиты социальных меньшинств без какой-либо надежды на власть. Ныне любое производство автоматизируется и компьютеризируется, и места прежних рабочих физического труда занимают компьютерные операторы, а то и роботы-автоматы.

Ближайшим союзником пролетариата выступает бедное, эксплуатируемое крестьянство, то есть абсолютное большинство сельского населения. За исключением сельского пролетариата, т. е. наемных, в основном сезонных аграрных рабочих (батраков, пеонов и т.п.), классовая суть крестьянина двояка: с одной стороны, он подвергается эксплуатации, а с другой, сам выступает собственником. В Молдове грандиозным провоцирующим соблазном стал передел земли с выдачей квот в частное владение, что позволило реформаторам развалить большинство колхозов и совхозов. При этом определяющим было естественное чувство страха крестьян, боявшихся остаться без земли и средств к существованию. Реформаторы этой реальной перспективой терроризировали людей, а там, где люди не поддавались на шантаж и сохранили коллективные формы хозяйствования, эти хозяйства были разорены чисто "рыночными" методами.

Это привело к колоссальному классовому расслоению молдавской деревни и отбросило ее в формационное прошлое, сравнимое с эпохой феодализма. В молдавском селе сегодня представлена узкая "элита" господ-феодалов с многочисленными подручными, челядью и дружинами криминальных "братков"; более широкий слой кулаков из числа местных "бугров"; наконец, абсолютное большинство бедноты, представленной в основном старшим поколением, многодетными семьями, батрачащими на первые две категории. Подобная безысходность обусловила массовое бегство трудоспособного сельского населения на заработки отчасти в города, а в еще большей степени – в ближнее и дальнее зарубежье. Мы должны понять удел широких крестьянских масс и рассматривать их как наиболее массовую, пусть не самую зрелую опору, которая заслуживает максимальной политической и социальной защиты. Тем более что ныне все село, за исключением немногочисленной выделившейся верхушки, подвергается неслыханной дискриминации и эксплуатации со стороны города. Зачастую политиками положение села либо не рассматривается вообще, либо рассматривается в абстрактном и чисто демагогическом плане. Но стоит взглянуть на происходящее не из столицы, а из сельской глубинки, как появится совершенно другая картина – даже не дикого капитализма, а дичайшего, средневекового феодализма.

Весьма сложен классовый подход к интеллигенции. Коммунисты всегда недорабатывали в интеллигентской среде: либо жестко третировали эту "социальную прослойку", либо позволяли ей творить, что пожелает. В самом карикатурном виде такая недоработка была и остается присуща ПКРМ. Для работы среди интеллигенции и учащейся молодежи нужно иметь в самой партии интеллигентный и интеллектуальный костяк. Но чего в ПКРМ не было, того нет и поныне. Поэтому в интеллигентскую и в студенческую среду воронинские идеологи всегда боялись соваться, и в результате "властители дум", "творцы", "интеллектуалы" не только сами оказались чуть не поголовно в стане противника, но и немало душ, особенно юных, перетянули на позиции антикоммунизма, антисоветчины, унионизма.

Без сомнения, интеллигенция, помимо разнородности и собирательного характера этого определения, действительно не выступает как отдельный класс (характеризуемый в марксизме по отношению к средствам производства), а является лишь прослойкой, в силу этого объективно вынужденной обслуживать интересы того или иного класса. Но, памятуя уже изложенные особенности современного пролетариата, среди многих представителей этой прослойки можно обнаружить родовые черты интеллектуальных пролетариев, подвергающихся эксплуатации не менее рабочих, крестьян и безработных. Следовательно, эта прослойка должна рассматриваться как нуждающаяся в таком же внимании, защите интересов и такой же активной работе в ее среде. Для этого, однако, компартия должна внутри себя собрать интеллектуальную силу, с которой эта работа будет успешной, взаимообогащающей духовно и идейно как интеллигенцию, так и коммунистическую массу. В свое время Ленину удалось собрать самое просвещенное правительство в Европе. А Воронин умудрился оттолкнуть от себя подавляющее число интеллектуальных сил страны, в том числе и почти всех, кто с ним по чести и совести работал.

