19 октября 2006 года

Каким же надо быть догматиком свободного рынка, чтобы использовать желание (часто навязанное обществом) бедняков получить кредит для того, чтобы оправдывать сокращение и без того скудных социальных расходов в нищих странах Третьего мира?

Как вам такое нелепое заявление: «Я считаю, что «правительство», каково оно сейчас, должно уйти из большинства сфер, кроме полиции и суда, обороны и иностранных дел, и позволить частному сектору, «ограминеному» частному сектору, социально-сознательному частному сектору, взять на себя его функции».

«Грамин» – бангладешский банк «для бедных», специализирующийся на групповых займах бедным женщинам. И выпускник университета Вандербильта, который заявляет это (в автобиографии «Банкир бедняков»)- экономист Мохаммед Юнис получил в этом году Нобелевскую Премию Мира.

Юнис явно не страдает излишней скромностью, он сказал на пресс-конференции в Дакке в октябре: «Теперь война против бедности пойдет еще жарче по всему миру. Это объединит борьбу с бедностью через микрокредит в большинстве стран».

Однако эта, на первый взгляд полезная, начатая тридцать лет назад попытка развивать предпринимательство среди бедных женщин вызвала серьезную критику - как в низах, так и среди специалистов.

Как, вы не слышали об этой критике? Не удивительно, капиталистические СМИ любят Юниса, почти так же сильно, как его любят Билл и Хилари Клинтон. «Файненшиал Таймс» заявляет без тени смущения, без всякого фактического подтверждения, что: «Микрокредит сыграл главную роль в успехе Бангладеш в снижении уровня бедности почти на 10% за последние 5 лет, до 40%; что дает Бангладеш шанс достичь цели снижения бедности наполовину к 2015 году». Более того, «бизнес-модель «Грамин» так и пышет здоровьем».

«Уолл Стрит Джоурнал» посвятил Юнису статью на первой странице 5 лет назад: «Для многих «Грамин» доказал, что капитализм может работать и в пользу бедных, не хуже, чем для богатых», и «помог вдохновить около 7000 микрокредиторов с 25 миллионами бедных заемщиков во всем мире».

Однако те, кто смотрели повнимательнее, включая корреспондентов того же «УСД», как покойный Даниэль Перл, заметили, что банк предпочитает отчетность в стиле «Энрон». Пятая часть займов банка в конце 2001 года была просрочена более, чем на год. ««Грамин» должен был бы показать в отчете серьезные убытки, если бы следовал правилам, рекомендованным для финансовых учреждений, которые помогают финансировать микрокредит через низкопроцентные займы и частные инвестиции».

Типичная уловка «Грамин» – переоформить краткосрочные займы, невыплаченные в течении более чем двух лет, вместо того, чтобы списать их в убытки. Так заемщику позволяют накапливать долги по процентам через новые займы, выданные только для того, чтобы поддержать иллюзию выплаты прежних долгов.

Бостонец по имени Понзи обеспечил такой схеме перевернутой пирамиды дурную славу среди банкиров много лет назад, и учреждения Бреттон-Вудс (МВФ и МБ – пер.) осовременили эту практику в 80-е годы, во время долгового кризиса Третьего Мира, и продолжают одалживать деньги часто только для того, чтобы продолжались выплаты недоимок по старым долгам.

Даже самые жестокие меры – вроде снятия жестяных крыш с хижин женщин-неплательщиц, согласно отчетам того же «УСД» – не смогли улучшить положение с выплатой долгов в самых важных областях, где «Грамин» ранее заслужил свою всемирную славу среди неолибералов, которые считают кредит и предпринимательство главными условиями развития.

К тому времени даже продувные дельцы, которыми полна отрасль микрокредита, почувствовали себя обманутыми: «Банк «Грамин» был в лучшем случае неточен, а еще вероятнее, в худшем случае обманывал в отчетах о своем финансовом положении», - написал ведущий пропагандист микрокредита Дж. Д. Фон Пишке из МБ в ответ на разоблачения «УСД». - «Большая часть из нас в этой отрасли давно подозревали, что тут что-то нечисто».

С этим согласен Росс Круле из Африканского Банка Развития: «Я сам уже давно подозревал, каково подлинное состояние «Грамина», так часто замаскированное мировой славой доктора Юниса».

