Содержание

Глава 7. Макроэкономическое планирование и бюджетная политика

Как мы отметили в главе 4, макроэкономическое планирование занимается достижением общего равновесия экономики на уровне широких групп конечного использования продукта. Макроплан должен обеспечить стыковку входящих потоков для производства продукта и их общее количество. Для развития идеи макропланирования нам нужна основа в виде непротиворечивой системы учета. Все три стороны макроэкономики – теория, политические цели и система учета – тесно связаны между собой. Например, создание современной системы расчета Национального дохода в капиталистических экономиках было вызвано влиянием выдающихся трудов Дж. М. Кейнса по макроэкономике, написанных в 30-е годы. В свою очередь, наличие достаточно надежных и согласованных результатов общенационального учета было необходимой предпосылкой для проведения кейнсианской политики в послевоенные годы. Экономика советского типа применяла другой вид общенационального учета, основанный на довольно-таки узком толковании марксова различия между производительным и непроизводительным трудом. Предложенный нами тип планирования требует системы общенационального учета, основанной на рабочем времени как общественной единице учета. Эта концепция также основана на марксизме, но отличается от традиционной практики социалистических экономик.

Эта глава начинается с обсуждения общих следствий использования учета рабочего времени в масштабе целой экономики. Затем параллельно излагаются политические вопросы, с которыми должна иметь дело социалистическая макроэкономика, и система учета, призванная эти вопросы решать. После этих основных вопросов мы рассмотрим ряд более специальных: сбережения, кредит и налоговую политику.

Макроучет в рабочих часах

Определим Валовой Продукт (ВП) социалистической экономики как общее содержание труда в продуктах и услугах, произведенных, допустим, за год. ВП можно разделить на две части, согласно источнику содержания труда. Бóльшая часть – текущее рабочее время, то есть работа, произведенная в учетный период. Мы будем называть его Текущим Трудом. Кроме того, есть еще прошлый труд, «перенесенный» из продуктов, произведенных ранее. Он может выступать в форме запасов полуфабрикатов, произведенных ранее, но использованных в данный период, или долгосрочных средств производства (станки, завод и оборудование), которые постепенно изнашиваются и/или устаревают морально и физически. Мы называем этот перенос прошлого труда Амортизацией. Это разделение дает нам первую формулу макроучета:

Валовой Продукт = Текущий Труд + Амортизация (7.1)

Мы определим также Чистый Продукт как содержание труда в продуктах и товарах, произведенных сверх количества, требуемого для возмещения Амортизации. Вот вторая формула:

Чистый продукт = Валовой Продукт – Амортизация(7.2)

Основной принцип распределения в нашей системе – получение трудовых жетонов в соответствии с количеством выполненного труда (см. гл.2). Мы признаем ограничения этого принципа в некоторых случаях, но в экономике в целом он вполне применим: общий выпуск рабочих жетонов за период равен сумме отработанных часов. Если Текущие Трудовые Жетоны определяют текущий выпуск рабочих жетонов в обмен на проделанную работу, то получаем третье уравнение:

Текущие Трудовые Жетоны = Чистый продукт (7.3.)

Предположим пока, что рабочие могу получить все Текущие Трудовые Жетоны как «чистый доход». Предположим также, что они хотят потратить их на предметы потребления. В предложенной нами системе предметы потребления должны иметь цену, выраженную в трудовых жетонах, равную сумме содержащегося в них трудовой стоимости, по крайней мере в первом приближении (подробнее об этом – в следующей главе). Значит, если рабочие потратили все Текущие Трудовые Жетоны, на это уйдет целиком весь Чистый Продукт. Согласно уравнениям, приведенным выше, рабочие не могут потребить весь Валовой Продукт, поскольку их доходы (Текущие Трудовые Жетоны) меньше Валового Продукта на сумму Амортизации. Тем самым обеспечиваются ресурсы, необходимые для возмещения амортизированных средств производства. Но даже в этом случае полное потребление рабочими Чистого Продукта невозможно по двум причинам.

Прежде всего, общественный продукт, кроме личного потребления, направляется и на другие важные для общества цели: социальные расходы (образование, здравоохранение); а также чистое накопление средств производства для повышения производительности экономики; возможно, кредитование других экономик. Сокращенно эти расходы можно назвать Общественными, Накопленим и Торговлей (излишками), а личное потребление – Потреблением. У нас получается, что

Чистый продукт = Потребление + Общественные расходы + Накопление + Торговля (7.4.)