Надо осознавать уникальные обстоятельства контрреволюции в СССР и в других странах социализма. В истории еще не было прецедента, когда достаточно зрелая новая формация опрокидывалась в предыдущую, казалось бы, давно преодоленную. Такого опыта фатальных поражений у компартий никогда не было. В масштабах истории это – всего лишь кратковременный зигзаг. Но для жизни современников это колоссальная трагедия. Одно из следствий состояло в том, что огромная масса людей была абсолютно дезориентирована, "выбита из седла", и лишь немногие сохранили идентичность, верность советскому образу мышления, соответствующим ценностям и идеалам. Но это не спасло от жерновов реформ и их. В связи с этим стоит обратить внимание на многоликую категорию так называемых бизнесменов.

Давайте признаем: одно дело – зачинщики, стратеги и лидеры разрушения, действовавшие с самого начала сознательно и с четкими корыстными, преступными целями. Таких сравнительно немного. Среди остальных же бизнесменов большинство – те, кого ввергли в бизнес обманом либо насилием. Когда закрываются предприятия, перестают выдавать зарплату либо ее не хватает на пропитание, что должен делать человек, у которого семья и дети, или тот, кто только начинает жизнь и не видит никакого выхода? Во множестве безысходных ситуаций люди очертя голову бросались в стихию рынка, надеясь на удачу, которую им сулила пропаганда. А погрузившись в нее, вскоре осознавали, что пути назад уже нет – или играй по правилам этой бесчеловечной игры, или погибнешь вместе с семьей и детьми, жизненными планами и устремлениями…

Надо безусловно признать, что эксплуатируемому трудящемуся и безработному большинству противостоят не отдельные "нехорошие люди", злодеи, преступники, взяточники и бюрократы, тем более не "плохо написанные законы" или "неправильно избранный парламент", "неверно подобранный кабинет министров". Реально существует класс-антагонист, класс-эксплуататор. Это капиталистический класс, в который, разумеется, входят и многочисленные бизнесмены. Но недопустимо стричь всех под одну гребенку. Во-первых, как уже сказано, за исключением зачинщиков и организаторов, сорвавших на реформах крупный куш, есть множество людей, вовлеченных в этот процесс обманно или силой. Во-вторых, будучи по сей день мелкими собственниками, они, подобно крестьянам, подвергаются той же дикой эксплуатации "китов" и "акул" бизнеса, крупной буржуазии, а также реформаторского государства. В отношении к массе этих граждан, которые и сами себя называют "бизнесменами" с горькой иронией, мы не должны забывать, что они еще недавно были такими же советскими людьми, как и мы с вами. И среди коммунистов таких представителей "малого бизнеса" очень много.

Классовое "наполнение" доктринальных основ нашей партии может стать предметом дальнейшего обсуждения. Но ясно, что это вопрос, при всей его сложности, поддается точным марксистским ответам, вместо блуждания между трех воронинских сосен – "республика, народовластие, социализм".

Теперь следует перейти к самой актуальной задаче – предстоящим парламентским выборам. Осталось очень мало времени, воронинская партия пустилась во все тяжкие: админресурс, полицейский сыск и террор, черный пиар, покупка газет и т. п. На Воронина работают опытнейшие, циничные политтехнологи из Москвы и с Запада. Но более всего воронинцы страшатся оппозиции слева. "Оранжевые" Рошки им не страшны – что тут такого страшного, если Воронин только что возвратился с инаугурации "оранжевого" Ющенко в Киеве, где имел с ним приятную во всех отношениях беседу? В итоге Украина впервые начала задерживать транзитные грузы в Приднестровье… Собственно, исчезла еще одна грань, отделяющая фронтистов от квазикоммунистов. Одна из последних.

Становится совершенно актуальным призыв "Отечество в опасности!". Воронин, как некогда Снегур, уже стягивает военный контингент к границам Приднестровья. Аналогичные действия происходят на том берегу. Мы должны понять, что означает военное противостояние в условиях социально-политического ажиотажа, присущего начавшейся избирательной кампании. В подобных ситуациях ружье, вынесенное на сцену, может по ходу пьесы выстрелить. Не надо уповать на то, что этого не случится, надо учесть личные качества третьего молдавского президента, выраженные еще сильнее, чем у первого. А ведь именно управляемость Снегура со стороны его окружения и его личная невыдержанность привели в свое время к кровопролитию.

