Несколько мыслей по поводу коммунистического манифеста в Сан-Паулу

Заключительный документ встречи 80 компартий в бразильском городе Сан-Пауло в очередной раз подтверждает глубочайший исторический кризис мирового коммунистического движения и деградацию его национальных партий, созданных как в рамках Третьего Интернационал, так и после его бесславного конца. Впрочем, о "четвертом интернационале" Троцкого и его бесчисленных имитаций эпигонами великого революционера нельзя сказать даже этого - там нечему было деградировать с самого начала.

Но сан-паулский "манифест" отражает упадок организованного коммунизма с особой наглядностью благодаря тому, что он обращается к "рабочим и народу" в момент, когда капитализм вступает в свой величайший кризис. Глобальный характер этого кризиса грозит и глобальной катастрофой. Наблюдение Маркса о возможности исторического тупика, заканчивающегося общей могилой антагонистических классов и концом цивилизации, может стать реальностью. Но приближающаяся катастрофа несет в себе и семя революции, шанс на спасение и лучший мир. Не революцию, а только ее семя, не спасение, а только шанс на него. Использовать этот шанс, вырастить это семя может только партия, которая верит в революционную миссию рабочего класса, верит в него и в себя, устремлена к революции и готова идти до конца, разделяя судьбу революционных рабочих своих стран и всего мира.

Очевидно, что санпаулский "манифест" был написан не такими партиями. Его писали не революционеры, а усталые рутинеры, повторяющие общие слова и явно испуганные поднимающейся бурей. Трудно сделать иной вывод, когда читаешь, например, такое красноречивое признание.

• Нынешний кризис является отражением более глубокого кризиса, структурного и системного по своей сути, который вскрывает историческую ограниченность капитализма и демонстрирует насущную необходимость в его революционном преодолении. Он угрожает серьёзной демократической и социальной регрессией и создает, как показывает история, базу для авторитарных и милитаристских течений, которые сегодня являются основным объектом внимания Коммунистических партий и демократических и антиимпериалистических сил всего мира.

Для Ленина мировой кризис означал наступление "эпохи империалистических войн и пролетарских революций". Для него и других великих революционеров - мировой кризис это когда ушки на макушке, когда "все на палубу!" и "это есть наш последний и решительный бой!" - когда "основным предметом внимания" для коммунистов становится мобилизация пролетариата к классовой войне, а себя к предельному напряжению разума, воли и сил.

Но собравшиеся в Сан-Паулу похоже больше думали, как бы им защитить "демократическое и социальное" статус кво империализма от "авторитарных и милитаристских течений". Это для них главное, это для них "основной объект внимания". Казалось бы они признают "насущную необходимость в революционном преодолении капитализма. Почему же тогда "основным предметом внимания" (каков язык!) у них становится не то, как реализовать революционный потенциал кризиса, а то, как бы он не вызвал к жизни некие "авторитарные и милитаристские (!) течения"? Как понимать эти туманности "манифеста"? Вообще-то, революция это довольно авторитарная вещь. И диктатура пролетариата тоже. Да и само это лукавое словечко - "авторитарные" - из словаря империалистической пропаганды, а не марксизма. Невольно подумаешь, уж не побаиваются ли авторы "коммунистического манифеста" из Сан-Паулу пролетарской революции. А почему бы и нет? Дело это хлопотное и опасное. Кто спорит!

"Сегодняшняя ситуация на международной арене отличается серьёзным обострением межклассовой борьбы" - пишут авторы манифеста. "Межклассовая борьба" - это, видимо, очередное творческое развитие марксизма. Раньше как-то обходились "классовой борьбой". Но не будем придираться к словам. Куда важнее очередная неясность – хорошо это или плохо, что «межклассовая» борьба обостряется? Непонятно!

