Вместо предисловия

В современной России, России начала XXI века, существует довольно много различных политических партий и организаций. В том числе их не мало и на левом фланге. Многие из них позиционируются как коммунистические или близкие к ним. Но договориться между собой, а тем более выступить единым фронтом у них как-то не получается. Не могут они и прийти, если не к единому, то хотя бы к близкому пониманию причин развала КПСС и СССР.

Причин называется много, но делается это, как правило, эклектично, не взаимоувязано, и зачастую с позиций довольно далёких не только марксизму как таковому, но всякой диалектике вообще. Создаётся впечатление, что официальные представители коммунистических партий России, на словах разделяя марксистские подходы к исследованию развития общества, о них тут же забывают, как только дело доходит до анализа реальных ситуаций в новейшей истории, участниками которой они сами являлись.

Ответов здесь по большому счету может быть только два. Первый это то, что, как и вообще везде, в руководящих кругах коммунистических партий правят бал интересы, а не идеалы, и интересы эти, мягко говоря, имеют довольно мало отношения к интересам подавляющего большинства трудящихся. Тогда понятна и непримиримость и конкуренция среди левых партий, «ведь пряников сладких всегда не хватает на всех». И второй, это то, что марксизм основательно устарел и его методология неприменима к анализу современного общества. Сторонники и противники этих взглядов отчаянно спорят на различных политических форумах, но все эти споры практически не оказывают ни какого влияния на практическую деятельность современных коммунистических партий России.

А то, что с ростом уровня образования в обществе, интерес к марксизму растёт, говорят источники, которые трудно заподозрить в ангажированности марксистами. «Через 30 лет мир охватит эпидемия марксизма…. Самое удивительное, что этот ошеломляющий прогноз сделали вовсе не замшелые догматики, а сегодняшние профессионалы из Центра развития, концепций и доктрин министерства обороны Великобритании. Они только что подготовили 90-страничный доклад «Будущая стратегия обороны», в котором анализируют вызовы, угрозы и риски, с которыми предстоит столкнуться человечеству в ближайшие 30 лет….

- Неужели средний класс выступит в роли пролетариата? - спрашиваю контр-адмирала Криса ПАРРИ, возглавляющего английский Центр Минобороны».

- Да, именно он возьмет на себя роль «нового гегемона», которому посвятил свое учение Карл Маркс, - без тени сомнения отвечает 53-летний военный эксперт, окончивший Оксфордский университет».

Как известно коммунистическая идеология по своей сути возникла задолго до того как стали известны взгляды Маркса по данному вопросу. Коммунизм как понятие корнями уходит в глубокую древность. Ещё в II – III веке до нашей эры существовали древнегреческие коммуны. И мысль о том, что частная собственность на средства производства является основой эксплуатации человека человеком, впервые была высказана так же задолго до Маркса. Несмотря на различные оценки возможностей, и способов устранения социальных несправедливостей, такой позиции придерживались и Риккардо и Вольтер, и Жан-Жак Русо и многие другие. Вот что по этому поводу пишет, например, Жан-Жак Руссо в своём трактате «О причине неравенства». «Первый кто напал на мысль, огородив участок земли, сказав: "Это мое" нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля никому!» И далее: «Словом, конкуренция и соперничество, с одной стороны, а с другой стороны противоположность интересов и скрытое желание обогатиться за счет другого ближайшие последствия возникновения собственности, таковы неотлучные спутники нарождающегося неравенства». И в заключении: «Из изложения этого видно, что неравенство, почти ничтожно в естественном состоянии, усиливается и растет в зависимости от развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится наконец прочным и правомерным благодаря возникновению собственности и законов. Из него следует далее, что нравственное неравенство, узаконенное одним только положительным правом, противно праву естественному, поскольку оно не совпадает с неравенством физическим. Это различие достаточно ясно показывает, что должны мы думать о том виде неравенства, которое царит среди всех цивилизованных народов, так как естественное право, как бы мы его не определяли, очевидно, не может допустить, чтобы дитя властвовало над старцем, чтобы глупец руководил мудрецом и горсть людей утопала в роскоши, тогда как огромное большинство нуждается в самом необходимом...»

И борьба за справедливость и равноправие (разумеется, в разных пониманиях и того и другого) велись всегда. Из всего этого можно сделать вывод, что коммунистическое мировоззрение в целом, базирующееся на убеждении в необходимости устранения эксплуатации человека человеком и установления равноправных отношений между людьми, зародилось задолго до Маркса. И все кто придерживается данных убеждений, могут называть себя коммунистами. Но пути достижения упомянутых целей могут быть самыми разными. Коммунистами были и Маркс и Ленин и Сталин и Троцкий и Мао Цзэдун и Пол Пот. Как говорится, выбирай на вкус. В современном политическом спектре России присутствуют, пожалуй, все виды. Но самое интересное, что практически все они относят себя к марксистам. Причем эти свои убеждения основывают на том, что они полностью разделяют взгляды Маркса, изложенные в «Коммунистическом манифесте» и некоторых других его публикациях. С таким же успехом каждый знающий четыре действия математики и убежденный в ее полезности может считать себя математиком.

В основе коммунистического мировоззрения, как и в основе многих религий, лежат принципы добра и справедливости. Спор о том, что и откуда было взято изначально, похож на спор о том, что было первым яйцо или курица. А вот методы воплощения коммунистических идеалов в жизнь всегда зависели и от уровня подготовленности и вождей и масс, участвующих в этих преобразованиях, и их социальной принадлежности, и от конкретных общественно исторических условий. И уровень жестокости в периоды социальных столкновений определялся теми же факторами и уровнем жестокости в обществе в целом. И это касается не только социальных столкновений. Сколько жизней было унесено религиозными войнами, в основе которых зачастую лежали имущественные интересы тех или иных группировок. Сколько людей сожжено на кострах и замучено пытками в церковных и монастырских подвалах.

После образования, на базе христианской религии, церкви, как юридического лица, она стала крупнейшим собственником, а следовательно, у её руководства появились интересы отличные от интересов чистой идеологии. Идеология говорит «не убий», но убивали и в религиозных войнах и просто несогласных с религиозными догмами и мнениями руководителей церкви. Идеология говорит «легче верблюду пройти через иголочное ушко, чем богатому войти в царство небесное», но церковь не только всегда оказывается на стороне богатых, но и сама всегда пыталась приобрести как можно больше имущества. Были периоды в русской истории, когда Церковь на равных боролась с государством за право земельной собственности (например, начало XIV века), а на своих проповедников нестяжательства организовывала гонения и судила, как например последователя преподобного Нила Сорского (в миру Николай Майков) Вассиана Патрикеева.

У любых общественных организаций обслуживающих ту или иную идеологию, и особенно у их руководства, если в его руках концентрируется вся полнота власти, рано или поздно всегда возникают интересы, вступающие в противоречия с исповедуемыми идеологиями. Вот, например воззрения Нила Сорского: «Стяжания же, яже по насилию от чужихъ трудовъ собираема, вносити отнюдь несть нам на пользу: како бо можемъ сохранити заповеди Господни, сия имеюще?» «Нестяжание вышши есть…» — повторяет Нил Сорский слова Исаака Сирина. И еще: «В келлияхъ нашихъ сосуды и прочия вещы многоценны и украшенны не подобает имети». Даже храмы, по мнению преподобного, не должны быть богатыми, ибо так завещали святые отцы и знаменитые иноки прошлого: «Того ради и намъ сосуды златы и сребряны, и самыя священныя, не подобаетъ имети, такожды и прочая украшения излишняя, но точию потребная церкви приносити».

По его глубокому убеждению, храмы не должны быть собраниями архитектурных, скульптурных и живописных украшений, которые своим великолепием отвлекают взоры верующих. Реально мы видим совершенно другую картину. И всё же заслуги его, как религиозного мыслителя были столь велики, что апофеозом общего признания его подвижнического подвига стала его канонизация Русской Православной Церковью.

И то, что церковное богатство никому персонально не принадлежит, в сущности ничего не меняет. Руководству КПСС тоже ничего не принадлежало, но это не мешало им всем пользоваться. Правда руководители церкви не могут, как их коллеги из руководства КПСС отбросить идеологию и устроить приватизацию церковного имущества.

В столь разных идеологических институтах как коммунистическая партия и православная церковь, по сути, просматриваются одни и те же черты в части разделения и противопоставления идеологии как таковой и интересов самих институтов в лице их руководства. Ленин (как и Нил Сорский со своими последователями в церкви) видел это и пытался бороться с этим явлением, бороться с обюрокрачиванием партии. В этих целях устанавливались и парт-максимумы на доходы членов партии, и принимались решения о перевыборах секретарей волостных партийных организаций каждые шесть месяцем с обязательным возвращением на прежние рабочие места. Но, взирая на это с позиции современности совершенно очевидно, что оба они боролись с вершками, а не с глубинными причинами этих явлений, которыми являются концентрация власти в этих институтах (общественных организациях) в руках их должностных лиц, или, как теперь говорят номенклатуры, и возможности этой номенклатуры напрямую или опосредованно распоряжаться большими материальными ресурсами и получать от этого определённые личные выгоды.