Уравнение 7.4 показывает разделение Чистого Продукта на четыре основные цели. Если запланированы положительные значения Общественных Расходов и Накопления, ясно, что потребление окажется меньше чем Чистый Продукт, то есть меньше, чем сумма Текущих Трудовых Жетонов - трудовых жетонов, выданных за текущий период. Для этого можно, например, ввести налог на трудовые жетоны. Может быть, окажется, что нет нужды устанавливать сумму этого налога равной разнице между Текущими Трудовыми Жетонами и запланированными расходами на потребление, потому, что рабочие могут решить отложить некоторое количество трудовых жетонов, и на эту сумму «высвободят» ресурсы для использования в других целях кроме потребления. Мы еще вернемся к этим вопросам.

Во-вторых, часть запланированного для личного потребления должна пойти неработающим – пенсионерам, инвалидам и людям, меняющим работу. Если единственный способ получить предметы потребления – обмен на трудовые жетоны, тогда некоторое их количество должны получать неработающие из бюджета. Для сохранения равенства между выпуском трудовых жетонов и проделанной работой, такие жетоны нельзя просто «напечатать» (это вызовет их обесценение); поэтому их нужно получать из налогов работающих.

Прежде чем заняться вопросами налогообложения и сбережения, полезно поместить вышеописанные идеи в контекст учета по «потокам средств». Это позволит нам проверить их последовательность. Разделим экономику на два сектора – домохозяйства и госсектор. Домохозяйства состоят из людей, семей и общин, в то время как госсектор – из всех экономических единиц помимо «домохозяйств». Мы предполагаем отстутствие частной собственности на средства производства, так что нет отдельного корпоративного или финансового сектора. Мы должны полностью определить источники и использование фондов для каждого из этих секторов.

Начнем с домохозяйств. Основной источник доходов – трудовые жетоны, выпущенные в обмен на произведенную в текущем периоде работу - Текущие Трудовые Жетоны. Кроме того, как мы упомянули выше, существует и выдача (передача) трудовых жетонов для тех, кто не работает. Назовем их Переводом. Эти средства могут быть использованы тремя способами. Их можно заплатить государству в виде налогов; их можно потратить на потребительские товары (Потребление); или они могут быть отложены в этом секторе (Чистые Сбережения). Если мы учли все источники и затраты, то обе суммы должны быть равны, так что

Текущие Трудовые Жетоны + Переводы = Налоги + Потребление + Чистые Сбережения (7.5)

В госсекторе основной источник средств – налоги. Кроме того, как исполняющий обязанности «финансовых учреждений» (о чем подробнее ниже), госсектор будет собирать Чистые Сбережения домохозяйств. Госсектор использует средства для перевода трудовых жетонов тем, кто не производит (Переводы), на социальные расходы (Общественные), накопления (Накопления) и займы другим экономикам (Торговля). Опять таки, суммы средств и расходов должны быть равны:

Налоги + Чистые Сбережения = Переводы + Общественные расходы + Накопления
+ Торговля (7.6)

Уравнения 7.5 и 7.6 можно переформулировать разными способами. Простой пример – объединить Налоги и Переводы. Пусть Чистые Налоги – это налоги за вычетом переводов трудовых жетонов (Налоги - Переводы). Это – чистая сумма «дохода» в трудовых жетонах, доступных государству для «финансирования» других видов деятельности, кроме потребления. Тогда мы можем переписать уравнения 7.5 и 7.6 таким образом:

Текущие Трудовые Жетоны – Чистый Налог = Потребление+ Чистые Сбережения (7.7)

Чистый Налог + Чистые Сбережения = Общественные расходы + Накопления + Торговля (7.8)

Сложение двух уравнений дает нам третье. При сложении 7.7 и 7.8 , Чистый Налог и Чистые Сбережения взаимно уничтожаются и у нас остается

Текущие Трудовые Жетоны = Потребление + Общество + Накопление + Торговля (7.9)

Поскольку сумма Текущих Трудовых Жетонов равна Чистому Валовому Продукту, мы снова возвращаемся к уравнению 7.4, тем самым подтверждается последовательность нашего баланса рабочего времени.

