Статья брянских социалистов Ивана Бирюкова и Ирины Ивашкиной  заслуживает внимания. Но не столько из-за своего идейного содержания, сколько благодаря тому, что написана левыми активистами, которые пытаются вести политическую работу с местными рабочими. В письме в редакцию авторы рассказали, что они - члены Движения Социалистической Альтернативы г. Брянска и Брянской области, и что в этой статье они спорят с «РКСМ(б), с АКМ, с СоцСопром и прочими коммунистическими организациям».

[Пользуясь случаем, я хотел бы попросить авторов, присылающих нам материалы своих полемик с какими-то другими активистами или организациями, учитывать, что Лефт.ру рассчитан на широкую, а не узко-партийную среду. Поэтому важно объяснить ситуацию, для которой данная статья изначально предназначалась и по возможности убирать непонятные читателю ссылки и обращения. Хочу так же подчеркнуть, что Лефт.ру не предназначен быть площадкой для сведения идейных счетов и межгрупповой полемики. Мы выбираем только то, что, на наш взгляд, имеет широкий интерес и значение для политической организации коммунистов и рабочего класса. При этом хочу подчеркнуть, что мы с глубоким вниманием и уважением относимся ко всем социалистам, действительно связанным с рабочим классом, независимо от того, разделяем их политические идеи или нет.]

В том же письме авторы утверждают, что рабочий класс «дезориентирован практикой построения социализма в СССР» и поэтому охотно «читает» политическую литературу Движения Социалистической Альтернативы и не читает вышеуказанных оппонентов, так же как и лефт.ру.

Признаюсь, что не будь этого письма, я бы категорически возражал против публикации статьи тт. Бирюкова и Ивашкиной как очередного и мало оригинального выражения взглядов критиков СССР с позиций «демократического социализма». Тем более что присутствие в статье духа и буквы ренегата-антисоветчика Виктора Сержа не может не ассоциироваться с кругом компрадорской левой вокруг московской «Библиотеки Виктора Сержа».  1 Но факт политической работы брянских демсоциалистов с рабочими в корне меняет дело. Поэтому я высказался за публикацию их статьи с условием, что буду иметь возможность прокомментировать ее.

Нижеследующие заметки на большее не претендуют. Тема демократии, а значит и государства, в переходный период, или «первую фазу коммунизма» (Критика Готской программы) –слишком сложна и мало разработана в марксистской мысли. И, собственно, мое первое критическое замечание сводится к тому, что авторы статьи «Еще раз о демократии», видимо, не вполне осознают сложности и многоплановости поднимаемых ими вопросов. Они начинают так.

• Говорить о демократии нынче модно. О ней написано и наговорено столь много, что мы рискуем оказаться в незавидном положении человека, рассказывающего приевшийся и затасканный анекдот, слышанный сотню раз, пусть и из разных уст. И, тем не менее, мы решились написать о столь популярной нынче теме, чтобы пополнить богатую коллекцию измышлений и нашей точкой зрения на этот вопрос.

Скромность украшает, но, если без лукавства, правда состоит в том, что о демократии в марксистском понимании или даже в серьезном буржуазном крайне мало что написано и наговорено. Наоборот, монополистическая пресса и буржуазная профессура не заинтересованы в серьезном обсуждении этой темы.

Что же касается статьи брянских авторов, то, на мой взгляд, они заинтересованы больше в полемике со своими местными оппонентами, чем во всестороннем, углубленном и исторически конкретном обсуждении. Поэтому они двигаются в основном методом дефиниций и цитат.

«Демократия – даже согласно своему переводу это власть народа». Так авторы начинают разговор об этом предмете, очевидно, полагая, что словарные глоссы подкрепят логику их аргументов.

Но у слов, как и у книг, есть своя история. В истории, а не в словарях иностранных слов, раскрывается их политический смысл. Это относится и к слову «демос» - «народ».

Вот рабовладельцы-граждане Афин называли себя демосом и осуществляли самую настоящую демократию без кавычек, то есть свою коллективную власть над неимущими, рабами и женщинами своего полиса. Так как они занимались демократией в домарксовый период, им можно простить, что они назвали свою власть властью народа, а не класса рабовладельцев. Но демосом они себя считали на полном серьезе. И нельзя сказать, что они были совсем неправы. По отношению к власти царей, деспотов и аристократов их государство было демократическим. И куда бы мы ни посмотрели в мировой истории, мы видим, что демократия – это политическаяформаклассового господства. И в этом смысле она ничем не отличается от монархической, деспотической, аристократической или теократической форм.