Убеждения людей могут базироваться либо на вере, либо на научных знаниях. То, что религии базируются на вере это всем понятно. Но и коммунистическое мировоззрение может базироваться исключительно на вере, если в основе убеждений человека не лежит знание законов развития общества. Все восстания свершались на вере в возможность создания более справедливого общества, а результаты этих восстаний напрямую зависли от уровня знания законов развития общества, от понимания реальных возможностей реформирования данного общества их участниками и руководителями. С развитием общества развивались и общественные науки, повышался уровень осознания законов общественного развития участниками восстаний, и результаты стихийных восстаний начинали приобретать созидательные черты. Первой наиболее яркой и в определённой степени удавшейся попыткой превращения стихийного народного восстания в инструмент сознательного преобразования общества была Парижская Коммуна, опиравшаяся на достижения того времени в области философии и экономики.

С выходом в свет в конце XVIII века «Капитала» К. Маркса, началась новая эра, эра научного коммунизма. Марксу удалось, собрав воедино все достижения в философии и экономике того времени, предложить миру цельную концепцию развития общества. Едва ли не самое большое значение имеет то, что в своём «Капитале» он, по сути, предложил методологию исследования общества опирающуюся на естественные законы его развития.

Догма, что революцию в России сделали большевики, принесла столько вреда коммунистическому движению, что трудно даже переоценить. Благодаря ей большевики, и в частности Ленин и его окружение, были обвинены во всех бедах и злодеяниях совершенных во время революции. Получается, что это они ради захвата власти, с какими бы то ни было благими целями, обрекли на смерть и мучения миллионы российских граждан. Это утверждение не соответствует ни всеобщим законам философии, ни принципу детерминизма, ни, соответственно, действительности. Если придерживаться принципа детерминизма, что в анализе уже свершившихся событий вполне логично, то революция 1917 года готовилась всей совокупностью развития общественных отношений предшествующего ей периода, и в первую очередь правящим режимом, как наиболее значимой силой в обществе. Один из законов философии гласит, что количество переходит в качество. Так возникают черные дыры во вселенной, так возникают грозовые разряды, так возникают и народные восстания, когда достигается определенный уровень напряженности в том или ином слое общества.

Восстания в России, впрочем, как и везде, были всегда. Уровень сознания среди восставших и их предводителей рос по мере роста общественного сознания в целом. Декабристы это уже не Разин и не Пугачев, а 1905 и тем более 1917 годы это уже не эпоха Декабристов по уровню осознания общественных процессов.

В соответствии с принципом детерминизма, революцию 1917 года готовила вся дореволюционная история России. Вспомните тех же декабристов, народников, Чернышевского, Герцена, Достоевского, Некрасова, Пушкина, в конце концов.

Товарищ верь, взойдет она,
звезда пленительного счастья
Россия встанет ото сна
и на обломках самовластья напишут ваши имена!

Все прогрессивные мыслители дореволюционных времен приложили руку к раскачиванию самодержавия, все они внесли свою лепту в осмысление социальных процессов происходящих в обществе, все они в той или иной мере готовили революцию 1917 года.

Как известно эсеров в предреволюционный период было значительно больше, чем большевиков и они могут по праву считаться основной революционной силой вплоть до средины 1917 года. Большевиков к началу 1917 года было около 22 тысяч, к апрельской конференции 1917 года около 80 тысяч, и только к осени их численность превысила 300 тысяч членов партии.

В полном соответствии с законами философии и принципом детерминизма любая новая формация зреет в недрах старой. И как уже отмечалось, смену себе всегда готовит существующий режим, своим пренебрежением к нуждам основной массы населения. Это он взращивал и народников, и большевиков, и меньшевиков и эсеров, это он настраивал против себя лучшие умы того времени, которые в свою очередь готовили массы к его свержению. Существовали тогда большевики или их вообще бы не было, к революции как к самому факту никакого отношения не имеет. Вот какую бы форму она приняла это совсем другой вопрос.

Большевики встали во главе государства только по тому, что были самыми организованными, и руководил ими самый грамотный управленец того времени прекрасно знающий политэкономию (или как сейчас ее именуют, общую экономику), государственное устройство и четко представляющий, что и как надо реформировать. Знание законов развития общества и методологии его исследования, наиболее цельно и последовательно изложенных в работах Маркса и в первую очередь в «Капитале» позволило большевикам в 1917 году, во многом стихийное восстание, превратить в созидательную и практически бескровную революцию. Кровавой была неудавшаяся попытка контрреволюционного переворота организованная бывшими царскими генералами с опорой на зарубежных интервентов, Антанту. Это они, опираясь на экономическую и военную помощь стран Антанты, попытались свергнуть уже сформировавшуюся новую власть в стране.

О жестокостях того времени споры идут непрерывно. Современные российские власти, обладая контролем над большинством средств массовой информации, всемерно пытаются показать жестокость только одной стороны, игнорируя при этом даже причины её проявления. Можно привести только один пример, что бы показать, что такая постановка вопроса вряд ли имеет право на существование. Генерал Гревс, командующий американскими экспедиционными силами в Сибири в своих мемуарах писал: «В Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами». Это в основном о так любимом некоторыми Колчаке. О нём писали и другие американцы,  М.Сейерса и А.Кана «Тайная война против Советской России»: «Каждый день офицеры его (Гревса) разведки снабжали его новыми сведениями о царстве террора, которое учредил Колчак. В армии адмирала было 100 тысяч солдат, и новые тысячи людей вербовались в нее под угрозой расстрела. Тюрьмы и концентрационные лагеря были набиты до отказа».

   Сотни  русских, осмелившихся не подчиниться новому диктатору, висели на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги. Многие покоились в общих могилах, которые им приказывали копать перед тем, как колчаковские палачи уничтожали их пулеметным огнем. Убийства и грабежи стали повседневным явлением». Можно и дальше продолжать в том же духе.

Но если осознание объективных законов общественного развития позволили большевикам превратить народное восстание в созидательное преобразование общества, то почему же, спустя несколько десятилетий, общество снова вернулось к капитализму? Почему то, что не смогли сделать бывшие царские генералы и иностранная интервенция во время гражданской войны силой, произошло как бы само собой?

Государство и демократия

Что бы понять, почему общество качнулось в ту или иную сторону развития, надо понимать и сущность государства и те факторы, которые воздействовали на него в тот момент, в точке бифуркации (раздвоения). Некоторые современные теории анализа развития общества, базирующиеся на теории хаоса, утверждают непредсказуемость изменения направления его развития в точке бифуркации, в зависимости от малейших внешних или внутренних изменений. Возможно для предстоящих событий, результаты которых оцениваются вероятностно, это и так, но события уже свершившиеся в большинстве случаев можно оценить исходя из принципа детерминизма, как следствие всей совокупности факторов эти события вызвавших.

Наиболее цельное представление о государстве и демократии дают классики научного коммунизма. А наиболее компактно эти воззрения собраны в работе В.И. Ленина «Государство и революция». Что бы вникнуть в суть этих понятий, а за одно и оценить чёткость и лаконичность их определений достаточно привести несколько цитат из этой работы. Что такое государство?

«Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство». (Энгельс, пр. авт.)

«… государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом)»

«В действительности же государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии. И в лучшем случае государство есть зло, которое по наследству передается пролетариату, одержавшему победу в борьбе за классовое господство; победивший пролетариат, так же, как и Коммуна, вынужден будет немедленно отсечь худшие стороны этого зла, до тех пор пока поколение, выросшее в новых, свободных общественных условиях, окажется в состоянии выкинуть вон весь этот хлам государственности».

«Энгельс прекрасно выразил это в письме к Бебелю, сказав, как вспомнит читатель, что «пролетариат нуждается в государстве не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда можно будет говорить о свободе, - не будет государства»».

«Государство есть «особая сила для подавления»».

«Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса».

«Другими словами: при капитализме мы имеем государство в собственном смысле слова, особую машину для подавления одного класса другим и притом большинства меньшинством».

«Далее, при переходе от капитализма к коммунизму подавление еще необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых».

«Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще».

«Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от "общества без классов", от коммунизма. Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой буржуазии. Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата».

Что такое демократия?

«Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству. Демократия есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, т. е. организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою».

«Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям».

«Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдешь, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму».

«Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной. Чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство».

«постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии».

«А диктатура пролетариата, т. е. организация авангарда угнетенных в господствующий класс для подавления угнетателей, не может дать просто только расширения, демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося демократизмом для бедных, демократизмом для народа, а не демократизмом для богатеньких, диктатура пролетариата дает ряд изъятий из свободы по отношению к угнетателям, эксплуататорам, капиталистам».

Многие привыкли считать, что демократия это когда меньшинство подчиняется большинству. Но, что ещё более странно, демократия у большинства ассоциируется со свободой. Но ведь по своей сущности демократия это ни что иное, как организованная система насилия большинства над меньшинством. Государственная демократия это и есть государство, то есть система насилия, признающая подчинение меньшинства большинству. Причем это касается только той части общества, которая фактически, а не формально допущена к управлению государством, не говоря уж о той части общества, которая официально не допущена к управлению государством (осуждённые, слабоумные и т.п.).

