В пятом номере Лефт.ру за текущий год мы обратились к одной интереснейшей книге двух шотландских учёных Пола Кокшота и Аллина Коттрела “Вперёд к новому социализму” (в оригинале „Towards a new socialism“). Читатели могли ознакомиться с пространной рецензией, которая указала на множество спорных или слабых сторон предложенной концепции социализма.

На протяжении последних недель автор рецензии и этих строк состоял в переписке с Полом Кокшотом. Ваш покорный слуга изложил основные, на его взгляд, недостатки концепции и в результате завязавшейся дискуссии некоторые идеи, изложенные в книге, получили новое звучание. Некоторые критические моменты были прояснены, но некоторые, так и не получили адекватного ответа.

Ниже мне хотелось бы привести содержание этой дискуссии. В конце концов, обсуждаемые вопросы находятся на передовой современной левой мысли и имеют немалое практическое значение. Ведь через друга Уго Чавеса, немецкого профессора Хайнца Дитриха взгляды Кокшота и Коттрела попали в Латинскую Америку, в Венесуэле готовится издание данной книги на испанском языке. Через этот канал и наша дискуссия, может, окажет какое-то влияние на развитие ситуации.

Дискуссия развивалась вокруг двух взаимосвязанных вопросов: материальное стимулирование трудящихся и связь спроса и предложения. Взаимосвязь этих вопросов очевидна: необходимо, чтобы трудящиеся были материально заинтересованы в том, чтобы предприятия, на которых они работают, выпускали не то, что выгодно исключительно им (как это часто случалось в СССР), а следовали бы запросам потребителей.

Мы выразили опасение, что в предложенной схеме взаимоотношений предприятий и планового органа может возникнуть противоречие интересов первых и последнего, которое негативно повлияет на связку “материальное стимулирование - интересы потребителей”. Напомним, что насколько можно судить по книге, основным критерием, по которому будет оцениваться эффективность общественного производства, является соотношение равновесной (рыночной) цены и трудовой стоимости. Для общества выгодно, чтобы цены соответствовали этой стоимости и плановый орган должен будет управлять объёмами заказов таким образом, чтобы приводить это соотношение к 1. Теперь позволим процитировать нас самих: “Главное противоречие заключается в том, что предприятие заинтересовано в том, чтобы производить товар с наибольшим значением вышеупомянутого соотношения, а плановые органы по рекомендации Кокшотта и Коттрелла будут вынуждать их расширять производство до тех пор, пока рыночная цена по причине роста предложения не снизится до уровня стоимости. Т. е. пока соотношение не вернётся к 1. Следовательно, с точки зрения предприятия, плановики будут настаивать на мерах, ведущих к ухудшению материального положения данного предприятия. Как известно из советской практики, это бесперспективно – предприятие, как самое начальное звено системы планирования, не мытьём так катаньем протолкнёт свои интересы – в ущерб себе никто работать не будет”.

В результате дискуссии по этой теме Пол Кокшотт дал следующие уточняющие замечания: соотношение цена/стоимость вообще не должна влиять на материальное вознаграждение. Это чистый ориентир для планового органа. В отношении стимула следования спросу Кокшотт выдвинул на первый план идею Диккенса-Ланге из 30-х годов, что те предприятия, заказы на продукцию которых будут падать, получат и сокращения их бюджета трудовых квитанций. Фактически, это будет означать пропорциональное снижение зарплат.

Интересно отметить, что Пол Кокшотт фактически говорит о еженедельном просчёте плана, и выдаче новых плановых заданий каждую неделю. Позволю себе длинную цитату из его письма:

“На нашу концепцию здесь значительно повлияла современная капиталистическая практика в Британии и США. В этих странах очень высокая концентрация капитала в розничной торговле.

4 фирмы больших супермаркетов преобладают во всей розничной торговли. У них есть очень подробная компьютерная система контроля за складскими запасами, где фиксируется каждая проданная единица товара и автоматически заказываются новые. Распределение места на полках также производится с помощью автоматического анализа продаж, так что товары, которые плохо покупают, быстро убираются с полок.

Фирмы-хозяева супермаркетов не выходят за товарами на открытый рынок, у них есть контрактные соглашения с поставщиками, которые обязаны поставлять товары, точно соответствующие стандартам качества, и по заранее оговоренному графику. Упор делается не на долговременное планирование, а на кибернетическую обратную связь – супермаркеты корректируют заказы поставщикам еженедельно в зависимости от текущих продаж.

