для печати
| Лефт.Ру |
Версия для печати |
|
Кубинская революция и социалистическая экономика продемонстрировали поразительную устойчивость перед лицом громадных политических трудностей и опасностей. Они успешно отразили американское вторжение, морскую блокаду, сотни террористических нападений, а также выдержали полувековой бойкот. Кубе удалось выжить после коллапса СССР и восточноевропейских коллективистских режимов, а также перехода Китая и стран индокитайского региона на путь капитализма, и выработать новую модель развития.
Многие исследователи и политики, включая противников Кубинской революции, признают тот факт, что Кубе удалось создать очень развитую и эффективную систему социального обеспечения: всеобщее бесплатное здравоохранение и образование от детсада до университета.
Во внешней и внутренней политике Куба успешно развивает экономические и дипломатические связи со всем миром, несмотря на давление и бойкот со стороны США.
В вопросах обеспечения личной и национальной безопасности Куба является мировым лидером. Уровень преступности низок и насильственные преступления случаются чрезвычайно редко. Террористические акты и угрозы (в основном исходящие от Соединенных Штатов и их наемников из эмигрантской среды), резко сократились и представляют гораздо меньшую опасность для населения Кубы, нежели для США или Европы.
В то же время необходимо отметить, что успехи кубинской революции, её способность противостоять внешним угрозам, разрушившим не одну страну и не один режим, сегодня создают целый ряд проблем, которые требуют повышенного внимания и немедленного решения для того, чтобы революция могла успешно развиваться в XXI веке. Эти проблемы являются результатом прошлых трудных и скудных лет, а также проистекают из динамики внутреннего политического развития. Некоторые трудности были неизбежным следствием чрезвычайных мер, но сегодня они ожидают быстрых и радикальных решений.
Самой большой заслугой Кубинской революции является то, что ей удалось не только выжить, но и сохранить многие из своих социальных завоеваний в то время, когда большинство прежних реформистских и революционных режимов терпели поражения и погибали. США и их союзники свергли реформистские режимы Арбенца в Гватемале (1954), Моссадыка в Иране (1953), Альенде в Чили (1973), Лумумбы в Конго и многие, многие другие. Белый дом устранил сандинистское правительство в Никарагуа в1989 году, режим Аристида в 1992 и 2004 годах, а также многие другие прогрессивные режимы. Напротив, Куба разгромила спонсированное США вторжение 1961 года, устояла против американской морской блокады 1962 года, предотвратила сотни организованных ЦРУ покушений и терактов в течение 50 лет и пережила всемирный экономический бойкот.
Благодаря искусной дипломатии, Кубе удалось заполучить выгодные торговые соглашения с СССР и странами Восточной Европы. К концу ХХ столетия, Куба установила дипломатические и экономические отношения почти со всем миром – и это несмотря на бойкот США. К 2001 году Куба даже прорвала американское торговое эмбарго, начав импортировать (правда, на невыгодных, односторонних условиях) продовольствие и медикаменты из Соединенных Штатов.
Внезапный коллапс СССР и попадание России и стран Восточной Европы под западную капиталистическую зависимость, были для кубинской экономики разрушительным ударом. Потеря торговых партнеров привела к обвальному падению производства. Переход Китая и стран Индокитая к капитализму не мог служить альтернативой. Правительство Кубы приняло чрезвычайную экономическую стратегию и ввело «Особый период» принудительных ограничений и структурного приспособления, распределив экономические лишения между всеми секторами кубинского общества – вопреки опыту капиталистических стран. С 1990 по 2000 год Куба восстановила своё народное хозяйство, приспособив его к новым требованиям мировой экономики и, в то же время, сохранив его социальную направленность, что является беспрецедентным достижением.
Восстановление Кубы зиждилось на следующих основаниях: быстрое развитие туристического сектора путем широкомасштабных и долгосрочных инвестиций в ассоциации с европейскими и латиноамериканскими ТНК; массированные капвложения в биотехнологии для стимулирования научно-исследовательской деятельности и развития фармацевтического производства, ориентированного на экспорт; широкомасштабные и долгосрочные торговые и инвестиционные соглашения с Венесуэлой, включая кубинские медперсонал и медицинское оборудование в обмен на нефтепродукты на выгодных условиях; совместные предприятия по производству и экспорту никеля, рома, табака и цитрусовых; соглашения по импорту продовольствия, заключенные с агрофирмами США и Канады. Кубинцы закрыли большую часть своих сахарных заводов и резко снизили производство сахара, заменив плантации сахарного тростника другими культурами.
Продолжались крупные инвестиции в центры изучения компьютерных наук ($200 млн.), медицинский туризм и международные гуманитарные проекты. Экономическая стратегия вкупе с благоприятными внешними условиями (высокие мировые цены на товары, радикализация президента Венесуэлы Уго Чавеса, замена крайне правых режимов в латинской Америке на левоцентристские неолиберальные режимы), а также готовность большинства кубинского населения к жертвам во имя революции, привели, начиная с 1994 года, к постепенному выздоровлению экономики, перешедшему в 2003 году в значительный экономический рост.
На пути из глубокой экономической депрессии к восстановлению экономики, кубинское правительство поддерживало основные структуры народного благосостояния и социальной поддержки. Все важнейшие медицинские и образовательные программы оставались бесплатными и доступными для народных масс. Работники, потерявшие свои места в ходе реструктуризации, продолжали получать заработную плату, им были предложены новые рабочие места, созданные государством и программы переквалификации. Квартплата и цены на социальные услуги оставались на низком уровне. Пенсии продолжали выплачиваться. Субсидировались продукты первой необходимости. Культура, спорт и отдых неуклонно развивались, несмотря на существенное сокращение финансирования. Несмотря на общую нехватку товаров и экономические лишения, преступность оставалась на уровне гораздо ниже общеамериканского.
