Эта статья – мой в высшей степени скромный вклад в полемику, которую на REBELIÓN породила беспорядочная статья Филиппе Ван Парийса «Должны ли левые быть социалистами?», на которую ответили Марко Антонио Эстебан («Должны ли левые быть либералами?») и чуть позже Хавьер Местре («Что либерального должно быть в социализме?»), с чьей позицией я в значительной мере согласен, но хочу осветить некоторые другие проблемы.

Я не собираюсь ввязываться в сюрреалистический спор на тему «Свобода против равенства», уже разрешенный Местре и, намного ранее, безусловно, Марксом и Че, которые, судя по всему, писали зря, для тех, кто прислушивается к Руссо (хотя необходимо отметить, что вопросы «частной собственности» и «индивидуальной свободы» уже для Просвещения находились в состоянии острого несоответствия), просто потому, что я хочу задать четвертый вопрос этой полемики: должен ли социализм быть левацким? Я делаю это не просто из стремления к провокации или ссоре, а потому что задача преодолеть это табу – или хотя бы поставить вопрос об этом – является на редкость важной и практической.

***

Насколько я понимаю, ключ к аргументации Парийса лежит в этих его словах: «Не существует единой основополагающей сущности левых. (…) Организации, расколы, традиции, слияния в рамках доктрин, позиций, отношений и группировок, рассматриваемых, как левые, не устают колебаться, часто в противоречии, часто в смятении». С этим утверждением нельзя не согласиться.

И именно поэтому, я противопоставляю его предложение (ничуть не новое, кстати) «заново основать левую» путем опасно-двусмысленного (и ничуть не нового) метода «релятивизации, как совершенно случайных и сопутствующих, явлений, от которых левая будущего должна полностью избавиться», следующему: отталкиваясь от социализма, полностью избавиться от анахроничного, беспорядочного, многообразного, изношенного и грязного этикета «левизны»! Для справедливости признаю очевидное: мое предложение также ничуть не новое, и уже в 1920 г., как все знают, многогранный Ленин в своей работе по педиатрии квалифицировал «левизну», как детскую болезнь в коммунизме. Как все знают? Тогда зачем эти дебаты? Или Ленин – это нечто «совершенно случайное и сопутствующее», забытый экспонат музея, чьи тезисы и диагнозы не должны даже приниматься во внимание? Если это является условием участия, уважаемые, я покидаю эти дебаты и прошу прощения за назойливость.

Как известно, провозглашение нелевацкого социализма ставит в неудобное положение и делает непопулярным. Это же табу! Поступающий так окажется в рядах гитлеровской НСДАП. Неправда! Общеизвестно, что она была социалистической не более, чем по названию. А, ясно – это значит, что мы сталинисты. Мой ответ – это тоже было отклонение, несчастный случай в построении социализма, включая и его предательство.

Гордиев узел табу, занимающего нас, состоит в том, что мы рассматриваем «левых» как нечто приветливое, хорошее и необходимое… и, таким образом, абстрактное! Но абстракции такого калибра, кроме того, что они не несут в себе никакой смысловой нагрузки, являются гнездом сомнительных парадоксов и, следовательно, палок в колесах Истории. Кто знает, не является ли это вражеской ловушкой, создающей раскол в наших рядах?

***

Пока не будет существовать минимального определения того, что значит «быть левым», не вижу, как это знамя может объединять кого-нибудь, кроме благонамеренных людей и, при этом, неудачников политической организации и слабых борцов, полных противоречий. Я не предлагаю быть догматиками, наоборот, давайте будем критиками и аналитиками! Освободимся от табу и догм, которые лишь создают противоречия, порождают стерильные дебаты и ослабляют борьбу.

Если «правое» и «левое» - это не более, чем, как напоминает нам Парийс, «пространственная метафора, по чистой случайности рожденная два века назад, во время проведения революционного французского Народного собрания», то не будет безумием рассматривать их, как буржуазные категории, применимые только к условиям парламентской буржуазной республики, естественным проявлением которой они и являются. Поэтому они просто не могут служить революционной социалистической/коммунистической оптике. Поэтому, «не быть левыми» не означает обязательно «быть правыми», как «не болеть за Барсу» не обязательно означает «болеть за Мадрид». Хотя, может быть, для кого-то футбол или олигархическое политиканство буржуазного парламентаризма и различия его внутреннего этикета и имеют значение.

С другой стороны, использование этих извращенных категорий за рамками буржуазного парламентаризма, в позе мнимой революционности, может – и обычно приводит – к дегенерации двух типов:

1. Экстремальному радикализму, лишенному содержания, программы и стратегии, прославляющему псевдоромантику «революционного индивидуализма», игнорирующего или отрицающего необходимость участия масс;

2. Или к «культу спонтанности масс», отрицающему любой тип негоризонтальной структуры (см. замечательную статью Нестора Коана «Органический кризис и пассивная революция: враг удерживает инициативу») и последовательно порождающему мелкобуржуазные эфемерные движения, растворяющиеся в стерильной туманности и несущие в себе куда больше фольклорного празднества, чем революционности.

***

Являются ли левой политикой рузвельтовский Wellfare State и фордизм, «европейское» государство всеобщего благоденствия, экономистский синдикализм, интеграция женщин в рынок (обратите внимания на искаженный и ясный термин – рынок!!!) труда, благодаря которому у них есть не один, а два руководителя-эксплуататора (муж и начальник)?

Левацкая ли позиция поддерживать, чтобы гомосексуалисты принимали злополучные и изъеденные молью патриархальные формы брака? Леваки ли произносят слово «солидарность» как «милостыня»? По-левацки ли быть антиклерикальным до некритичности? По-левацки ли провозглашать американскую/европейскую мечту, прося «ценных бумаг для всех», и создавая таким образом рабовладельческий рынок, на котором господствует транснациональный капитал, в то время как воспроизводится бедность и подчинение стран, «производящих» иммигрантов, а в принимающих странах снижаются зарплаты и возникает расизм?

Является ли левацким экологизм, не ставящий под сомнение капиталистическую машину производства и потребления ненужных вещей? По-левацки ли «быть толерантным» не важно к кому, включая и эксплуататоров? По-левацки ли заменять классовую борьбу «социальным диалогом»? По-левацки ли быть фанатиком «гражданского общества»? Является ли левацким пацифизм, не делающий различий между агрессорами и Сопротивлением? По-левацки ли быть против всех типов диктатуры, включая и диктатуру пролетариата? По-левацки ли отрицать идею революционного авангарда? По-левацки ли страдать аллергией на дисциплину?...

Пожалуй, да, сеньоры: все это (и еще бесконечное etcétera), столь симпатичное, столь неортодоксальное, столь политически корректное и вознаграждаемое хорошим пищеварением и спокойным сном: левацкое, и больше не марксистское; левацкое, и больше не социалистическое; левацкое, и больше не революционное.

И если это утверждение провоцирует на то, что кто-то может назвать дальнейшим закручиванием гаек («Должен ли социализм быть революционным?»), …то я, товарищи, умываю руки, и, как поет Хардель, «Вдрызг напьюсь, чтобы не думать ни о чем».

Оригинал статьи опубликован по адресу: http://www.rebelion.org/noticia.php?id=40563

Перевод Юрия Дергунова