Я – несчастный сирота...
Карабас-Барабас

Послание Путина вызвало множество самых разнообразных откликов. Я не собираюсь, однако, писать о послании, а о об одной реакции на него – уж очень она оказалась типичной для российской буржуазной (читай – компрадорской прессы) – причем типичной именно своим из ряда вон выходящим... ну, подождем с оценками. Сначала факты. Думаю, автора статьи «Путин и дети» в Газете.ру госпожу Наталию Геворкян
«специального корреспондента издательского дома «Коммерсантъ»» отдельно представлять не надо – кто ее имени не слышал, получит достаточное представление даже из этой библиографии.

Можно бы начать с названия и прочих толстых намеков на то, что Путин – по сути Ленин (или Сталин, выбирайте сами), то есть – злодей. Но одних намеков недостаточно – ну, аплодируют ему, так ведь и Бушу аплодируют, и кто-то из российских коллег Геворкян даже не поленился подсчитать, на сколько оваций американский президент в данном случае переплюнул российского... Путин злодей потому, что обижает сирот! Так вот, а эта штука еще посильнее, чем сравнение с Лениным, потому, что обижать сирот – плохо. Это всем известно. Даже Карабасу-Барабасу. После этого особых усилий, кажется, не требуется – расскажи, как обидел, и все ясно. Но Геворкян понимает, что читатель нынче пошел не такой развестистоухий, как раньше. Прежде, чем вешать ему лапшу, надо его морально подготовить, а то вдруг засомневается. И начинаются рассуждения на вольную (типа – мели Емеля – твоя неделя) тему: «Что делает человек, который берет в дом сироту? Он его, надеюсь, любит. Воспитывает. Учит. Развивает. А также кормит, поит, одевает. А также следит за физическим здоровьем. А также делает подарки по поводу и без. Старается отвезти на каникулы к морю, если есть такая возможность. Короче, человек этот пытается сделать жизнь сироты нормальной и по возможности счастливой. То же самое каждый нормальный родитель делает для своего ребенка». Как только читатель размяк в достаточной степени, предъявляется первая порция лапши: нет, речь идет не о «человеке, который...», с которым каждый читатель может отождествить себя. Речь идет, конечно же, о Ходорковском. Если есть злодей Путин, нужен по закону жанра добродей Ходорковский. Так вот, Ходорковский никаких сирот «в дом» не взял. Он открыл сиротский приют. Тоже само по себе еще не преступление,но, согласитесь, звучит уже не так душещипательно, хотя автор старается вовсю: «И мне казалось, что эти 150 (или сколько их сейчас) детей в лицее «Подмосковный» – это фактически дети Ходорковского и его родителей. Эти дети – члены семьи Ходорковских.» Вот это я понимаю. Кажется, даже о детдомовцах времен Сталина тогдашние журналисты такого не сочиняли. Потому, что знали, что есть пределы. Но времена меняются...

И поэтому Геворкян не стесняясь, пишет такие вещи: «Что делает государство, глава которого только что так трепетно на всю страну заботился о детях, в том числе сиротах? Государство накладывает арест на имущество дома, где живут, едят, спят, учатся, прыгают, бегают и играют эти 150 детей, о которых более десяти лет заботится семья Ходорковского. То есть государство может забрать здания, в которых они живут, землю, по которой они ходят, столы, за которыми они занимаются, кровати, на которых они спят, тарелки, из которых они едят. При этом государство милостиво разрешает им пока побегать и поспать – до окончательного решения вопроса...

Если государство арестует мой дом, мой сын не сможет безмятежно считать его и дальше своим домом. Он почувствует себя арестантом. Кто-нибудь подумал о последствиях ареста приюта-лицея для тех, для кого он, собственно, и был создан? Кому-нибудь приходит в голову оценить моральный ущерб, который государство в этот момент нанесло детям, и так уже изрядно поломанным судьбой? Кто-нибудь подумал о том, что им некуда идти? И кто-нибудь подумал о том, что наносит удар по очень многодетной, но уже семье?» И далее опять поминает всуе проклятую сталинщину – ну, кому интересно, могут прочесть, а я только отмечу, что арест имущества преступника, совершившего корыстные преступления – вещь обычная, будничная и даже вполне буржуазная. И если Геворкян украла миллионы и построила на них дом, дом у нее (по суду, и Сталин тут не при чем) отберут, и на детей не посмотрят.