Институты национальной безопасности надежно защищали кубинский народ от инспирируемых США террористических актов и решительно пресекали усилия спонсируемых Белым домом «диссидентов» по дестабилизации положения в стране. Несмотря на свою возросшую экономическую уязвимость, Куба отвергла попытки США и ЕС диктовать ей внутреннюю политику. Куба не позволила Вашингтону превратить себя в свободнорыночную марионетку, наподобие Восточной Европы и России, и продолжала следовать своей собственной независимой политико-экономической модели.
В отличие от экс-коммунистических стран бывшего СССР, Восточной Европы и Азии, переход Кубы к новой экономике не сопровождался возникновением дикого неравенства, при котором ничтожная группа миллиардеров и мультимиллионеров захватывала контроль над общественными ресурсами и оставляла большую часть населения без работы и средств к существованию, наедине с взлетающими ценами, недоступным приватизированным здравоохранением, образованием и скудными пенсиями. Кубинское государство держит контрольные пакеты акций и сохраняет контроль над большей частью (если не над всеми) совместными предприятиями с иностранным капиталом, что является разительной противоположностью тому положению, которое сложилось в Восточной Европе, где львиная доля промышленности, финансов и СМИ оказалась во власти ЕС и США.
Стоит особо отметить тот факт, что, в отличие от бывших республик СССР и стран Восточной Европы, Куба не пострадала от массивного оттока капиталов, прибылей и нелегальных доходов от проституции, наркотиков и торговли оружием. Кубинский переход к смешанной экономике не сопровождался образованием организованных преступных синдикатов, игравших главную роль в определении итогов политических выборов в Болгарии, Польше, Румынии, Албании и других новообразованных капиталистических демократиях.
Великий успех Кубы в преодолении колоссальных угроз своему существованию, её блестящее экономическое возрождение и великолепные силы национальной обороны оказались возможны благодаря стойкости кубинского народа, его преданности вождям революции и идеалам равенства, солидарности, национального достоинства и независимости. В то же время, успехи кубинского правительства в преодолении трудностей, ставших результатом американского бойкота и распада СССР, породили новую серию проблем и противоречий.
Развитие туризма как основы экономического восстановления было самым быстрым, простым и наиболее рациональным использованием кубинских природных условий с целью компенсации экономической депрессии, дефицита капиталов и политической изоляции. Самое важное, что это был сектор, вызывавший наибольший интерес у иностранных инвесторов. Туризм приносил твердую валюту, столь необходимую для импорта насущных товаров, таких как бензин, промтовары, лекарства и продовольствие.
В то же время, развитие туризма вызвало серьезные искривления в экономике: заработки, связанные с неквалифицированным трудом в области туризма, намного превосходили доходы ученых, докторов, квалифицированных промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Более того, «смешанные предприятия» в туристском секторе способствовали возникновению новой состоятельной бюрократической буржуазии и росту неравенства. Массивный приток туристов плодил множество люмпен-пролетариев, проституток, наркоторговцев и тому подобных паразитических «дельцов», зарабатывавших значительно больше рабочих и специалистов. Группы этих «работников» создавали сети вокруг отелей, ресторанов и менеджеров ночных клубов, что способствовало коррупции и бросало вызов революционным идеалам. Продолжавшийся дефицит, низкая покупательная способность и отсутствие многих необходимых товаров основательно подрывали попытки правительства «облагородить» туристическую деятельность, не прогоняя туристов.
Широкомасштабные и долговременные инвестиции в туристическую инфраструктуру – отели, рестораны, импортную мебель и еду – отвлекали средства от сельского хозяйства: сельхоз производство, особенно производство продуктов, доступных местному населению, существенно снизилось, что привело к расцвету черного, серого и «свободного» рынков. Куба превратилась в страну, зависимую от импорта продовольствия. Хотя туризм давал твердую валюту, сотни миллионов долларов уходили на закупку продуктов питания из США, Канады, Аргентины, Доминиканской республики и других стран. Продовольственная зависимость от США увеличивала уязвимость Кубы от любого ужесточения эмбарго. Можно сказать, что национальная безопасность Кубы была ослаблена необходимостью выплачивать валюту заранее, как того требовало министерство финансов США, за растущий импорт американского продовольствия.
Некоторые политические комментаторы, как на Кубе, так и за её пределами, утверждали, что американские фермеры, агрофирмы и политики (из более чем 30 штатов), вовлеченные в торговлю с Кубой, смогут организовать мощное лобби и заставить Белый дом снять блокаду. Действительность опровергает это утверждение. За прошедшее десятилетие – правление Клинтона и Буша – не произошло никаких положительных сдвигов в плане прекращения американского давления на Кубу. Напротив, с ростом импорта из Соединенных Штатов росло число законодательных ограничений на передвижение и денежные переводы, все больше компаний из других стран, сотрудничающих с Кубой, попадало в черный список, а также увеличивалось финансирование Белым домом антикубинской пропаганды и подрывной деятельности.
Хотя туризм и был необходимой частью стратегии Особого периода, он, к несчастью, превратился в ключевой сектор экономики. Куба продолжает следовать традиционному циклу «монокультурной» зависимости – переходя от экспорта сахара в США к экспорту сахара в СССР и Восточную Европу, а теперь к туристскому обслуживанию канадцев и западноевропейцев. Проблема с новой зависимостью (как и со старой) заключается в том, что она приносит краткосрочные решения проблем, усугубляя долгосрочные структурные проблемы, такие как однобокое размещение и недоразвитие человеческих ресурсов (архитекторы, становящиеся швейцарами), а также отсутствие экономического разнообразия, которое могло бы облегчить приспособление к изменчивой природе мирового капиталистического рынка.