Мы сочли в данном примере удобным использование терминологии капиталистической денежной бухгалтерии («доход», «финансирование» и т. д.) Но для правильного понимания плановой макроэконимики нужно смотреть глубже. В этой системе трудовые жетоны используются только для получения потребительских благ домохозяйствами. Госсектор выпускает трудовые жетоны в точности в обмен на произведенную работу (вне «домохозяйств»), но не нуждается в них для получения благ, именно потому, что государству принадлежат все блага, кроме тех, что оно продает потребителям. Предположим, построена больница: государство платит за потраченный труд из расчета один жетон за час рабочего времени, но не платит ничего за стройматериалы или за готовое здание. У государства никогда не будет нехватки «денег» (в системе нет денег). И у него никогда не будет нехватки трудовых жетонов, потому, что они – просто орудия учета, созданные от имени рабочих (или, возможно, от имени общин, членами которых являются рабочие – см. гл. 12).

Однако остается серьезный вопрос макроэкономического равновесия. Если необходимо достаточное количество потребительских благ для удовлетворения спроса без инфляционного обесценения трудовых жетонов, то государство должно обеспечить возвращение (на самом деле обнуление) правильного количества жетонов, выпущенного им для работающих. Например, пусть макроэкономический план предполагает 55% Чистого Валового Продукта сделать доступным для потребления в виде потребительских товаров. Также предположим для простоты, что потребители не хотят откладывать ничего из своих доходов. В таком случае государство должно «нейтрализовать» (через чистые налоги) 45% выпуска трудовых жетонов. Если чистый налог окажется меньше, поток трудовых жетонов в потребление превысит количество общественного труда, потраченного на производство предметов потребления. Результатом будет «инфляция трудовых жетонов» (или дефицит и очереди, если цены не меняются). Если, с другой стороны, чистые налоги слишком высоки, поток трудовых жетонов, направленных на потребление, окажется меньше, чем трудовая стоимость произведенного, что вызовет или дефляцию трудовых жетонов, или накопление на складах ненужных потребительских товаров.

Пример этот основан на упрощении, предполагающем отсутствие сбережений. Ясно, что если сбережения все-таки откладываются, балансирование налогов усложняется. Следующий раздел касается вопросов сбережений и займов в секторе домохозяйств, после чего мы вернемся к тонкостям налоговой политики.

Сбережения домохозяйств и кредит

Почему люди откладывают деньги? Для некоторых сбережения – сами по себе добродетель, сами себе награда, но экономисты требуют от людей рационального поведения и предлагают нам целый ряд причин для объяснения сбережений.

Ниже всех остальных располагаются сбережения для покупки потребительских товаров. Это – бережливость бедных и нижнего слоя среднего класса, которые откладывают деньги для крупных покупок: машины, мотоцикла или на отпуск. У кого есть деньги, платят за такие вещи из текущего дохода. Есть те, кто сберегает не просто на потребление, а на то время, когда больше не сможет работать. Самые образцовые из сберегающих – те, кто думает не о себе, а о новых поколениях, и помещает деньги в доверительные фонды, чтобы обеспечить частное образование своим потомкам, или оставляет наследство.

За рамками этой милой социально-временной иерархии находятся те, кто, как Фараон (из библейской истории об Иосифе - пер.) сберегает в ожидании тощих лет: безработицы, тяжелой болезни, ранней смерти «кормильца». С другой стороны, некоторые сберегают «за неимением лучшего», когда текущее потребление считают достаточным без полной траты дохода, или когда на примете нет товаров, которые соблазняют на дополнительное потребление. Тут речь идет или о зажиточном буржуазном существовании, или, наоборот, о потребителях в Восточной Европе и СССР, где желанные товары были недоступны, что приводило к «вынужденным сбережениям».

Вероятно, социализм ослабит действие некоторых из этих причин для личных сбережений. Например, повышение уровня бесплатного государственного образования (даже если частное образование не запрещено) и снижение разницы в доходах ослабит как желание, так и возможность создавать доверительные фонды на частное образование. Достаточная государственная пенсия снизит нужду в частных сбережениях на старость. Если вы не боитесь нищеты в старости, почему бы не потратить деньги сейчас, когда это доставит вам удовольствие? До пенсии можно просто не дожить.

Полная занятость и устойчивый экономический рост исключают необходимость сберегать на случай потери заработка. Если вы уверены в будущем своих детей, менее вероятно, что вы будете сберегать, чтобы оставить им наследство.

Теперь рассмотрим вкратце основные причины для личных займов в наше время. Кратко- и среднесрочный кредит – просто перенос вперед во времени покупки товаров длительного пользования, в противном случае на них пришлось бы сберегать – особенно это касается молодых людей, которые рассчитывают, что их доходы вырастут со временем. Главная причина долгосрочного личного кредита – покупка жилья.