Самое любопытное, что Геворкян даже не пытается спорить, что деньги, на которые Ходорковский пригрел этих сирот, хоть и не у себя дома, ну, как бы это сказать – немножко пахнут. Но уж ей ли, спецу в вопросах теологии: «...это абсолютная мерзость. Нет, это серьезнее. Это грех» не знать, что церковь обычно не проявляла особой щепетильности, принимая пожертвования от разбойников. Так что Ходорковский, конечно, разбойник, но деньги-то отдал на святое! Стало быть, он и сам немножко святой, но это уже не так важно...

Ну что тут скажешь? Мне, например, сразу припомнился Некрасов и его два великих грешника. Там тоже был разбойник Кудеяр, который «роздал на церкви имущество» - то есть награбленное. Но он при этом не продолжал грабить, напротив: «Шайку свою распустил... Нож под ракитой зарыл. И прегрешенья отмаливать К гробу господню идет...» Но и это ему не помогло. Он получил прощения от бога не за то, что отдал награбленное церкви, и даже не за паломничество, пост и прочие душеспасительные деяния. Для прощения ему пришлось убить пана Ходорковского, то есть Глуховского, так сказать, тогдашнего олигарха: «Пана богатого, знатного, Первого в той стороне.

Много жестокого, страшного Старец о пане слыхал...» Так понимал грех и искупление народ, мораль которого отражена в великой поэме.

Но вся эта болтовня о греха и ложь – не главный «грех» Геворкян в данном случае. Потому, что в своей защите детей-сирот, пригретых Ходорковским, от Путина, она совершенно сознательно не задает простой вопрос – а откуда вообще сироты в таком количестве, сравнимом с Россией времен после империалистической и гражданской войн? Она поминает войну (в Чечне, надо полагать),Беслан и Норд-Ост, потому, что это – тоже обязательное блюдо в меню ей подобных. Но не только от этого такое количество сирот, в том числе бездомных. Они – плоды «реформ», как и олигарх Ходорковский, как и демжурналист Геворкян. Кстати, я никогда не слышала, чтобы наши демжуры выступали против крайне гуманного и вполне либерального обычая отбирать жилье у тех, кто никого не грабил, и, вероятно, именно поэтому не может выплатить взятую на их покупку ссуду. В Израиле, это, например, дело привычное. Квартиры отбирают банки, и государство им это обеспечивает своими законами и полицией, и никто не называет при этом выгнанных (на деле) детей ««чс», «член семьи» и прочими ужасными словами. Их просто выгоняют. И какова же роль Ходорковского в создании российского капитализма, который, кроме всех прочей преимуществ, похоже,сильно превосходит социализм и в отрасли производства сирот? Да уж не маленькая, сами понимаете. И украденные им миллионы украдены и у сирот – в том числе тех, что он облагодетельствовал. И поскольку я отчасти знакома с манерой, в которой покойный Юкос занимался благотворительностью (я писала о делишках господина Невзлина,которые тоже не жалея сил защищали от Путина коллеги Геворкян), я что-то сильно сомневаюсь, что этот приют был уж таким бескорыстным деянием, пусть и на награбленные деньги. И через приют можно эти самые деньги отмывать, уж вы не сомневайтесь. Но в любом случае, при слове «филантроп» я тут же хватаюсь за кошелек, если не за сердце. Потому, что сама святая мать Тереза получала миллионы на свои (тоже весьма сомнительные) благие дела от Бэби-Дока (диктатора Гаити и доброго католика), а также от известного мошенника, разорившего массу американцев чем-то вроде МММ. И эти деньги вернуть она отказалась. И очень рьяно заступалась за этих типов – не хуже Геворкян – пошло, дескать, на святое. Так что я не очень удивляюсь.

Что же касается самих сирот, которые для Геворкян, похоже, не более чем повод лишний раз воспеть Ходорковского и показать фигу Путину, то, надеюсь, с возвратом в казну украденного первым, второй найдет средства и для них. В таком случае единственными, зато уж настоящими ходорковскими сиротами окажутся Геворкян и ей подобные.