для печати
| Лефт.Ру |
Версия для печати |
|
Мы предлагаем систему компьютеризированного планирования, включающую детальное моделирование поведения экономики. Чтобы это стало возможным, центральный компьютер должен получать массу технической информации, например, полный список продуктов производства и постоянные обновления данных о технологиях, при этом используемых. Другие компьютеры должны собирать для плана сведения о наличных запасах каждого вида сырья и каждом типе станков. Проблема информации имеет две стороны: общественную и техническую. Нам нужны подходящие процессоры и программное обеспечение, но не менее важны правильный учет и стимулы для тех, кто дает точную информацию. В этой главе мы рассматриваем обе стороны вопроса (см также последнюю часть главы 3, где мы обсуждаем обмен информацией, используемой при расчете трудовой стоимости, и последнюю часть главы 6, где кратко описана кибернетическая система, созданная в Чили при президенте Альенде Стаффордом Биром).
Понятно, что необходимым условием централизованного планирования будет общенациональная телекоммуникационная сеть, способная поддерживать передачу цифровой информации. В наиболее развитых капиталистических странах она уже есть (в бывших соцстранах такая сеть еще не настолько развита). Но сама по себе такая сеть - еще не все. Коммерческая тайна повлияла на развитие систем передачи данных, и в современной капиталистической стране невозможно собрать необходимую для планирования информацию. Подробности технологии производства доступны только руководству частных компаний. Хотя информационные агентства в капиталистических странах проложили кабельные сети, необходимые для планирования, а хотя нужные сведения о производстве уже содержатся в компьютерах фирм, эти компьютеры не предназначены для передачи информации за пределы компаний. Важная проблема в западных странах - так называемая "защита данных" и "компьютерная безопасность". Компьютерные фирмы тратят миллионы фунтов на разработку и усовершенствование методов ограничения доступа к компьютеризованной информации.
Данным в компьютере можно присвоить электронную "метку", чтобы только некоторые уполномоченные руководители смоли получить к ним доступ. Пользователям компьютера присваивают разные степени доступа к компьютерным файлам. Такой культ безопасности настолько привился и укоренился, что никто из компьютерщиков не ставит его под сомнение. В самом деле, в одном из учебников по дизайну баз данных примером служит система, которая позволяет управляющим видеть зарплаты сотрудников, но запрещает работникам видеть, сколько получает начальство.
Все это необходимо потому, что информация рассматривается как частная собственность. Это странная собственность, которую можно украсть, и которая при этом остается на месте. В самом деле, можно утверждать, что по своей природе информация не может находиться в собственности, поскольку ее легко скопировать и поэтому трудно защитить. Тем не менее, компьютерная индустрия выросла на идее защиты и сокрытия информации. Для установления свободного и открытого потока информации, необходимого для рациональной плановой системы, потребуется не только отмена законов о коммерческой тайне, но и переделка бóльшей части современных компьютерных программ.
Рассмотрим необходимую для планирования общенациональную статистическую службу и технически возможные способы ее создания ("технически возможные" означает не их наличие, а возможность внедрения технологии при нынешнем состоянии техники).
Компьютеры оперируют символами, они могут моделировать внешний мир, только если мир переведен в знаковую форму. Для написания компьютерной программы, которая рассчитывает распределение ресурсов между разными производственными процессами, нам нужны средства для обозначения этих ресурсов.
При написании программы удобно будет воспользоваться методом экономистов-теоретиков и попросту обозначить все виды ресурсов номерами от 1 до n, но если программа отражает реальный мир, эти номера должны соотноситься с реальной продукцией. Процесс планирования будет включать множество компьютеров, которые должны обмениваться информацией и командами, и может произойти путаница, если разные компьютеры используют разные номера. Сейчас каждая компания пользуется своей системой для подсчетов запасов. Одинаковый продукт может быть обозначен тремя разными и несовместимыми кодами производителем, оптовым торговцем и компанией-потребителем. Плановый процесс такое многообразие кодов только помешает. Понятно, что необходима единая система кодификации продукции: каждый тип продукции получает свой уникальный номер, который используется при всяком обмене информацией.