Растущая продовольственная зависимость Кубы становится все более острой проблемой, находящей свое выражение в увеличивающемся импорте риса, бобовых, мяса, птицы и других жизненноважных продуктов питания (включая иногда и сахар). В своей речи 26 июля 2007 года, Рауль Кастро отметил колоссальное увеличение цен на импортное продовольствие, подчеркнув трехкратный скачок стоимости порошкового молока за последние три года, 10% рост цены перемолотого риса между 2006 и 2007 годом и удвоение стоимости цыплят.
Кубинское сельхозпроизводство нацелено, главным образом, на удовлетворение нужд экспортного и туристического сектора: выращивание табака, цитрусовых, тропических фруктов. Большая часть качественной местной сельхозпродукции распродается на частных «фермерских» рынках или в специальных магазинах, торгующих за «конвертируемую» валюту. В результате образуется дефицит продуктов в государственных магазинах, торгующих по субсидированным ценам. Развитие «городских садов» послужило одним из решений этой проблемы, но его эффект оказался слишком ограниченным.
Падение производства продовольствия, особенно риса (Куба импортирует более 75% потребляемого ею риса) является очень существенным. Ведущий кубинский экономист объяснил мне, что это было вызвано отсутствием сельскохозяйственных рабочих, желающих заниматься выращиванием риса (очень трудозатратная культура), по крайней мере, за плату, которая значительно ниже, чем в других отраслях. Куба, с её низкой рождаемостью и высокообразованным населением, испытывает острую нехватку сельскохозяйственных рабочих. При этом Куба, по неясным причинам, отвергает идею поощрения трудовой иммиграции из стран, обладающих избытком квалифицированных сельхозработников, таких как Гаити, дабы увеличить производство собственного продовольствия и укрепить свою продовольственную безопасность. Зависимость кубинского сельского хозяйства от иностранного капитала, в особенности от израильских инвесторов в цитрусовом секторе, также не поддается разумению – учитывая изобилие местных специалистов-агротехников и возможности обучения навыкам маркетинга. Мировой рынок цитрусовых был особенно благосклонен к бразильскому капиталу, по крайней мере, начиная с 1960 годов, в то время как Куба зашла на этот рынок с опозданием, преимущественно посредством иностранного капитала – отдавая прибыли заграницу.
В то время как Куба эффективно направляла широкомасштабные инвестиции капитала в туризм, биотехнологии и другие производительные сектора, она забросила жилищное строительство, создав за 10 лет гигантскую очередь из более миллиона семей. Дефицит жилья стал одним из главных источников недовольства среди кубинского народа, включая даже партийных и правительственных работников, вынужденных жить вместе со своими зятьями и невестками. Кроме того, существующий жилфонд пришел в тяжкое запустение, что особенно заметно в центре «старой» Гаваны, где даже самая дешевая косметическая покраска и побелка вполне могли бы улучшить положение и оживить рабочие кварталы, сравнительно не столь уж и запущенные.
Хотя правительство и обнародовало программу строительства ежегодно 100000 квартир и домов, эта программа страдает от скверного управления (бюрократические задержки), расхищения стройматериалов госслужащими, низкой производительности труда и неадекватной поставки стройматериалов. По большей части, жилищное строительство не получает того высочайшего приоритета, которым пользовалось возведение туристических объектов в последние 20 лет. Акцент на «экономическом восстановлении» во время Особого периода привел к недооценке основных потребностей простого человека в области жилищного строительства.
Преобладание краткосрочных «продуктивных» стратегий над стратегиями потребительскими привело к возникновению серьезных долгосрочных проблем. Кубинские демографы отметили абсолютное снижение населения Кубы, а также его старение и снижение числа трудоспособных граждан. Кубинские социологи считают, что главными причинами демографического кризиса являются отсутствие жилья и высокая стоимость жизни. Экономическое развитие Кубы, её социальная стабильность и политическая легитимность требуют предоставление наивысшего приоритета строительству нового и ремонту старого жилья.
Низкая производительность труда на Кубе, сочетающаяся с бюрократической неэффективностью и апатией на рабочих местах является отчасти результатом неадекватной транспортной системы. Длинные очереди на автобусных остановках, отсутствие пунктуальности, переполненные автобусы и грузовики, превращенные в общественный транспорт, а также очень сильно загрязняющее воздух топливо приводят к хроническим недомоганиям. Опоздания на работу из-за плохо функционирующего транспорта снижают производительность труда, выступая «легитимным» предлогом для недисциплинированности. Отсутствие исправно и точно работающего общественного транспорта подрывает мораль на производстве и в школах: если власти неспособны наладить дисциплину в такой основополагающей отрасли, как транспорт, то, как они могут требовать повышения дисциплины от простых трудящихся? Отсутствие порядка у управленцев подает плохой пример рядовым труженикам.
Недавняя покупка Кубой тысячи автобусов в Китае принесла определенное облегчение, но рабочие по-прежнему вынуждены во многих случаях пользоваться попутками, что свидетельствует о неадекватности принимаемых мер. Аналогичным образом, «потери», происходящие при перевозке грузов от производителя к потребителю, вызывают хроническую нехватку продуктов питания, стройматериалов и бензина. Коррупция, воровство, отсутствие координации, неадекватный надзор управленцев, наряду с отсутствием механизмов политического контроля со стороны потребителей и сознательных рабочих являются основными причинами описанных трудностей. В секторах, в которых государство имеет высокие приоритеты, таких как туризм, никель и фармацевтика, система транспорта функционирует на приемлемом уровне.