За несколько лет до того Юниса «отлучили от груди» - прекратили поддержку бОльшей части его международных источников финансирования, по отчетам – на 5 миллионов долларов в год. До тех пор эти деньги снижали процент по займам, все-таки позволяя получать прибыль. Грамин стал «самостоятельным», самофинансируемым, и цену этого должны были полностью платить заемщики.

Он также должен быть бороться с отсталыми патриархальными и религиозными обычаями бангладешцев, и его усердный труд распространил кредит на миллионы бедняков. Секрет состоял в том, что бедных женщин обычно организовывали в группы по пять человек: две получали первые транши кредита, а оставшиеся три должны были «погонять» их, заставляя отдать долги, чтобы они сами могли, в свою очередь, получить заем.

Но в эпоху новых конкурентов, неблагоприятных погодных условий (особенно наводнений 1998 года), а также отпора заемщиков, которые использовали свою коллективную силу для неплатежа, «Грамин» резко поднял проценты по займам. И вот тут философия банка «Грамин»: «Для нас кредит – право человека» - превратилась в не более, чем аргумент в пользу доступа к кредиту, не его доступности.

С этой точки зрения Юнис чрезвычайно отличается от всех общественных движений за права, которые требовали «права» на бесплатное здравоохранение, образование, на жилье, землю, воду, электричество и т.д.

Хотя критика «Грамина» все еще рассматривается как мнение меньшинства, и Юнис творил «чудеса», придвинув кредит к широким массам, согласно Муниру Куддусу, главе факультета экономики и финансов в университете в южной Индиане, шумиха вокруг него требует более пристального изучения, чем то, что, как видно, устроил Нобелевский Комитет: «Сама суть отбора групп оставляет за бортом самых бедных, которых другие рассматривают как неспособных заработать и, тем самым, увеличивающих риск».

Куддус продолжает: «Другие указывали, что микрокредит попросту усиливает эксплуатацию женщин, так как уровень процента в реальных цифрах (за вычетом инфляции) довольно высок; в резульате кредит часто ухудшает положение с задолженностью и дает мужьям еще больше власти.

Усиление власти над женщинами – взамен их экономического освобождения – знакомое обвинение. В 1995 году журнал «Нью Интернешионалист» спросил Юниса о 16 «решениях», которым должны подчиниться его заемщики, включая «меньшие семьи».

Когда НИ заметил, что это «пахнет демографическим контролем», Юнис ответил: Нет, очень легко убедить людей иметь меньше детей. Когда женщины зарабатывают, иметь больше детей означает терять деньги».

В том же духе превращение всего в товар Юнис установил отношения с «Монсанто» (ТНК в сфере агробизнеса, особенно генной инженирии – пер.), рекламируя ее биотехнологические и сельхозхимические товары в 1998 года, пока эта сделка не была отменена в результате общественного давления, как сообщает «НИ».

Как писала Сара Блэксток в том же журнале с следующем году: «Вдали от своих домов, мужей и НГО, которые выдают им кредит, женщины набираются смелости и говорят то, что невозможно сказать в Бангладеш – микрокредит вовсе не то, за что его выдают. Он получил такую популярность только потому, что у Юниса язык без костей».

Но такой язык, обьясняет Блэксток, помогает Юнису и его подражателям «списывать бедность на недостаток вхохновения и деполитизировать ее, отказываясь взглянуть на ее коренные причины. Рекламщики микрокредита всегда готовы заявить, что бедняки должны суметь сами себе помочь. Тот вид микрокредита, который они рекламируют на самом деле не столько дает заемщикам средства контролирвать свою судьбу, сколько обеспечить тем, кто больше всего выигрывает от глобализации, свободу от ответственности за бедность».

Хотя я никогда не был в Бангладеш и только однажды обсуждал эти вопросы с Юнисом (когда тот посетил Йоханнесбург более десяти лет назад), микрофинансовые прибамбасы серьезно навредили Южной Африке.

Например, в 1998 году, когда кризис новых рынков повысил проценты по займам в Третьем мире, семипроцентное повышение, введенное после падения местной валюты, привело многих южноафриканских заемщиков и их микрозаимодавцев к банкротству.

Рядом, в Зимбабве, 66 миллионов долларов МБ в конце 80-х (в счет земельной реформы) оживили сектор сельского микрокредита, начатого еще в конце 40-х при расистской власти Родезии. Всего займы получили 94 000 семей. Но в течение десятилетия результатом стали неплатежи 80% крестьян в нищих «общинных районах» (то же, что бантустаны).

