Долой ваше искусство!

Владимир Маяковский

Современный русский художник – идеологически обыкновенный либерал, чья голова набита риторикой в лучшем случае в духе эпохи Клинтона. Он плохо представляет себе, где он живет, среди кого живет и кого репрезентирует.

Современный русский художник оказался между двумя мирами. Один мир представлен современной русской жизнью, другой – отечественными и зарубежными институциями современного искусства. Последние не были созданы по его инициативе, и в их строительстве русские не принимали участия. В качестве руководящих они были спущены сверху – от глобалистских властвующих структур. И теперь время от времени эти учреждения используют русских в качества добровольных своих агентов.

По этой причине русский контемпорариартист оказался чужим в русском мире. Показательный пример – выставка "Осторожно, религия!" С первого взгляда – это столкновение прогрессивной творческой интеллигенции с реакционными клерикалами. На деле же это конфликт между художниками-компрадорами и населением, сопротивляющимся культуре колонизаторов. Культура оппонентов contemporary art – консервативна, но это культура сопротивления империализму США и ЕС. Следовательно, она прогрессивней культуры русских либералов.

Можно предположить, что в глобализованной России, стране зависимой, монокультурной, сырьевой, жизнь агента глобальной гегемонии видится относительно комфортной. Наверное, в РФ, стране не отягощенного традициями капитализма, современное искусство даже имеет какие-то перспективы, в том числе карьерные. Но эти перспективы не могут радовать художника-оппозиционера.

Контекст искусства у нас таков. Современное русское государство основано на парламентаризме. Россия – типичная, даже стандартная, скопированная с институций нескольких "развитых" капиталистических стран республика. Это буржуазная, т.е. парламентская, демократия – как сказал бы Мао Цзедун, демократия старого типа. Напомним, что к буржуазным демократиям нового типа Ленин и Мао относили те буржуазно-демократические режимы, ведущей силой которых был рабочий класс и его партии. В отличие от западных буржуазий русское третье сословие не прошло характерного для Запада долгого пути формирования. Русский средний класс лишен реальных буржуазных традиций, привязанности к почве – "человеческого лица" – культурной, гуманитарной отесанности западного буржуа. Идеалом нового класса богатых, для которых "Россия не родная страна, а всего лишь территория свободной охоты", как выразился плутократ Ходорковский, является жизнь апатрида, за границей, на заработанные в России капиталы. Лозунг русского капиталиста: "Отбить бабки – и на Лазурный берег!"

Печально, но описанную реальность современный русский художник – волонтер западной системы современного искусства, созданной когда-то в качестве культурного оружия против России, – отказывается понимать. Он чувствует себя агентом "просвещенного Запада", институций, выступающих от лица международного современного искусства, а на самом деле являющихся проводником господства единственной державы-гегемона – США. Он презирает свой народ, не принявший современного искусства, чья культура основана на советской традиции. Но даже для буржуазии (в том числе компрадорской) и для интеллигенции contemporary art – явление чуждое. Одновременно несколько последних выставочных проектов – "Москва – Берлин", Первая московская биеннале, "Москва – Варшава", "За красным горизонтом" – показали, что с некоторого времени можно говорить о современном искусстве как об официальном искусстве для представительства за рубежом.

В этой ситуации для художника, настроенного антикапиталистически, наиболее плодотворная позиция – неприятие обеих официозных культур: провинциальной, для внутреннего потребления, и космополитической, атрибута парламентаризма, – и работа против них.

Истинно демократической альтернативой обоим вариантам буржуазного искусства должно стать искусство новодемократическое. Общие принципы его описаны Михаилом Лифшицем: "Ленин указывал на три принципа подлинно свободного творчества. Во-первых, оно создается людьми, которых привлекают к их деятельности не корысть и карьера, а идея социализма и сочувствия трудящимся. Во-вторых, оно служит не "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов людей, которые образуют цвет страны, ее силу, ее будущность. В-третьих, оно оплодотворяет последнее слово революционной мысли человечества, выражающей опыт прошлого, живой работой и опытом социалистического пролетариата. Чтобы выйти из плена буржуазной анархии, искусство и литература должны проникнуться сознанием своей ответственности перед обществом, стать партийными". 1 

Впрочем, в Российской Федерации, как и вне ее, нет ни серьезной революционной партии, ни развитой революционной теории, хотя существует общенародное неприятие культуры мирового гегемона США и широкая оппозиция его глобальной власти. И если, по словам Карла Шмитта, в ХХ столетии между собой сражались не государства, но партии, чьими бойцами были в том числе и художники, то теперь воюющие партии довольно трудно различить. Настоящих противников, это отстаивающие свой суверенитет нации и тирания Нового Мирового Порядка и Единой Европы, от людей скрывают, подменяя их фантазмами вроде миролюбивого мирового сообщества и злокозненного международного терроризма, злодейских стран-жуликов и "последней европейской диктатуры".

Но, как говорил тот же Шмитт, политическое начинается с различения врагов и друзей. И художник, который не хочет служить "верхним десяти тысячам" и глобальному гегемону, вынужден выбирать – действительных врагов и друзей.