Транспортную проблему не возможно объяснить одним лишь недостатком политической воли. Ноябрьское, 2005 года, заявление Фиделя Кастро о том, что 50% бензина разбазаривается, расхищается и продается на черном рынке, свидетельствует о провале правительственного и административного надзора. Министрам, ответственным за энергию, транспорт и торговлю, не было вынесено даже публичного порицания.
Кубе требуется по меньшей мере 10000 новых транспортных средств – но это только начало. Ей также необходим подготовленный персонал транспортных работников, а также комитеты рабочего контроля, следящие за тем, чтобы приобретенные транспортные средства использовались по своему назначению.
Социально-политическое образование, моральные увещевания и цитирование выдающихся исторических лидеров, несомненно, способствуют мотивации рабочих, но они не могут заменить достойную оплату труда.
Рауль Кастро отметил в своей речи от 26 июля 2007 года в Камагуэе:
«Мы отдаем себе отчет в том, что по причине острейших объективных трудностей, стоящих перед нами, зарплаты сегодня находятся на уровне, не позволяющем удовлетворять все потребности, и поэтому перестали играть роль, способствующую укоренению социалистического принципа «от каждого по способностям, каждому по труду». Это привело к возникновению различных форм недисциплинированности и попустительства, которые с трудом поддаются искоренению даже при условии устранения объективных причин, их порождающих»
Низкие зарплаты, слабая мотивация, отсутствие трудовой дисциплины, низкая производительность – этот тот комплекс причин, который не позволяет успешно развивать общественные службы, промышленность и сельское хозяйство, превращаясь в зловещий заколдованный круг. В последние три года зарплаты были разморожены, спустя два десятилетия, что принесло существенное улучшение. И все же, принимая во внимание рост цен на электричество, продукты (значительная часть которых приобретается на «свободном» рынке), одежду и другие предметы первой необходимости, недавнее повышение зарплат вряд ли может стимулировать производительность труда.
Необходимо с одной стороны увеличивать потребительский спрос, и, в то же время, доступность товаров по умеренным ценам. Увеличение зарплат на фоне дефицита товаров приводит к тому, что возросшая денежная масса начинает гоняться за редкими товарами, увеличивая тем самым цены на черном рынке и сводя на нет реальное увеличение доходов. Экономика должна искать равновесие между увеличением производства, импортом предметов потребления, инвестициями в местный капитал и экспортом на мировые рынки. Инвестиции в туристическую инфраструктуру должны быть сбалансированы вложениями в производство на экспорт. Разрыв между роскошным обустройством туристических объектов и удручающим состоянием рабочих жилищ вырос вне всяких пропорций за время «Особого периода». Продолжающееся в последние полтора десятилетия расширение иностранного туризма девальвирует социалистические ценности и увеличивает неравенство, происходящее из расхищения общественных ресурсов. Неравенство растет за счет неофициальных «бонусов», которые получают высшие управленцы в совместных предприятиях, внешней торговле и евро-долларовых секторах. Новая политика контроля над распределением доходов может сама по себе способствовать росту мотивации увеличения производительности труда, если она совмещается с усилением прямого участия рабочих в организации и управлении производством, а также с углублением дискуссии по поводу возможностей реструктуризации экономики.
Новая политика в области доходов должна быть направлена на продвижение стратегических секторов экономики. Стимулирование роста в сельском хозяйстве, промышленности и прикладных информационных системах требует изменения направления правительственной политики, в особенности программ образования и профессиональной подготовки. Если в 1960-е годы большинство азиатских и латиноамериканских стран отставали от Кубы, в последние десятилетия они далеко обошли её в том, что касается диверсификации экономики, развития конкурентоспособных экспортных секторов и уменьшения зависимости экспорта от узкой группы товаров. Добавляя стоимость своей продукции, азиатские страны увеличили доходы, что позволило поднять зарплаты и привести высшее образование в соответствие с возможностями трудовой занятости. Кубинская экономика отличается огромным разрывом между высокоразвитой образовательной системой и монокультурной экономикой, неспособной занять специалистов-универсалов с высшим образованием. Куба должна приспособить свою систему образования к подготовке специалистов по управлению промышленными и сельскохозяйственными предприятиями, которые производят товары массового спроса, а также к выпуску ученых и медиков.
Куба производит и экспортирует никель и цитрусовые, оставляя конечную обработку и выпуск продуктов, приносящие наибольшую добавленную стоимость, другим странам. Десятилетиями Куба производила по 5-6 миллионов тонн сахарного сырца в год на экспорт; после распада СССР она была вынуждена сбывать этот сахар по мировым ценам. В противоположность Кубе, Бразилия наладила многократное использование сахарного тростника, используемого в качестве энергоносителя, в то время как Куба расходовала огромное количество твердой валюты на закупки топлива, что отрицательно сказывалось на темпах экономического роста. Впоследствии, Куба закрыла множество сахарных заводов. Некоторые сахарные поля были отданы под выращивание иных культур, но многие бывшие сахарные поля оказались заброшены, даже когда цены на этанол подскочили, и Куба увеличила импорт продовольствия. Конечно, правы те, кто критикует негативные аспекты перехода с производства продуктов питания на производство этанола, но это не имеет никакого отношения к Кубе: заброшенные поля не производят ни пищи, ни этанола.