Поэтому и по многим уже изложенным причинам мы обязаны сделать все, чтобы представители левой оппозиции в максимальном числе вошли в новый состав парламента по итогам мартовских выборов. На нашем съезде присутствуют гости из единственного левого политического формирования, сумевшего стать участником избирательной борьбы. Это – представители партии Союз труда "Patria–Родина", вокруг которой, собственно говоря, структурирована сегодня уже известная "Третья сила". Знакомство с программой Союза труда и личными воззрениями лидера, Георгия Симы, убеждает, что эта партия действительно левая, создана для защиты трудящихся и поставила цель – создание государства Труда взамен существующего государства Капитала. В силу этих доктринальных основ Союз труда "Patria-Родина" должен рассматриваться как наш ближайший и основной союзник по общему делу борьбы за социалистический путь развития Молдовы.

Актив "Третьей силы" представлен, помимо этой партии, группой "Новый комсомол Молдавии" и несколькими молодежными левыми группировками, кагульской региональной организацией "Союза граждан СССР", а также группой журналистов из редакции газеты "Коммерсант Plus", которая стала мозговым центром и фактическим зачинателем движения "Третья сила", а затем и формирования Объединенного левого фронта Молдовы.

В связи с этим следует обсудить некоторые вопросы тактики и стратегии коммунистического движения в Молдавии, имея в виду сверхоперативный характер ближайших действий в создавшихся форс-мажорных обстоятельствах. Конечных целей любого политического движения невозможно достичь непосредственно, одним броском или самым решительным шагом. Такому процессу должна предшествовать борьба за ближайшие цели. У ленинской РСДРП были программа-минимум и программа-максимум, а в реальном воплощении социалистических идей после Октябрьской революции был переходный период, затем последовала полоса нэпа, далее – многолетнее строительство социализма.

Наша страна, как и весь постсоветский мир, пребывает в такой аварийной ситуации, что это необходимо всецело учитывать. Молдова претерпела четыре года воронинского "строительства шиворот-навыворот". Поэтому идет речь о некотором переходном периоде общедемократического содержания, когда надо опираться на силы патриотического, провосточного направления в борьбе против сил прозападного вектора, ведущих дело к уничтожению самой молдавской государственности. Аналогичные силы действуют и в России, но они при правлении Путина уже значительно меньше представлены в центральной власти, чем в оппозиции, а оппозиция пользуется значительно меньшей поддержкой населения, чем прежде. Подлинно марксистская составляющая левого движения в России настоятельно требует снятия антипутинских лозунгов как объективно смыкающих левое движение с правым и безусловно вредных на современном этапе возрождения России, восстановления ее статуса сверхдержавы, что стало целью Путина. А сильная, возрожденная Россия куда нужнее для коммунистического движения, чем ослабленная и поставленная на колени перед Западом. Столь же необходимы международному движению сильное, полнокровно действующее Содружество независимых государств и, наконец, как можно более быстрое формирование Единого Экономического Пространства в составе Белоруссии, Казахстана, России и Украины с перспективой включения в него других стран СНГ.

Задачи переходного, общедемократического этапа хорошо объясняют нашу позицию и в целом позицию "Третьей силы" как, во-первых, антизападной политической силы, во-вторых, провосточной, дружественной России силы, и, наконец, силы радикально левой, стоящей на марксистских позициях и рассматривающей конечной целью восстановление в Молдове социализма.

Почему в связи с социалистическим содержанием нашей борьбы ныне так важна антизападная, провосточная позиция? И почему, часто задают нам вопрос, вы, называя себя коммунистами, призываете к союзу с путинской, капиталистической Россией и даже рас-считываете на ее помощь? Почему, наконец, вы называете прозападные партии демократического толка, ориентирующиеся на США, Евросоюз и НАТО, "пятой колонной" Запада, а сами призываете к вступлению Молдовы в Единое Экономическое Пространство, то есть "под руку Москвы"? Не есть ли вы сами "пятая колонна" Востока?

Наша провосточная, антизападная политика совершенно естественна.