Возможность расплатиться с долгами была очень важна, потому, что типичные расходы заимодавца на контроль и сбор платежей составляли 15-22% размера небольшого займа, включая 4% на возможный неплатеж. В Зимбабаве, выплачивать долг даже в несколько сотен долларов США – тяжелое бремя, в то время как, согласно обследованию министерства сельского хозяйства в 1989 году, средняя чистая прибыль от урожая на час рабочего времени была 15 центов.

Майкл Дринкуотер провел подробное исследование центрального Зимбабве, из которого видо, что «бОльшая доступность кредита для фермеров принесла многим из них серьезные трудности», усугубленные «чрезмерным усердием во внедрении группового кредита» и «сомнительной ценностью дорогостоящих удобрений», неподходящих для местного климата. «Рост использования кредита означал, что фермеры должны продавать больше, чтобы не разориться...На уровне домохозяйств растут обычно не прибыли, а задолженность».

Для борьбы с этим кризисом МБ безуспешно предлагал еще больше группового кредита в стиле «Грамин», хотя и с оговоркой, что «опыт Зимбабве с групповым кредитом к настоящему времени неблагоприятен. Организация групп с самого начала – дело дорогостоящее и требующее времени». И «крупные проблемы стали очевидны».

Неподалеку - в Лесото - этнограф Джеймс Фергюсон прочитал в 1975 году отчет МБ, которым руководилась страна в своих планах развития: «В менее развитых странах», где экономика наличных денег покоится на шатком фундаменте, должна быть (по мнению МБ) «явная нехватка кредита для покупки сырья и материалов у фермеров», и ясно, что «кредит будет играть важнейшую роль в будущих крупных сельскохозяйственных проектах».

Вот что на это отвечает Фергюсон: «Нигде толком не объясняется, почему нужда в кредите так важна. Верно, что большая часть местных жителей вкладывает очень мало в сельское хозяйство, возможно, потому, что они правильно оценивают небольшие возможные прибыли и высокий риск при капиталоемком сельском хозяйстве в Лесото, но обычно дело не в том, что невозможно раздобыть деньги для такой инвестиции. БОльшая часть семей имеет кормильцев, получающих зарплату, или живет на переводы денег из-за границы, и эти деньги обычно поступают сравнительно крупными платежами, которые легко было бы использовать на покупку семян и прочего, но обычно этого не делают. Однако в теории «развития» нужда в кредите рассматривается почти как аксиома».

Политэконом из Уганды Дани Набудере также опровергает «аргумент, что сельские бедняки нуждаются в кредите для повышения производительности и модернизации. Для Набудере это «наглая ложь».

Даже в самом МБ многим стало ясно, в чем дело. Сабабати Тхиллаваирайа при проверке кредитных программ МБ для африканских крестьян в 1993 году советует коллегам: «Оставьте людей в покое. Когда кто-нибудь придет к вам за деньгами, сделайте доброе дело – откажите ему... Мы все понемногу учимся в МБ. Раньше мы думали, что привести деньги будет достаточно, чтобы на этом выстроить финансовую инфраструктуру и учреждения, но это происходит не скоро».

Но не прошло много времени, как Юнис явился на помощь МБ с идеологической поддержкой, и банк оживил микрокредит с помощью суммы в 200 миллионов долларов, предназначенных для бедных женщин в августе 1995 года, как раз перед конференцией в Пекине о равенстве полов.

Движение Attac имеет сильное отделение в Осло, и только что опубликовало там книгу «Экономический апартеид». Члены группы указали мне, что Юниса поддерживают друзья в норвежском правящем классе, включая бывшего сташего чиновника в министерстве финансов и менеджеров «Теленор» – норвежской телефонной компании. «Теленор» владеет 62% «Граминфон», который контролирует 60 % рынка сотовых телефонов в Бангладеш.

В то время, когда левоцентристское правительство Норвегии прославилось, частично простив незаконные долги Третьего мира и угрожает прекратить выделять средства МБ, за что получило похвалы от местных активистов Attac, те, кто приняли эти решения, очень хорошо понимали, как важно для Норвегии показывать возможность капитализма с человеческим лицом.

Вопрос, достаточно ли внимательно они изучили конфликты, вызванные кредитом, в результате чего они рискуют, что их лауреат окажется в одном ряду с Шимоном Пересом, Ф. Де Клерком и Генри Киссинджером (а также матерью Терезой – пер.)

Статья опубликована на www.zmag.org/sustainers/content/2006-10/19bond.cfm

Перевод Аллы Никоновой