Популярность Оруэлла можно с полным правом сравнить с популярностью Суворова-Резуна. Разница, пожалуй, только в том, что Оруэлл сам написал свою «Ферму» и «1984», и еще в том, что, по-видимому, он не получал на них непосредственного заказа. Так сказать, его антикоммунизм был не заказным, а нутряным, что, безусловно, еще раз доказывает превосходство бывших западных левых перед бывшими российскими коммунистами, и тем самым – превосходство Запада даже в отношении ренегатства.

Но если Резуна ни один именующий себя левым даже в шутку не осмелится признать своим кумиром, то Оруэлл продолжает, несмотря на многочисленные разоблачения последних лет, вызывать восхищение в определенных левых кругах, причем не только на Западе. Западные левые, и не только антикоммунисты, одобрительно цитирует его так называемое неопубликованное предисловие к «Ферме животных», оно же эссе «Свобода слова». Наткнувшись на одну такую цитату, я удивилась – неужто мое отвращение к Оруэллу не вполне обосновано? Может, он и впрямь не так плох, по крайней мере, не такой стопроцентный предатель, как кажется? Так что я попыталась прочесть это предисловие целиком. Скажу честно – задача оказалась почти непосильной, хотя текст не очень большой. Уж слишком велика концентрация лжи в этой предполагаемой защите свободы слова от...чего, будет ясно позже.

Итак, история этого (первого) предисловия такова. В 1943 году Оруэлл написал книгу «Ферма животных», задуманную еще в 1937 году. Но когда он задумал ее опубликовать, ему отказали. Тут-то Оруэлла и проняло, и он понял, что со свободой печати в Англии дела обстоят не так замечательно, как ему бы хотелось. До этого, очевидно, он этого не замечал, занятый все больше разоблачением сталинизма. А тут вдруг выяснилось, что в разгар войны с Гитлером, в которой СССР был Англии очень нужен, издатели не горят желанием опубликовать книгу, идущую вразрез с тогдашним политическим курсом властей Англии (что бы Оруэллу и впрямь написать книгу в 1937 году – ее бы приняли на ура).

Но не все ли равно, в конце концов, что именно вызвало гневную критику Оруэла? Главное –сама критика, не так ли? Вот пассаж, с которого возник мой интерес: «Самое чудовищное в литературной цензуре в Англии заключается в том, что она, по большей части, добровольна. Непопулярные идеи заглушаются, неудобные факты замалчиваются — так что в официальном запрете нет никакой нужды». Очень точно, включая день сегодняшний, но кто в этом виноват? А вот кто: «сегодня главную опасность для свободы мысли и слова представляет вовсе не прямое вмешательство Министерства информации или какого-нибудь другого официального органа. Если издатели и редакторы так стараются не допустить в печать некоторые темы, то не потому, что опасаются преследования, а потому, что боятся общественного мнения. Самый худший враг, с которым у нас в стране сталкивается писатель или журналист, — это интеллектуальная трусость, и об этом, на мой взгляд, у нас говорят недостаточно».

Не правда ли, ужасно смело? Виновато «общественное мнение», и точка. Редакторы и издатели не виноваты, власти виноваты еще меньше (это специально подчеркнуто), виноваты ли владельцы газет и издательств – неясно, потому, что о них не упомянуто – очевидно, они не важны в данном случае, как и фирмы, дающие главный истоник прибыли прессе – рекламу. Это вредное обещественное мнение мешает печатать правду. А зачем, по Винни-Пуху, печатать правду? Чтобы общество ее знало, по моему так. А если общество своим мнением, и никто иной, не дает печатать эту правду, то откуда взялось такое общество и такое мнение, которое само себе запрещает знать правду? Загадка...