Такие причины, скорее всего, сохранятся и при социализме, хотя, несомненно, при нынешнем строе существует такое явление, как «навязывание кредита» потребителям, когда покупателей поощряют залезать в неоплатные долги. Этого больше не будет. Также существование и уровень сбережений на покупку жилья зависит от того, несколько доступно жилье наемное, и хорошо организованный сектор государственных квартир для сдачи внаем снизит потребность во владении жильем.

Несмотря на то, что при социализме вероятно ослабление действия некоторых причин для личных сбережений и займов, эти явления вряд ли полностью исчезнут. Основа для таких сбережений и кредита – желание людей планировать свои покупки относительно независимо от текущего дохода. С точки зрения индивида, сбережения – отложенное потребление, а заем позволяет приблизить потребление.

Но есть важная разница между тем, что возможно для индивида и что возможно для общества в целом. В дорыночном обществе сбережения понять несложно. Зерно запасают для потребления во время неурожая. Египет фараонов и Китай при Мао вполне могли сберегать товары в физической форме. Когда Мао советовал китайцам «копать глубокие ямы, запасать зерно, готовиться к войне или стихийному бедствию» он говорил именно об отложенном потреблении. В басне Эзопа мудрый муравей запас зерно на зиму, когда цикада ела, пела и веселилась.

В современном обществе те, кто сберегает, могут по-прежнему смотреть на свою бережливость с тех же позиций: зерно заменено деньгами, но деньги все равно отложены «на черный день». Страховые компании используют в качестве эмблемы зонтик. Но в накоплении денег есть парадокс, которого не было у накопления зерна. Еще древние изобразили его в виде мифа о Мидасе. Золото есть нельзя, и деньги тоже. Нет смысла копить деньги, если на них нечего купить. Тот, у кого запасено золото, может пережить голодный год, потому, что в случае неурожая цены растут и сыты только те, у кого много деньгами. Но общество в целом не кормится запасами наличных. Только запасы реального зерна спасут от голодной смерти, так что при неурожае богач получает то немногое, что есть, а бедняк умирает.

Те, кто сберегает в банках, стоят еще дальше от «естественной бережливости», чем крестьянин с кубышкой золотых монет. Во время войны, стихийного бедствия или экономического кризиса сбережения в банке могут пропасть в результате гиперинфляции или банковского краха. Когда разрушения в ходе военных действий или выплата репараций лишают экономику товаров, реальный дефицит отражается в обесценении денег. Те, кто останется с пачкой обесцененных после военного поражения банкнот, на своей шкуре поймет смысл мифа о Мидасе.

Еще важнее то, что сберегающие сегодня могут потратить свои накопления завтра только на произведенное завтра. Тот, кто копит на пенсию тридцать лет, может считать, что он откладывает потребление, но вряд ли он захочет в старости есть хлеб, испеченный 30 лет назад. На деле теперь не бывает товаров, чье потребление отложено. Взамен сберегающие получают юридическое право, которое, при условии сохранения той же финансовой системы, позволяет им получить часть произведенного обществом в будущем. Пенсионеры на самом деле живут не на свои сбережения, а на труды рук более молодых членов общества. Материального бремени стареющего населения нельзя избежать страхованием жизни или полностью оплаченными пенсионными схемами. Молодые по-прежнему будут единственной опорой стариков; переход от сыновней почтительности к финансовым инструментам не меняет реальности, которая остается той же при любой общественной системе.

В этом отношении сбережения есть договор с будущим, но странный договор, в котором одна сторона - та, что предоставит блага в конце срока, может еще не родиться на свет. И такой договор – вещь ненадежная. Молодое поколение может его разорвать. Они могут проводить инфляционные повышения зарплаты, которые угрожают пенсионерам с постоянным доходом. Они могут устроить революцию и обрушить фондовый рынок.

Тем не менее, в контексте плановой экономики, в каком-то смысле сегодняшние сберегатели могут внести вклад в создание реальных источников доходов завтра. Сберегая сегодня, люди уступают часть своей текущей доли в нынешнем производстве. Таким образом они «высвобождают» ресурсы, которые в противном случае потребовались бы на производство предметов потребления. В капиталистической экономике велик риск, что высвобожденные средства будут просто лежать без дела. Когда потребитель решает сберечь часть своего денежного дохода, такое «не-потребление» не переходит само в информацию, что те или иные предметы потребления потребуются в определенном будущем. В лучшем случае, рост сбережений может привести, через снижение уровня процента по займам, к пониманию того, что производство товаров для будущих продаж будет сейчас более прибыльно. Но Кейнс утверждал, что даже этот способ передачи информации крайне ненадежен (см. Keynes, 1936, глава 16, или недавнее плодотворное обсуждение этого вопроса у Axel Leijonhufvud, 1981). Так что повышение уровня сбережений может в результате снизить общий спрос на товары, приведя к спаду. С другой стороны, в плановой экономике нет причин не задействовать ресурсы, высвобожденные сбережениями, на создание дополнительных средств производства, которые увеличат производительность труда в будущем.