Во-первых, если мы попадем даже не в сам Евросоюз (что маловероятно, но исключать этот вариант полностью не следует: вполне возможно вхождение в него путем объединения с Румынией, которой членство в Евросоюзе уже обещано), но всецело в "поле тяготения" этого западного гиганта, ситуация станет необратимой во всех отношениях. Тогда придется не только покончить с надеждой восстановить социализм, но и примириться с утратой исторического пространства, в котором выросли мы, наши предки и с которым мы связываем будущее наших детей и внуков. Разве многочисленные исторические связи Молдовы с СНГ, Советским Союзом, Россией, Русью, славянством, с Востоком – экономические, политические, культурные, духовные и нравственные – появились только после присоединения Бессарабии к Российской империи? Тот, кто знает историю и честен, должен признать, что они складывались изначально и формировались эволюционно-исторически. Напротив, Западная Европа – и исторически, и цивилизационно – абсолютно чуждый мир не только России, но и Молдове, что бы ни говорили в ответ местные западники, за евросоюзной маской которых легко просматривается унионистская физиономия. И в этом смысле фигура милицейского генерала Воронина уже заслуживает рассмотрения в ряду таких "теней прошлого", как старые идеологи и практики Великой Румынии, включая маршала Антонеску.

Во-вторых, как понятно всякому, на западном направлении мы окончательно и бесповоротно теряем Приднестровье и должны расстаться с идеями воссоединения Молдовы. В Молдову "евроинтегрированную", ориентированную на Запад, то есть за Прут, предавшую Восток, СНГ, Россию, наши приднестровские сограждане не пойдут. Если начнут сбываться бредовые планы Воронина и его советников, то "приднестровский узел" уже не развязать, и его наверняка станут разрубать натовским топором. Итак, "евроинтеграция" означает реальную перспективу новой гражданской войны с довеском в виде иностранной оккупации. Именно хлопоча о такой перспективе, Воронин и требует ликвидации российского присутствия в Приднестровье и уже записал армию-освободительницу в оккупационную.

В-третьих, в историческом выборе альтернативы – Восток или Запад – восточный вектор самоочевиден в практическом смысле, в смысле пользы для Молдовы и скорейшего достижения ею целей развития. Там, на Востоке, располагается безбрежный рынок для молдавских товаров, структура которых как никакая другая отвечает потребностям обширных российских и белорусских регионов. Овощи, фрукты, вино, консервы и соки всегда найдут там неисчерпаемый спрос, и ради этого российско-белорусский союз готов к крупным вложениям в сельское хозяйство Молдовы, дабы этот витаминный поток, в котором нуждаются две страны, стал обильным. Благодаря этому Россия может противостоять экспансии соответствующих товаров худшего качества и более дорогих из других стран, все более заполоняющих ее рынок.

Это только одна грань сотрудничества в рамках ЕЭП, но даже она дает шансы на возрождение нашего аграрного сектора, превращение его в высокопродуктивный и всегда полноценно востребованный. Но есть еще реальная перспектива индустриального возрождения Молдовы с опорой на потенциал ЕЭП – по типу былой всесоюзной коо-перации – в самых современных отраслях: электронной, приборостроительной, тракторостроительной. База, хотя и сильно разрушенная, у нас сохранена, но для ее возрождения нужны крупные инвестиции. Спрашивается, какие инвестиции будут для нас благотворнее? Западные? Евросоюз, как и в целом Запад, совершенно не заинтересован в развитии "стран перехода". Это сузит возможности его рыночной экспансии, а ведь резервы прибавочной стоимости во всех развитых западных странах уже исчерпаны или почти исчерпаны. Современные марксисты выявили непреложную закономерность, существовавшую всегда, а в условиях глобализации, многократно усилившуюся. Капитализм не может развиваться без существования обширной бедствующей периферии, где он может нанимать дешевую рабочую силу, куда может сбывать свои не имеющие сбыта у себя товары и где можно размещать устаревшие и грязные производства, используя на них местных рабочих по методам полуфеодальной эксплуатации "выжимания пота" с полным пренебрежением к охране труда, профсоюзному законодательству, социальной защите. Нужно быть не коммунистами, а воронинцами, чтобы верить или уверять других, что "европейская интеграция" будет благотворна и чуть ли не спасительна для Молдовы.