Еще одна загадка – почему Ноам Хомский, автор множества книг как раз на тему : кто именно препятствует свободе печати при капитализме, где он дает некоторые ответы, прямо отличные от ответа Оруэлл, цитирует этот пассаж как еще одно подтверждение своей правоты? Может ли это быть потому, что даже критикуя Оруэлла за то, что своим «1984» тот сыграл в поддавки, нападая на официального врага западного капитализма, Хомский, сам «левый» антикоммунист, все-таки не может безоговорочно признать Оруэлла тем, кем он был – агентом империализма в борьбе с СССР. Я вообще удивляюсь, что Оруэлл не опубликовал это предисловие, когда в 1947 году «Ферма», пришедшаяся как раз ко двору, была наконец напечатана. Ведь статья эта практически целиком посвящена такому ужасному факту. «Разумеется, вам никто не запрещал публиковать антисоветские книги, но, делая это, вы наверняка обрекали себя на то, что серьезная пресса либо полностью проигнорирует, либо исказит ваши взгляды. И публично, и в частной беседе вам объясняли, что это «не принято». То, что вы говорили, могло быть даже и верно, однако «несвоевременно» или «на руку» тем или иным реакционным силам. В оправдание этого подхода обычно указывалось, что того требует международная ситуация или насущная необходимость Англо-Советского союза, но эти рациональные объяснения явно были высосаны из пальца. У английской интеллигенции или, по крайней мере, у множества ее представителей развилась шовинистическая преданность Советскому Союзу, и в глубине души им казалось, что бросить малейшую тень на сталинскую мудрость — это своего рода святотатство. События в России и события в других странах следовало судить по разным меркам». При этом, если кто-то из «левых» рабочих выступал за запрещение коммунистической газеты, Оруэлл задается гениальным вопросом : «Но откуда же у этих людей взялось их тоталитарное по сути мировоззрение? Вне всякого сомнения, ему научили их сами коммунисты!». Разумеется. В империалистической Англии для такого мировоозрения нет никаких оснований!

В прошлом номере мы опубликовали статью, посвященную той же теме – свободе слова в Англии, только не времен холодной войны, а современной. Речь там шла, между прочим, и о массовом голоде с миллионами жертв в Индии, вызванном англиской колониальной властью, а также о том, что англичане об этом практически ничего не знают, хотя им отлично известны «преступления Сталина».. А вот как подходит к этой проблеме наш защитник свободы слова: «о голоде в Индии кричали все газеты, а о голоде на Украине не было сказано ни слова» (не знаю, о каком именно голоде в Индии идет речь, их было множество за время колониального правления, но в то время Индия была колонией Англии, так что можно предположить, что эта тема отчасти была более актуальной для Англии, чем голод в стране, которой она только-только перестала посылать ультиматумы, но не перестала считать своим врагом и вести себя соответственно).

Вообще, суть этой смелой статьи та же, что и позорно известного «списка» Оруэлла, куда, среди прочих, попали Чарли Чаплин и Поль Робсон, активно преследовавшиеся в то время ФБР: «Важно сознавать, что нынешняя русофилия — лишь симптом общего упадка либеральной традиции Запада», или такое откровение о «трусливом желании слиться с основной массой интеллигенции, патриотизм которой скорей относится к СССР, чем к Великобритании» (Кстати, из статьи этой, кроме всего прочего, очевидно, что носителем общественного мнения, и, стало быть, обществом вообще, Оруэлл считает только интеллигенцию. Я не в курсе, насколько сильна была «русофилия», на которую жалуется Оруэлл, но у меня есть смутное подозрение, что он слегка, как бы это сказать помягче, преувеличивает и в данном случае). Иными словами, в вопросе – СССР или «либеральная» Великобритания, Оруэлл явно на стороне Великобритании, несмотря на все ее недостатки. Ведь «терпимость и порядочность имеют в Англии глубокие корни, но это не значит, что они несокрушимы, и, чтобы они оставались живы, иногда необходимо сознательное усилие. В результате пропаганды тоталитарных доктрин утрачивается инстинкт, с помощью которого свободные люди различают, в чем кроется опасность, а в чем нет». Или это: «Любой беспристрастный человек, имеющий журналистский опыт, согласится с тем, что во время этой войны официальная цензура никому особенно не досаждала. Нас — в отличие от тоталитарных режимов — никто не «направлял», хотя этого можно было ожидать». Ну, что не досаждала Оруэллу и прочим «нам», это понятно. Но любой беспристрастный человек, имеющий совесть и кое-какие познания в истории, согласиться с тем, что власть Черчилля (а именно его тепримостью восхищается тут Оруэлл) распространялась далеко не только на английскую прессу, и не только на Англию. Не говоря уж об Ирландии, была еще Индия, Африка, Палестина и так далее. Как там обстояли дела со свободой слова? Например, со свободой слова Махатмы Ганди, который сидел в тюрьме именно за свое мнение, и ни за что иное, а когда он обьявил голодовку, Черчилль обьявил в своем кругу, что тот может хоть подохнуть с голоду – его это не волнует. Разумеется, Оруэлл не мог слышать тогда высказанного приватно мнения великого борца против тоталитаризма, но ему невозможно было не знать о том, каковы были плоды «либеральной традиции Запада» и английской «терпимости и порядочности» за границами тесного круга привилегированных белых, к которым принадлежал и сам Оруэлл. (Он сам пишет в другом предисловии, о котором речь пойдет ниже: «Я родился в Индии в 1903 году. Мой отец служил в английской колониальной администрации...Вскоре, после того как я оставил школу (мне тогда едва исполнилось двадцать лет), я отправился в Бирму и записался в Индийскую королевскую полицию. Это было вооруженное формирование — нечто вроде жандармерии... Я прослужил там пять лет...»).