Реально же, ввиду тотального господства в современной России двух капиталистических культур, двух капиталистических искусств, малочисленные художники-оппозиционеры вряд ли готовы к прежней открытой войне культур и оттого сомнительно, что их действия будут носить регулярный характер. Скорее всего, это будут нерегулярные партизанские вылазки. В ленинском понимании партизана-революционера ("Партизанская война", 1906) партизан есть подлинно нерегулярное явление и тем самым радикальное отрицание наличного капиталистического порядка и истинное воплощение вражды. Возможно, только художник-партизан способен в эпоху тотальной "интернациональной" культуры, за которой скрывается американский культурный, политический и экономический гегемонизм, бороться с ней. 2 

Что может предложить защищающий свою землю художник-партизан? Опору на собственные ценности. В России она существует в виде русско-советской культуры. Она никуда не исчезала и является базовой для народа. Но его ответ на вызов врага – не просто защита собственных ценностей от уничтожения. Это и борьба против нивелированного международного искусства. Художник-партизан сознательно борется против вражеской системы, разрушает это орудие порабощения, даже когда он вынужден действовать в ее рамках. А главное – "лишь бы искусство служило целям партии". Слово "партия" в этой цитате из статьи Лифшица "Партийность и реализм" следует поставить в кавычки. 3 

Художник-партизан должен помнить, что он одинокий воин и работает ради освобождения своей страны в качестве культурного революционера, т.е. предваряя политическое и экономическое освобождение. 4 

Вторая война, которую ведет художник-партизан, это война интернациональная – в поддержку других борющихся за свой суверенитет народов, за глобальную антикапиталистическую революцию. Именно такая комбинированная война, теллурическая и революционная, привела СССР к победе над нацистской Европой в 1945 году.

Задача, действительно, состоит не в том, как часто у нас думают, чтобы выбрать какую-то "авангардистскую" практику (кто нас, собственно, заставляет это делать? Россия является такой глухой провинцией современного искусства, что легко может позволить отказаться от имитации оного и, уверяю, этого никто не заметит), а в том, чтобы вообще отказаться их применять. 5 

Сегодня авангард – не более чем наваждение. Нигде в мире давно уже никакого авангарда и в помине нет. Напротив, лет сорок-пятьдесят в contemporary art ничего не происходит – царят абсолютный консерватизм и леность, но все, как попугаи, только об авангарде говорят и пытаются так или иначе имитировать и комбинировать давно устоявшиеся "авангардистские" приемы, делая вид, что они – последняя новость. Например, сейчас, когда в интернациональном contemporary art дан приказ заниматься живописью, масса художников бросились выполнять это указание, в то время как профессиональные навыки в этой области на Западе невозвратимо утеряны в ходе борьбы с реализмом как основой советского искусства. Результаты ужасающи.

Это не значит, что следует отправить в помойку весь ХХ век, в том числе авангард. Художнику-партизану позволено все, в том числе, он имеет право использовать богатый арсенал средств современного искусства по своему усмотрению.

В новом, неавангардистском, искусстве останется все то, что принесли современные медиа и искусство авангарда. Единственно, работая, не следует пытаться авангардничать. В этом смысле самая правильная ориентация – это социалистический модернизм и неоклассика 20 – 30-х, 50 – 60-х, в какой-то степени даже советский нонконформизм – "другое искусство", но не как образцы, а их самостоятельность, независимость, совмещение национализма с интернационализмом, умение быть современным.

Москва, 4 мая 2005

Художественный журнал, 58/59 сентябрь 2005

Владимир Сальников
Родился в 1948 г. в Чите. Художник и критик современного искусства, член Редакционного совета "ХЖ".
Живет в Москве.

Примечания

1  См.: Михаил Лифшиц. "Партийность и реализм". Собр. соч. в 3 томах, т. 3, с. 289, 290 (М., "Искусство", 1988), а также Полн. собр. соч. В.И. Ленина, 5-е изд., том 12, с. 99 – 105.

2  Надо сказать, что, рассуждая о важности политической ангажированности, Шмитт пишет даже о необходимости крайней, "абсолютной вражды" (или, как говорили во время Великой Отечественной войны, священной ненависти к врагу), свойственной, по его мнению, Ленину, и делавшей ленинскую борьбу невероятно успешной. "Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем" ("Что делать?"). См. также: В. И. Ленин. "Партизанская война", 1906.

3  Лифшиц доказывает, что реализм – необходимая составная партийности: "Ведь художнику, работающему в реалистической манере, нужно еще считаться с требованиями реальности изображения и выбора форм, прекрасных или характерных, а художник, отвергающий реализм, немедленно зашифрует самую отвлеченную политическую формулу в свои условные знаки". "...Служить партии Ленина можно только в соответствии с ее миросозерцанием. Она не нуждается в слугах, безразличных к ее идейной природе. Цель оправдывает только те средства, которые ей соответствуют. Вот почему требование реализма в искусстве – не догматическая узость, а естественный вывод из мировоззрения ленинской партии". – Там же, с. 291.

4  Сошлюсь здесь на известные сочинения – "Тюремные тетради" Антонио Грамши и "Красную книжечку" Мао Цзедуна.

5  Провинциальность современного русского искусства была законстатирована британским наблюдателем Джоном Робертсом, см. его текст "Крах модернизации: глобализация и культура" в: "ХЖ" N56, с. 13.