Предисловие

Некоторое время назад я уже писал, что идеология украинского национализма, в силу объективных причин, была призвана играть одну из главных ролей в обеспечении процесса становления украинского буржуазного государства и украинского капитализма, таким образом, представляя собой идейную оболочку, в которую был заключен неолиберализм, как классовая стратегия капиталистической реставрации и глобального наступления капитализма в конкретных украинских условиях.

Понятие «голодомора», то есть, предполагаемого искусственного геноцида украинского народа, как непокоренного носителя духа сопротивления «тоталитарному сталинскому режиму», и обычно рассматриваемого как прямое продолжение сворачивания политики украинизации 1 , является для украинского национализма очень важным, поскольку оно позволяет органично объединить в себе два основных вектора данной идеологии, русофобию и антикоммунизм. Косвенным следствием подобной позиции является потворство наиболее радикальным и вульгарным формам украинского национализма, перерастающим в откровенный национал-шовинизм, вследствие фактического постулирования «стремления к свободе» как свойства, присущего в СССР исключительно украинскому народу.

Тем не менее, было бы грубой ошибкой рассматривать тематику «голодомора», как нечто, специфически присущее только лишь идеологам украинского национализма. На самом деле, принятый Верховной Радой Украины 28 ноября 2006 г. закон «О Голодоморе 1932 – 1933 годов в Украине» стал своеобразной кульминацией уже четвертого всплеска пропагандистской активности, связанной с пресловутым «Голодомором». И первые три этапа, без которых нынешняя, если перефразировать Нормана Финкельштейна 2 , индустрия «голодомора» была бы совершенно невозможной, напрямую связаны с деятельностью наиболее реакционных политических сил своего времени: нацизма и профашистских кругов в Северной Америке, послевоенной маккартистской реакции и рейгановского «крестового похода» против прогрессивных сил мира как одной из основных составляющих его неоконсервативного поворота.

Из-за этого сама тема «голодомора» оказывается исключительно политизированной, вследствие сознательных фальсификаций подлинной истории со стороны политических сил, в разное время поднимавших «голодомор» на щит в пропагандистской войне против Советского Союза и левых и прогрессивных сил в своих странах. Поэтому сегодня уже попросту не получится рассматривать голод 1932 – 1933 гг. с абстрактных позиций стремления к объективной истине. Сегодня, чтобы писать об этом голоде, стремясь установить правду, совершенно необходимо хотя бы попытаться расчистить многочисленные слои исторических фальсификаций, сопровождающих эту тему.

На фоне прискорбного молчания украинских и российских историков, практически ничего не делающих для опровержения пропагандистских мифов, нельзя не отметить работу честных западных исследователей, таких как Дуглас Тоттл, Марк Таугер и Штефан Мерль, большинство важных работ которых не переведены ни на украинский, ни на русский языки. Данная статья преследует своей целью познакомить русскоязычных читателей с ключевыми положениями работ этих историков. Первые части этой статьи основаны на книге Дугласа Тоттла «Обман, голод и фашизм: миф об украинском геноциде от Гитлера до Гарварда» 3 , опровергающей фальсификации, созданные в нацистской Германии и США. Последующие части этой статьи будут базироваться, в основном, на работах Марка Таугера, на большом архивном материале показавшего подлинную историю голода 1932 – 1933 гг. 4 .

Мне бы хотелось закончить это предисловие цитатой из недавно принятого украинского закона, а точнее, его ст. 2: «Публичное отрицание Голодомора 1932 – 1933 годов в Украине признано надругательством над памятью миллионов жертв Голодомора, унижением достоинства Украинского народа и является противоправным». На самом деле, действительным надругательством над памятью жертв голода является ее использование в политических целях. Эта великая трагедия советского народа не имеет ни малейшего отношения ни к ее образу в нацистской, фашистской и империалистической пропаганде, ни к деяниям украинских политиканов, не имеющих никакого морального права наживаться на ней. Именно их деятельность, как на этом поле, так и в целом, в рамках многолетней реставрации капитализма, и является подлинным унижением достоинства украинского народа.

Рождение мифа

Сегодняшним борцам с «советским тоталитаризмом» было бы полезно знать истоки мифа об украинском геноциде, тем более, что сомнительные источники 1930-х гг. до сих пор рассматриваются как важные свидетельства многими из фальсификаторов истории.