Тут самое время перейти ко второму предисловию к той же книге. Оно было написано, в отличие от первого, не для английской публики, а для ...украинской. В 1947 году, когда с гнилой русофилией было покончено и активно составлялись планы атомной бомбардировки СССР, книгу перевели на украинский – кто перевел и с какой целью, думаю, объяснять не надо. Можно было ожидать, что Оруэлл проявит принципиальность – ведь в первом предисловии он так прямо и написал: «Почем знать, может, когда эта книга будет напечатана, мое мнение о советском режиме станет общепринятым. Ну и что толку в этом, самом по себе? Заменить одну «правильную» точку зрения на другую — это еще не обязательно шаг вперед. Врагом является сознание, действующее по принципу граммофона, и не суть важно, нравится ли нам пластинка, в данный момент на него поставленная».. То есть, когда его «мнение» стало «общепринятым» (каким таким волшебным образом всего за два года, пошедших с написания первого предисловия – вопрос отдельный), он, можно предположить, был не в восторге от простой смены пластинки? Ничуть не бывало, он даже написал предисловие к украиноязычному изданию, то есть, к переводу пластинки на украинский. И в этом предисловии он обьяснил несчастным тоталитарно угнетенным украинцам: «При этом надо согласиться, что и Англия не является стопроцентной демократической страной. Это капиталистическое государство, сохранившее классовые привилегии (даже теперь после войны, способствовавшей тенденциям к равенству), а также немалые различия в имущественном отношении. И тем не менее это страна, жители которой вот уже несколько сотен лет как не знают гражданских войн, страна с относительно справедливыми законами, страна, в которой можно доверять официальным сообщениям и статистическим данным. И,наконец, последнее, но далеко не самое маловажное обстоятельство заключается в том, что это страна, в которой своя позиция — придерживаться и высказывать взгляды меньшинства — вовсе не связана со смертельной опасностью. Живя в подобной атмосфере, человек с улицы просто не в состоянии уразуметь такие вещи, как концентрационные лагеря, массовые депортации, аресты без суда, цензура прессы и так далее...». Разумеется, не в состоянии, ведь концлагеря изобрела не Англия, ведь аресты и многолетнее заключение без суда– не наследие, оставленное Англией именно в это время после ухода из Палестины израильским властям (применяются в основном к палестинцам –пер.), и разумеется, не связана со смертельной опасностью, ведь Ганди жил не в Англии... Но, признаюсь, больше всего меня насмешила эта трогательная «страна, в которой можно доверять официальным сообщениям» - тут сразу вспоминается новейшая история, уже после 1984 года, с иракским (а теперь уже – иранским) ОМП по самым что ни на есть «официальным» данным, повторяемым без всякого сомнения свободной бесцензурной прессой той самой страны. (Не будем сейчас об арестах без суда, они в Англии сейчас применяются по закону, а как же иначе, пока к негражданам , но все-таки тоже «живущим в подобной атмосфере», что ни говори). А что касается отдельных недостатков, типа капитализма или «сохранившися» классовых привилегий (очевидно, «пережитков феодализма») – так нет в мире совершенства. В общем, предисловие, достойное морали этой гнусной книжки – не бунтуйте против капитализма – только хуже будет, при капитализме, как-никак, все не так и плохо, мне, Оруэллу, например. Не удивительно, что в новой, уже после уничтожения СССР, экранизации есть счастливый конец – власть свиней кончилась, и на ферму, к радости животных, въезжает семья людей – новых владельцев.

Что еще можно сказать о предисловиях к книге, написанной в 1943 об СССР без упоминания войны против Гитлера (как чего-то несущественного, можно догадаться)? Разве то, что я долго не могла найти в сети русскоязычных переводов этих предисловий и уже отчаялась, что придется самой переводить цитаты, когда они таки нашлись – и не на сайте Новодворской или Ходорковского, или радио Свободы, а на сайте «Рабочая демократия» с лозунгом про пролетариев всех стран. Ну что же, дело Оруэлла живет не только на Западе...