В-третьих, не все проблемы людского бытия сводятся только к хлебу насущному, голой экономике и социальным выгодам. Мы исходим из того, что наше общество в основном состоит из советских людей, еще не превращенных в западных духовных потребителей, хотя процесс "духовной переработки" нарастает. Нам враждебен Запад именно в силу своей бездуховности, своей предельно деформированной системы приоритетов, в которой главные ценности – деньги, прибыль, где все продается и покупается. Чтобы безусловно отринуть подобные "ценности", даже не надо становиться коммунистом, достаточно быть нравственно нормальным человеком. Совершенно неприемлемы эти "ценности" для людей, воспитанных в нашей традиционной (в основе – православной) культуре. Здесь, как и по многим другим позициям, идеология коммунизма напрямую смыкается с христианской философией и этикой. Было бы весьма благотворным выйти на контакты с представителями молдавского православия и уточнить позиции, чтобы совместно противостоять насильственному втягиванию населения страны в чуждый – культурно, конфессионально, нравственно – мир Запада, который в религиозных терминах всецело заслуживает определения "Храм Сатаны". Для пастырей православия это вопрос не политический, а непосредственно религиозный, вопрос их влияния на верующих.

Время не ждет. Каждый день приближает нас к очередным судьбоносным выборам. Воронинщина достойна полного отстранения от власти. Как минимум, мы должны приложить все силы и сверхусилия, чтобы максимально потеснить представителей ПКРМ в новом составе парламента. Но эта задача не принесет никакой пользы Молдове, если кресла, которые потеряют воронинцы, достанутся депутатам правых, прозападных и румынонационалистических сил, включая "центристов" и социал-демократов. Вся эта, обобщенно говоря, "вторая сила" сегодня становится неотличимой от "первой силы" – правящей лжекоммунистической партии, возглавляемой оборотнем. Вот почему левая оппозиция назвала себя "Третьей силой", поэтому она должна собрать вокруг себя не только широкий левый спектр политически активного населения, но и всех, кто считает себя гражданином-патриотом страны, выступает за государственность Молдовы, против унионизации и евроинтеграции. Среди таких союзников следует иметь в виду патриотические силы Гагауз Ери и представителей национальных общин Молдовы, многие общественные и общественно-политические организации Приднестровья.

Задача – войти в парламент максимально возможным числом депутатов от левой оппозиции. Реально это может сделать только зарегистрированная в ЦИК партия Союз труда "Patria–Родина", поэтому левым силам надлежит сплотиться вокруг нее и оказать всемерную поддержку в предвыборный период. В парламенте надо стремиться увеличить число сторонников за счет независимых депутатов, возможно, за счет представителей ОПД "Равноправие", если они будут там представлены. Таким образом и следует расширять Объединенный левый фронт Молдовы как объединение не чисто предвыборное, а предназначенное для работы в длительной перспективе.

Выражаем надежду на то, что положения доклада будут плодотворно развиты, дополнены, оспорены и усовершенствованы при обсуждении. Призываем провести его в предельно конструктивном русле. Политический совет Компартии Молдавии рассчитывает на то, что при этом удастся избежать споров о том, кто кого "коммунистичнее", "левее", кто более достоин возглавлять коммунистическое движение или Объе-диненный левый фронт, и тому подобной игры амбиций, характерных для правых партий. Давайте помнить о главной задаче: объединиться как можно быстрее, как можно в более широком формате и как можно более способными к эффективной, наступатель-ной борьбе, имея в виду судьбоносные цели. И, как писал Владимир Маяковский, "сочтемся славою, ведь мы свои же люди; пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм"!

* * *

На прошедшем по завершении съезда пленуме ЦК принято решение об избрании исполнительным секретарем ЦК КПМ Игоря Игоревича Кучера. Созданы рабочие группы ЦК партии на период подготовки и проведения ее регистрации в Министерстве юстиции РМ.

Актив "Третьей силы" представлен, помимо этой партии, группой "Новый комсомол Молдавии" и несколькими молодежными левыми группировками, кагульской региональной организацией "Союза граждан СССР", а также группой журналистов из редакции газеты "Коммерсант Plus", которая стала мозговым центром и фактическим зачинателем движения "Третья сила", а затем и формирования Объединенного левого фронта Молдовы.