В экономике, которую мы описываем, минимальный общий уровень накоплений на средства производства будет решаться демократически. Один из параметров для принятия такого решения будет демографическим; перспектива роста доли пенсионеров в населении при прочих равных условиях должна привести к увеличению уровня накопления, чтобы поднять производительность труда на уровень, достаточный для удовлетворения будущего спроса. Это, очевидно, будет достигнуто за счет нынешнего уровня потребления. Но при таком основном демократическом решении следует ввести также учет индивидуальных предпочтений (в определенных рамках) в определении пропорции потребления и накопления. Какие методы позволят в разумных пределах учитывать личный выбор, в то же время не нарушая общий план? Вот некоторые предложения.

1. Текущие трудовые жетоны могут свободно обмениваться на какой-либо вид пенсионных ценных бумаг (т.е. тех, по которым выплата начнется в заранее оговоренное время в будущем). Такие обмены будут производиться через единую государственную «финансовую систему», так что их общая сумма будет известна плановым органам.

Как мы сказали выше, истинный смысл таких сбережений – освобождение текущего труда от производства предметов потребления, и правильной реакцией плановиков будет передача «высвобожденного» текущего труда на накопление средств производства (сверх минимума, принятого обществом). Это позволит иметь более высокий уровень производства предметов потребления в будущем. Конечно, нет гарантии, что плановики используют «высвобожденное» сбережениями рабочее время для увеличения продукции именно тех предметов, которые сберегающие предпочтут потребить в будущем. Это зависит от эффективности процесса стратегического планирования, и абсолютно точный прогноз вряд ли возможен при любой экономической системе. Тем не менее, плановики смогут получить централизованные данные о сбережениях и обеспечить производительное использование высвобожденного рабочего времени.

2. Для гибкости в краткосрочном периоде текущие трудовые жетоны могут также откладываться на потребительские сберегательные счета, с которых трудовые жетоны можно будет снять позже - на покупку предметов длительного пользования, оплату отпуска и т. д. Если за определенный период вложения на такие счета выше, чем снятие с них, излишек можно использовать для «финансирования» потребительского кредита. При необходимости условия такого кредита, особенно процент по нему, могут использоваться для выравнивания спроса на кредит с предложением сберегательных депозитов. Тогда чистый результат будет простым перераспределением потребления среди индивидов, без влияния на общее макроэкономическое равновесие экономики.

3. Индивиды не могут накапливать трудовые жетоны, иначе как посредством перечисленных выше видов сбережений. Такого накопления, подрывающего план распределения рабочей силы, можно избежать выпуском трудовых жетонов со сроком действия только до определенной даты – по аналогии с современными просроченными чеками, которые банки отказываются принимать после окончания их действия.

Детали реализации сбережений и кредита можно ввести в описанный в начале главы учет потоков средств. Мы указали, что чистые сбережения домохозяйств (Чистые Сбережения) являются источником средств как для сектора домохозяйств, так и для госсектора. Теперь стоит подробнее рассказать о чистых сбережениях. Валовые сбережения – общее количество приобретенных сектором домохозяйств пенсионных ценных бумаг (Приобретение Пенсионных Бумаг) и приобретенных тем же сектором потребительских сберегательных счетов (Приобретение Сберегательных Счетов). Для определения чистых сбережений нужно вычесть платежи, которые домохозяйства получают со своих пенсионных бумаг (Выплаты По Пенсионным Бумагам), суммы, снятые со сберегательных счетов (Снятие) и чистое количество новых долгосрочных потребительских займов (Новые Займы). Получаем уравнение

Чистые Сбережения = Приобретение Пенсионных Бумаг + Приобретение Сберегательных Счетов - Выплаты Пенсионных Бумаг - Снятие - Новые Займы.

