Мне уже приходилось писать об этом персонаже, в том числе в самых нелестных выражениях, но я чувствую, что стоит к нему вернуться более основательно. В конце концов, кто принимает всерьез других моих «героев», вроде Анны Политковской или Юлии Латыниной? Они хороши, как наглядные пособия, «типичные представители» того уровня, на котором находится (нельзя сказать, чтобы упала – «ползя, упасть нельзя», как заметил граф Хвостов) российская буржуазная пресса. Борис Юльевич Кагарлицкий – все-таки более серьезная фигура. Не говоря уж о его более солидном уровне образования, он все еще в глазах многих «западных левых» остается представителем «нетоталитарной левой» России, что в свою очередь добавляет ему авторитета в России, как водится в наши «глобальные» времена. А став главой ИПРОГа, он вдобавок еще и получил дополнительные возможности влиять на мнение тех, кто считает себя левыми. Конечно, число их не так велико, но именно потому, что бросаться ими не приходится, стоит присмотреться поближе к тому, что пишет теперь Кагарлицкий, когда он, по-видимому, не должен приспосабливаться к требованиям буржуазных изданий, в которых он публиковался ранее, и получил трибуну на сайте своего «Интернет-журнала при Институте Проблем Глобализации». Предупреждаю, зрелище выходит не для слабонервных, особенно для тех, кто все еще не расстался с иллюзиями молодости ...

Начнем с его описания российского Соцфорума (на русском, потому, что есть кое-какие расхождения с английским текстом) http://aglob.ru/events/?id=877 . Опять нам обьявляют о великом событии в жизни российской левой, а именно – о долгожданном ее объединении. Правда, несколько лет назад тот же автор и так же торжественно (и на английском) объявлял о таком же объединении (и кажется, с теми же участниками) и тоже в виде как бы форума, только «Голицынского». Где теперь тот Голицынский и почему после него потребовалось еще одно объединение, Кагарлицкий умалчивает, так что оставим вопрос открытым. Важнее другое. Ну, объединились все эти «активисты Молодежного левого фронта, и ряд групп в МЛФ не вступивших, профсоюзные объединения – Всероссийская конфедерация труда, Сибирская конфедерация труда и «Защита труда», Институт проблем глобализации, Институт коллективных действий, движение «Альтернативы»... альтернативная пресса – от петербургского арт-проекта «Что делать?» до «Тюменского рабочего» и совсем новой «Правды-info», первый номер которой был презентован на Форуме» - и хорошо. Но зачем, с какой целью? Чтобы пропеть Интернационал? Песня хорошая, но ведь речь идет о результате колоссальных усилий (проблемам и трудностям подготовки знаменательного события автор уделяет немалую часть статьи), и все ради чего?

На этот вопрос автор как раз дает ответ. С одной стороны, «Выступления против закона о монетизации льгот в январе нынешнего года показали, что жители нашей страны далеко не так терпеливы и послушны, как хотелось бы начальству». То есть, «низы не хотят». Но, с другой стороны, вести за собой эти не хотящие низы некому: «Растущая неприязнь к власти сочетается с устойчивым недоверием к оппозиции. Ведь либеральные критики Кремля разделяют с властью философию свободного рынка и убеждение в том, что надо закрепить и защитить итоги приватизации. Что же до думских патриотов, то их бесполезность давно стала очевидна даже для людей не слишком искушенных в политике». Все это справедливо, надо отдать должное маститому левому аналитику. Получается, что массы есть, организованная оппозиция («оранжевая», о чем, впрочем, Кагарлицкий предпочитает не упоминать) есть, но Украины не выйдет, так как у масс нет к оппозиции доверия. Какой же из этого выход? А вот какой: «Между тем, события прошедшего января показали, что в стране формируется новая оппозиция. Она складывается не вокруг думских партий, а на основе развивающихся социальных движений. Участники выступлений протеста пытаются обрести голос и сформулировать собственные претензии к власти». Звучит несколько странно. Ведь среди скрупулезно перечисленных участников Соцфорума есть ИПРОГ, но нет и духа тех самых пенсионеров и прочих, выступавших против ненавистных Кагарлицкому законов и власти в целом. Единственное подтверждение своей логики автор находит в передовом зарубежном опыте: «Как и во многих других странах, местом встречи протестующих становится социальный форум. Первый Всемирный Социальный Форум прошел в бразильском Порту-Алегри в 2001 году – в ответ на Всемирный экономический форум в Давосе. На дорогом швейцарском курорте встречались представители элиты, а в Бразилию съехались тысячи представителей массовых движений, которые отказывают в доверии этим элитам. На форумах, прошедших в Бомбее (2004) и снова в Порту-Алегри (2005), число участников переваливало за сто тысяч. Идеология движения сформулирована в декларации Порту-Алегри. По существу, это общая позиция современных демократических левых: критика неолиберальной экономической политики, отстаивание социальных приоритетов и демократических принципов, интернационализм. Однако за общими идеологическими формулами стоят конкретные действия, готовность практически сопротивляться своекорыстной политике, проводимой бюрократией и корпорациями.» Все вроде верно, но обратите внимание на мелкую подробность – там речь идет о «массовых движениях», что ни говори. Являются ли ИПРОГ или даже движение «Альтернативы», не говоря о «Молодежном левом фронте» массовыми?