Становление индустрии «голодомора» было связано было связано с пропагандой НСДАП в Германии и профашистскими кругами в США. Несмотря на то, что уже в 1933 г. статьи о «голодоморе», сопровождаемые фотографиями сомнительной достоверности, выходили в нацистском рупоре Voelkischer Beobachter, в полной мере эта кампания набрала вес в Германии лишь к 1935 г. До этого же времени, пальма первенства, безусловно, должна быть отдана американскому медиа-магнату Уильяму Рэндолфу Херсту 5 .

«Американский фашист № 1» и «голодомор»

Поддержка нацистской партии со стороны достаточно широких кругов крупной американской буржуазии, главным образом, в форме поставок продукции и займов, – в целом, хорошо известный факт. Но даже на этом фоне деятельность У. Р. Херста, известного, как «американский фашист № 1», выделяется своей откровенной приверженностью крайне правым идеям и усилиям по их максимально широкому распространению, толкавшим его на прямое сотрудничество с фашистами. Наиболее показательным случаем этого является зарплата в 150 тыс. долларов в неделю, которую Херст платил итальянскому диктатору Бенито Муссолини за статьи для его газет. Эта сумма в десять раз превышала доход Муссолини, получаемый им от итальянского государства. Муссолини был вынужден прекратить это взаимовыгодное сотрудничество лишь в начале 1935 г., когда нарастающий кризис в международной политике уже не оставлял былых возможностей для журналистской откровенности.

Слева направо: личный секретарь Херста Рокер, один из ведущих нацистских идеологов Альфред Розенберг, Уильям Херст, глава отделения прессы нацистского Бюро внешней политики Карл Бомер, заместитель Розенберга Тило фон Трота

Кампания в херстовской печати, связанная с «голодомором», была обязана своим рождением, в первую очередь, визиту медиа-магната в Германию летом 1934 г. Во время встречи с Гитлером был подписан ряд соглашений, в частности, о том, что Германия будет приобретать международные новости у херстовской компании International News Service. Именно после посещения Германии, в газетах которой тема «голода, бедности и жестокости» в СССР набирала обороты, в 1934 - 1935 гг. украинский голод стала одной из важнейших тем в херстовской прессе. Как отмечал немец Эвальд Амменде, деятельности которого я коснусь чуть позже: «5 января 1935 г. Уильям Рэндолф Херст выступил с речью, почти полностью основанной на материалах Комитете [кардинала] Иннитцера… Вслед за этим, вся херстовская печать взялась за тему российского голода» 6 .

Наиболее ярким и показательным примером того, как питомцы Херста обходились с фактами, является история Томаса Уолкера.

В феврале 1935 г. в херстовских газетах Chicago American и New York Evening Journal начали выходить статьи «известного журналиста, путешественника и исследователя России, проведшего несколько лет в поездках по Союзу Советской России» (sic!), Томаса Уолкера. Статьи, посвященные голоду, будто бы свирепствовавшему на территории Украины в 1934 г., сопровождались большим количеством фотографий, якобы снятых им в «наиболее неблагоприятных и опасных обстоятельствах». Вскоре выяснилось, что репортаж Уолкера был фальшивкой от начала до конца.

Значительная роль в разоблачении Уолкера принадлежит американскому журналу The Nation и его московскому корреспонденту Льюису Фишеру. Как удалось узнать Фишеру, нога Уолкера вообще не ступала на украинскую землю, поскольку он, получив транзитную визу в сентябре 1934 г. (а не весной, как он утверждал), пересек советскую границу в октябре и пробыв несколько дней в Москве, сел на поезд, идущий в Манчжурию, и покинул территорию СССР. За шесть дней, прошедших между его прибытием в Москву и отъездом в Манчжурию, было физически невозможно посетить все те места, которые он описывал в своих публикациях.