Поэтому уверения авторов насчет того, что «подлинная демократия невозможна в рамках капиталистического строя»  - это в лучшем случае прекраснодушная подмена понятий. «Подлинная» демократия, как где-то замечал Энгельс, это преодоление демократии в бесклассовом обществе.

Но казалось бы авторы наглядно показывают недемократичность буржуазной, или представительной демократии. Они пишут.

• Да, мы сами и добровольно выбираем своих «представителей», но, во-первых, мы выбираем лишь из тех, из кого нам дают выбирать. Во-вторых, мы выбираем их так, как выбираем товар в магазине: чаще всего лишь на основе хорошо поставленной профессиональными пиарщиками политической рекламы (а, следовательно, тех, у кого на это есть деньги, причём немалые). В-третьих, эти представители вовсе не выражают нашу волю, а решают за нас, что для нас же с вами лучше и что в наших интересах. И, наконец, в-четвёртых, они не столь пользуются даже собственной точкой зрения, сколько точкой зрения тех кругов, что оплатили им предвыборную кампанию и обеспечили им победу взамен на лоббирование их интересов.

Но при внимательном отношении к приведенной картине она перестает казаться реалистичной. Например, разве правда, что «мы» (это кто?!) выбираем представителей, которые за «нас» решают, что лучше и каковы наши интересы? Наоборот, это они «продают» себя, подлаживаясь под «наши» желания. Правда ли, что у «нас» нет выбора, что «мы выбираем лишь из тех, из кого нам дают выбирать»? Да, вроде бы на все вкусы дают. От анархистов и коммунистов до самых правых. Но большинство почему-то не голосует за них, а голосует за добротный буржуазный центр. Вопрос вопросов—кто есть «мы»?--остается незамеченным авторами. Как бы само собой подразумевается, что большинство, «трудящиеся» -- это однородная масса, которая настолько наивна и слепа, что дает себя обманывать СМИ и партийным машинам буржуазии, которая, кстати, и сама весьма велика по численности и разнородна по составу и интересам. Да, денежные интересы имеют большие возможности формировать общественное мнение, подкупать политиков и даже электорат. Правящий класс стремится сделать и делает свои идеи правящими в сознании подчиненных классов. Но это возможно только потому, что «большинство», «народ» соучаствует в сложившейся социально-экономической системе, заинтересован в ней, не видит привлекательной и реалистичной альтернативы. Недаром буржуазная демократия существует только в странах со сравнительно высоким уровнем жизни. В таких странах демократия, сохраняя свой классовый характер, является диктатурой большинства над меньшинством – маргинальными элементами, этническими меньшинствами, преступным миром и т.п.

Или возьмем Россию, которая где-то между устоявшейся буржуазной демократией и банановой республикой. Мы живем в государстве, которое считает своей высшей задачей защиту частной собственности. Такова воля правящего класса России – капиталистов и буржуазной госбюрократии, но также и классов, примыкающих к ним и заключивших с ними своего рода союз интересов – мелкой торговой, предпринимательской и профессиональной буржуазии, военных и спецслужбистских каст, средней и высшей интеллигенции в идеологическом аппарате (образовании, культуре, СМИ ), науке и искусстве, и даже какой-то части рабочего класса и крестьянства, которая видит для себя преимущества в капитализме. Между этими слоями буржуазного общества существует много противоречий, идет борьба, но при этом у них есть и более широкий объединяющий их интерес. Словом, мне кажется упрощением представление о буржуазной демократии как о нечто чисто формальном, как о видимости без какого-то ни было действительного содержания. Даже если рассматривать демократию не сущностно, а с внешней, количественной стороны, что, кстати, свойственно либерально-буржуазной мысли, а не марксистской. Процитирую из старой статьи А. Б. Баумгартена.

• «Свобода слова», как и другие «права», не является абсолютом, богом данным, метафизически санкционированным. В марксизме, как и в буржуазной политической философии на ее вершинах, это право, как и все другие «права», понимается лишь как средство для достижения определенной цели, «хорошего общества», но не как самоцель. Марксизм, как наука об условиях человеческой эмансипации и идеология борьбы за нее, рассматривает все «права» только по отношению к этой цели и оценивает их роль в этой борьбе каждый раз конкретно, в зависимости от всей суммы обстоятельств, характеризующих данный эпизод этой борьбы.

То, что он пишет о «свободе слова», относится и к категории демократии. К этому содержательному моменту я еще вернусь.

Посмотрим, какую демократию предлагают авторы для социализма.