Преимущества унифицированной системы кодификации настолько очевидны, что даже при капитализме наблюдается тенденция к ее применению. В последние годы растет использование штрих-кодов для распознавания товаров. Такой штрих-код отвечает основным требованиям компьютеризованного планирования. Он имеет стандартную длину -12 цифр, может быть прочитан автоматически, каждый код означает только один тип продукции. В нем имеются некоторые недостатки, потому, что одинаковые товары разных фирм обозначены разными штрих-кодами, но на практике это легко исправить.
Это приводит нас ко второму требованию - стандартизированной системе контроля запасов. Может оказаться полезным добавить в штрих-коды дополнительные цифры, так что они будут обозначать не только данный тип продукции, но и ее происхождение и/или местонахождение. Это позволит сети компьютеров прослеживать движение каждого отдельного продукта в экономике. Одно из теоретических предпосылок нашего метода - возможность перемещения запасов другим пользователям, но это возможно, только если планирующая система знает точно, что используется сейчас на каждом предприятии, и может дать однозначные указания, что именно следует отправить и куда.
Плановая система предполагает текущий обмен сообщениями между компьютерами. Сюда входят сведения о движении продуктов, состоянии запасов, наилучших доступных технологиях и т.д. Это требует унификации обмена сообщениями. Международное телекоммуникационное агентство CCITT составило правила обмена документацией и изображениями в электронной форме. Понадобится аналогичный набор стандартов для обмена экономическими данными.
Из предыдущих глав ясно, что эффективное планирование зависит от получения точных данных о технологии производств. Однако тут имеются и технические, и социальные препятствия. Технические трудности состоят в самом количестве данных, которые требуется собрать; займемся прежде всего этим вопросом. Общественную проблему, вытекающую из сознательных попыток передать неверную информацию, мы обсудим в следующем разделе.
Хотя сбор данных о каждой технологии в экономике может показаться геркулесовым трудом, следует учесть, что этим занимаются и сейчас. Информация может быть учтена формально - в планах компаний, предназначенных для внутреннего пользования, или неформально - в виде заказов на закупки той же компании. Закупки компании отражают суть применяемой ею технологии. Поскольку бóльшая часть фирм сейчас компьютеризована, их заказы уже записаны в машиночитаемой форме. Планирование продукции в больших фирмах уже выполняется с помощью компьютерной техники. При соответствующей стандартизации эта информация может быть использована для планирования.
Малые предприятия планируют в основном с помощью электронных таблиц. На рынке в каждый момент времени обычно преобладают лишь несколько стандартных компьютерных программ электронных таблиц. Поэтому несложно представить, что для всего планирования потребуется лишь несколько пакетов программ, в которые включена команда передать информацию о текущей технологии в плановую сеть. Эти данные, полученные в процессе разработки технологий на уровне предприятия, затем можно использовать для общенационального планирования.
В экономике советского типа существовала следующая проблема: директора предприятий систематически указывали в отчетах плановым органам неверные данные. Желая "легкой жизни", они поддавались соблазну преуменьшать производительность текущей технологии. В нашей модели это соответствует неправильной оценке технических коэффициентов затрат/выпуска. Если такие завышенные оценки принимаются плановыми органами за чистую монету, предприятие получает больше ресурсов, чем необходимо для запланированного обьема выпуска. Оно может "расслабиться" и выполнить план с большей легкостью (такой результат можно также считать приносящим краткосрочную выгоду и рабочим). С другой стороны, когда речь идет об оценке планов капитальных вложений, директора могут быть заинтересованы в повышении своего уровня контроля над ресурсами ("строительстве империи"). В таком случае они, вероятно, подготовят сверх-оптимистические оценки предполагаемых выгод будущих вложений в их сферу деятельности.
Такой вид искажений можно свести к минимуму, используя простую схему записи технической информации как о текущем производстве, так и о будущих капиталовложениях. Предположим, что у нас есть система, в которой инженеры регистрируют в планирующих компьютерах возможные технологии. Там будут храниться подробности о требуемых затратах и предполагаемом выпуске. На основе центральной оценки различных производственных технологий, система планирования выберет интенсивность использования каждой технологии. Затем можно поручить тому, кто составил предложение, начать производство с использованием определенной известной технологии. Поскольку тот, кто предлагает данную технологию, должен потом ее и применять, появляется стимул к наибольшей возможной точности в описании необходимых затрат и ожидаемого выпуска.