Короче говоря, похоже, что даже по сравнению с весьма ограниченными достижениями мировых Соцфорумов, российский выглядит не более чем очередным подражанием заграничным «модисткам», хорошо описанным в русской классике начиная даже не с Грибоедова, а с Фонвизина. Но, разумеется, вся эта грандиозная подготовительная работа была проделана не просто так, не только ради того, чтобы « не было ни почетных президиумов, ни длинных парадных речей. На митинге ораторы выступали в порядке, определенном жребием, а вел его профсоюзный лидер из Тольятти Петр Золотарев.». Например, на митингах 1917 года выступали не по жребию, значит ли это, что те митинги уступали данному проявлению крайней демократии? Зачем же было огород городить?

Внятного ответа на этот естественный вопрос в статье нет, но статья эта – не единственная. Может быть, стоит заглянуть в еще одну того же автора, под названием «И «оранжевые» станут «красными»..» (http://aglob.ru/analysis/?id=903). Статья эта более откровенна, потому, что в ней прямо признается, что надежды нашего левого героя связаны именно с «оранжевыми». Разумеется, саму по себе оранжевую революцию он именует «сменой династии», скромно умалчивая, что, как и в Грузии, которую он таки поминает, «революционер» Ющенко – бывший премьер при Кучме, как и Янукович, так что дело тут вовсе не в династиях, а в чем-то другом? В чем же?

Ключ следует искать не в том, что Кагарлицкий пишет, а как раз в том, что он опускает. Он, правда, приводит пример: публикацию Уолл-Стрит Джоурнал, как нечто, достаточно влиятельное, чтобы прекратить все толки о выводе украинских войск из Ирака. Но далее, когда речь идет о перерастании «оранжевой» революции в «красную» (именно так, и не меньше), Америка исчезает из виду, как будто ее и нет. Зато «... не прошло и нескольких месяцев, как возникла новая проблема, на сей раз гораздо более серьезная. В массовом порядке пересматривают итоги жульнических приватизационных сделок, заключенных режимом Кучмы. А где на наших просторах приватизация не была жульнической? Фонд Государственного Имущества возглавила Валентина Семенюк, представитель левого крыла Социалистической партии Украины, которая уже откровенно дает понять, что как минимум часть возвращенной государству собственности повторной приватизации не подлежит. Иными словами, речь идет уже не о реприватизации, а о ренационализации». Иными словами, революция налицо, и вот-вот неправедно приватизированная собственность будет национализирована (мне особенно нравится революционная решительность Семенюк, которая «откровенно дает понять», а могла и всего-лишь «намекнуть»!). А против этого левого подвига, ясное дело, выступает только российский империализм: «Московская деловая пресса жалуется, что «оранжевые» оказались «красными», а патриотическая общественность сетует, что среди потенциально пострадавших обнаруживается немалое число представителей российского бизнеса. Жульнический характер приватизационных сделок никто не пытается отрицать, больше того, отечественные патриоты тех же самых олигархов у себя дома называют злодеями и кровопийцами, но стоило Украине посягнуть на их добычу, как звучит вопль возмущения: «Страдают интересы России! Наших бьют!»