Посудите сами - могла бы существовать демократия без таких атрибутов государства как прокуратура, суды, милиция, тюрьмы и т. п. Кто бы исполнял демократически принятые решения, если бы они им не понравились, при отсутствии институтов насилия. Маркс и Ленин, классики научного коммунизма, добровольное подчинение меньшинства большинству относили на весьма отдалённый период, на тот период, когда общество дойдёт до высшей стадии своей зрелости. Этот период они называли коммунизмом. На этом этапе должны будут естественным образом отмереть и государство и демократия и восторжествовать простой принцип подчинения меньшинства большинству.

Другими словами, демократии без насилия, без системы насилия, организованного насилия большинства над меньшинством, не бывает!

Но ведь и диктатура, неразделённая власть, это тоже насилие, насилие той части общества, в чьих руках сосредоточена вся полнота власти над остальною частью общества. А количественный состав, части общества осуществляющей диктатуру, может колебаться от одного человека (абсолютная монархия) и до абсолютного большинства членов общества (при приближении к коммунистической формации). Поэтому понятия демократия и диктатура не сами по себе плохи или хороши, а только в связи с тем какие задачи они решают. Более того, демократия это и есть диктатура большинства над меньшинством с той только разницей, что персональный состав этих групп может несколько меняться, перетекая из одной в другую. Практически демократия и диктатура неразделимы. Без диктатуры нет и демократии. Для кого демократия тот и осуществляет диктатуру. Диктатура, по определению, это ничем не ограниченная, не стеснённая ни какими законами (поскольку осуществляющие диктатуру сами эти законы и издают), опирающаяся на силу власть. С этих позиций, кстати, надо подходить и к понятию «государство диктатуры пролетариата». Защитники капитализма, критикуя диктатуру пролетариата, стыдливо умалчивают, что буржуазное государство есть государство диктатуры буржуазии.

Но с развитием общества должна расширяться и демократия и уменьшаться та часть общества, над которой осуществляется диктатура, и в конечном итоге, на высшей ступени развития общества, с отмиранием государства, отмиранием демократии, с переходом к принципу простого подчинения меньшинства большинству, отмирает и диктатура, поскольку подчинение становится добровольным.

Демократия это способ управления обществом. И форма демократии соответствует тем задачам управления, которые решаются в данном обществе. Это ложь, что демократия либо есть, либо ее нет. Демократия многолика. Каждому обществу, каждой ступени его развития соответствует своя форма демократии. Меняются задачи и условия управления обществом - меняется форма демократии.

Исходя из этих, вполне логичных и давно сформировавшихся понятий государства, демократии и диктатуры и руководствуясь принципом детерминизма, и попробуем проанализировать развитие российского общества и роль коммунистической партии с момента её возникновения, с возникновения в 1903 году РСДРП.

От РСДРП до КПРФ

Трудно переоценить роль коммунистической партии в развитии общества в советский период. Сразу после победы Великой Октябрьской Социалистической Революции в октябре 1917 года, коммунистическая партия России (СССР) стала доминирующей политической силой в обществе, а, следовательно, от процессов протекающих в нутрии её, от её организационного строения, от уровня демократии в нутрии партии во многом зависела и направленность развития общества в целом.

Прообраз развалившейся КПСС, РСДРП окончательно сформировалась как партия, приняв программу и устав, на втором съезде, состоявшемся 17 (30) июля - 10 (23) августа 1903. Этот съезд явился поворотным пунктом в российском и международном рабочем движении. Основной итог съезда: создание в России революционной марксистской партии - партии большевиков. «Большевизм, - указывал Ленин, - существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года».

Модель партии по Ленину предполагала, что в условиях нелегальной деятельности необходим строгий централизм, беспрекословное выполнение директив руководства снизу доверху. Съезд (высший орган партии) избрал Совет партии (высший орган между съездами), Центральный Комитет (ЦК), направлявший практическую деятельность партии, и редакцию Центрального Органа (ЦО). В дальнейшем с развитием партии изменялся и её устав.

Третий съезд РСДРП (1905). Всё руководство партией между съездами было передано ЦК.

Четвёртый (Объединительный) съезд РСДРП (1906) принял новый устав, в основу которого лег принцип демократического централизма.

Пятый (Лондонский) съезд РСДРП (1907) внёс в устав изменения: съезд выбирает только ЦК, который назначает редакцию ЦО и контролирует её работу. Для обсуждения наиболее важных вопросов между съездами раз в 3-4 месяца созываются совещания представителей областных союзов отдельных организаций (1 от 5 тыс. член партии), постановления которых вступают в силу лишь после утверждения их ЦК.

Пятая конференция РСДРП (1908) отметила, что в условиях столыпинской реакции стало «... невозможным применение принципа демократического строительства организации в полной широте», признала временно допустимым применение принципа кооптации. Шестая (Пражская) Всероссийская конференция РСДРП (1912) внесла изменения в устав, записав, что, допуская кооптации, ЦК обязан собирать по возможности чаще партийные конференции.

Шестой съезд РСДРП (б) (1917), принял устав, в котором впервые было записано, что новые члены партии принимаются местными организациями по рекомендации двух членов партии и утверждаются общим собранием организаций; что исключение из партии решается общим собранием местной организации, и решение может быть обжаловано в высшей инстанции вплоть до партийного съезда. В устав был внесён пункт, по которому съезд избирает Ревизионную комиссию. В уставе было определено, что «для текущей работы ЦК выделяет из своей среды узкий состав...», что Пленумы ЦК «... собираются не реже 1 раза в 2 месяца».

Из приведённого выше видно, что в дореволюционный период организационное строение партии и внутрипартийная демократия развивались по мере развития самой партии и сообразно тех условий, в которых ей приходилось работать. Возможность расширение внутрипартийной демократии было ограничено требованиями конспирации, в связи с гонениями со стороны действующей власти.

После победы Октябрьской революции 1917 партия стала правящей. Восьмой съезд РКП (б) (1919) определил, что Центральные комитеты компартий союзных республик пользуются правами областных комитетов партии и целиком подчинены ЦК РКП.

Восьмая Всероссийская конференция РКП (б) (1919) приняла первый после Октябрьской революции 1917 устав. В нём впервые было записано, что основой партии является партийная ячейка (первичная партийная организация), что для вступления в члены партии необходимо пройти кандидатский стаж; были включены разделы, определяющие структуру и порядок работы областных, губернских, уездных, волостных организаций и партийных ячеек; утверждена структура ЦК партии (Политбюро, Оргбюро и Секретариат); введены разделы: «О партийной дисциплине», «О денежных средствах партии», «О фракциях во внепартийных учреждениях и организациях». Т.е. в условиях гражданской войны, при жёсткой централизации управления партией начали выстраивать более чёткую систему функционирования партии.

Девятой Всероссийской конференцией РКП(б) (1920) в резолюции «Об очередных задачах партийного строительства» было отмечено, что упрочение Советской власти создало благоприятные условия для развёртывания внутрипартийной демократии, укрепления единства партии и её дисциплины, борьбы с бюрократизмом, расширения внутрипартийной критики. Конференция признала необходимым создание наряду с ЦК партии Контрольной комиссии (Центральная контрольная комиссия ВКП(б)), а на местах - специальных партийных комиссий. Это признание необходимости «борьбы с бюрократизмом» и «развёртывания внутрипартийной демократии», наверно можно считать первым звонком, возвестившем о нарождающемся новом, если ещё не классе (бюрократии), то, во всяком случае, слое, претендующем на господствующее положение в обществе. Несмотря на то, что борьбе с бюрократизмом придавалось довольно серьёзное значение, вряд ли кто в то время мог предположить, что её недостаточность может привести к столь катастрофическим последствиям. Да и сама борьба с бюрократизмом велась в основном бюрократическими методами, созданием соответствующих комиссий и организацией периодических чисток в партии. Оставим пока в стороне возможность или невозможность борьбы с бюрократизмом путём расширения внутрипартийной демократии и перераспределения властных полномочий. С точки зрения анализа причин укрепления бюрократии, и последующего развала партии это никакого значения не имеет.

Десятый съезд РКП(б) (1921) (в условиях перехода к нэпу) в резолюции «По вопросам партийного строительства» отметил, что «в военных условиях методы партийной работы... тяготели к системе боевых приказов...» и признал, что теперь «методами работы являются, прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним, с полной свободой внутрипартийной критики, методы коллективной выработки общепартийных решений, пока по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений». Этот съезд установил ответственность рекомендующих за новых членов партии, вплоть до исключения из партии, увеличил кандидатский стаж, принял резолюцию «О единстве партии», исключающую возможность фракционности.

Одиннадцатый съезд РКП(б) (1922) в резолюции «Об укреплении и новых задачах партии» отметил, что «с того времени, как партия стала правительственной партией, к ней с неизбежностью стали примазываться чуждые карьеристские элементы...», принял положение о контрольных комиссиях в центре и на местах, положение о центральной ревизионной комиссии.

Двенадцатая Всероссийская конференция РКП(б) (1922) приняла новый устав. В нём были отражены изменения и дополнения, имевшие место после 8-й конференции РКП(б).