• Подлинно демократической системой может быть лишь партисипативная демократия, или демократия участия, обеспечивающая максимально полную возможность для непосредственного волеизъявления народных масс и каждого гражданина в отдельности.

Как мы видим, авторы остаются на позициях формального представления о демократии. «Подлинная» демократия отличается от неподлинной тем, что она является непосредственным волеизъявлением «народных масс и каждого гражданина в отдельности».

Знает ли история примеры такой демократии? И да и нет. Например, суд Линча представлял собой акт непосредственного волеизъявления «народных масс» белого Юга. Российские погромы 1906-7 тоже. Революционные моменты во Франции 1789-93 также приходят на ум. Но все это моменты, хотя и наводящие на более сложные размышления о «партисипативной демократии», чем мы находим в этой статье. Что же касается исторического общества, основанного на такой демократии, то пока оно существует только в нашем воображении. Более того, если такое общество когда-нибудь станет реальностью, то оно совпадет с коммунистическим на самой вершине его развития. Потому что в обществе, которое существует как процесс непосредственного волеизъявления всех и каждого, не может быть политики как отдельной сферы социального бытия, не может существовать разделения на политического и частного человека, не может быть посредника между волеизъявлением и действием. Для либеральных истоков идеологии наших авторов показательно, что их видение идеальной демократии останавливается на «полной возможности» «волеизъявления», то есть на формальном акте выражения воли, безразлично как к ее содержанию, так и воплощению.

Та же либеральная генеалогия и у представления о субъекте социалистической демократии как «народных массах», логично сочетающееся с преклонением перед стихийностью («непосредственное волеизъявление»). Ведь «массы» - это, по определению, неорганизованное человечество.  Каким же образом формируется их волеизъявление?  Каково его содержание?  Просвещено ли оно сознанием своих общих интересов, а также волей, дисциплиной и самоограничением? 

Иначе говоря, наши авторы идеализируют «массы», и эта идеализация – обратная сторона либерального недоверия, а нередко и страха перед ними. В любом случае, эта идеализация скрывает ключевой вопрос демократии, вопрос об отношении интеллигенции и «масс». Замечу, что этот вопрос присутствует у авторов только в опосредственной, скорее даже скрытой форме, как критика партийной монополии на власть. Но продолжим читать. Свое требование «партисипативной демократии» авторы подкрепляют авторитетом Розы Люксембург, которая в одной из статей писала, что

«Суть социалистического общества состоит в том, что огромная трудящаяся масса перестает быть массой, которой правят, а, наоборот, сама живет всей полнотой политической и экономической жизни и руководит ею в духе сознательного самоопределения».

Прекрасные слова! Неотразимо привлекательная картина! Правда, непонятно, каким образом Розе Люксембург удалось проникнуть в суть социалистического общества, которого еще не было. Скорее - это доброе пожелание человека, который сам никогда не испытал, что это такое – быть «трудящейся массой». У нас уже такой роскоши нет, увлекаться словами. Опыт «реального социализма» и его гибели заставляют относиться к словам с величайшей подозрительностью. Давайте рассмотрим эти слова поближе.

Зададим вопрос: при каких условиях масса может «сознательно самоопределиться» (Кант) и зажить «всей полнотой политической и экономической жизни»? Как минимум, для этого масса должна перестать быть массой и достичь уровня развития Розы Люксембург – дочери богатого лесопромышленника, окончившей Цюрихский университет, в то время, как масса была слесарем, мясником, плотником, рыбаком, сантехником, лотошником, сержантом, шахтером, санитаром в желтом доме и т.д. и т.п., выполняя всю эту общественно-необходимую работу, которую никто другой за нее не сделал бы.

Сможет ли кухарка управлять государством? Да, сможет. Но для этого она должна перестать быть кухаркой... А кто тем временем будет стряпать на кухне?

Вот товарищи Бирюков и Ивашкина пишут умные статьи, ведут политическую работу с рабочими, придумывают для них счастливое будущее с «диктатурой трудящихся» и разными прибамбасами вроде «полной возможности легально и свободно участвовать в политической жизни общества представителям всех левых партий». Все это они имеют возможность делать только потому, что обладают сознанием, культурой и знаниями, которых масса рабочих иметь не может по определению, потому что они рабочие. Но ведь при этом они не разделяют с брянскими «трудящимися» их труд. Они даже не обещают, что в «переходный период» будут работать за рабочих, чтобы те имели возможность доразвиться до уровня Бюрикова, Ивашкиной и Люксембург. Каким же образом массы Брянщины смогут удовлетворить высоким требованиям Розы? В обозримом будущем такой социализм можно смело назвать утопией.