Или, беря в скобки отдельно пенсионные накопления и потребительский кредит

Чистые Сбережения = (Приобретение Пенсионных Бумаг - Выплаты Пенсионных Бумаг) + (Приобретение Сберегательных Счетов – Снятие - Новые Займы )

Сосредотачиваясь на потребительских сбережениях – за вычетом пенсионных бумаг - и кредите, заметим, что их сумма (Приобретение Сберегательных Счетов – Снятие - Новые Займы ) является чистым источником средств для государства. Этот чистый поток средств в систему потребительских сбережений/кредита. Мы предложили выше, чтобы этот поток был сознательно сведен к нулевой сумме, чтобы спрос на кредиты как раз мог быть удовлетворен суммой всех вкладов. Разумна ли такая политика – зависит, вероятно, от условий, которые потребуются для достижения такого равновесия.

Предположим, что личный сектор сильно склонен к сбережениям и сравнительно слабо – к использованию потребительского кредита. В таком случае для уравновешивания потребуются поощряющие условия кредита – может быть, даже отрицательная величина процента. Использование всего чистого притока средств сбережения для этих целей представляется не самым разумным: часть притока можно взамен использовать как «источник средств» для накопления, где он, вероятно, принесет больше общественной пользы.

Возможные осложнения при таком решении таковы: хотя потребительские сберегательные депозиты высоколиквидны и кратко- и среднесрочный потребительский кредит погашается достаточно быстро, средства производства, созданные при использовании этих источников, не «ликвидны» 1 . Если до того, как вложенные в проект средства «созреют», неожиданно случится отток средств со сберегательных вкладов, государству придется выпускать избыточные трудовые жетоны, что грозит инфляцией, подрывающей всю систему расчетов.

Это, по сути, проблема, описанная Кейнсом, когда сберегающие хотят сберегать в ликвидной форме, а их средства используются на приобретение неликвидного основного капитала. Но эта проблема разрешима в государственной монопольной финансовой системе: государство может сказать сберегающим, что они не могут съесть один пирог два раза. Если система потребительского кредита/сберегательных счетов склонна к превышению вкладов над кредитами, то государство в случае внезапного роста требований выдачи со сберегательных счетов может объявить, что ликвидность сберегательных счетов ограничена какими-то условиями, и может быть введено нормирование, а не выпускать избыточные трудовые жетоны, которые вызовут инфляцию.

Аналогичные проблемы возникают, если система потребительского кредита/сберегательных счетов склонна к чрезмерному спросу на кредит, даже когда условия кредита весьма жесткие. Стоит ли в таком случае использовать «средства» из других источников (например, излишек вкладов в пенсионные бумаги), чтобы «финансировать» дополнительный кредит? Или потребительский кредит следует нормировать?

Текущий излишек пенсионных счетов показывает рост запросов на будущую продукцию со стороны будущих пенсионеров, и самый безопасный способ обеспечить, чтобы эти запросы были удовлетворены – передать этот излишек на дополнительные средства производства. Таким образом, предлагается строго разграничить пенсионные счета и потребительский кредит. С другой стороны, когда потребители согласны делать займы на жестких условиях (однако все-таки соответствующих возможностям заемщика – иначе, естественно, кредит не будет выдан), они тем самым соглашаются снизить свои запросы на будущую продукцию, относительно будущего получения трудовых жетонов. Но это снижение должно «уравновесить» повышение спроса пенсионеров. Лучший образ действия в таком случае – осторожная гибкость: не прибегая к полному разделению счетов, использовать нормирование для предотвращения слишком большого дефицита (или избытка) в системе потребительского кредита/сберегательных счетов.

Проценты на сберегательные вклады?

Из сказанного выше возникает вопрос – платить ли проценты на сберегательные вклады в секторе домохозяйств. Сначала рассмотрим возможные последствия нулевого «номинального» процента на такие вклады, когда те, кто снимает деньги со сберегательных счетов, получает в точности ту сумму трудовых жетонов, которую до этого положил. Заметим, что с ростом производительности труда с течением времени и снижением содержания рабочего времени в производимых предметах, трудовые жетоны, так сказать, повышаются в цене – это своего рода неявная форма выплаты процентов. Разумно предположить, что люди имеют право получать такой «процент» на долгосрочные вклады, так как их отложенное потребление сделало возможным накопление средств производства, что помогло повысить производительность труда. Потребности в дополнительных выплатах здесь нет 2 .