Обозреватели бизнес-изданий и профессиональные патриоты единодушно заявляют, что интересы нескольких российских олигархических групп это и есть национальные интересы. Однако подавляющее большинство жителей России может иметь на этот счет несколько иное мнение. И происходящее на Украине может оказаться заразительным примером. Ведь речь идет именно об общем и публичном пересмотре итогов приватизации, а не о выборочном и пристрастном разбирательстве с отдельно взятым представителем олигархии, как у нас в деле Ходорковского.» Вот тут и ясно, что какая-то жалкая реальная национализация в России и в подметки не годится великим грядущим деяниям украинских «оранжево-красных». О том, куда и кому пойдет остальная часть украинского имущества, отобранного у российских олигархов, нам остается только гадать, но, судя по тому, что Уолл-Стрит Джоурнал молчит, все будет в порядке.

Если еще присовокупить, что Кагарлицкий упорно, не хуже самой Латыниной, отказывается признать решающую роль американского империализма во всех этих разноцветных революциях, не удивительны его выводы: «ясно: чем более серьезными будут социально-экономические перемены на Украине, тем больше шансов, что спасительная революционная «зараза» получит распространение в России». Он намерен вести дело в России по примеру Украины. И Соцфорум должен стать локомотивом этого оранжевого, плавно переходящего в красное, революционного движения.

Ну что тут скажешь? Может, стоит заметить, что после того, как не замечать ненавязчивое присутствие всякого рода американских и прочих «советников» во всех этих оранжевых путчах стало просто невозможно, особенно в писаниях, предназначенных для зарубежных левых, Кагарлицкий недавно слегка сменил тон. Он сделал открытие – оказывается, США таки вмешиваются, но исключительно в уже существующие реальные движения, дабы обратить их в свою пользу. И все бы сошло, не помяни он Узбекистан. Процитируем из другого источника, мягко говоря, более близкого к реальному положению вещей:

«В то время как администрация Буша в продолжение последних лет обличала прежние режимы в Грузии и в Украине — продвигая "революцию роз" в первой стране и "оранжевую революцию" во второй, — Вашингтон отделался осторожным молчанием после того, как улицы Андижана стали красными от крови.

Ни Белый дом, ни Госдепартамент не сделали заявления, ясно осуждающего бойню — хотя они сурово осудили нарушения, допущенные во время выборов в Грузии и на Украине, где не было ничего подобного побоищу, устроенному в Узбекистане. Вместо этого представитель Белого дома выразил не вполне искреннюю надежду на "сдержанность" с обеих сторон. Это было сказано в тот момент, когда узбекский режим собирал трупы с площади в Андижане.» (http://www.wsws.org/ru/2005/mai2005/kari-m21.shtml).

И, разумеется, Вашингтон и не думает поддержать другие действительно массовые движения, направленные против его собственных вассалов – ни в Египте, ни в Боливии, ни в Эквадоре, ни в Мексике. Кстати, единственные две страны Латинской Америки, где Белый Дом озабочен недостатком демократии и «способствует» ей, оплачивая оппозицию, это Куба и Венесуэла. Но этому Кагарлицкий не счел нужным уделить и слова, хотя должен бы знать о Венесуэле из первых рук – он недавно побывал там и рассказ о своих впечатлениях в еще одной статье: «Визит к полковнику» (http://aglob.ru/analysis/index.php?id=770), украшенной фотографией его самого на фоне Чавеса. Знал бы Чавес, какой в какой невыносимо пошлой манере расписал Кагарлицкий свой вояж! Достаточно привести такую характеристику Чавеса: «Чавес – разговорчивый полковник, из тех, что бывают и в нашей армии. Он не слишком сведущ в искусстве риторики. Он общается с окружающими, рассуждает о жизни, не может остановиться. Людям нравится.» В общем, этакий недалекий, но симпатичный простак, не чета великому Кагарлицкому. Я не имела чести лично слушать речи Чавеса, но читала их и нахожу его не только весьма образованным (он самоучка, стоит заметить) и культурным человеком, но также отнюдь не праздным болтуном. Например, чего стоят его недавние заявления, что капитализм исчерпал себя, что социализм – единственная надежда Латинской Америки? Не странно ли, что левый Кагарлицкий об этой части «рассуждений о жизни» молчит как рыба? Зато он до отвращения много рассказывает о своих личных мелких проблемах в связи с поездкой, очевидно уверенный, что это-то не болтовня, а важнейшая часть его статьи. Но умолчание о социализме все-таки не так блистают своим отсутствием, как полнейшая черная дыра на том месте, где любая статья о Чавесе, причем не только в левой прессе, упоминает о его враждебности американскому империализму и, соответственно, лютой враждебности американского империализма к нему. В связи с этим у неподготовленного читателя может вызвать недоумение та часть статьи, где мельком, в связи с референдумом, поминаются «крайне враждебные отношения Чавеса с администрацией США». Ни до, ни после того об этих «враждебных отношениях» нет даже намека – ни в рассказе о путче, ни о других попытках свергнуть Чавеса. Как говорят в таких случаях американцы, Кагарлицкий описал комнату, не упомянув стоящего в ее центре слона (почти по Крылову, не так ли?).