Только в теоретическом коммунизме, когда исчезнет самая фундаментальная черта классового общества - разделение физического и умственного труда, станет возможным сознательная (свободная) самореализация и полнота экономической и политической жизни для всех. И даже тогда с известными ограничениями.

А что, если они плюнут на «суть социализма» в понимании Люксембург и захотят строить социализм, который будет отвечать уровню их сознания и идеалов, а не цюрихской университетки со специализацией в Staatswissenschaft – благородной науке правящих классов старой Европы? Захотят, плюнут – и выберут себе в вожди какого-нибудь рябого сына сапожника из Гори. И все это самым непосредственным «партисипативным» волеизъявлением. Что тогда? Благославят такой демократический выбор демократические социалисты из Брянска? И разве не та же Роза писала это?

• Современный пролетариат ведет борьбу не по плану, начертанному в какой-то книге или теории. Борьба современных рабочих - это часть истории, часть социального прогресса. И мы учимся бороться в самом процессе борьбы, внутри истории, внутри прогресса... Это и есть самое замечательное в этой борьбе. Именно поэтому внутри рабочего движения создается новая культурная эпоха – огромные массы трудящихся впервые творят на основесвоего сознания, своей веры идаже своего собственного понимания того, что служит орудием их освобождения.

Слышите? На основе даже своего собственного понимания того, что служит орудием их освобождения, а не понимания Розы, Сержа и товарищей из Брянска.

И еще несколько коротких замечаний о вещах, требующих большой исторической и теоретической работы.

1. Главный недостаток рассуждений авторов это абстрактная постановка вопроса о демократии в переходный период. Иначе говоря, авторы не принимают во внимание конкретные условия, в которых оказывается рабочий класс той или иной страны в тот или иной исторический момент после того, как он завоевывает власть. В своем суждениях о судьбе советской демократии в СССР они исходят из некой идеальной модели, из того как теоретически должно было быть, а не из того, что исторически возможно было осуществить в условиях, в которых находилось Советское государство и приходилось строить основы социалистического общества. Если бы они внимательнее (и уважительнее!) отнеслись к реально существовавшему социализму, они могли бы избежать также поверхностного представления о демократии и социализме в своих собственных представлениях. Вот один пример. Цитирую.

• Подлинная демократия невозможна в рамках капиталистического строя. И в тоже время сможет быть осуществлена только при социализме. Во-первых, потому что только социалистическое общество освобождено от господства буржуазии и, следовательно, от её стремления подчинить себе трудящиеся большинство населения. А, во-вторых, потому что именно социалистическое общество реально заинтересовано во власти большинства, т.е. именно этих самых трудящихся классов.

Но зачем социалистическому обществу демократия, если оно «освобождено  от господства буржуазии»?  Если демократия – это власть большинства над меньшинством, то какое меньшинство требовалось подавлять в СССР или другой стране, выбравшей социализм? Буржуазия города и деревни ликвидирована как класс. Все оставшиеся - «трудящиеся». Откуда же берется это некое меньшинство «трудящихся», которое будет держать в узде большинство «трудящихся»?

Авторы не могут ответить на этот вопрос, потому что их анализ остается на слишком абстрактном уровне. Если бы они меньше брезговали СССР и присмотрелись, что там и в любой другой соцстране творилось, то им пришлось бы глубоко задуматься и может быть даже отказаться от своей статьи. Я уже констатировал, что они просмотрели фундаментальное различие между умственным и физическим трудом, сохраняющееся в социалистическом обществе.

К этому надо прибавить не менее серьезное между городом и деревней. Это не просто различия, это и разные интересы соответствующих социальных групп, необязательно совпадающие. Добавим сюда оказавшиеся необходимыми касты военных и спецслужб, которых классическая марксистская теория не допускала по той простой причине, что после «мировой революции», то есть в Германии, Франции и Англии, армия была бы не нужна, не с кем было бы воевать. А каста и демократия несовместимы. И т.д. и т.п. Все это и многое другое из опыта СССР и других соцстран хорошо известно, нет нужды перечислять дальше.

Вспомним только, что вся парт- и госбюрократия вышла из «трудящихся» и ведь тоже трудилась, в конце концов! А из кого состояли ударные отряды советской контрреволюции и реставрации? Из трудящихся, большинство которых вышло семей рабочих и крестьян. А представим, что в Верховный Совет могли быть избраны только рабочие города и деревни, пусть даже всеобщим голосованием. Проголосовали бы они за то, чтобы отдать заводы и землю новым фабрикантам и помещикам?