Наша идея состоит в том, что такие сети супермаркетов можно взять в социальную собственность, но они будут продолжать свою работу организаций, регулирующих заказы потребительских товаров.

Вот почему мы столько внимания уделяем работоспособности расчетов плановых балансов в реальные времени, чтобы изменения в потреблении быстро попадали в план.” (Письмо от 12.04.06, 10:33).

Если план будет реально способен учитывать изменения каждую неделю, автоматически снимутся некоторые серьёзные недостатки плановой системы классического советского типа, такие, например, как неспособность плана быстро учитывать изменения спроса.

Однако, даже в советское время, когда от учёта заказа до поступления заказанного товара в торговлю могло пройти больше года, предприятия могли учитывать спрос более эффективно, но не имели для этого особых стимулов.

Итак, мы опять возвращаемся к проблеме стимуляции. Ведь даже когда заказы могут корректироваться каждую неделю, заказывающий орган, The Ministry of Demand, в терминологии Пола Кокшотта, будет иметь дело с текущим ассортиментом и вопрос в том, как заставить предприятия постоянно искать пути наилучшего удовлетворения потребностей, выраженных в спросе. Т. е., нам понятно, как управлять существующим предложением, чтобы удовлетворить текущий спрос, но как мотивировать предприятия вводить новые товары?

Пол Кокшотт считает, как и указано в книге, что основную роль должны играть моральные стимуляторы. Ваш покорный слуга указывал, что так легко думать, если жить на Западе, где для большинства материальные проблемы решены или могут быть быстро решены за счёт небольшого перераспределения богатств. Но что делать бедным или слаборазвитым странам, где, в случае революции, предстоит вывести людей из трущоб, накормить их, избавить от болезней, которые в Европе побеждены десятилетия назад? По нашему мнению, материальное стимулирование будет терять свою роль параллельно росту материального благосостояния общества, а раз так, то необходимо обсуждать формы и условия этой стимуляции.

Интересно, что такие представления развились у авторов книги род влиянием японского опыта. По их мнению, он показывает, что эффективность не обязательно связана с материальным вознаграждением. Пол Кокшотт подключил к дискуссии Джона Лоури, о котором Гугл, к сожалению, ничего не смог выдать и которого по этой причине я не могу представить читателям подробнее. Он написал мне интересное письмо о японской экономике, основанное, видимо, на личном опыте. Я думаю, что имеет смысл привести здесь его большую часть.

Мне кажется, что японский опыт – это важная, но аномалия: я должен сказать, что лично я предпочел бы говорить о капиталистической системе; если втянуть сюда понятие «рынка», то может сложиться впечатление, что рынок существует раньше, чем происходит серия взаимных обменов рабочим временем, из которых он слагается. Мастерские в античном мире определенно производили товары, но это само по себе на вызвало подъем капиталистических отношений; труд не входил в трудовой процесс как 'v'.

Рассмотрим компанию, обслуживающую другие компании, например «Осака газ». Это ни национализированная компания, ни муниципальная, у нее нет акционеров; это частная компания, потому что решения об инвестициях ее капитала, доле накопления и распределении прибылей принимает руководство компании, которое, следовательно, несет юридическую ответственность и считается физическим воплощением компании. До глобализации

а) рабочая сила обычно приходила в компанию сразу после школы или колледжа и оставалась там до ухода на пенсию, которую им выплачивала компания.

б) зарплата росла со временем: на ее размер выслуга лет влияла больше, чем продвижение по службе, по крайней мере до руководящих должностей.

в) все члены компании получали раз в два года премию, зависящую от их зарплаты и общей работы компании, руководство и, скажем, служба продаж специальных премий за выполнение намеченных «целей» не получали. Подобные идеи совершенно чужды японской концепции коллективных усилий компании. Идея «достижений» конкретного человека никак не учитывается в работе компании.

Короче говоря, наемный работник, работающий больше остальных, не получит прямых выгод, если при этом не улучшится общее экономическое положение компании. Однако, существует очень сильное моральное давление на тех, кто плохо выполняет свои обязанности, хотя они продолжают получить такую же точно зарплату, что и их коллеги. Коллективная природа практики труда означает, что таким мерам очень трудно противостоять. Я не знаю, чувствуют ли в больших компаниях служащие на зарплате, что их боссы их эксплуатируют. Не встречались мне и работники, которые хотели стать «богатыми» - они желали только получить хорошую премию, которая, естественно, будет такая же, как у коллег.