Крайне пагубное воздействие на экономический рост и социальное равенство оказывает расхищение общественной собственности. Фидель Кастро указал только на один из индикаторов: потеря 50% прибыли от продажи бензина на черном рынке. Чиновничья коррупция и расхищения общественных ресурсов приводят к концентрации богатств в руках операторов черного рынка, увеличивая неравенство и убивая веру в социалистические ценности у честных рабочих. Важно и то, что кражи приводят к плохому распределению ресурсов, задержкам в доставке товаров и услуг, а также вызывают хронический дефицит. Наказывать высших чиновников необходимо – но не достаточно. Требуется создание новой системы общественного контроля, основанной на привлечении независимых органов контроля и надзора, а также комиссий, состоящих из рабочих и потребителей, у которых будут права «открывать бухгалтерские книги». Рабочий и профессиональный контроль не искоренит коррупцию полностью, но, посредством предоставления регулярных обзоров и отчетов, он побудит власти к более активным действиям. Президент Рауль Кастро фактически потребовал от министров следования строгой повестке дня – письменной отчетности о своем поле деятельности. Повышение требовательности к высшему руководству необходимо, но не достаточно. Нужен бдительный надзор со стороны наделенных полномочиями комиссий, сформированных снизу, а также со стороны параллельной независимой контрольной структуры.
Совместные предприятия и некоторая доза социального неравенства, возможно, были необходимы для привлечения капитала в годы системного кризиса и коллапса торговых и финансовых отношений. Но то, что рассматривалось в свое время как тактическая уступка, превратилось в устойчивое явление с долгосрочными последствиями. Социальное неравенство породило, по словам Фиделя Кастро, класс нуворишей, исповедующих либеральную идеологию. Этот класс стремится к поглощению общественного сектора и к встраиванию Кубы в мировой рынок, на котором господствует имперский капитал. Общественный сектор на Кубе по-прежнему сохраняет доминирующие позиции и политическое влияние, но так как он неспособен решить проблему нехватки товаров первой необходимости и обеспечить потребительский спрос, он оказывается все более уязвимым к критике со стороны либералов и самозваных «рыночных социалистов». Последние утверждают, что лучшим рецептом против нехватки товаров является предоставление большей свободы капиталистическим инвесторам, как внутренним, так и внешним, и их коммерческим интересам.
Социальное неравенство есть не только результат рыночных сил, коррупции и туризма. Это также продукт концентрации политической власти над управлением экономикой и распределением общественных ресурсов. Обуздание роста нуворишеской буржуазии требует гораздо больше, чем периодические мобилизации масс и моральные увещевания (пусть и важные сами по себе). Борьба против Нового Класса требует новой системы выборных представителей для надзора за распределением бюджетных средств, обладающих полномочиями вызывать официальных чиновников на гласные отчеты о своей деятельности, транслируемые телевидением.
Одной из острейших тем общественного недовольства является разрыв между гуманитарной помощью иностранным государствам и дефицитом товаров на внутреннем рынке. Никто не призывает отменить солидарность с бедными народами заграницей, но население Кубы не поддерживает то, как расходуются на сегодняшний день ресурсы, учитывая нехватку товаров для внутреннего потребления.
Некоторые вопросы возникают по поводу кубинских обязательств за рубежом и неверной шкалы приоритетов. Во-первых, оказываемая в крупных размерах помощь не приносит Кубе никакой практической пользы: программы помощи в здравоохранении не вознаграждаются благосклонными дипломатическими и политическими шагами режимов в странах-реципиентах. На практике, кубинская помощь в здравоохранении позволяет многим реакционным проамериканским режимам выделять увеличенные средства на приобретение оружия – как это происходит в Гондурасе, Пакистане, в Африке и в других местах – и снижать социальное напряжение и давление народных масс на свои правительства с целью увеличения расходов на социальные программы. Несомненно то, что Куба завоевывает доброе отношение со стороны бедных и угнетенных в этих странах, но нельзя игнорировать и усиливающееся недовольство многих кубинцев. Находясь перед острой необходимостью вкладывать средства во внутренние программы, Куба не может позволить себе поддерживать дорогостоящие заморские проекты, не приносящие денежной или политической выгоды. То же относится и к субсидированию иностранных студентов, пациентов и многочисленных делегатов на конференциях.
Все, что касается баланса между неотложными внутренними проблемами Кубы и её заморскими гуманитарными миссиями, должно быть подвергнуто серьезному осмыслению, на основе которого должны быть приняты ещё более серьезные решения. Положительный пример сбалансированных взаимовыгодных социально-экономических связей дают кубино-венесуэльские отношения: поставки нефти по льготным ценам, инвестиции и торговля со стороны Каракаса идут в обмен на медицинские, образовательные и общественные услуги со стороны высококвалифицированных кубинских специалистов.
Куба является развивающейся страной, с высокими достижениями и не менее высокими амбициями, но она по-прежнему остается страной с бросающейся в глаза бедностью и скверными жилыми постройками в самом центре Гаваны.
Если Куба стремится одолеть внешние угрозы и внутренние вызовы, исходящие от нарождающегося неолиберализма, её общественный сектор должен научиться гораздо лучше и эффективнее удовлетворять народные запросы и чаяния. Для обеспечения большей прозрачности и ответственности этот сектор должен быть поставлен под строгий контроль со стороны потребителей и производителей.
Угроза неолиберализма исходит от нескольких источников. Самой очевидной и «тяжелой угрозой» является империя США – от правительства и его псевдо неправительственных организаций (НПО) и их пропагандистских и развлекательных СМИ до неформальных агентов влияния, вроде американских родственников и рекрутированных спортсменов. Я берусь утверждать, что эта «бескомпромиссная» угроза кубинской революции является широко известной, опасной, но… наименее эффективной, так как поддается ясному определению и глубокому и всестороннему пониманию.
