Хаарец

В июле 1950 года город Мадждал (нынешний Ашкелон) все еще не был чисто еврейским. Около 3000 палестинцев жили здесь в огороженном и запертом гетто, рядом с недавно приехавшими евреями. До войны 1948 года, Мадждал был торговым и административным центром с населением в 12 000 человек. Он также имел религиозное значение: рядом, среди развалин древнего Аскалуна, стояло Машхад Наби Хуссейн, строение 11 века, где, согласно традиции, покоилась голова Хуссейна бин Али, внука пророка Мухаммеда, чья смерть в Кербале (Ирак) отметила начало раскола между шиитами и суннитами. Мусульманские паломники, как шииты, так и сунниты, посещали это место. Но после июля 1950 года, тут не осталось ничего для паломников – израильская армия взорвала Машхад Наби Хуссейн.

И это было не единственное мусульманская святыня, разрушенная после израильской «войны за независимость». Согласно книге доктора Мерона Бенвинисти, из 160 мечетей в палестинских деревнях, включенных в территоррию Израиля после договора о прекращении огня, осталось меньше 40. Что необычно в случае с Машхад Наби Хуссейн, так это то, что разрушение задокументировано, и прямая ответственность взята на себя не кем иным, как офицером по имени Моше Даян. Эти документы показывают, что святыня была взорвана сознательно, как часть более широкой операции, включающей как минимум еще 2 мечети, одну в Явне и другую в Ашдоде.

Эту документацию оставил нам представитель государства – Шмуэль Ейвин, тогдашний глава отдела древностей, предшественика нынешного управления древностей. Ейвин, как отмечает Раз Клеттер, археолог, изучавший первые два десятилетия археологии в Израиле, не был ни политическим активистом, ни защитником прав арабов. Как обьяснил Клеттер, он был просто ученым, в традициях английской научной школы и представителем (английского – пер.) мандатного отдела древностей, который считал, что древние городища и святые места должны охраняться, неважно, святы ли они для мусульман, евреев или христиан. Поэтому он писал письма протеста и израильская армия считала его надоедой.

Взрыв, между прочим, был крайне успешным. От древнего святого места не осталось и камня на камне.

Жалобы Ейвина внешне касались формальностей, но только внешне. Армия, писал он, должна понять, что это были «священные здания», и если она желает иметь с ними дело, то «правильным, честным и вежливым было бы сначала обратиться в интсанции, которые ими ведают, и найти способ избежать разрушения». Но этого не было сделано. «Мне сказали, что одновременно была взорвана мечеть в покинутой (то есть, ее палестинские обитатели были этнически вычищены сионистами – пер.) деревне в Ашдоде», - добавил Ейвин. «И это не первый случай. Я уже имел много причин привлечь ваше внимание к аналогичным случаям в других местах, и начальник штаба издал ясные приказы касательно охраны этих зданий имест, но, очевидно, определенному типу офицеров это не важно... Я считаю, что офицер, ответсвенный за этот взрыв должне быть судим и наказан, потому, что в данном случае не было оправдания для такой операции военного времени».

Архивы израильской армии показывают, что жалоба Ейвина была переслана Ядину. Однако Ядин, который позднее стал видным израильским археологом, и чей отец Элиезер Сукеник, был сам известным археологом и коллегой Ейвина, не слишком обеспокоился. К письму приписано 1. подтвердить получение и то, что письмом займутся и 2. Добавить к материалам Даяна для встречи с БГ (тогдашним премьер-министром Бен Гуроном).

Это, скорее всего, написано Ядином, и он, как видно из другой записи на письме, не счел письмо важным (его пометку можно перевести как «все то же самое», то есть, ничего нового).

Да и Даян не обеспокоился. В ответ он послал в генштаб письмо под заголовком «Разрушение святого места»: «Разрушение было проведено в отделе побережья, по моим указаниям». Письмо от 30 августа снимает все сомнения, речь идет о «разрушении древностей в районе Ашкелона». «Генштаб запросил меня и я дал свои обьяснения, все было сделано по моим указаниям».

Яков Пролов, глава отдела в генштабе не знал, что и ответить Ейвину. Кто-то (скорее всего Ядин) предложил написать: «произошла ошибка, она не повторится». Эта ложь, как оказалось, была уже не новой.

И, конечно, это повторилось. В конце октября Ейвин послал еще одно письмо, на этот раз прямо Ядину, с жалобой на взрыв древней мечети в Явне, тысячелетнего здания, чей минарет все еще стоит на холме к югу от Явне, у железнодорожной станции. Ейвин напомнил Ядину, что ему было обещано наказать все причастных. Но выяснилось, что существовал необьяснимый разрыв между ясными приказами не разрушать мечети и тем, что происходило на самом деле.

Давид Эйяль (ранее Тротнер), бывший офицером в Мадждале в то время, сказал, что «не хочет возвращаться» к тому периоду. Историк Мордехай Бар-Ор, бывший управляющий делами у Даяна – начальника генштаба и близкий к нему человек, сказал, что сам не служил на юге в то время и поэтому не знаком с вопросом о разрушении мечетей, и никогда не слышал, чтобы Даян отдавал такие приказы.

«Я был офицером в центре, когда мы выгнали арабов из Заккария, но не разрушили мечеть, она все еще стоит», - сказал Бар-Ор. «Я знаю, что юге, в деревнях Бурейр и Худж, все было разрушено до основания, включая мечети, но я не знаком с приказом разрушать только мечети.»