Для дальнейшего рассмотрения стоит провести сравнение с капиталистической экономикой. Отмеченная выше тенденция - управляющие стараются облегчить себе жизнь, преувеличивая необходимые затраты и одновременно выгоды долгосрочных расходов в своей епархии - могут вполне относиться и к подразделениям большой капиталистической фирмы. Если подразделения связаны между собой через внутренний план корпорации, а не через рынок, применим тот же подход, что и при социалистическом планировании. Но когда дело доходит до отношений между независимыми капиталистическими компаниями, эти тенденции сдерживаются силами конкуренции (в предположении, что рынок действительно конкурентный).
Время от времени капиталистические фирмы тоже могут желать легкой жизни; но если они расслабляются, а рынок легко доступен для конкурентов, тогда более агрессивные фирмы включаются в конкуренцию на данном рынке и, лучше используя имеющуюся технологию, могут подорвать рыночную долю существующей компании. Тогда эта компания будет вынуждена производить более эффективно под угрозой потери своей доли рынка, снижения прибыльности и, в конечном счете, разорения. Что же касается слишком далеко идущих инвестиционных планов, очевидной сдержкой для капиталистических фирм служит необходимость платить процент на средства, которые они занимают для инвестиций, так что сверхинвестиции были бы "самоубийством". Так что существуют серьезные стимулы для реалистической оценки предполагаемой прибыльности инвестиционных проектов (разумеется, это не значит, что в капиталистической экономике не принимают постоянно ошибочных решений).
Возможно ли и желательно уничтожить те виды сдержек эгоистичного поведения директоров (и, вероятно, также рабочих) в социалистической экономике? Если мы попытаемся ответить на этот вопрос, возникают две проблемы: как следует оценивать эффективность предприятия и какой вид награды и наказания будет уместным?
Что касается оценки работы, в главе 8 описан «рыночный» критерий оценки потребительских товаров (весьма отличный от прибыльности в капиталистическом смысле), а именно - соотношение цены, обеспечивающей равновесие спроса и предложения, с трудовой стоимостью. Указывалось, что высокий уровень такого соотношения означает "успех", что должно привести к распределению данному предприятию бóльших ресурсов. Для предприятий, производящих предметы потребления, это должно снижать вероятность переоценки необходимых затрат, так как неточное определение затрат привело бы к более высокой трудовой стоимости продукта, и низкому отношению рыночной цены к трудовой стоимости. Мы хотим подчеркнуть этот момент, так как выбор подходящей меры для оценки работы предприятия крайне важен для экономической рациональности. Даже если директора - ответственные граждане и желают блага обществу, введение неудачных критериев оценки может привести к нелепым результатам. Ноув (Nove, 1977) приводил пример ужасных историй о советских предприятиях, которые поощрялись к максимизации издержек (например, за использование как можно большего количества стали) из-за неверно выбранных критериев оценки.
Этот критерий - отношение рыночной цены к трудовой стоимости - прямо применим только к продуктам и услугам с рыночной стоимостью (то есть, в нашей системе, только к потребительским товарам). Но тот же принцип можно использовать косвенно, применяя оценочное значение для товаров и услуг, используемых при производстве потребительских товаров. Они не имеют рыночный цены (не предназначены для личного потребления), но информация о ценах на потребительские товары, которые производятся с их применением, могут использоваться для оценки их "общественной эффективности".
Рассмотрим такой критерий - рыночную цену продукта X минус трудовую стоимость продукта X. По причинам, излагаемым в главах 7 и 8, мы ожидаем, что средняя величина этого критерия для всех продуктов будет близка к нулю. Однако на каждый отдельный товар воздействуют различные независимые силы, отклоняющие эту разность от нуля: разного рода изменения потребительского спроса, а также кратко- и долгосрочными изменения в предложении (новые технологии, доступность сырья и т.д.). Принцип, известный статистикам как центральная предельная теорема, говорит нам, что сумма большого числа независимых случайных влияний склоняется к "нормальному распределению", гладкой колоколообразной кривой с хорошо известными статистическими свойствами. Так что представляется разумным предположить, что во всей совокупности потребительских товаров, разница (рыночная цена - трудовая стоимость) будет примерно соответствовать нормальному распределению и в среднем равняться нулю. Для некоторых товаров разница будет положительной, для некоторых - отрицательной, и вероятность любого данного абсолютного отклонения от нуля убывает предсказуемым образом, быстрее чем отклонение.