Но система управления партией как тяготела к «системе боевых приказов» так и продолжала тяготеть, и ни какое усиление контроля за вновь вступающими в партию, в таких условиях, ничего изменить не могла. Возможно и Ленин не до конца оценил всю серьёзность опасности бюрократизации партии, хотя и относился к ней вполне серьёзно, а возможно организация системы управления государством и само управление просто не оставляли ему на это времени.

Двенадцатый съезд РКП(б) (1923) в резолюции «По организационному вопросу» определил количественный состав высших партийных органов и порядок их работы. В целях увеличения пролетарского ядра партии съезд облегчил приём в партию промышленных рабочих, работающих у станка, но каких либо ощутимых результатов в деле контроля партийной массой партийной бюрократии это не дало.

Тринадцатый съезд РКП(б) (1924) в резолюции «О сроках губернских партконференций» обязал губернские партийные организации 2 раза в год проводить конференции.

Четырнадцатая конференция РКП(б) (1925) в резолюции «О партийном строительстве» в комплексе методов, направленных на усиление руководства крестьянством со стороны пролетариата, предусмотрела в том числе и меры, облегчающие вступление в партию батраков, крестьян-землепашцев и красноармейцев из рабочих и крестьян. Но поскольку политическое и экономическое образование новых членов партии катастрофически отставало от темпов увеличения партии, то в партии стремительно росла численность коммунистов на вере и относительно сокращалась численность коммунистов на знании. Если в 1923 году (после чистки) партия насчитывала 386 тыс. членов, то в 1925 их стало 634 тысяч, в 1927 - около 890 тысяч, в 1930 - 1 миллион 261 тысяч, а с кандидатами 1971 тысяч, а в 1934 вместе с кандидатами - 2809 тысяч.

Принятые в партию (преимущественно рабочие) из-за низкого образовательного уровня, отсутствия политического опыта и пролетарской закалки (многие из них имели рабочий стаж от 1-го - 2-х лет до нескольких месяцев и пришли на производство из деревни) являлись прекрасным материалом для манипулирования ими. Знание основ марксистской философии стало редкостью даже для партийных руководителей различных уровней. Если марксизм и изучался, то скорее предметно, в приложении к конкретно решаемым вопросам, чем системно. В наше время это именуется начётничеством, вырыванием цитат из контекста. Такое положение дел в сочетании с естественным развитием системы функционирования партии создавали ещё более благоприятные условия для формирования партийной бюрократии, партийной номенклатуры.

Четырнадцатый съезд ВКП(б) (1925) утвердил устав с внесёнными поправками и дополнениями. В уставе было записано, что для рассмотрения дел по нарушению партийной этики, Программы и устава образуется Партколлегия ЦКК.

Пятнадцатый съезд ВКП(б) (1927) в связи с борьбой против троцкистско-зиновьевского антипартийного блока определил, в каких случаях ЦК может проводить всесоюзную дискуссию.

Семнадцатый съезд ВКП(б) (1934) принял устав, в который включил определение роли и места Коммунистической партии – «... передовой, организованный отряд пролетариата Союза ССР, высшая форма его классовой организации». Съезд признал необходимым: установить при приёме в кандидаты и члены партии 4 категории, увеличить число рекомендаций и повысить партийный стаж рекомендующих; внести в устав пункт об обязанностях члена партии; создать при низовых партийных организациях группы сочувствующих ВКП(б), преобразовать партийные ячейки в первичные партийные организации. Съезд преобразовал ЦКК в Комиссию партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б).

Все эти мероприятия, так или иначе, усиливают централизованное управление партией. О расширении внутрипартийной демократии уже давно не упоминается, партия строится с жёсткой вертикалью управления. А в условиях «государства диктатуры пролетариата» объявление партии высшей формой его классовой организации, равносильно объявлению партийной власти высшей властью в обществе.

Восемнадцатый съезд ВКП(б) (1939), отметив, что в связи с построением социалистического общества, изменением классового состава населения СССР отпала необходимость приёма в партию по различным категориям, установил для всех вступающих единые условия. Съезд дополнил устав положением о правах члена партии, отменил периодические массовые чистки партии, установил, что КПК организуется ЦК партии, что центральной задачей КПК является контроль за выполнением решений ЦК, что КПК работает под руководством ЦК. Съезд дополнил «... схему центральных организаций партии - съезд партии, ЦК ВКП(б) - новым органом, - Всесоюзной партийной конференцией». В уставе было записано, что для усиления руководства и политической работы ЦК имеет право создавать политические отделы и выделять партийных организаторов ЦК ВКП(б) на отстающих участках социалистического строительства. Первичным организациям производственных предприятий было предоставлено право контроля администрации.

На этом этапе наверно можно считать окончательно сформированной партийное, командно-административное управление страной. Советы, с непосредственно послереволюционных времён, из основных органов власти постепенно превратились практически в управленческие структуры. Сразу после революции фракции РСДРП(б) - ВКП(б) образовывались в непартийных (советских, профсоюзных, кооперативных и т.п.) организациях и учреждениях для проведения политики партии. Они представляли собой объединения (группы) членов партии, работавших в этих организациях. Теперь в Советах практически все лица ответственные за принятие решений были членами партии и были обязаны выполнять партийные решения, а практически, с учётом системы управления самой партией, решения партийного руководства.

Девятнадцатый съезд КПСС (1952) принял новый устав, который определял, что КПСС «... есть добровольный боевой союз единомышленников-коммунистов, организованный из людей рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции». Съезд исключил из устава параграфы о созывах Всесоюзных партийных конференций, расширил перечень обязанностей члена партии. Вместо Политбюро был образован Президиум ЦК КПСС, Оргбюро упразднено, организационная работа сосредоточена в Секретариате ЦК. Комиссия партийного контроля реорганизована в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.

Двадцатый съезд КПСС (1956) поручил ЦК обеспечить «... строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства, выработанных великим Лениным». Стоит обратить внимание на то, что здесь говорится именно о принципах коллективности партийного руководства, т.е. о демократии уже не во всей партии, а только в среде партийного руководства, партийной бюрократии. Невольно напрашивается аналогия, что если буржуазная демократия это диктатура буржуазии, не смотря на то, что формально к демократическому процессу формально допущены все слои общества, то партийная демократия, в таком варианте, это диктатура партийной бюрократии, не смотря на то, что формально к демократическому процессу допущены все члены партии. И там и там демократический процесс касается в основном только выборов, само же руководство жёстко централизовано.

Двадцать второй съезд КПСС (1961) принял новый устав, учитывающий реальные изменения в руководстве партией произошедшие после смерти Сталина, но каких либо изменений в части расширения внутрипартийной демократии не было.

Двадцать третий съезд КПСС (1966) и Двадцать четвёртый съезд КПСС (1971) внесли частичные изменения в устав. Президиум ЦК КПСС был преобразован в Политбюро ЦК КПСС; установлено, что ЦК избирает Генерального секретаря ЦК КПСС. Установлены сроки созыва съездов КПСС не реже 1 раза в 5 лет, расширены права первичных партийных организаций.

История устава отражает этапы непрерывного повышения организаторских функций и руководящей роли партии. Положения устава вытекают из задач, стоящих перед партией и интересов тех партийных группировок, которые в ней доминируют на конкретном историческом периоде. Начиная с двадцатых годов, партия неуклонно расслаивалась на рядовых членов партии и на партийное руководство, номенклатуру, партийную бюрократию, неуклонно трансформировалась из органа политического руководства обществом в непосредственно государственную структуру управления и руководства. При этом марксизм как таковой уже имел больше ритуальное, чем практическое значение. Фиксирование в брежневской конституции того, что в СССР построено общенародное государство, можно наверно считать официальным отказом руководства КПСС от марксизма. В своей работе «Государство и революция» Ленин пишет: «Всякое государство есть "особая сила для подавления" угнетенного класса. Поэтому всякое государство не-свободно и не-народно. Маркс и Энгельс неоднократно разъясняли это своим партийным товарищам в 70-х годах». Но руководство КПСС марксизм уже, похоже, мало интересовал. К 1985 году партия насчитывала уже 19 миллионов человек и состояла в основном из членов партии, которых политика как таковая вообще не интересовала. Марксизм в партийных организациях не изучался вообще. Сеть университетов Марксизма-Ленинизма занималась в основном подведением идеологической базы под фактические решения партийного руководства. Даже если человек приходил в партию по убеждению, то пробыв в ней некоторое время и поняв уготованную ему роль, переставал серьёзно относиться к своему пребыванию в ней. В результате партия расслоилась на партийную бюрократию, номенклатуру, с примкнувшими к ней партийными активистами, обеспечивающими себе, таким образом, особое положение по месту работы и готовыми всегда и везде выступить по поручению партийного руководства от имени народа или конкретного трудового коллектива, и на основную инертную массу. В этой инертной массе многие оставались только по тому, что выход из партии по собственной инициативе ставил на человеке клеймо едва ли не большее, чем его исключение за какие либо проступки, что в последствии учитывалось во всех аспектах его жизни. Этим объясняется и тот факт, что с развалом КПСС в КПРФ восстановились не боле одного из десяти. При этом создаётся стойкое впечатление, что это в основном:

• Из номенклатуры, та часть, которая не смогла сразу сориентироваться. Эта часть, используя выборы различного уровня и другие возможности партийной номенклатуры КПРФ, при первом удобном случае покидают её и переходят в партию власти.
• Бывшие партийные активисты, потерявшие в одночасье все свои привилегии. Этих идеология не интересовала раньше, не интересует и сей час, их главный лозунг «верните то, что было». Они тогда верно служили партийной номенклатуре, не утруждая себя глубокими раздумьями, они и теперь верно служат руководству КПРФ, надеясь с его помощью вернуть «то, что было».