Самая опасная и немедленная культурная угроза исходит изнутри, она находит своё выражение в упадке революционной культурной традиции в кино, литературе, театре и в музыке. В 1960-70 годы Куба создавала изумительные документальные произведения о героической борьбе вьетнамского народа, восстаниях чернокожих в США, о героических революционерах и об их превосходстве над слабовольными и колеблющимися интеллектуалами. За последние два десятилетия на Кубе не вышло ни одного документального фильма о всемирно-исторической борьбе иракцев, афганцев, сомалийцев против агрессий США или о борьбе чернокожих жителей Нового Орлеана против разрушения капиталистами их домов, школ и больниц.
Один из ведущих руководителей кубинского кинематографа сказал мне, что это, конечно, «важные темы», но у кубинских кинематографистов не было средств и они должны были работать совместно с испанскими и другими европейскими продюсерами, которых не интересовала революционная тематика. Финансовый аргумент не убеждает. Документальные ленты об антиколониальной войне делались на скудных бюджетах: билет на самолет туда и обратно, видеокамера, магнитофон, спальный мешок и политическая воля - на все про всё уходит не более $5000 (дешевле одного рекламного объявления о туризме в европейской газете). Нет никакой финансовой необходимости потакать вкусам европейских либеральных постмодернистских сопродюсеров.
Во многих так называемых «критических» фильмах и писаниях создается карикатурный образ революционера и бойца, а часто последних и вовсе игнорируют. Современная культурная продукция Кубы оставляет впечатление, что в стране не осталось честных революционеров.
Недавно кубинское телевидение транслировало интервью с руководителями национальной культуры 1970-х годов – функционерами, отстаивавшими строгие догматические позиции в культуре в тот период. «Новые критики» подняли страшный крик, не только оправданно подвергнув критике культурную политику прежнего начальства, но и обрушившись на телеканалы и политику нынешнего правительства в области культуры, требуя увольнений, расследований и цензуры. Другими словами, «новые критики» призывали к тем же самым авторитарным методам, которыми действовало прежнее руководство. Более того, вся их кампания проходит на фоне жестоких нападок на всякое произведение литературы или искусства, стремящееся защитить и внедрить в жизнь современной Кубы революционные ценности.
В репертуаре «нового кинематографа» деревянно-механической карикатуре на революционера противопоставлены кубинские эмигранты, которые изображаются как тонко чувствующие интеллектуалы, любящие Кубу, но комфортно устроившиеся заграницей. Новое кино не упоминает о том, что в США у эмигрантов нет всеобщего медобслуживания и бесплатного высшего образования. В своих фильмах поклонники эмигрантов ничего не говорят о преступном режиме Буша, убивающем миллионы на Ближнем Востоке. Преступления против человечности не входят в деликатную сферу «личных сценариев» новых критиков.
Новая кубинская литература, порвавшая с соцреализмом, содержит расовые и половые стереотипы, с удовольствием изображая знойных мулаток с длинными ногами и выдающимися задами. Романтические приключения с европейскими туристами заканчиваются слезливыми расставаниями и обещаниями лучшего будущего за бугром.
Учитывая десятилетия тесных культурных и образовательных связей с СССР и Восточной Европой, не может не поражать полное отсутствие упоминаний в фильмах и литературе катастрофического кризиса, поразившего постсоветское общество и подъема неолиберализма в Восточной Европе. Кубинских художников и писателей не интересует массовый социально-экономический кризис, ставший результатом иностранного господства над экономикой экс-коммунистических обществ. Не выпускается никакой документальной либо художественной продукции, посвященной расхищению пенсионных фондов, росту могущества криминальных банд, вовлеченных в торговлю наркотиками и «живым товаром» - молодыми женщинами и девочками из бедных слоев населения, беспрецедентному вымиранию населения из-за употребления наркотиков, алкоголизма, самоубийств и возрождения некогда побежденных инфекционных заболеваний, таких как гепатит В, туберкулез и сифилис. В изображении ностальгии кубинских эмигрантов никак не показана иная сторона неолиберализма, а только лишь относительное благополучие западного среднего класса, жизненные стандарты которого на самом деле находятся сегодня в постоянном упадке.
Можно ли говорить о том, что «новые критики» со своим либеральным мировоззрением, отказываются изображать разрушительные последствия «рыночного социализма» или «пост-социализма» из-за страха выставить в невыгодном свете свою собственную версию перехода к «новой и открытой Кубе»? Избегая упоминания об ужасающих последствиях перехода к капитализму, они сосредотачивают свои усилия на выполнении более простой задачи – противопоставлении нынешних и прошлых проблем и противоречий Кубы образу идеализированного Запада. Лишь немногие художники и интеллектуалы выражают озабоченность по поводу ловушек и противоречий, скрывающихся за их либерально-демократической позой.
Назрела необходимость культурной революции на Кубе – чтобы победить дискриминацию черных кубинцев в рекламе, увеличить их недостаточное представительство в высших звеньях государственного управления и экономики, а также углубить их профессиональное образование, дабы уменьшить их повышенное представительство в боксе и других опасных видах спорта.
Восстановление революционной культурной традиции и программа расовой обратной дискриминации усилят и укрепят нарождающийся социализм 21-го века и проложат путь к критическому осмыслению экономической политики. Критическое переосмысление прошлой экономической практики привлечет больше внимания к рациональности, взаимосвязи и практичности предпринимаемых экономических шагов. Нельзя больше полагаться на морализаторские призывы к жертвенности – сегодня это не будет работать так эффективно, как в 1990-е годы. Новые широкомасштабные проекты с «отложенными результатами» или обещания будущего благосостояния больше не вызывают народный энтузиазм, как выразительно отметил Рауль Кастро в своей речи от 26 июля 2007 года.
