Какую роль тут он принимает на себя? Стремление женщины к эмансипации он смешивает с желанием развратничать. Это нехорошо.

Н.Г.Чернышевский. Полемические красоты.

Итак, очередная библиография очередной буржуазной прессы. То есть, пресса-то вполне буржуазная – «Русский Журнал», а вот с автором все не так просто. Потому, что автор – Дмитрий Ольшанский. Который левый.

И именно поэтому чтение его статьи «Дурацкое дело нехитрое» произвело на меня особенно сильное впечатление. Так сказать, сюрприз. Причем сюрприз не в том, что он ругает Путина и его инициативу по поощрению рождаемости, кто ее не ругает в печати, я уже об этом писала. Нет, меня поразили аргументы левого автора.

Начать следует с начала, а именно с эпиграфа из Льва Толстого:

На Проточный переулок выходят двое ворот и несколько дверей трактира, кабака и несколько съестных и других лавочек. Это Ржанова крепость. Большинство людей, встретившихся здесь, были оборванные и полураздетые. Все квартиры были полны, все койки были заняты не одним, а часто двумя. Все женщины, не мертвецки пьяные, спали с мужчинами. Многие женщины на узких койках спали с чужими мужчинами. Ужасно было зрелище по нищете, грязи, оборванности, испуганности этого народа".
граф Толстой, "Так что же нам делать?".

Что Ольшанский привлекает Толстого как аргумент против многодетности и вообще рождения детей (потому, что такова позиция самого автора), меня уже особенно не удивляет. Ссылался же на Толстого Алесь Адамович в защиту частной собственности на землю! Но все-таки, знаете, врать нехорошо. Ужасы, описанные Толстым, очень правдиво описанные, - результат отнюдь не многодетности. Например, из текста сразу ясно, что речь идет о трущобах, причем городских. Толстой, по разным причинам, в том числе и потому, что, по ленинскому определению, выражал настроения мужика, не любил город и считал его злом. Это хорошо видно во многих его произведениях, особенно более поздних. Деревенские многодетные семьи как таковые он не считал ужасными, хотя и не приукрашивал их. Рекомендую его рассказ «Ягоды» (1905 года). В самом деле, Толстого можно приплетать к чему угодно, но фактом остается, что автор «Войны и Мира» сделал свою любимицу Наташу не только счастливой многодетной матерью, но и специально подчеркнул, что, выйдя замуж, она бросила даже пение, хотя имела талант. И для Толстого, который в данном случае специально полемизировал, например, с идеалом женщины у Чернышевского, такая судьба была наилучшей из возможных. Что, между прочим, еще ярче противоречит идеалу женщины у Ольшанского. Чернышевский, представьте себе, все-таки не был против деторождения как такового, и даже не против многодетности. Он просто считал, что женщина имеет право быть не только матерью и домохозяйкой. Такова, в общем, традиционная точка зрения левых, включая большевиков. Ее можно проследить аж до Фурье, который утверждал, что если одна седьмая женщин любит домашнее хозяйство, это еще не причина заставлять всех прочих им заниматься.

Но подход Ольшанского куда радикальнее. Недаром он называет рождение детей «дурацким делом». Вот что он пишет: «Все это к тому, что убывающая "цивилизация", вообще весь проклинаемый мир Просвещения, в противовес "консервативной мобилизации" и прочей туземной деградации - суть общественный механизм, позволяющий человеку по возможности больше оставаться наедине со своими сомнительными мыслишками-книжками. Получить в детстве отдельную комнату, желательно поменьше галдящих братьев-сестер, и никаких ранних браков, зато с государственным бесплатным образованием (хорошо бы и обязательным высшим), а после него женщине отправиться работать, да попозже думать о детях - вот она, ересь индивидуализма и "атомизации", растлевающее действие которой доводит до того, что 40-летняя дама выглядит юной девушкой и встречается по кафетериям с кавалерами вместо того, чтобы бранить своего Мармеладова, который за 23 года брака не удосужился принести в дом для четырех уже спиногрызов даже шоколадки».

Тут такая вселенская смазь, что диву даешься. С одной стороны, человек имеет право, а вот его братья и сестры (очевидно, не «человеки») – просто «галдящая» помеха и больше ничего! С одной стороны – высшее образование (бесплатное), с другой стороны – 40-летняя дама (незамужняя, очевидно), как идеал не раннего брака? Почему уж тогда не отложить брак лет до 70 – тогда уж точно, галдящие не грозят.