И совсем незначительную часть составляют коммунисты на вере, и ещё меньше коммунисты на убеждениях.

Бывшие партийные активисты в современной КПРФ составляют, если не подавляющее большинство, то, во всяком случае, весьма значительную часть. И именно они, в союзе с партийной номенклатурой и частично коммунистами на вере, и являются главным тормозом в реформировании КПРФ.

Экономика

Вряд ли кто будет спорить с тем, что политика является концентрированным выражением экономики. Но это вовсе не значит, что она только выражает её, не оказывая встречного воздействия. Государственная политика проводится всегда в интересах господствующего класса, того класса, который реально владеет этим государством, и именно интересы этого класса и выражает политика в экономике.

Так же как начало развитие коммунистической партии в России можно считать с 1903 года, развитие советской экономики можно считать с введением в 1921 году Новой Экономической Политики (НЭП). Вряд ли можно в серьёз рассматривать период военного коммунизма как период закономерного развития общества. Пожалуй, единственно закономерным процессом здесь было национализация капиталистической собственности, в том числе и на землю. Всё остальное это в основном были меры вынужденные, обусловленные войной и разрухой. Но в ходе реализации этих мер у многих создалось впечатление, что это и есть прямой и правильный путь к построению коммунистического общества. И эта эйфория захлестнула не только не очень хорошо знакомых с марксизмом руководителей и рядовых членов партии, но задела, похоже всех, включая и Ленина. Вот что он говорит в докладе на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года. «Новая экономическая политика и задачи политпросветов». «Потому, что наша предыдущая экономическая политика, если нель­зя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до из­вестной степени предполагала, - можно сказать, безрасчетно предполагала, - что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах. Отчасти под влиянием нахлынувших на нас военных задач и того, казалось бы, отчаянного по­ложения, в котором находилась тогда республика, в момент окончания империалисти­ческой войны, под влиянием этих обстоятельств и ряда других, мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению». (5 изд., т.44, ст. 156). И далее: «Не могу сказать, что именно так определенно и наглядно мы нарисовали себе такой план, но приблизительно в этом духе мы действовали. Это, к сожалению, факт. Я гово­рю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в оши­бочности этого построения, противоречащего тому, что мы раньше писали о переходе от капитализма к социализму (выд. автор.), полагая, что без периода социалистического учета и контроля подойти хотя бы к низшей ступени коммунизма нельзя. В теоретической ли­тературе начиная с 1917 г., когда задача принятия власти встала и была большевиками перед всем народом раскрыта, в нашей литературе подчеркивалось определенно, что длинный и сложный переход от капиталистического общества (и тем более длинный, чем менее оно развито), переход через социалистический учет и контроль хотя бы к од­ному из подступов к коммунистическому обществу необходим». (Ст. 157-158)

Другими словами, не в какие рамки научного коммунизма экономическая политика военного коммунизма не вписывалась и ни о каких закономерностях в развитии экономики здесь говорить не приходится. Быстрее всех это понял Ленин, и по его предложению экономическое развитие страны было направлено в естественное русло, соответствовавшее новым политическим условиям, условиям, подчинённым интересам государства диктатуры пролетариата. Перевод экономики в естественное русло её развития осуществлялся в рамках совершенно новой системы управления ей, в рамках совершенно новых, до этого неизвестных в истории производственных отношений.

В мае 1921 в составе ВСНХ были созданы 16 главных управлений по отраслям промышленности. Они руководили промышленными предприятиями через областные (губернские) совнархозы, подчинёнными ВСНХ. Затем главки были упразднены, а для управления наиболее крупными предприятиями были создано тресты, работающие на хозрасчёте, большинство из которых к началу 1928 года были объединены в

23 синдиката, которые действовали почти во всех отраслях промышленности,

сосредоточив в своих руках основную часть оптовой торговли. В октябре 1921 создан Госбанк, в конце 1922 были выпущены первые устойчивые денежные знаки в золотом исчислении - червонцы, что обеспечило твёрдый валютный курс рубля на мировом рынке, в сельском хозяйстве вместо продразвёрстки введён налог, который в 1922-24 годах был заменен денежным. В результате среднегодовой темп прироста национального дохода за период 1921-1928 составил 18 %, сельскохозяйственное производство уже в 1926 году возросло в 2 раза и превысило на 18 % уровень 1913 года.

Можно сказать, что, возможно, со всеми издержками и ошибками, но всё же, шло нормальное развитие экономики в социалистическом направлении. В 1925 году социалистический сектор в промышленности составлял 73,3%, в оптовой торговле 87,9%, в розничном товарообороте 55,9%, а в 1927 доля социалистического сектора в промышленности составляла уже 86%, доля частника в оптовой торговле снизилась до 5%, в розничном товарообороте до 35%.

И всё это функционировало в рамках новой, до тех пор невиданной политической системы, системы власти Советов. Именно власти советов, поскольку понятие Советская власть несколько шире, чем власть Советов. Что бы понять это, сравним систему управления государством и промышленностью в период с 1921 года (после введение НЭП) по 1936 и после него по действующим на то время Конституциям. Первая конституция СССР была принята в 1924 году, вторая в 1936 году. Но для сравнения брать лучше не Конституцию СССР 1924 года, поскольку это конституция была в основном объединительная, т.е. основной её задачей было юридическое закрепление создания союзного государства, а основной механизм управления обществом и экономикой отражался в Конституциях этих государств (республик), а Конституцию РСФСР 1918 года, на основе которой фактически и осуществлялось управление обществом и экономикой вплоть до 1936 года.

Первая конституция РСФСР была принята пятым Всероссийским съездом Советов

10 июля 1918 года. Ей устанавливался принцип управления страной по системе Советов. Устанавливалось, что верховная власть в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике принадлежит Всероссийскому съезду Советов, который созывается не реже двух раз в год. Всероссийский съезд Советов составлялся из представителей городских и губернских Советов. Приблизительно аналогичным образом формировались и низовые съезды Советов: областные (из представителей городских Советов и уездных съездов Советов), губернские (из представителей городских Советов и волостных съездов Советов), уездные (из представителей сельских Советов), волостные (из представителей сельских Советов). Созывались они не реже: областные - двух раз в год, губернские и уездные - один раз в три месяца, волостные - ежемесячно. В городах, сёлах и других населённых пунктах создавались Советы депутатов. Советы депутатов собирались не реже одного раза в неделю в городах и двух раз в неделю в селениях. И съезды Советов всех уровней, и Советы депутатов, на период между съездами и сессиями избирали Исполнительные Комитеты, к которым переходила вся полнота власти на эти периоды. Для выполнения возложенных на органы Советской власти задач при Советах (городских и сельских) и исполнительных комитетах (областных, губернских, уездных и волостных) образуются соответствующие отделы во главе с заведующими отделами. Т.е. была создана стройная система Советов и съездов Советов с чётким распределением полномочий и обязанностей и с подчинённостью любого нижестоящего Совета или съезда Советов вышестоящему съезду Советов, но в то же время любой вышестоящий совет состоял из представителей нижестоящего совета. Такая ступенчатая система выборов обеспечивала с одной стороны возрастающий уровень подготовленности (компетентности) избирателей с возрастанием уровня избираемых съездов Советов, а с другой, то, что любой вышестоящий Совет, состоя исключительно из представителей нижестоящих, представляет действительно обобщённые интересы подавляющего большинства жителей представляемых этими Съездами Советов.

В границах своего ведения съезд Советов (областной, губернский, уездный, волостной) есть высшая в пределах данной территории власть, а в период же между съездами такой властью является Исполнительный комитет.

Для общего управления народным хозяйством и обществом в целом Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) образует Совет Народных Комиссаров (Совнарком) РСФСР и отделы (народные комиссариаты) для руководства отдельными отраслями управления. Члены Совета Народных Комиссаров стоят во главе отдельных народных комиссариатов. Народный комиссар обладал всей полнотой власти во вверенном ему направлении и подчинялся напрямую только Совету Народных Комиссаров. Он был подконтролен коллегии комиссариата создаваемой при каждом народном комиссаре, под его председательством и утверждаемой Советом Народных Комиссаров которая (или её члены) могла воздействовать на него опять же только через Совет Народных Комиссаров. Но при этом Совет Народных Комиссаров находился под жёстким контролем высшего представительного органа, Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Статья 36. Члены Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов работают в отделах (народных комиссариатах) или выполняют особые поручения Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов. Статья 39. О всех своих постановлениях и решениях Совет Народных Комиссаров немедленно сообщает Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету Советов. Статья 40. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов вправе отменить или приостановить всякое постановление или решение Совета Народных Комиссаров. Статья 41. Все постановления и решения Совета Народных Комиссаров, имеющие крупное общеполитическое значение, представляются на рассмотрение и утверждение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов.