"Ребенок-лягушка". Эту фотографию, сделанную в европейской больнице 1920-х гг. Уолкер пытался выдать за свидетельство «голодомора»

Из публикации этой серии статей Фишер сделал четкий политический вывод: «Мистер Херст, разумеется, не будет возражать, если эти статьи испортят советско-американские отношения, и будут провоцировать иностранные державы к враждебным военным планам против СССР. Но настоящая цель – это американское радикальное движение. Эти статьи Уолкера – часть кампании Херста против красных. Он знает, что в Советском Союзе был достигнут с 1929 г. огромный экономический прогресс, что капиталистический мир погружен в депрессию, и это придает левым группам вдохновение и веру. Мистер Херст хочет лишить их этого вдохновения и веры, рисуя картины разрушений и голода в СССР. Это слишком прозрачное стремление, а руки слишком грязные, чтобы он достиг успеха» 7 . К сожалению, Фишер заблуждался. Пройдет не столь уж долгий срок, и духовным наследникам Херста удастся достигнуть своей цели, критика советского «тоталитаризма» станет для многих левых Запада единственным пропуском в политику, а впоследствии и сам журнал The Nation станет одним из наиболее видных столпов левого антикоммунизма. Но в тот момент его политические позиции были совершенно адекватны.

Не лучше, с точки зрения истины, обстояло дело и с фотографиями. Как удалось показать американскому журналисту Джеймсу Кейси, они были фальшивками, не имевшими к Украине 1930-х гг. никакого отношения. Большинство из них было сделано в Западной Европе периода Первой мировой войны и 1920-х гг. Это, в частности относится к двум знаменитым фотографическим «свидетельствам» украинского «голодомора», и по сей день приводящимся в качестве документальных подтверждений – фотографии «ребенка-лягушки» и «украинского крестьянина», склонившегося над своей лошадью.

Центральный государственный фотокиноархив Украины с подачи херстовской печати утверждает, что это «крестьяне около умирающих лошадей» в 1933 г. На самом деле, здесь изображен солдат австро-венгерской армии Первой мировой войны

Что еще более показательно, фальшивкой оказался и сам Томас Уолкер. Всего лишь спустя несколько месяцев после публикации серии своих статей, он был депортирован из Англии в США и предан суду. Как оказалось, на самом деле имя этого человека было Роберт Грин. Он был беглым заключенным с солидным «послужным списком» преступника, успевшего наследить не только в США, но и в четырех странах Европы, среди преступлений которого значилось фальшивомонетничество, двоеженство и даже нарушение техасского Акта Манна о рабстве белых. Как признался на суде Грин, он не был на Украине и фотографии, предъявляемые им в качестве свидетельств голода, были сняты не там.

После неудачи Томаса Уолкера, его место занял Гарри Лэнг, редактор газеты Daily Forward, издаваемой одной из фракций Социалистической партии США. Фигура Лэнга также по-своему показательна. Это один из многих примеров продукта пропагандистской индустрии под названием «разочаровавшийся социалист», самым известным образцом которого являлся Джордж Оруэлл. И, как и в случае с Оруэллом, у Лэнга не было практически никаких оснований называть себя социалистом. Уже задолго до того, как Лэнг стал одним из винтиков индустрии «голодомора», в 1920-х гг. его Daily Forward стал одним из «левых» изданий, открыто перешедших на сторону буржуазии и осуждавших забастовки рабочих, предлагая в качестве их альтернативы контролируемые хозяевами «желтые профсоюзы». Как отмечал Дуглас Тоттл: «Лэнг и его антикоммунистический Forward страстно защищали капитализм, в то время как руководство их профсоюза укрепляло свои позиции в качестве “рабочей аристократии”. Поэтому тяжело принять утверждения некоторых историков, что истории Лэнга о геноциде голодом были признаниями “социалиста, лишившегося иллюзий”» 8 .

Лэнгу повезло не больше, чем Уолкеру, поскольку и он был вскоре разоблачен в прессе, благодаря свидетельствам ряда людей, находившихся в описываемый им период на Украине (Санто Мирабеле, И. Ландерман). Уже в середине 1935 г. его членство в Социалистической партии было приостановлено из-за многочисленных обвинений в том, что он идет на поводу у профашистских сил.

Еще одним «свидетелем» «голодомора» в херстовской пропаганде стал Эндрю Смит, вернувшийся из Советского Союза, и решивший заработать немного денег на «горячей» теме, оказавшись без работы. Рассказы Смита также были опровергнуты одним из рабочих, находившимся в то время в СССР, и знавшим Смита, Карлом Блахой. Впрочем, это не было пределом падения Смита. Уже в 1949 г. он станет сотрудничать с маккартистской комиссией по расследованию антиамериканской деятельности.