В классической модели капитализма с полной занятостью, роль процента на сбережения – поощрять достаточное количество сбережений для финансирования инвестиций, но в нашем случае мы предполагаем, что инвестиции будут обобществлены и что основной источник накопления – налоги. Если пенсионные счета и система кредита/сбережений имеет излишки, личные сбережения могут быть вложены в накопление, но это – не главный их источник. Нет нужды поощрять личные сбережения, поскольку основной уровень «сбережений» (то есть отложенного потребления) определяется демократически при составления плана налогообложения и накопления.

Налоговая политика

Налоговая политика будет играть важную роль в балансировании макропланов вне зависимости от тонкостей сбережений в домохозяйствах. В какой форме (или формах) государству следует облагать налогами трудовые жетоны? В экономике советского типа большую часть налоговых поступлений составлял «налог с оборота». Этим налогом государство разделяет цену, выплаченную покупателем, и деньги, полученные продавцом, а разница попадает в казну. Такой налог не совместим с системой, которую мы предлагаем, так как он предполагает установление цен выше содержания в них рабочего времени. Как указывалось выше, мы выступаем за подоходный налог и дополнительно предлагаем государству взимать платежи с земли.

Как должен выглядеть подоходный налог при социализме? Социалисты и социал-демократы при капитализме обычно поддерживали прогрессивный подоходный налог (тот, у кого самые большие доходы, платит бóльший процент налогов), потому что богатые могут позволить себе нести бóльшую долю налогового бремени. По сути, прогрессивный налог считается способом снижения неравенства доходов при капитализме (хотя достигла ли этой цели реальная капиталистическая налоговая система - это еще вопрос). Но если распределение личного дохода по своей сути уравнительна с самого начала, как мы предлагаем, нет особых причин устанавливать прогрессивный налог. Самым справедливым будет, вероятно, единая ставка налога – столько-то трудовых жетонов в месяц или в год с работника.

Единая ставка налога означает следующее: каждый здоровый человек трудоспособного возраста обязан проработать определенный минимум времени для общего блага. В обмен на этот трудовой вклад удовлетворяются основные общественные нужды людей. Если кто-то желает получать дополнительный доход для покупки предметов потребления, то должен отработать свыше минимума. Мы предполагаем максимальную гибкость рабочего времени, когда каждый может выбрать, сколько ему работать, и если трудящийся решил поработать подольше, оплату его труда не стоит облагать дополнительными налогами.

Единая ставка налога также имеет и то преимущество, что доход от налогов достаточно точно известен заранее. Доход с пропорционального подоходного налога зависит от того, сколько люди зарабатывают (то есть, в нашей системе, сколько они решили поработать), а доход с единой ставки налога зависит только от числа трудящихся. Такая предсказуемость может быть полезной для обеспечения выполнения планов социального обеспечения и накопления. Если плановики выделили x миллионов часов общественного рабочего времени на цели помимо личного потребления, то ставка налога может быть установлена на уровне, который даст x−z трудовых жетонов дохода, где z миллионов жетонов – прогнозируемый уровень сбережений в домохозйствах 3 .

Сопоставьте наш метод с предложением английской Партии Зеленых - что все граждане должны получать гарантированный социальный доход, работают ли они или нет. Такой доход предположительно должен выплачиваться из налогов, в том числе из подоходного налога. Это своего рода зеркальное отражение нашей позиции, так как единая ставка налога может считаться отрицательным социальным доходом. Предложение Зеленых вполне осуществимо и имеет большие преимущества перед существующей системой выплаты пособий только нуждающимся, потому что устраняет печально известную «ловушку бедности» 4 .

Тем не менее, у нас есть два критических замечания по поводу гарантированного социального дохода. Во-первых, он, очевидно, подразумевает признание безработицы неизбежной. Если уж всегда будут безработные, то Зеленые позаботятся о них самым гуманным способом. Для нас это неприемлемо. Мы уверены, что возможна экономика с полной занятостью. Сочетание уравнительных доходов, полной занятости и единой ставки налога уничтожает ловушку бедности, а также стимулирует желание работать, и делает это более успешно, чем предложение Зеленых. Во-вторых, для выплаты гарантированного социального дохода потребуется высокий уровень подоходного налога, что предполагает и поощрение нежелания работать. При плоском подоходном налоге и гибком количестве рабочего времени, каждый может решать сам, стоит ли поработать лишний час, чтобы получить то, чего он хочет. В экономике с полной занятостью предложение Зеленых будет означать позволение бездельничать за чужой счет, и работающее большинство вряд ли согласится содержать бездельников.