С учётом того, что всё это начиналось в бурные послереволюционный период и период гражданской войны, не будем здесь оценивать отдельные достоинства и недостатки этой системы, остановимся только на основных подходах к управлению экономикой и обществом в целом. Внизу бушевала рыночная стихия государственного капитализма, частная торговля и мелкие производители, артели, хозрасчёт на государственных предприятиях объединяющихся в тресты и синдикаты, развивались банки и денежная система и т.д. и т.п., но всё это жёстко контролировалось и направлялось как высшей представительной властью в лице ВЦИК через Совет Народных Комиссаров, так и местными Советами и Съездами Советов через их Исполнительные Комитеты. Была система Советов, власть Советов пронизывающая всё общество, в том числе и экономику.

Если посмотреть на то, какими темпами в настоящее время совершенствуется законодательная база (о направленности мы не говорим), то понятно, что в те времена о её совершенстве говорить не приходилось. И всё же не смотря на то, что с бурным ростом рядов коммунистической партии, с расстановкой на большинство ответственных постов её представителей, обязанных напрямую выполнять директивы вышестоящих партийных органов уже полным ходом начавших оформляться в особый социальный слой, система власти Советов в значительной степени обеспечивала функционирование всех общественных институтов и экономики в интересах подавляющего большинства населения страны. Причём именно в интересах подавляющего большинства населения, поскольку эти интересы выявлялись и обобщались через действующую систему советов, а не формулировались каким то узким слоем общества исходя из своих представлений об них. Соблюдался марксистский принцип: прежде чем опираться на массовое сознание как на материальную силу, это сознание надо внести в массы. Но, похоже, эта процедура высшему руководству страны, а точнее уже партии, со временем изрядно надоела. В начале, опираясь на несовершенство законодательной базы, поголовную правовую безграмотность и руководствуясь, порой просто принципом «революционной целесообразности», начали применять репрессивные методы, а потом коренным образом изменили и Конституцию.

Декларационная часть о власти в обеих конституциях звучит похоже. Конституция РСФСР 1918 года. «Вся власть в пределах Российской Социалистической Федеративной Советской Республики принадлежит всему рабочему населению страны, объединенному в городских и сельских Советах». Конституция СССР 1936 года. «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся». Но реально, возможность народом изъявлять свою волю и контролировать её исполнение, Конституция 1936 года существенно уменьшила. Был ликвидирован сам механизм формирования воли народа и контроля её исполнения. Если раньше существовала система съездов Советов, при которой на каждом на каждом съезде (начиная с Советов депутатов населённых пунктов) выбирались представители на вышестоящий съезд и Исполнительный Комитет, то по Конституции 1936 года была введена система Советов различных уровней с прямыми выборами депутатов. По Конституции 1918 года формирование воли народа начиналось с городских и сельских Советов депутатов трудящихся, затем их избранники собирались на соответствующий съезд, где эта воля обобщалась и принимала форму приемлемую для всего региона представленного на этом съезде, и так далее до Всероссийского Съезда Советов. Таким образом, каждый нижестоящий Совет (Исполнительный Комитет) мог контролировать прохождение вверх своих решений (воли народа), обсуждать разногласия и доносить их до общества. Поскольку съезды Советов проводились довольно часто, «не реже двух раз в год по области, одного раза в три месяца по губернии и уездам и одного раза в месяц по волости», то и возможности воздействия на решения вышестоящих съездов, путём изменения состава своего представительства на нём было довольно легко.

В данном анализе мы пока абстрагируемся от влияния на деятельность Советов и Съездов Советов партии с её всёвозрастающим количественным составом и непрерывно усиливающейся централизацией управления. Несмотря на то, что в Советах и на Съездах Советов всё более и более возрастала численность членов партии и соответственно эти органы всё более и более подчинялись воле партии, а партия воле партийного руководства, система советов всё же обеспечивала такое положение дел, что для проведения жизнь тех или иных решений касающихся жизни общества, руководство партией вынуждено было их публично обсуждать.

Если по Конституции 1918 года граждане избирали одного депутата максимум из 1000 человек, то по Конституции 1936 года Совет Союза, например, (Верховный Совет СССР состоял из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей) избирался уже прямым голосованием из расчёта один депутат на 300 тысяч человек. Каждый вышестоящий Совет избираясь напрямую и уже не как не зависел от нижестоящего и не был подконтролен ни ему, ни его исполнительному комитету. Контроль над деятельностью депутатов со стороны населения стал малоэффективным, а, следовательно, удельный вес влияния на них партийных органов значительно повысился. Сессии Верховного Совета СССР созывались также, как и Всероссийские съезды Советов два раза в год, но выборы Верховного Совета проводились один раз в четыре года в отличие от того, что Всероссийский съезд Советов составлялся из представителей городских Советов и губернских съездов Советов, которые сами обновлялись не реже чем один раз в три месяца. Вместо Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов избираемого «в числе не свыше 200 человек» избирается «Президиум Верховного Совета СССР в составе: Председателя Президиума Верховного Совета СССР, пятнадцати заместителей Председателя - по одному от каждой союзной республики, Секретаря Президиума и двадцати членов Президиума Верховного Совета СССР», хотя они были не абсолютно тождественны. Так, например, если Совет Народных Комиссаров образовывал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, то его аналог «Правительство СССР - Совет Министров СССР» образовывал уже непосредственно Верховный Совет СССР, но контроль текущей деятельности Совета Министров и отдельных министерств со стороны Верховного Совета был значительно снижен. Если по Конституции 1918 года «37. Совету Народных Комиссаров принадлежит общее управление делами Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». «39. О всех своих постановлениях и решениях Совет Народных Комиссаров немедленно сообщает Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету Советов», т.е. представительному органу, то по конституции 1936 года «Статья 64. Высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти Союза Советских Социалистических Республик является Совет Министров СССР», а ответственность перед представительным органом только декларируется «Статья 65. Совет Министров СССР ответственен перед Верховным Советом СССР и ему подотчетен, а в период между сессиями Верховного Совета - перед Президиумом Верховного Совета СССР, которому подотчетен». Но даже в этих рамках контроль осуществляется в основном только узким кругом лиц, постоянно действующей частью высшего представительного органа - Президиумом Верховного Совета СССР.

В таких условиях в руководстве страной резко возрастает роль партии, как организации пронизывающей все сферы общественной жизни. И это было впервые закреплено законодательно, хотя и в несколько смягчённой и завуалированной форме, в Конституции 1936 года. «Статья 126. В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию Советского Союза, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Стоит обратить внимание на то, что это положение в основной закон практически перетекло из устава ВКП(б) 1934 года, где Коммунистическая партия определялась, как это уже отмечалось, как «... передовой, организованный отряд пролетариата Союза ССР, высшая форма его классовой организации».

Некоторые обобщения

В соответствии с марксистскими взглядами на развитие общества в коммунистическом направлении, государство диктатуры пролетариата должно сразу после своего возникновения начать отмирать путём постоянного расширения демократии и вовлечения в управление государством, по мере возможности, всё новых и новых слоёв общества. На самом же деле мы видим, из рассмотренного ранее, что процесс пошёл совершенно в другую сторону, вместо расширения демократии наблюдалась тенденция концентрации власти в узком слое руководства партией и государством. При чём процесс начался именно в партии, а затем, поскольку она была правящей, распространился и на государство в целом. Идеология марксизма уже (как и христианство для Церкви) была скорее идеологическим прикрытием, чем основным ориентиром в действиях руководства страны. Конституция 1977 года сразу начинается с отрицания марксистского понимания сущности государства. «Статья 1. Союз Советских Социалистических Республик есть

социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны». Не смотря на то, что и Маркс и Ленин наглядно доказали, что государство по своей природе есть понятие классовое и в принципе не может быть общенародным, в основном законе страны было записано совершенно противоположное. Это говорит о том, что подавляющее большинство даже членов партии, а не то что общества, несмотря его поголовную грамотность на тот период, было совершенно не знакомо с марксизмом, поскольку никаких научных основ под подобное изменение взглядов не подводилось. Но это не могли не понимать ведущие идеологи партии, а следовательно отход от марксизма был вполне сознательным, полным ходом формировался новый эксплуататорский класс, набирал силу и ждал часа когда можно будет сбросить оковы коммунистической идеологии.

В соответствии со статьёй 3 «Организация и деятельность Советского государства строятся в соответствии с принципом демократического централизма: выборностью всех органов государственной власти снизу доверху, подотчетностью их народу, обязательностью решений вышестоящих органов для нижестоящих». С позиции формальной демократии всё выглядит нормально. Но если учесть, что о подавляющем большинстве своих будущих избранников народ может получить представление уже только от тех же партийных и государственных структур, которые выдвигают единственного кандидата, то картина резко меняется.