Кубинское инвестиционное планирование основывалось на взрыве энтузиазма от Идеи Большого Прогресса, в которой, несомненно, присутствуют здравые зерна, но которая, начав осуществляться в отрыве от других приоритетных задач, оказалась вне пределов экономической логики. Две области стояли обособленно: компьютеризация и биотехнологии. Обе получали многомиллионные вливания и произвели на свет несколько инновационных результатов. Но это произошло в огромной степени за счет других секторов народного хозяйства.
Вложение Кубой суммы, эквивалентной нескольким сотням миллионов долларов, в строительство университета компьютерных наук, оснащенного по последнему слову науки и техники, представляет собой показательный пример. Этот проект мог быть инкорпорирован в уже существующую сеть университетов и интегрирован в неё путем создания баз данных и программ, способных обрабатывать большие потоки информации, улучшая при этом работу заводов, фабрик, заправочных станций, больниц и т.д. Резкий контраст между специальным, дорогостоящим компьютерным университетом и отсталой технологией обработки данных в ключевых отраслях экономики указывает на то, что «Большая Идея», компьютеризация, внедрялась без учета и обдумывания того, как она может решить проблемы низкой эффективности, краж и задержек в поставках.
Биотехнологии – та область, о которой кубинцы говорят как о локомотиве будущего роста. Вложения более чем в миллиард долларов создали первоклассные учреждения и предприятия, привлекли ученых высочайшего уровня и позволили произвести несколько важных вакцин и медицинских сервисов. При всем при этом надо признать, что на Кубе, также как и в других странах, отдача от инвестиций в биотехнологии, как в смысле чисто медицинских результатов, так и в денежном отношении оказалась в лучшем случае неравноценной. Биотехнологические инновации принесли лишь очень скромные улучшения в здоровье населения - как на Кубе, так и в Европе и США. На одно открытие пришлось несколько десятков провальных и крайне дорогостоящих программ. Учитывая проблемы Кубы, связанные с обеспечением населения пищей, транспортом, жильем и другими жизненно важными вещами, вопрос приоритетов должен быть остро поставлен и вынесен на самое широкое обсуждение кубинской общественности. Учитывая высокий уровень дефицита товаров народного потребления, упадок инфраструктуры, низкие зарплаты, Куба продолжает вкладывать миллиарды в крайне рискованные сектора и проекты!
Стоят ли международный научный престиж и гуманитарная помощь слабым и бедным народам той цены, которую составляет падение революционного энтузиазма перед лицом более чем двух десятков лет постоянных нехваток?
Кубинская внешняя политика добивалась многих важных дипломатических успехов: она получила 98% поддержку в Генеральной ассамблее ООН и почти единогласное голосование в Организации американских государств против экономической блокады Соединенных Штатов. Куба имеет экономические отношения почти со всем миром и даже неравноправную торговлю с США, несмотря на усилия президентов Клинтона и Буша по проведению в жизнь эмбарго на торговлю и путешествия (закона Хелмса-Бертона). Куба и Венесуэла успешно развивают стратегические торговые отношения, инвестиционный и военный альянс, несмотря на заметное давление со стороны Белого дома. Кубинской внешней политике удалось установить и развить отношения с самыми сервильными Вашингтону режимами, с его самыми близкими клиентами – несмотря на давление США. Кубинская «народная дипломатия» создала отношения доброй воли с беднотой всего мира. Непримиримая оппозиция Кубы свободным рынкам и военным вторжениям Империи в Азии и на Ближнем Востоке (особенно колониальным войнам в Ираке, Афганистане и Ливане) сыскала ей народную любовь и поддержку по всему миру, а также симпатию многих правительств стран Третьего мира.
Сам по себе успех Кубы в прорыве имперской экономической и дипломатической блокады создал новый ряд противоречий: законный интерес в увеличении объема торговли и дипломатической поддержки приводил, временами, к поддержке кубинским правительством некоторых реакционных, неолиберальных режимов, вроде режима Лулы в Бразилии и даже делать дружественные жесты по отношению к колумбийскому правителю Урибе с его батальонами смерти. Главной проблемой здесь является отсутствие разделения между кубинским государством и кубинской компартией. То, что является дипломатически вполне приемлемым для кубинского государства, является политически реакционным с точки зрения народных движений, борющихся против неолиберальных режимов. Куба могла бы решить эту проблему, если бы государство и компартия были отдельными организациями. Партия могла бы выступать с революционных позиций и выражать солидарность с борющимся народом, в то время как государство работает с существующими режимами.
Успех Кубы в преодолении коллапса её главных торговых партнеров в Восточной Европе и бывших республиках СССР и реструктуризации её экономики являются одним из наиболее драматических явлений современной истории. Тем же образом, способность кубинской национальной системы безопасности отбивать все удары единственной и самой могущественной в истории супердержавы, направленные на разрушение достижений революции, остается беспрецедентной в настоящем и обозримом прошлом.