Арендная плата за землю

Мы ссылаемся в другом месте на систему отношений собственности, необходимую для наших представлений о социалистической экономике (см. главу 14). В нее входит государственная собственность на землю. Хотя мы не исключаем возможности частной собственности на часть жилья, государство должно оставаться владельцем земли, на которой это жилье стоит. Владельцы домов должны платить за землю арендную плату в размерах, основанных на текущей стоимости земли. При таких условиях покупатель дома покупает на деле только здание, и цена дома одного размера и качества в Лондоне, и, скажем, в Брэдфорде, должна быть одинаковой. Кроме цены, покупатель платит государству арендную плату или земельный налог, отражающий разницу в местоположении дома. Такая плата может дать значительный вклад в финансы государства 5 .

Если эти рентные платежи будут выполнять в нашей системе макроэкономические функции налогов, они должны явно выражаться в трудовых жетонах. Выплата ренты в трудовых жетонах будет единственным исключением из общего правила, требующего, чтобы на жетоны покупали только продукт труда, оцененный согласно содержанию в нем рабочего времени.

Акцизные сборы

Стоит упомянуть еще один вопрос налогообложения. Мы сказали, что предметы потребления должны в целом оцениваться в трудовых жетонах согласно содержанию в них рабочего времени. Но, возможно, стоит сделать в некоторых случаях исключение. В капиталистической экономике существуют акцизные сборы на товары, потребление которых государство почему-либо хочет ограничить – главным образом потому, что «излишнее» потребление их приводит к нежелательным социальным последствиям (алкоголь, табак и т.д.). Если социалистическое государство не запрещает подобное потребление вообще, то оно может проводить такую же политику. Обратите внимание: это будет не всеобщий налог с продаж или налог на добавленную стоимость, а именно налог на конкретные предметы потребления.

Налоги и накопление

В западных экономиках накопление новых средств производства разделено между частным и общественным сектором. Частный сектор делает накопления в результате независимых решений компаний и в основном финансирует его из прибылей, но существует также своего рода привлечение сбережений в накопление через финансовые учреждения. Накопление в госсекторе обычно финансируется с помощью займов.

В социалистической экономике советского образца положение было прямо противоположным. Накопления госсектора финансировались в основном налогом с оборота госпредприятий, а сбережения играли второстепенную роль. Как уже упоминалось, мы тоже считаем, что налоги будут главным источником накопления, но с условием, что все налоги будут установлены демократическим путем.

Важнейшим пунктом критики советского социализма было то, что решения об уровне роста, и, таким образом, об уровне накопления, принимались политической элитой. Это придавало социалистическому накоплению отчасти характер отчуждения. Чтобы избежать этого, на всеобщее голосование должны выноситься несколько альтернативных предложений о доле национального дохода, предназначенной на накопление. Если граждане согласны, что инвестиции должны достигать 15% валового национального продукта, государство получит право собирать налоги в соответствующем размере. Учитывая наличие других источников финансирования накопления – сбережений и платы за землю – необходимая сумма не будет финансироваться целиком из налогов, но само право изменять налоги предоставит необходимую степень свободы для балансирования общественного бюджета.

Примечания

1  Такими депозитами можно распоряжаться по правилам, похожим на правила для существующих сберегательных счетов, с формальным правом государства заставить вкладчиков ждать возможности получить свои деньги обратно. При обычных обстоятельствах к этой мере прибегать не обязательно.

2  Более спорно, должны ли накапливаться такой же скрытый процент на краткосрочные потребительские вклады. Откладывание жетонов на такие вклады не будет, согласно вышеизложенной схеме, использоваться для накопления в значительных масштабах. Для того, чтобы не платить этот скрытый процент, трудовые жетоны на сберегательных вкладах должны девальвироваться в соответствии с ростом производительности труда. Но, поскольку взносы на эти счета дают средства на потребительский кредит, за который заемщики готовы платить проценты, такую девальвацию можно и не проводить.

3  В этом примере мы для простоты полагаем, что существует только подоходный налог на получателей трудовых жетонов. На самом деле мы предлагаем государству еще один источник доходов – плату за землю, как описано ниже.

4  При выплате пособия только нуждающимся, имеющие низкие доходы платят относительно очень высокие налоги. Если вы находите работу и начинаете зарабатывать, вам полагается платить подоходный налог, и вы теряете право на пособие. Так что реально повысить доходы оказывается практически невозможно и это также препятствует желанию работать.

5  Полное обсуждение вопроса ренты в социалистической экономике, в том числе в сельском хозяйстве, дается в главе 14.