История с разрушением мечети не описана в книге Клеттера «Только прошлое? Как создавалсь израильская археология» (Англия, 2005 год). Клеттер, работавший последние 20 лет в управлении древностей, не считал себя «новым историком» (то есть, разоблачителем лжи, которую сионизм использовал и до сих пор использует в свое оправдание – пер.), он не враг сионизма или Израиля. Однако история археологии оказывается в его книге также в немалой степени историей разрушения: полного разрушения городов и деревень, уничтожение целой культуры – настоящего, но и прошлого, от хеттских рельефов 3000 летней давностей до синагог в стертых с земли арабских населенных пунктах, от редкого римского захоронения (которое было повреждено, но спасено от полного разрушения в последнюю минуту) до крепостей, взорванных одна за другой. Не будь нескольких фанантиков науки, вроде Ейвина, которые упросили пощадить некоторые исторические памятники, все было бы стерто с лица земли.

Как ясно из приведенных в книге документов, только малая часть разрушений случилась в ходе боев. Все остальное было уничтожено позже, поскольку остатки арабского прошлого напоминали о том, что каждый (сионист - пер.) хотел забыть. «Руины арабских деревень и кварталов, здания, стоящие пустыми с 1948 года, вызывают неприятные ассоциации и причиняют значительный политический ущерб», писал А. Дотан, из отдела информации министерства иностранных дел в августе 1957 года (см. книгу Клеттера). Копия былп послана Ейвину. «За последние 9 лет многие руины были расчищены... Однако, оставшиеся выделяются еще более заметно в контраст с новым пейзажем. Так что те руины, которые нельзя починить и не имеющие археологической ценности, должны быть очищены.» Это письмо было написано по поручени. Голды Меир, тогдашнего министра иностранных дел.

Клеттер показал в книге, что Ейвин и его подчиенные иногда пытались остановить разрушение – не всегда, и не по моральным причинам, не из уважения к арабам, которые жили века в этих городах. Причины были научными, и до 1948 года они работали в отеле древностей рядом с арабами. Они старались «евреизировать» названия археологических раскопок, но даже после решения ООН о разделения Палестины, Ейвин предложил сохранить отдел целиком и не разделять его между предложенными еврейским и арабским государствами. Элиезер Сукеник даже сказал в декабре 1947: «Я не верю, что еврейское государство сохранит эти древности. Научный суверенитет для нас должен быть важнее политического. Наши интересы – археология всей этой земли, и единственнй путь - единый отдел».

«Ейвин не был величайшим археологом, он был лично порядочным, что даже важнее его английской выучки», - говорит Клеттер. Но Бен-Гурион рассматривал все, что сущетствовало до возобновления массовых поселений евреев, как пустырь. «Иноземные завоеватели обратили нашу землю в пустыню», скзал он в 1950 году на собрании общества изучения Израиля. Так что у Ейвина и его коллег не было шансов. Ейвина вынудили уйти в отставку и «технократы» вроде Тедди Колека были поставлены во главе израильской археологии.

Среди многочисленных разрушений и краж после 1948 года, особенно выделяется история с раскопками в Мегиддо (известном как Армагеддон Нового Завета – пер). Раскопки проводились американскими археологами, и консульство желало знать, кто отвечает за разрушения. При расследовании под началом Ейвина, израильские офицеры сказали, что арабские войска разрушили археологические раскопки. Ейвин выяснил, что это ложь, что израильские солдаты разграбили раскопки и сожгли помещение археологической экспедиции. Ейвин цитировал документы местного подразделения : «После соглашения с командиром батальона и представителем бригады, мы договрились, что если генконсул США начнет расследование. мы (со стыдом) солжем и скажем, что мы нашли раскопки в таком состоянии, и что преступление было совершено арабами перед отступлением».

В Хайфе в 1948 году Ейвин был свидетелем тому, что израильская армия разрушает целые кварталы арабского города рядом с площадью Хамра (ныне Парижская площадь): «Своими глазами мы видели руины здания, бывшего синагогой на Еврейской улице... Как нам рассказали евреи, жившие рядом и бродившие среди руин, были разрушены еще две или три синагоги...»

Разрушение палестинских деревень началось как только кончились бои. Но ими дело не ограничилось. В Цирине на севере (ныне кибуц Йизраель) была взорвана башня крестоносцев, около Нетании – крепость Умм Халед разрушена до основания.

Клеттер пишет, что в феврале 1950 года по инициатеве Ейвина и других, которые поняли, что без специального государственного вмешательства все городское прошлое страны просто исчезнет, Бен Гурион согласился организовать госкомиссию «по святым и историческим местам и сооружениям». Комиссия дала рекомендации сохранить то, что еще оставалось. Но даже и это не было выполнено.

Из книги Клеттера видно, что разрушение не было слуайным, и что разрушители понимали, что делают. Тот же Дотан, потребовав «очистить руины», перечислил «4 типа руин» и причины для их уничтожения: «Первое – избавится от руин в центре еврейских общин, в важных центрах и у главных путей сообщения; особенно надо поторопиться с руинами деревень, чьи жители остались в стране, как Бирве, север Шфарама и руины Циппори; в районах, где ничего не строится, вдоль железнодорожных путей из Иерусалима в Бар Гиора, где царит угнетающий вид когда-то заселенных земель; внимание следует обратить на туристическте места...участие негосударственных сил требует осторожности, так как политически предпочтительнее, чтобы операция была проведена без того, чтобы ее политическое значение открылось».

Клеттер сказал, что был удивлен размерами разрушения, но может понять тех, кто его произвели. Решение не позволить палестинцам вернутся было неизбежно, считает он, если речь шла об установлении еврейского государства (согласно этой же логике, нацисты, желавшие уставновить «арийское государтсво» не могли не принять решения избавиться от евреев – пер.).

Оригинал опубликован на http://www.haaretz.com/hasen/spages/878851.html

Перевод с сокращениями Аллы Никоновой