Интересно отметить, что «Осака газ» платила своим рабочим настолько большие премии, что их критиковали в японской прессе другие компаниии. По их мнению, «Осака газ» должна была уменьшить цены и этим улучшить экономическое положение других компаний, зависящих от ее товаров.

Можно сказать, что японская компания в своей классической форме является ослаблением капиталистическим отношений, такое же, как Маркс упоминал в отношении кооперативов. Интересный и сложный вопрос – в какой степени японские компании реагируют на так называемые рыночные силы в рамках японской экономики. Определенно, они не стремятся максимизировать прибыли; скорее они ориентируются на производство товаров приемлемого качества по ценам, которые способны заплатить японские пользователи».

Как читатель может уяснить из письма, Джон Лоури придерживается мнения, что классическая японская компания является отклонением от капиталистического типа в сторону кооперативов. Мы не очень знакомы с японской экономикой, и нам сложно оценить такое смелое утверждение. Однако стоит заметить, что Джон Лоури указывает на явную связь материального поощрения и результатов работы: “все члены компании получали раз в два года премию, зависящую от их зарплаты и общей работы компании”. А это как раз то, против чего выступают Кокшотт и Коттрелл и в пример приводят Японию:

“Но посмотрите на крупную японскую промышленность, где люди получают работу пожизненно, зарплата зависит от выслуги лет, а не от текущих показателей. И однако же Япония превосходит весь остальной капиталистический мир в производительности и техническом прогрессе. Эти различия показывают, что прямое материальное стимулирование для улучшения производства не требуется даже при капитализме”.

Насколько можно понять, основная разница в японском подходе – отчётливый коллективизм, который оказывается сильнее иерархии капиталистической корпорации. Можно сказать, в Японии отдаётся предпочтение коллективным формам труда и вознаграждение за это получает коллектив как целое. Но мало кто предлагает вводить в социалистическом обществе исключительно индивидуальное поощрение. Ведь при социализме коллективный, общественный характер труда приобретает ещё более завершённые формы.

Наша критика была изначально направлена на то, что мы не видели решения известной проблемы советской экономики: предприятия имели возможность работать и неплохо жить, мало заботясь о том, а нужна ли их продукция потребителю? Если план, который был несовершенен, был выполнен, цель предприятия считалась достигнутой.

Для того, чтобы решить эту проблему, Пол Кокшотт излагает по-новому свою позицию по поводу “конкуренции” при социализме. В книге этому уделено полстраницы (с. 174 нем. изд.) и сказано только следующее: социалистической экономике нет необходимости иметь только одного производителя для каждого товара. Плановый орган должен исчислять трудовую стоимость одного и того же товара у нескольких предприятий и, если для завышенной стоимости нет особых причин, другие производители должны её снизить. Отсюда делается вывод, что определённая конкуренция при социализме не повредит.

В письме к нам (18.04.06, 13:21) шотландец высказывает значительно модифицированную точку зрения “По-прежнему между проектами сохранится псевдоконкуренция в дарвиновском смысле. Проекты, которые выдвигают новые продукты, нужные людям, будут получать увеличенные трудовые бюджеты, те, которые не смогут внести что-то новое, не получат их” (для разъяснения того, что Кокшотт понимает под “проектом”, мы отсылаем к нашей рецензии в №5 Лефт.ру).

У нас есть серьёзные сомнения на счёт того, что такая борьба за выживание “в дарвиновском смысле” политически реализуема в условиях социализма. Достаточно вспомнить Щёкинский эксперимент, где всего лишь было позволено увольнять рабочих (которых по условиям эксперимента обязательно трудоустраивали по профессии), если это не влияло на производственные показатели. И, несмотря на оглушительный успех эксперимента (производительность труда на Щёкинском химкомбинате выросла за два года на 80%!), он был прекращён и широкого внедрения щёкинских методов, которые хвалило даже ЦК КПСС в отдельном постановлении, не последовало. С другой стороны, данное решение кажется наиболее эффективным и простым. Загвоздка, как всегда, в деталях. Если удастся организовать социалистическое соревнование так, чтобы оно, особенно внешне, не напоминало капиталистическую конкуренцию, то крупная задача будет решена.

Мы будем держать читателей в курсе дискуссии с Полом Кокшоттом. Это особенно интересно в свете возможности русского издания, в которое могут быть внесены изменения.