Вообще, вся статья о Венесуэле, кроме как продемонстрировать читателям величие Кагарлицого была посвящена не менее важной задаче, а именно – обличить Путина за то, что он не Чавес. Ну, когда речь идет о венесуэльской бесплатной медицине для бедных, об образовательных программах (пусть и описанных опять-таки менее подробно, чем страдания автора от неурядиц венесуэльской жизни), все верно. Однако как вам такой пассаж: «Наш президент потратил первые четыре года своего правления на то, чтобы выжить из эфира два независимых телеканала. В Венесуэле на два государственных канала три частных, открыто оппозиционных. Вечером в отеле включаю телевизор. Сначала – государственный канал. Унылая пропаганда, плохо сделанные, провинциальные новости, смотреть невозможно. Переключаюсь на оппозиционное телевидение. Беспрерывная брань в адрес Чавеса, тенденциозные программы новостей, смотреть невозможно.
Жители Венесуэлы давно не реагируют на телевидение.

Недавно здесь приняли новый закон о печати, который, по мнению оппозиции, ограничивает свободу прессы. Закон лежит передо мной. По сравнению с российскими нормами всё чрезвычайно либерально. Правда, запрещаются прямые призывы к вооруженному восстанию. Самое смешное, что такие призывы на оппозиционных каналах звучали периодически. К ним все привыкли, и не особенно замечали. Мыльные оперы – интереснее?»

Иными словами, телевидение, принадлежащее богатейшим олигархам Венесуэлы и верным друзьям Буша и компании – «независимое», не то, что сейчас в России. И призывы к путчу, оказывается, пустяк, мелочь, дважды подчеркнуто, что на ТВ никто не обращает внимания. Как будто империалисты такие идиоты, чтобы зря тратить огромные деньги. Как будто не было вполне реального путча, и как будто угроза Чавесу и боливарской революции не остается вполне реальной, несмотря ни на какие референдумы, самые честные, даже признанные «самими американцами»! Ведь Кондолиза Райс так прямо и заявила, что для властей США победа на демократических выборах вовсе не значит, что они готовы Чавесу спокойно проводить свою линию. Они сами решают, кто демократ, а кто нет.

Разумеется, я не собираюсь делать из этих статей выводы о том, кому выгодно то, что делает Кагарлицкий и иже с ним, включая пресловутый Соцфорум. На то есть Бурцев.ру, и слово за ними. Не могу только не упомянуть странной детали – в русском тексте статьи Кагарлицкого о Соцфоруме опущена фраза о тираже Правды. инфо, идущая в англоязычном варианте непосредственно после таких слов: «Телевидение и пресса это «неправильное» мероприятие дружно игнорировали, но это никого особенно не огорчало: у социальных движений появляются собственные медиа – от сайтов и небольших газет до пиратского радио и Интернет-телевидения. Впрочем говорить о «малой прессе» можно лишь в том смысле, что стоит она малых денег». Казалось бы, тут-то и похвастаться, как на английском, что тираж этот составляет аж 55 000, но нет, не хвастается. Может, чтобы не спросили, а что значат в данном случае «малые деньги»? Люди ведь разные попадаются...

Алла Никонова