Мировой экономический кризис набирает обороты, и левые считают своим долгом на него отреагировать. Что, разумеется, нельзя не приветствовать. Вопрос в том, какие левые и как реагируют.

Наоми Кляйн у нас уже получила свою порцию, и поэтому я не стала бы к ней возвращаться. Ее пропаганда кейнсианства как единственного верного пути, с которого капитализм сошел из-за неких злонамеренных личностей, ее полная слепота касаемо такой мелкой детали, как империализм – о чем тут еще писать? Типичный подход значительной части тех, кто сам себя на Западе считает левыми и гордится этим. Не случайно она оказалась так знаменита в определенных кругах.

В своей книге о «катастрофическом капитализме» (как будто есть какой-то другой) она привела столько примеров неолиберального грабежа, что, очевидно, считает себя великим экспертом по всем вопросам сразу. Ну, другие тоже с этим согласны. Поэтому Эми Гудман с популярной среди тех же левых радиопрограммы «Демократия сейчас!» пригласила ее к себе и дала высказаться по актуальным вопросам. Получилось нечто под заглавием «Кризис Уолл-Стрит должен стать для неолиберализма тем же, что падение Берлинской стены для коммунизма». Тут в оригинале игра слов – Уолл-Стрит значит «Улица стены». Это очень длинная речь, в которой полно антикоммунизма, это уж как водится у западных левых. При этом достается не только «сталинистам», но и троцкистам – за их нехороший, авторитарный социализм (который Кляйн, как водится на Западе, именует почем-то «коммунизмом»). Где существует этот хороший неавторитарный – не совсем ясно. Вроде бы в нынешней Латинской Америке. Во всяком случае, Кляйн уверяет, что нынешние левые там извлекли уроки из проклятого тоталитарного прошлого, и уроки эти - «демократия». То есть в Чили, например, социализм погиб из-за недостатка демокартии. Очень глубокая идея.

Но у Кляйн есть и поглубже. Она на полном серьезе объясняет, чем привлекла Пиночета (и ему подобных) теория неолиберализма. Оказывается, все дело в том, что пиночеты ничего не смыслят в экономике. Захватил, значит, этот Пиночет власть из-за того, что у Альенде не хватало демократии, и не знает, что делать дальше, бедняга – ведь он экономиксам в Чикаго не обучался. А тут и появляются именно что там у Фридмана обученные (заранее, и на американские деньги) чилийцы и говорят бедному генералу: «А ничего делать и не надо. Государство в экономике – проблема, а не решение. Оставь все свободному рынку». И довольный Пиночет, у которого просто гора с плеч свалилась, оставляет все рынку и возвращается к тому занятию, которое ему привычнее – пытать и убивать.

Ну до какой же степени надо не уважать своих читателей, чтобы нести такое? Понятно, почему Кляйн не любит авторитарных коммунистов – те ведь все норовят ей объяснить, что дело не в отдельных тупых генералах и слишком умных профессорах, что есть такие скучные, очень марксистские вещи как падение нормы прибыли, империализм и т.д. Они могут задать глупые вопросы – например, при господстве в США правильного кейнсианства, какова была экономическая политика кубинских марионеток этоих самых США? Что-то вроде «Нового Курса»?

Нет, все-таки привычка халтурить, так заметная в буржуазной журналистике (и подобных сферах) не обошла и предполагаемых левых. Так и хочется сказать – с такими левыми рано еще хоронить неолиберализм. Тем более, что в конце своей речи Кляйн проявила еще одно чудо демократичности – она призвала неолиберальную молодежь покинуть свою неправильную идеологию и перейти в правильную, применив свои великие таланты (в наличие коих она ни минуты не сомневается) на ниве кейнсианства. Оно кончно, бывали случаи, когда савлы становились павлами (или наоборот). Но для этого (особенно в более-менее массовом порядке) нужны объективные условия – прежде всего, возможность и желание для правящих классов проводить правильную политику (или возможность смены руководства этих правящих классов). Ни того, ни другого не наблюдается.

Кстати, раз уж речь зашла о конце «коммунизма», стоит обратить внимание на одну статью, опубликованную znet с простым названием «МВФ и туберкулез». Авторы – два исследователя-медика, которые решили проверить, каково влияние получения кредитов МВФ на заболеваемость туберкулезом. Тут у них были некоторые проблемы – МВФ дает кредиты давно, разным странам, с разными условиям жизни. Как отделить влияние именно этих кредитов? Оказалось, что из-за падения той самой стены появилось замечательное поле исследования – бывшие «коммунистические страны» - как они выражаются : «естественный эксперимент». Причем, как отмечают авторы, в отличие от других жертв МВФ, в этих странах, даже после разрушения системы здравоохранения, все-таки сохранилась медицинская статистика, на которую можно положится. Итак, выяснилось, как и следовало ожидать, что на смену авторитарного коммунизма свободами МВФ туберкулез отреагировал крутым подъемом. Так что, если кто еще плачет по тогдашнему авторитарному коммунизму и низкому уровню туберкулеза, может утешаться, что зато эти миллионы людей послужили святому делу науки.