«Статья 6. Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма». Этим ставится точка в том, кто в доме хозяин. Ни о какой власти трудового народа как такового уже нет и речи, руководящей силой советского общества является КПСС, а фактически гораздо уже, партийная бюрократия, организованная в господствующий класс и выстроенная в жёсткую иерархическую систему, хотя и заявляется, что «КПСС существует для народа и служит народу». Другими словами в Конституции 1977 года законодательно фактически закреплён отказ и от власти Советов и от Советской власти вообще. Отныне система Советов стала официально использоваться только как механизм реализации планов партийного руководства. Хотя формально «Статья 100. Право выдвижения кандидатов в депутаты принадлежит организациям Коммунистической партии Советского Союза, профессиональных союзов, Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи, кооперативным и другим общественным организациям, трудовым коллективам, а также собраниям военнослужащих по воинским частям», фактически кандидаты всех уровней подбирались в партийных структурах, и лишь потом проводились через те или иные организации и трудовые коллективы. Это одна из сторон воплощения в жизнь «Руководящей и направляющей силы советского общества».

Хочется подчеркнуть, что здесь рассматриваются только те изменения в партии и государстве, которые неуклонно вели к реставрации капитализма в России, т.е. только негативные тенденции в развитии социалистического государства. В целом государство динамично развивалось, с теми или иными негативами и перегибами, обеспечивая высокий уровень социальной защищённости своих граждан и экономической стабильности до тех пор, пока негативные изменения в надстройке, в системе государственного управления, не вошли в такое противоречие с развитием экономики, что её развитие почти остановилось.

Процесс управления можно разбить на две составляющие, руководство и непосредственно управление. Политические и представительные органы могут осуществлять только процесс руководства, как определение общих направлений развития, желаемых целей и контроля процесса их реализации. Непосредственное же управление процессами могут осуществлять только профессионалы в соответствующих областях. Партия в лице своей номенклатуры взяла на себя не свойственную ей функцию управления. Партийные комитеты, превратившиеся практически в высшую власть на всех уровнях, снимали и назначали хозяйственных руководителей всех уровней, непосредственно вмешиваясь в управление обществом и экономикой. Можно сколько угодно спорить о том, какие изменения в управлении экономикой со времён НЭПа были правильными, а какие нет, спорят об этом и по сей день, но ясно одно, что никакой руководитель, единоличный или коллективный не позволит создать такую систему управления, на которую он не мог бы воздействовать, если конечно он и далее желает остаться руководителем данного процесса. В стране Советов управлять страной должен трудовой народ, объединённый в Советы его представителей, а не партия. Власть народа, а не власть в интересах народа. Партия должна заниматься идеологией развития общества, вносить эту идеологию (сознание) в массы и только опираясь на это сознание как на материальную силу через Советы осуществлять те или иные преобразования. Т.е. все преобразования, в конечном счете, должен осуществлять трудовой народ, осознав необходимость того, что предлагает партия. Основная задача партии это формировать в массах соответствующее сознание. Кто этого не понял, тот совершенно ничего не понял в марксистско-ленинской концепции развития государства диктатуры пролетариата. Руководство партии пошло другим путём, используя монополию на власть, оно расставляла на все ключевые посты своих представителей, и через них проводило любые свои решения, не очень заботясь о поддержке их народом. Огромный пропагандистский аппарат (но по большому счёту мало чего стоящий) использовался в основном для обоснования этих решений.

Сразу после НЭПа руководство экономикой начало централизоваться. Экономика развивалась, строились тысячи заводов, ассортимент продукции резко возрастал, планировать всё из единого центра становилось всё труднее. На местах образовали Советы Народного Хозяйства (Совнархозы), которые плохо сочетались с партийным управлением отраслями народного хозяйства, отделы партийных комитетов зачастую дублировали отделы Совнархозов. В средине 60-х годов совнархозы ликвидировали, начали постепенно внедрять элементы капиталистического способа управления и стимулирования экономики. Активно используется хозяйственный расчёт, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы для отраслей и предприятий. В низовых звеньях повышается роль материального стимулирования.

В этот же период существовали и другие подходы к управлению экономикой: академика В. М. Глушкова, с 1962 года развивавшего программу тотальной информатизации экономических процессов, которая должна была основываться на Единой Государственной Сети вычислительных центров (ЕГС ВЦ), группы авторов СОФЭ - системы оптимального функционирования экономики. Вряд ли имеет смысл разбираться с достоинствами или недостатками той или иной системы, понятно и без подобного анализа, что любая сложная система анализа и обоснования принятия управленческих решений автоматически снижает роль административного управления, которое осуществлялось партийными комитетами. С развитием науки и техники усложняются производственные и технологические процессы, усложняется и процесс управления ими и экономикой в целом. Задачи управления уже не могут быть решенные прежними методами, и как следствие повышение требований к системе управления входит в противоречие с возможностями управления через партийные структуры. Концентрация власти в партийных структурах становится тормозом в развитии управления экономикой и обществом в целом. Отход от марксистко-ленинских принципов государственного строительства, отстранение широких народных масс от управления государством в двадцатые годы, постепенно привёл к образованию нового господствующего класса – партийно-советской бюрократии, сохранение властных позиций которого объективно мешало дальнейшему динамичному развитию экономики.

Сложившаяся система ещё более способствовала укреплению административно командной системы управления страной. Внесение элементов капитализма в управление экономикой дал незначительный эффект только в одной, восьмой, пятилетке. В дальнейшем стали проявляться и негативные стороны такого подхода. Производители стали заинтересованы в росте цены своей продукции, материалоёмкости, стремились использовать максимально затратные схемы хозяйственных отношений, и т.д. и т.п. Все эти проблемы пытались решать отдельными постановлениями и введением дополнительных экономических стимулов, практически занимаясь латанием дыр. Вместо дальнейшего обобществления процессов и труда и потребления, реальная направленность развития экономики предусматривала совершенно обратный процесс. Материальные стимулы выходили на первое место, материальный достаток во многом уже определял и социальный статус человека. Будучи фактически отстранённой от управления и государством и производством, подавляющая часть населения уже не видела разницы между социалистическими (в СССР) и капиталистическими производственными отношениями, зато хорошо видела разницу в уровне жизни, которую уже невозможно было скрывать. В психологическом состоянии общества стал доминировать культ материального благополучия безотносительно к политическому устройству общества.

Социальная опора партии

Социальной базой коммунистического движения, с момента его возникновения, был рабочий класс и в особенности рабочий класс крупных промышленных предприятий – пролетариат. Уровень технической оснащённости промышленных предприятий требовал и соответствующего уровня образованности занятых на нём рабочих. Высокая концентрация рабочих на конкретных производствах и постоянно повышающиеся, с повышением сложности технологических процессов, требования к уровню образования, делал пролетариат передовым отрядом всех наёмных рабочих. Развитие промышленности требовало всё больше и больше рабочих. Повышение технической оснащённости сельского хозяйства и соответственное повышение производительности труда в нём, позволило покрывать растущие потребности промышленности в рабочих за счёт притока рабочей силы из сельской местности. Такое положение в СССР сохранялось приблизительно до средины пятидесятых годов и обеспечило бурный рост промышленности и индустриализацию народного хозяйства. К этому времени была в основном исчерпана экстенсивная составляющая развития промышленности, за счёт простого расширения производства. Село уже не могло более в таких объёмах поставлять рабочую силу в города. Сохранение темпов развития требовало значительного увеличения интенсивной составляющей, требовало значительного увеличения роста производительности труда, а это в свою очередь требовало значительного повышения уровня квалификации работников, а, следовательно, и численности работников умственного труда, как непосредственно на производстве, так и в сфере их подготовки.

К середине семидесятых годов дальнейшее развитие промышленности стало требовать такой уровень научно-технических проработок, что они стали занимать значительную часть в конечном продукте, по сути, начало формироваться постиндустриальное общество. Если основным фактором экономики доиндустриального общества являются первичные ресурсы – сырье, индустриального энергия (производственные мощности) то в постиндустриальной экономики на первые позиции выходит информация. Общество начинает тратить на научно-исследовательские работы и на их информационное обеспечение (которое так же требует всё новых и новых исследований) всё больше и больше совокупного рабочего времени. Это, в свою очередь, требует всё больше и больше работников умственного труда. Если в период индустриализации численность рабочих промышленных предприятий увеличивалась за счёт снижения сельских тружеников, то в постиндустриальный период количество работников умственного труда увеличивается, в том числе и за счёт рабочих вытесняемых с предприятий внедрением автоматизированных производств. В развитых капиталистических странах численность промышленных рабочих в настоящее время находится около десяти процентов занятого населения, а дальнейшее развитие науки и технологии, несомненно, будут и впредь способствовать его сокращению.

Научно-технический прогресс неизбежно ведёт и к стиранию разницы между умственным и физическим трудом, поскольку технологические процессы, требующие физического труда, предъявляют всё более и более высокие требования к его квалификации. Это можно рассмотреть на простом примере. Рабочий наладчик занят всё своё время непосредственно физическим трудом. Если оборудование более сложное то наладку осуществляет уже инженер, а порой и непосредственный его разработчик, научный сотрудник какого либо НИИ или КБ. И этот человек уже часть времени работает физически, а часть за рабочим столом, чисто умственно, причём физически он выполняет порой самую низко квалифицированную работу, которую штатные рабочие делать отказываются ввиду того, что она не входит в круг их обязанностей. Логично предположить, что чем больше экономика будет требовать умственного труда, тем больше он будет совмещаться с постоянно убывающей физической составляющей.