Теперь рассмотрим продукт, который сам по себе не используется для личного потребления, а только для производства нескольких потребительских товаров. Соответствующая выборка предметов потребления будет правильно представлять всех эти товары. Если мы возьмем случайную выборку из нормально распределенного множества со средним значением, равным нулю, то получим в выборке среднее значение также равное нулю. И если мы можем определить стандартное отклонение (степень распределения выше и ниже средней величины), таблица нормального распределения позволит нам делать вероятные прогнозы касательно средней величины нашей случайной выборки. Например, 95% вероятности, что средняя величина данной выборки будет находится в пределах ноля плюс-минус дважды стандартное отклонение, деленное на квадратный корень из величины выборки.
Это дает нам способ оценить общественную эффективность производства различных компонентов, используемых для производства товаров потребительского сектора. Например, возьмем один из них - определенный тип инструмента. Мы подсчитываем разницу между рыночной ценой и трудовой стоимостью каждого потребительского товара, который производится с помощью этого инструмента и вычисляем среднюю величину этих разниц. Пусть число окажется выше "предполагаемой величины" - нуля. Это может оказаться случайностью, но, применяя статистический подход, о котором мы говорили выше, мы можем оценить, действительно ли это только случайное совпадение. Можно предположить, что средняя величина выше нуля - не случайность, а отражение того факта, что инструмент производится с общественной эффективностью выше среднего (очень хорошо сконструирован, очень эффективен для данного вида производства и/или произведен с минимальным расходом труда и материалов). Так что это общественно эффективное средство производства создает также положительную среднюю разность рыночной цены и трудовой стоимости для различных потребительских товаров, которые производятся с его помощью.
Используя ту же логику, плановики смогут вычислить и затраты, которые являются недостаточно общественно эффективными. Это затраты, для которых разность рыночной цены соответствующих потребительских товаров и их трудовой стоимости отрицательна и значительно превышает среднюю (в данном случае "значительно " - настолько, что нельзя обьяснить просто случайностью).
Поэтому мы предлагаем регулярно проверять таким образом все затраты на производство потребительских товаров. Наш метод - вероятностный, он не дает стопроцентную уверенность, всегда возможно, хотя и маловероятно, что производитель получит "хорошую" или "плохую" оценку случайно. Но результаты такой проверки вполне можно взять за основу для более подробного изучения предприятий, которые представляются особенно успешными или плохо работающими 1 .
Некоторые продукты и услуги не потребляются прямо и не участвуют напрямую в производстве потребительских товаров. У них нет рыночных цен, а косвенные рыночные цены для их оценки применить тоже нельзя. Но даже в данном случае поможет расчет трудовой стоимости. Если есть больше одного производителя данного продукта, плановики могут сравнивать трудовую стоимость продукта, произведенного на разных предприятиях; если нет веской причины для затрат рабочего времени выше среднего, производители с высокими трудозатратами должны будут подтянуться. Другими словами, в "конкуренции" есть свои достоинства, хотя для этого она не должна принимать капиталистическую форму. И социалистическая экономика должна опасаться создания монополиста - поставщика любого конкретного продукта 2 , если только нет серьезных аргументов против создания дублирующих предприятий.
Мы подчеркнули необходимость рационального средства измерения экономической деятельности - средстве, которое стимулировало бы предприятия поставлять точную информацию и сотрудничать с центральными плановиками. Тут возникает вопрос: затрагивает ли измеренная эффективность предприятия жизнь рабочих и если да, то как? Заинтересованы ли рабочие в « успехе» своего предприятия?
Теория заинтересованности в денежном вознаграждении как преобладающей движущей силы человека возникла в товаропроизводящем обществе. Это не свойство человеческой природы вообще. Теория особенно сильна в западной экономической идеологии, но ее ограниченность даже в рамках капиталистического мира очевидна, если мы посмотрим на успех японской промышленности, в которой преданность компании выходит на первый план, опережая индивидуальные поощрения.