Ясно и то, что компартии не видят себя авангардом класса. Они как бы сами по себе. Они - "коммунисты", которые, якобы, ведут какую-то свою особую "борьбу", к которой рабочие могут "присоединиться", а могут и нет. Это чем-то напоминает идеи о маркетинге компартий для продажи себя "электорату", с которыми одно время выступали идеологи "альтернативных левых" из почившего в бозе ИПРОГа.

• Подчеркивая, что банкротство неолиберализма демонстрирует не только провал политики капиталистического управления, но и провал собственно капитализма, мы уверены в превосходстве идеалов и сути коммунизма.

Идеалами и сутью (!) в одних головах сыт не будешь. Если верите в превосходство, то должны объяснить, почему идеальное превосходство коммунизма не победило в реальном мире. Конечно, манифесты на две страницы не место для таких объяснений. Но без признания поражения коммунизма фраза о его превосходстве звучит особенно пустой. К сожалению, авторы манифеста на этом не остановились.

• Мы заявляем, что единственным ответом на чаяния пролетариата является разрыв связи власти с крупным капиталом, с империалистическими блоками и альянсами и глубокая общественная трансформация антимонополистического и освободительного характера.

И кто же даст этот ответ на "чаяния пролетариата"? Кто разорвет "связь власти с крупным капиталом"? К кому обращаются авторы манифеста? Очевидно, что не к рабочим. Тогда к кому? К "власти"? Может быть, к "оппозиции"? Поразителен разрыв с языком коммунизма. Власть, оппозиция - это словарь нашей мещанской левой, перенятый у нашей мещанской интеллигенции. Ленину, например, в голову не пришло бы назвать большевиков, социал-демократов - "оппозицией", а себя "лидером оппозиции". Не с "властью" боролись большевики и рабочий класс, а с "властью помещиков и капиталистов". Но авторы санпаулского манифеста похоже верят, что в природе есть такая штука, как просто власть. Может эта была встреча Королевского метафизического общества, а не компартий?

И такая чудовищная путаница и раздвоенность в каждой строке. Вот еще пример. Сначала авторы справедливо утверждают, что это кризис капитализма "системный по своей сути", объявляют «регулирование» несостоятельным и сетуют на буржуазную пропаганду, которая скрывает эту системность и создает иллюзию возможности реформировать систему. И на той же странице пишут обратное.

• Капиталистические партии в спешном порядке открещиваются от догм «Вашингтонского договора», которые стали почвой для диких финансовых спекуляций в экономике, что стало основной причиной кризиса.

Начали за здравие, а кончили за упокой. И при этом в один голос с той самой буржуазной пропагандой, которую только что разоблачили. Если "основная причина" кризиса в "диких финансовых спекуляциях", значит спасти капитализм очень даже просто - надо только вернуться к предыдущему режиму их ограничения. Что и обещают сейчас финансовые законодатели ведущих капиталистических стран.

Таким образом, последний манифест мирового комдвижения - это тяжелый случай политической шизофрении. Ее секрет хорошо объясняет доклад первого секретаря РКРП В. А. Тюлькина "От кризиса к революционной ситуации: борьба с оппортунизмом приобретает особое значение". Мы его публикуем в этом номере.

Случай комшизофрении в Сан-Паулу вызван попыткой запрячь в один манифест "коня и трепетную лань", т. е. компартии, в которых под пеплом поражений еще теплится огонек Коммуны и Октября, с партиями и течениями, которые, по выражению Тюлькина, от коммунизма сохранили только название. Отсюда языковая какофония и чудное смешение буржуазных понятий и обрывков коммунистической фразы.

Как видно из названия доклада самого тов. Тюлькина, он настраивает свою партию на использование того шанса, о котором я писал выше. Это революционный путь, и он верно видит сейчас главную опасность на этом пути в оппортунистическом болоте, в которое превратилась основная масса компартий. Но при этом, видимо, не забывает и об опасности слева. Я не буду много цитировать, читатель сам прочтет текст этого доклада. Прокомментирую только заключительную часть.