Иными словами, идеал получается очень яркий, но какой-то очень знакомый. Болтаться по кафе с кавалерами, болтаться по Европам – ну что тут левого, прогрессивного, просвещенческого? Это просто карикатура, и даже неясно, всерьез ли написано. Правда, упоминаются еще «сочинения трудных философов, университеты» (в свободное от кафе и кавалеров время, надо полагать), но как-то звучит неубедительно, может быть потому, что через запятую с ними следует ...цирк. Ничего не имею против цирка в принципе, конечно. Ольшанский идеал – не просто идеал, доступный ныне лишь 3% россиян (именно столько, по последнему опросу ВЦИОМ, собираются за границу этим летом). Это типичная богемная дамочка, как правило, не утруждаюшая себя работой, зато всегда готовая составить компанию кавалеру, не желающему обременять себя семьей и детьми. И при чем тут Просвещение? Впрочем, это слово имеет особое значение для Ольшанского, о чем здесь писать нет места.

Самое любопытное, что существует еще один вариант того же идеала. А именно, что жениться хоть и надо, но и в коем случае не на однокласснице или даже однокурснице (все это с позиций мужчины), потому, что этим лишаешь себя возможности выгодного брака, позволяющего пролезть в высшие сферы. (Ольшанский пишет о «заунывных мужьях-одноклассниках»). Детей рожать надо, но тут же отправлять их в интернаты с полным пансионом. Правда, освободившаяся от них женщина не бегает по кафе с кавалерами, а занимается домом. Но тут уж ничего не поделаешь – сочинил все это не левый, а вполне правый, Сирил Н. Паркинсон, автор законов Паркинсона, для которого послевоенные лейбористы были анафемой. Типичный идеал мелкого буржуа, пытающегося, в лучших английских традициях, примазаться к знати.

Разумеется, Ольшанский пишет и о других своих возражениях против поощрения рождаемости – деньги разворуют, пропьют и т.д. Это возможно. Но дело в том, что даже если бы Путин обеспечил образовое выполнение своих планов, Ольшанский бы остался недоволен. Потому, что дети для него – чума, иного вывода сделать из статьи невозможно: «Женщины в тех краях, где все хорошо с консерватизмом, мгновенно пройдя пору цветения, уже к 25 годам делаются неотличимы от себя же, но в 60 - тетка в штукатурке, она завсегда тетка» («тетка в штукатурке», кстати, попала сюда потому, что это – любимое пугало Ольшанского. В Израиле, например, где «хорошо с консерватизмом», где рождаемость, по крайней мере, еврейская рождаемость – официальная забота – многодетные матери, что еврейки, что палестинки, косметикой отнюдь не злоупотребляют). Нищета и голод, несомненно, приводят к раннему старению, они же приводят и к многодетности, но из этого вовсе не значит, что многодетность – а в случае России речь идет о 2-3 детях – сама по себе ведет к нищете и раннему старению. Тут Ольшанский опять, в порыве страсти, путает божий дар с яичницей, а то и просто заговаривается: «Но против России, которая упрямо желает "вымирания" (то есть "отдельного" бытия, а не животного стада) вместе со всей цивилизацией Просвещения, а вовсе не "размножения" вместе с адептами родово-племенного строя, против такой упаднической России все поддельные "националисты" бессильны. И никакая "протестантская этика" с "духом капитализма" не смогут, к счастью, совладать с русским человеком, которому неинтересно соревнование в стиле: "Смотри, у Али десять детей, покорная жена, бизнес и строгий порядок. А ты, мяфа, на диване ворочаешься, о глупостях мечтаешь, у тебя один сын-неслух, и супруга тебя скалкой угощает". Ворочаюсь, и буду ворочаться, и нечего лезть с укоризной». Как видим, тут и не без некоторого расизма. Такое отношение к многодетной «азиатке» характерно, опять-таки именно для империалистов, бомбами освобождающих иракских и афганских женщин от их мужей, детей и «покорности». Впрочем, как я уже замечала, тут с ними солидарны и многие левые. Так что все возращается на круги своя.

Что же касается обьяснения, зачем нужны дети, и желательно больше одного на семью, то я не буду оскорблять читателей – об их умственных способностях, я, очевидно, более высокого мнения, чем Ольшанский.