Другим участником маккартистских гонений на (зачастую, воображаемых) «красных» станет в недалеком будущем другой певец «голодомора», Фред Биль, статьи которого с марта 1935 г. публиковались в лэнговском Daily Forward и херстовских газетах. Биля поймал на лжи работавший с ним на харьковском тракторном заводе американский рабочий Дж. Волынек. В частности, Волынек отметил, что Биль не знал ни русского, ни украинского языка, поэтому явной ложью были любые его истории, основывавшиеся на будто бы происходивших беседах. Более того, Волынек привел в качестве опровержения ранее изданную брошюру Биля под названием «Иностранные рабочие на советском тракторном заводе», которая не содержала никаких утверждений о «геноциде голодом», пока для этого не возникла соответствующая рыночная и политическая конъюнктура. Того же качества была и изданная в 1937 г. книга Биля «Пролетарское путешествие», полная страшных историй, никак не подтвержденных сделанными Билем многочисленными фотографиями.

Сегодня империя Херста продолжает процветать, включая в себя более ста компаний, занимающихся изданием журналов, книг и теле- и радиовещанием. Никуда не исчезла и ложь на тему украинского «голодомора», опубликованная в его газетах. И по сей день, даже будучи неоднократно опровергнутой, она рассматривается консервативными и националистическими кругами как важный источник правдивой информации о «голодоморе». Трудно сказать, смущают ли их связи Херста с нацистами. Да и они «в конечном счете», с точки зрения истории, были бы не столь уж важны для честных исследователей украинского голода 1930-х гг., будь эта информация действительно правдива.

Но она является ложью. И то, что эта ложь имеет прямое отношение к ведомству доктора Геббельса, и была бы невозможной без пропагандистской кампании Третьего рейха, о которой пойдет речь в следующей статье, - серьезнейшее отягчающее обстоятельство для любого человека, кроме фальсификаторов истории из числа украинских националистов. Что ж, их история полна и куда более тяжелых преступлений.

Продолжение следует

Примечания

1  Наиболее ярким примером подобной пропаганды являются работы американского юриста Джеймса Мейса, возглавлявшего Комиссию Конгресса США по вопросам Голодомора 1932 – 1933 годов в Украине, и представителя украинского исторического истеблишмента Станислава Кульчицкого, в конце перестройки открывшего для себя данную тему после воспевания сталинской индустриализации. См., например: Мейс Дж. Політичні причини голодомору в Україні (1932 – 1933 рр.) // Український історичний журнал. – 1995. – № 1; “День” і вічність Джеймса Мейса. / За заг. ред. Л. Івшиної. – К.: Українська прес-група, 2005; Кульчицький С. Демографічні наслідки голодомору 1933 р. В Україні // Кульчицький С. Демографічні наслідки голодомору 1933 р. В Україні. Єфименко Г. Всесоюзний перепис 1937 р. В Україні: документи та матеріали. – К.: Інститут історії України НАНУ, 2003.

2  Финкельштейн Н. Индустрия Холокоста. Кто и как наживается на страданиях евреев. – М.: Русский вестник, 2002. См. также перевод его статьи на Лефт.ру.

3  Tottle D. Fraud, Famine and Fascism: The Ukrainian Genocide Myth from Hitler to Harvard. – Toronto: Progress Books, 1987.

4  Tauger M. B. The 1932 Harvest and the Famine of 1933 // Slavic Review. 1991. Vol. 50., № 1; Davies R. W.., Tauger M. B., Wheatcroft S. G. Stalin, Grain Stocks and the Famine of 1932 – 1933 // Slavic Review. 1995. Vol. 54, № 3; Tauger M. B. Natural Disaster and Human Actions in the Soviet Famine of 1931 – 1933. The Carl Beck Papers in Russian and East European Studies № 1506. Pittsburgh: University of Pittsburgh, 2001.

5  По данным Марио Соузы, в 1935 г. Херст был одним из богатейших людей в мире, его состояние оценивалось в 200 млн. долл., и он контролировал двадцать пять ежедневных газет, двадцать четыре еженедельника, двенадцать радиостанций, две всемирных службы новостей и кинокомпанию Cosmopolitan. См.: Sousa M. Lies Concerning the History of the Soviet Union. Northstar Compass. December 1999.

6  Цит. по: Tottle D. Fraud, Famine and Fascism: The Ukrainian Genocide Myth from Hitler to Harvard. – Toronto: Progress Books, 1987. P. 16.

7  Ibid. P. 8.

8  Ibid. P. 17.