Стоит только подумать о некоммерческих профессиях, чтобы увидеть важность других критериев успеха - слава для военного, облегчение страданий для медсестры, признание для ученого, популярность для актера - чтобы понять, что есть награды не менее привлекательные, чем деньги. Хотя у бедняков нет выбора - для выживания им нужны деньги, богачи стремятся к ним прежде всего как к показателю успеха и положения в обществе.
Страсть, с которой консерваторы цепляются за веру в эффективность и необходимость спасения души через стремление к денежному вознаграждению, требует объяснения. Для капитала мера успеха есть накопление, в этом смысл его существования. Его показатель успеха по необходимости выражен в денежной форме. Для индивидуального капиталиста и его теоретического выразителя - вульгарного экономиста - все представляется наоборот: деньги выглядят необходимым стимулом или наградой. На самом деле психология, которая ставит на такую высоту погоню за деньгами, сама по себе является своеобразным отражением присущего капиталу императива. Управляющие и предприниматели как агенты капитала не могут не видеть в деньгах первичную движущую силу человеческих побуждений.
Парадоксально, но прибыль капиталиста определяется не его тяжким трудом, а тем, насколько тяжело на него трудятся наемные работники. При капитализме для большинства людей их тяжелый труд, прежде чем принесет хоть какую-то выгоду, обогатит кого-то другого. Только на таком самоотречении филантропов и держится успех капитализма. Если читаемые на востоке проповеди западных сторонников свободного рынка о необходимости личной заинтересованности принимать всерьез, то пришлось бы признать, что капитализм просто невозможен. Как можно убедить миллионы людей добровольно посвятить себя благополучию их нанимателей? 3
Так что мы не советуем выплачивать премии, скажем, по результатам соотношения цена - стоимость продукции предприятия. Это противоречило бы принципам, изложенным в главе 2. Высокое значение цена/стоимость в данной отрасли действительно говорит о необходимости расширения производства. Предприятия могут получить высокое отношение, если выпускают продукт, пользующийся повышенным спросом, или применяют особо эффективную технологию – и то, и другое - весьма похвальное достижение. Но могут появиться и колебания соотношения цена/стоимость, ничего общего не имеющие с достоинствами работников данного предприятия. Они могут быть вызваны причинами, от предприятия не зависящими, о которых оно даже не подозревает - изменение спроса, технологий, стоимости и доступности сырья. Не всегда легко различить, где заслуженный успех, а где просто удача, где нерадивость, а где невезение. При капитализме вопрос так не стоит: удача и проницательность награждаются одинаково, неудача и плохая работа одинаково наказываются. Но мы не хотим, чтобы такие случайности играли роль в социалистическом распределении доходов.
Даже если мы откажемся от личных денежных премий, связанных с итогами работы предприятия, стимул к эффективности все равно останется. В каком-то смысле добродетель и впрямь сама себе награда. В результате алгоритма продажи потребительских товаров, особенно эффективные предприятия получат дополнительные ресурсы и рабочую силу, тем самым у их рабочих расширятся возможности (лучшие шансы роста по служебной лестнице, возможность применить свои силы в росте и формировании предприятия).
Предприятия, на которых эффективность производства окажется постоянно ниже среднего, будут сокращены, и их рабочих пошлют на другое предприятие. Чтобы это работало как следует, важно, чтобы рабочие не имели право на постоянную работу на каком-то одном предприятии или отрасли (хотя у них будет право на труд как таковое). Мы вернемся к этому в главе 14, обсуждая отношения собственности, необходимые для нашей модели социализма.
1 Проверку подобного типа ввел в Чили Стаффорд Бир. Бир не занимался измерением рабочего времени, но его система была похожа на предлагаемую нами - она включала сбор данных в режиме реального времени и "умный" статистический фильтр для отсева нерелевантных случайных отклонений. Подробнее см. главу 6.
2 Советские плановики часто создавали только одно предприятие, производящее какой-либо продукт, и в таком случае было трудно сказать, была ли технология на нем эффективна или нет. Но заметьте, что статистические методы помогли бы даже в таких случаях.
3 У капитала есть свои способы принудить к покорности. Их подробно описал Harry Braverman (1974) в своем изложении современного процесса производства.
| При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна |
|
|