Нет, советская демократия, победившая на периферии мирового капитализма в 20 веке, в течение длительного периода могла быть только диктатурой значительного меньшинства над большинством, то есть пролетарской диктатурой. Но это невозможно в обществе, в котором сохранилось разделение умственного и физического труда. Потому что как город неизбежно подчиняет себе деревню, так умственный, организаторский труд подчиняет себе физический. И в благоприятных условиях (капиталистического окружения) стремится реставрировать антагонистическое классовое общество.

1. В духе своего идеалистического метода авторы проектируют и некую «Демократию Советов». Непонятно, каким образом эта представительная форма демократии совмещается с демократией «партисипативной», то есть утопически спонтанной.

Конечно, Демократия Советов никакого отношения не имеет к той пародии на Советскую власть, которая была осуществлена в СССР и на деле означала диктатуру партии, что в принципе и не скрывалось, а провозглашалось принципом «диктатуры пролетариата, выраженной в диктатуре партии».

«Демократия Советов»? Действительно никакого отношения. Как может иметь отношение нечто такое, чего не существует. Советская власть это факт истории, «Демократия Советов» - продукт политического воображения и только. А впрочем, «Демократия Советов» существовала в 1917, между мартом и октябрем. И что же? Видим все ту же картину: организованные по партиям группы интеллигентов и полуинтеллигентов борются в этих советах за умы, сердца и голоса рабочих, крестьян и солдат, то есть неученых, физических работников, «массу». И что потом? Через 10 -20 - 30 лет из этой массы выходят ученые, умственные работники, у которых появляются свои коллективные интересы, отличные от массы. И мы еще не подошли к вопросу о демократии и современном государстве-левиафане. Казалось бы авторы понимают, что некая идеальная демократия при социализме невозможна.

• Представительная демократия сама по себе, вследствие самой собственной системы, несёт на себе печать отчуждения широких масс от реального управления. Даже в социалистическом обществе такое положение вещей сохранится. Да, буржуазное господство будет уничтожено, но это ещё не означает, что именно воля трудящихся будет играть решающую роль в развитии социалистического общества. Что реально обеспечит представительная демократия, так это власть «представителей» трудящихся классов, а, точнее сказать, профессиональных политиков и новой, социалистической, бюрократии. Нужно ли говорить, что их точка зрения на интересы трудящихся далеко не всегда может совпадать с действительными их интересами.

А разве точка зрения трудящихся на свои интересы всегда совпадает с действительными их интересами? Опять квадратура круга! Где найти такого ангела-хранителя «действительных интересов»?  Ведь они могут быть весьма дальними, а жить трудящимся хочется сейчас и жить как можно лучше. Не уверен, что советские трудящиеся как один, или даже большинство, стремилось выполнить свой «интернациональный долг» -- поделится продовольствием с кубинцами и вьетнамцами, когда самим голодновато жилось, или посылать своих сыновей в Афганистан. А Советское государство, несмотря на это, делилось и посылало. А вот если бы вместо бюрократии этим государством управляли «народные массы», то вряд ли. Да и до Кубы и Вьетнама оно бы не дожило.

На этом заканчиваю. Без рецептов, даже без выводов. Слишком трудная тема, слишком мало мы знаем, нет реального опыта. Главное же, все или почти все будет зависеть от конкретных внутренних и международных условий, в которых будет совершаться социалистическая революция и реконструкция, а также от физического, морального и умственного состояния рабочего класса, его политических организаций и отношений с другими классами и группами. Но марксистам необходимо продолжать ставить вопрос о демократии и государстве как кардинальный вопрос социализма в своей теоретической и публицистической литературе. Причем ставить не абстрактно, а в тесной связи с текущей классовой борьбой и ее ближними и средними перспективами.

Автор выражает благодарность А. Б. Баумгартену за ряд ценных замечаний в процессе написания этой статьи.

Предыдущие материалы Лефт.ру на сходные темы

Антон Баумгартен. Когда нет парусов .

Илья Иоффе. Лефтисты – вперед! Или Что не делает нас коммунистами?

Антон Баумгартен. Ответ читателю .

Антон Баумгартен. О книге Э. М. Дуне "Записки красногвардейца" .

Примечания

1  Автор статьи и другие основатели исследовательской группы бурцев.ру впервые узнали о существовании «Библиотеки Сержа» и ее политическом лице из ставшей для нас классической работы А. Б. Баумгартена «Митинг»(2001) <http://www.left.ru/2001/22/baumgarten35.html> , которая послужила стимулом для создания бурцев.ру .