Успех Кубы в осуществлении восстановления экономики при сохранении основных социальных гарантий выделяет Кубу из ряда остальных стран, в которых реструктуризация сопровождалась резким сокращением социальных программ. Проведенные революционным руководством изменения создали, тем не менее, целый ряд серьезных противоречий, которые пока не представляют угрозу существованию системы, но могут перерасти в крайне опасные в случае, если им не будет уделено должное внимание. Эти противоречивые процессы вызывают эрозию основы массовой поддержки, и, пока ещё их можно остановить, должны быть встречены самым серьезными контрмерами. Позитивные реформы должны включать:
Кубинские руководители должны порвать с монокультурной ментальностью – недостаточно просто перейти от сахарной зависимости к зависимости от туризма, никеля и табака. Возможно, что развитие ограниченных связей с американскими агроэспортерами является политически весьма умным шагом, но нет никакого смысла жертвовать продовольственной безопасностью ради неравноправной торговли с США, требующими оплаты только наличными и не разрешающими покупать в кредит. В то время как ALBA является великой альтернативой доминируемой Соединенными Штатами ALCA, Куба должна внести в этот проект свой вклад, развивая продовольственный импорт из Боливии, Эквадора или Никарагуа (который сегодня равен нулю), предоставляя взамен фармацевтические товары и образовательные и медицинские услуги.
Куба должна открыть заново столь необдуманно заброшенные сахарные поля, особенно те, на которых возможна механизированная уборка урожая. С постоянно растущими ценами на сахар в связи с повышенным спросом на биотопливо (этанол), Куба может зарабатывать твердую валюту и, производя этанол, снизить свою зависимость от импорта энергоносителей, особенно нефти, цены на которую, даже с учетом субсидий Венесуэлы, составляют $30 за баррель.
Новый кубинский центр компьютерных наук должен быть интегрирован в экономику и социальный сектор: прикладные программы, исследовательские программы в больницах и на фабриках, создание сетей, связывающих социальные и промышленные объекты друг с другом – все это является насущно необходимым. Транспортные сети должны быть компьютеризованны для контроля дисциплины, сокращения ненужных поездок, приводящих к разбазариванию времени и топлива и предотвращения хищений и сбыта материалов на черном рынке. Компьютеризация и рабочий контроль над финансовой отчетностью будут одними из основных черт социализма 21-го века.
Компьютеризация должна быть более тесно связана с удовлетворением насущных потребностей народа.
Кубе необходимо инвестировать в индустриализацию её никелевого производства, добавив квалифицированной обработки готовой продукции, что увеличит добавленную стоимость её экспорта в Китай и другие страны. Прежде всего, Куба обязана восстановить свою продовольственную независимость. Нет никаких причин, что Куба не сможет обеспечить себя полностью мясом птицы, рисом, бобовыми и другими важными продуктами питания, если она пересмотрит шкалу экономических приоритетов и сделает больший акцент на развитии и расширении своего внутреннего рынка и переводе инвестиций из вторичных в основные сектора народного хозяйства.
Куба вкладывает слишком много средств в программы зарубежной медицинской помощи, создавая новые больницы, в то время как на самой Кубе медучреждения ветшают и приходят в упадок. Приемные отделения и помещения районных клиник нуждаются в уборке и ремонте. В некоторых клиниках не хватает персонала. Обслуживающий персонал используется не полностью. В больницах отсутствует основное оборудование и химические реагенты для диагностики. Хотя внешние наблюдатели верно отмечают превосходство Кубы над скверной системой общественного здравоохранения США, кубинцы в последнее время все больше жалуются на задержки в обслуживании и очереди из-за того, что медперсонал занят в заграничных миссиях.
Куба должна думать, вместе с Марти, о воссоздании внутренней национальной динамики революции – ставя на первое место удовлетворение потребностей кубинского народа. Это может быть достигнуто путем исправления дисбаланса между экспортом и внутренним сектором экономики, развитием передовых отраслей и практическими нуждами хозяйства. Система образования, сориентированная в настоящее время на сектор услуг, должна производить специалистов для возрождения промышленности и сельского хозяйства.
В прошлом Куба не раз демонстрировала способность разрешать свои внутренние противоречия. Нынешние противоречия вполне разрешаемы, но они требуют серьезного, вдумчивого подхода, переоценки существующих приоритетов, стратегий и структур. Полномасштабное, открытое обсуждение среди всей антиимпериалистической Кубы совершенно необходимо для сохранения и углубления революционных завоеваний.
Новые догмы и образы аполитичных и либеральных художников, писателей и кинематографистов представляют такую же угрозу революции, как и бюрократическая косность. Кубинская революция и её лидеры могут рассчитывать на колоссальный резервуар доброй воли, солидарности и лояльности кубинцев африканского и европейского происхождения. Но существуют пределы времени и терпения – желание кубинцев жить лучше требует решений повседневных проблем.
Задержки и откладывания в решении жилищной проблемы, проблемы низких доходов и снабжения продуктами питания только играют на руку контрреволюционерам, разглагольствующим о большей «рыночной свободе». Моральные увещевания и дисциплинарные меры являются необходимыми, но недостаточными, если они не сопровождаются растущим народным контролем и доступностью материальных благ – качественной пищи и доступного жилья для каждого поколения. Будущее революции совершается прямо сейчас, не через сто лет, а в этом году. Именно будущее кубинской революции стоит сейчас на кону, в то время как разворачивается дискуссия по поводу стратегии, социальных структур и политических действий.
Как один из вождей революции 1959 года, Ромиро Вальдес, сказал 28 мая 2007 года:
«Укрепление экономики, в том, что касается науки и технологии, в решении социальных проблем и улучшении качества жизни нашего народа, является задачей, для решения которой мы должны направить свои усилия с большей эффективностью, если мы хотим, чтобы революция и кубинский социализм стали действительно необратимы, как хотят Фидель и Рауль».
Оригинал находится на: http://www.lahaine.org/petras/b2-img/july2007.pdf
Перевод Ильи Иоффе
| При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна |
|
|