Статья этих авторов, возможно, потому, что они остаются по большей степени в сфере фактов, вызывает совсем другое отношение, чем писания Кляйн. Разумеется, они также наивны, мягко говоря, до кретинизма. Сначала они объясняют, что МФВ был создан с благими намерениями. А потом обижаются и удивляются, что, после публикации их исследования (в солидном медицинском журнале, после всех профессиональных проверок) МВФ не только что их не поблагодарил, но начал на них клеветать и вообще врать. Кажется, можно бы сообразить, что от лучших друзей палочек Коха иного ждать и не приходится. Но увы, тут не помогает даже то, что эти ребята, в отличие от молодых фридманистов – и впрямь умницы. Еще одно подтверждение Марксовой правоты, если кто-то в нем еще нуждается.

Общего у предыдущих двух материалов то, что они меня не удивили. Ну, узнала я кое-то новое, и даже интересное, но не более. Но вот сейчас я расскажу вам историю, которая меня просто потрясла. Она, мягко говоря, противоречит всему, чему нас учили как при тоталитарном коммунизме, так и при туберкулезном капитализме. Речь в статье «Бумажная история: борьба в Кимберли показывает больные места» идет вот о чем. Есть маленький городок (6000). Есть в нем градообразующее предпирятие – бумажная фабрика. Она для города настолько важна, что местная спортивная команда называется «Бумажник». Знакомая картинка, не правда ли? Только речь идет не о стране бывшего тоталитарного коммунизма, а о США. Понимаете, эту фабрику, где делают мелованную бумагу, недавно купила какая-то новая фирма. И закрыла. И всех уволила. И рабочие, которые проработали там по 30 и больше лет, и имеют высокую квалификацию, и получали неплохую по меркам США зарплату – 50 тысяч в год, остались ни с чем. Потому, что если они и найдут другую работу, то на зарплату ВДВОЕ НИЖЕ.

Пока – ничего необычного. Это ж капитализм. Хозяин – барин. Хочет закрыть свою фабрику – может закрыть. А рабочие должны проявлять инициативу, и если им не хочется снижать свой уровень жизни, они могут работать сразу на двух работах. Любая Латынина, не говоря о Фридмане, им бы это разъяснила в два счета. В бывшем СССР и вокруг это разъясняли много раз. А вот рабочим Кимберли, видать, забыли. А вы говорите – американская пропаганда, промывание мозгов, идеи господствующего класса становятся господствующим идеями... Да нет этого ничего. Эти глупые американцы решили почем-то, что если еще их отцы и деды работали на этой фабрике, и они сами там пахали всю жизнь – то так все и должно продолжаться. Что они имеют какие-то там права на труд, или как там это называется. Что им полагается 50 тысяч в год.

Ну, я признаюсь, что немножко слукавила. Что такая уверенность у американских рабочих (особенно белых, дело происходит в штате Висконсин) была, я знала – прочла у Сакаи. Но что те даже после того, как их ткнули мордой в вонючую лужу капитализма, все еще не осознали – вот это уже странно. Они начали трепыхаться. Он задают нелепые вопросы – а почему владелец фабрику не продаст – ведь есть желающие купить? Ведь фабрика приносила прибыль! Уж не хочет ли владелец поднять таким образом цены на мелованную бумагу? Да какое их дело! Это же хозяин, он и решает. Хочет – так вообще снесет фабрику и на ее месте построит казино (если законы штата позволят). Владелец, впрочем, меня тоже удивил. Вместо того, чтобы всех послать к Фридману, он начал объяснять, что цены на сырье и энергию растут, а спрос на бумагу падает – кризис. Так мы опять возвращаемся к кризису. И пока там в Кимберли рабочие со злости очень даже могут решить голосовать не за Республиканскую партию, как обычно, а за Обаму, пока профсоюзы (а там были профсоюзы) организуют протесты, пока сам губернатор пытается уговорить владельцев, суля им всякую помощь, я хочу задать вопрос, на который в самом деле не знаю ответа. А что, при кейнсианской политике этого бы не произошло? Или дело все-таки не в том, какого цвета капитализм, а в том, что это именно капитализм?