• Политика коммунистов во время кризиса должна сосредоточиться на разоблачении капитализма как такового, как главного источника кризиса и переживаемых тягот, должна поднимать народ на организованную борьбу, чтобы, с одной стороны, уменьшить тяготы эксплуатации и не дать капиталу возможности переложить всю тяжесть ситуации на плечи народа, а с другой стороны, постараться организованной борьбой в период ослабления капиталистической системы вырвать для трудящихся дополнительные политические свободы и социальные гарантии. В идеале возможно перерастание кризиса в революционную ситуацию, и коммунисты должны работать на эту возможность, а не бежать от неё к согласию с правящим классом. (курсив мой – А. Б.)

Это хорошая формулировка сочетания позиционной, реформистской борьбы с изготовкой на прыжок в революцию. Революционные ситуации сами собой не складываются, но они не создаются и усилием партии, пусть даже гигантским. Тем более, что сейчас у нас гигантов нет и пока не предвидится. Опасно поторопиться, забежать вперед, но опасно и отстать. Коммунистам необходим сейчас величайший реализм в оценке готовности рабочих и их классовых союзников к борьбе. И такой же реализм в отношении самих себя.

При этом нельзя сбрасывать со счетов и партии, казалось бы безнадежно погрязшие в оппортунизме. Об этом напоминает замечательная статья "Боевое крыло КПРФ" двух ее молодых членов, которую мы публикуем в этом номере. Их работа отличается редким реализмом и особой практической хваткой, напоминающей ленинскую традицию политического анализа. Ее главное достоинство, на мой взгляд, не в конкретных выводах и предложениях, а в интересе и уважении к действительности, в которой только и можно найти революционный шанс. Это наше, народное. Это тип русского революционера, который не купится на левую мишуру, на радикальный шик и фразу. Не испугается презрительной клички «реформист». Это тип прямо противоположный тому, который когда-то прокукарекал «Будьте реалистами - требуйте невозможного!» Прокукарекал, покрасовался миг перед телекамерами - и спекся в буржуазного отца семейства, верного защитника статус кво.

Если верить авторам статьи, а поверить им очень хочется, -

• Внутри КПРФ зреют революционные силы, и революционные не только по отношению к правящему режиму, но и по отношению к собственной партии. Основа этих сил –  партийная молодёжь и люди среднего возраста, которые полны энергией, но оказались «не у дел» не только в современном капиталистическом обществе, но и придя по этой причине в оппозицию, - в структуре крупнейшей оппозиционной партии. Точнее, - в КПРФ им стало тесно.

Я немножко скептически отношусь к перспективе революционных изменений в одной отдельно взятой партии. Во всяком случае, примеров такого чуда в истории, кажется, еще не было. Партия это живой организм, и как для всякого живого организма зачатие, роды и период формирования предопределяет всю его дальнейшую жизнь. - Горбатого могила исправит, – говорит пословица. Но кто знает?

Главное, ясно одно. Повсюду начинается процесс размежевания коммунистов от оппортунистов. И этот раскол начинает приобретает центральное значение. Это не значит, что исчезают старые линии фронта. Угроза порабощения и раскола страны со стороны внешнего империализма и его пятой колонны, в том числе левого компрадорства, остается. И, учитывая слабость коммунистических элементов в России, их разобщенность и отсутствие политического подъема в рабочем классе, попытки оседлать надвигающуюся волну социальных протестов в целях как внешней, так и внутренней реакции будут продолжаться. Поэтому сейчас как никогда важно единение коммунистов революционного вектора. Все частные разногласия должны уйти на второй план перед единством на основе реалистичной программы минимум и максимум -- от организации классовой обороны и общедемократической борьбы до штурма государства и диктатуры пролетариата.

Дует свежий ветер и скоро он перерастет в ураган. Надо шить крепкие паруса, товарищи! И шить быстро.

Антон Баумгартен

14 декабря 2008