Всё это не может не менять социальный состав общества. Повышение доли умственного труда в конечном продукте, в конечном счёте, определяет и повышение значимости данного социального слоя как непосредственного производителя материальных благ. А поскольку прибавочная стоимость создаётся только путём эксплуатации живого труда, а доля умственного живого труда в конечном продукте постоянно растёт, то наверно можно говорить, хотя возможно в какой то степени и образно, о бурно развивающемся новом классе пролетариев умственного труда. И именно этот, динамично развивающийся, и непрерывно увеличивающий свою долю в конечном продукте общественного производства класс, всё более и более претендует на роль основного производителя материальных благ в постиндустриальном обществе. При достижении сопоставимого уровня количества умственного труда с количеством физического в конечном продукте, капиталистическая система уже не может подкупать носителей умственного труда за счёт урезания доходов рабочим. С этого момента социальное положение работников умственного труда и рабочих практически уравнивается.

Мир капитала сделал серьёзные выводы из Великой Октябрьской Социалистической Революции. И это не только в области расширения формальной демократии и социальных гарантий. Система народного капитализма предусматривает, что каждый член общества может стать совладельцем средств производства, купив акции той или иной компании (завода, фабрики). В результате капиталистами могут стать все желающие. При этом владельцы простых акций, как совладельцы предприятий, имеют и право голоса при принятии решений. Вопрос только в весомости этого голоса, что зависит от количества акций, которыми владеет акционер.

В этих, значительно изменившихся и усложнившихся производственных отношениях, социальная база коммунистической партии потеряла свою первоначальную наглядность, стали более размытыми её границы, но это вовсе не значит, что её не стало или даже она уменьшилась. При детальном анализе может оказаться, что она даже увеличилась, что, скорее всего так и есть. Но, современные коммунистические партии, похоже, продолжают искать опору только в рабочем классе, как в работниках исключительно физического труда, всячески принижая значение и тем самым, отталкивая от себя новый передовой слой непосредственных производителей. Хотя, как уже отмечалось ранее, некоторые западные аналитики считают, что марксизм к 2030 году станет основной идеологией, так называемого среднего класса, т.е. в основном тех самых работников умственного труда, которые, становясь наиболее массовым слоем населения, становятся и основным объектом извлечения прибавочной стоимости, основным объектом эксплуатации.

В КПСС, вплоть до её развала, фактически сохранялись квоты на приём в партию, по которым партия должна была пополняться в основном за счёт рабочих. Такое положение в КПСС сохранялось, вероятно потому, что, во-первых, в партии доминировало догматическое понимание марксизма, а во-вторых, потому, что управлять менее образованной массой с помощью командно-административной системы было гораздо проще. Но и уровень образования рабочих за период советской власти неизмеримо вырос. Большинство их имело среднее или средне-специальное (ПТУ) образование, многие были уже и со среднетехническим, и даже с высшим образованием. Большинство членов партии быстро осознавала свою ничтожную роль в деле руководства партией и страной, и в принятии более или менее значимых партийных решений. Если говорить о тех членах партии, которые от членства не имели не каких выгод, то они продолжали состоять в ней, осознав свою нулевую значимость, только потому, что добровольный выход из партии ставил на человеке определённое клеймо, что могло негативно сказаться самым неожиданным образом. В результате, когда уже совершенно ничего не имеющая общего с марксизмом, сформированная десятилетиями авторитарного бюрократического управления партийная верхушка начала совершенно нелепые, скрыто управляемые западными странами реформы в государстве и партии, большинство членов партии тихо покинули её ряды. Практически ни кто из них не встал на защиту ни партии, ни существовавшего государственного строя, и не только потому, что не хотели этого сделать, но и потому, что, во-первых, существовавшая система управления партией напрочь отрицала самоорганизацию партийных масс, а во-вторых, активные члены партии к тому времени настолько были размыты инертной массой, что объединится и обсудить быстро меняющуюся ситуацию они просто не могли. Симптоматично и то, что КПРФ, как преемница КПСС, сразу после её образования насчитывала около 500 тысяч членов партии, но очень быстро сократилась раза в три, и непрерывно сокращается, и по сей день. Похоже, что многие активные члены бывшей КПСС, после её развала быстро восстановились в КПРФ, но, поработав в ней некоторое время и поняв, что система управления партией осталась прежней и они в ней, как и прежде продолжают исполнять роль статистов, начали потихоньку покидать её ряды. Если добавить к этой картине бесконечные склоки и дробления в высших эшелонах партии из-за руководящих постов и депутатских мандатов, учесть, что значительная часть партии состоит либо из людей очень преклонного возраста, либо из бывших мелких партработников и так называемого партхозактива, привыкшего в былые времена тереться возле партийных, советских и профсоюзных органов, отщипывая вне очереди кусочки от фондов социального распределения, то мы получим более или менее объективное представление о современной КПРФ.

Самая крупная коммунистическая партия России КПРФ занята в настоящее время в основном парламентской борьбой. Логика её обращений к народу проста – проголосуйте за нас, приведите нас к власти и мы сделаем всё как надо, а несознательный народ голосует в основном за действующую власть. И все подтасовки и фальсификации, которые, несомненно, имеют место быть, лишь несколько, возможно даже значительно, искажают картину, но в принципе ничего не меняют, КПРФ всегда выборы проигрывает, идя на выборы с громкими и грозными заверениями, а возвращаясь с проклятиями на фальсификацию и использование административного ресурса.

Понятно, что партия проигрывает выборы потому, что не пользуется достаточной поддержкой в обществе. Вопрос, почему и как данную ситуацию можно исправить?

Требования к современной коммунистической партии

В дореволюционный период формирование партии начиналось с марксистских кружков, с изучения основ, как сейчас говорят, научного коммунизма. Это дало партии теоретическую основу для преобразования общества. В послереволюционный период с ростом бюрократизации и численности партии, этому стало уделяться всё меньше и меньше внимания. Политическая учёба в партии стала всё больше ограничиваться изучением и обоснованием решений действующего партийного руководства. При этом марксизм стал использоваться в основном догматически. Вначале принимались партийные постановления безо всякой оглядки на марксизм, а потом партийные идеологи подводят под них обоснование выдёргиванием из контекста цитат Маркса и Ленина. Ярким примером того служит провозглашённое и закреплённое в Конституции 1977 года общенародное государство. Современные коммунисты зачастую забывают, что в 1917 году к власти пришла не просто коммунистическая партия (социал-демократическая), а партия научного коммунизма, марксистская партия. А вот потеряла власть просто коммунистическая в результате, вначале бюрократизации, а затем и полного перерождения своего руководства. Но современные коммунистические партии выводы из этого делать не торопятся и свою и организационно-партийную работу и работу в массах строят на том же принципе что и КПСС.

Положение усугубляется ещё и тем, что общество за последние несколько десятилетий коренным образом изменилось, а, следовательно, надо изменять, адоптировать под новые реалии и работу, как в массах, так и в самой партии. Если в малограмотной России начала двадцатого века в партийной работе в массах преобладала агитация, задача которой только возбудить в массах недовольство существующим устройством общества, и в самых общих чертах указать на желаемые изменения, то в современной России, в партийной работе в массах должна преобладать пропаганда, задачи которой детально раскрыть и научно обосновать пути преобразования общества. Всё более и более увеличивающуюся, и уже практически доминирующую в реально участвующих в выборах интеллектуальную часть общества не могут удовлетворить одни только лозунги и обещания, им надо раскрыть суть предлагаемых перемен и механизм их проведения. А то, что уровень образованности общества быстро растет, подтверждает тот факт, что число студентов с 1993 – 1994 годов по 2006 -2007 годы увеличилось с 2 миллионов 613 тысяч до 7 миллионов 310 тысяч человек. Но даже для того, что бы вызвать интерес в обществе к изучению данного вопроса надо провести определённую работу.

В современной России подавляющее большинство средств массовой информации, так или иначе, контролируется действующей властью и крупным капиталом. Те немногие печатные издания, которые выпускаются коммунистическими партиям, читаются даже далеко не всеми членами партии. Такая ситуация, когда с одной стороны все СМИ пропагандируют только идеологию правящего режима и крупного капитала, а с другой оппозиция отделывается мало аргументированной критикой только отдельных явлений в политике и экономике, породила в обществе политическую пассивность, которая на выборах проявляется в виде голосования за стабильность, за то, что есть, за действующую власть. Это не отсутствие желания перемен, это неверие, что те коммунисты, которые рвутся к власти, вообще способны что-то реально сделать.

Чтобы переломить эту ситуацию надо в первую очередь политизировать общество в целом, пробудить интерес масс к осмыслению происходящего, показать детально возможные и приемлемые для большинства граждан пути выхода из создавшегося положения. В идеале надо наверно иметь мощную сеть, образованных партией, политических клубов с тематическими секторами, руководимыми квалифицированными пропагандистами, и совмещёнными с ними закрытыми Интернет-форумами, в которых люди могли бы удовлетворить свой интерес в политике и экономике. Но начинать, похоже, всё же придется с индивидуальных бесед на производствах в обеденные и другие перерывы, и т.д., везде, где только зайдёт или можно завести разговор о политике. Но всё это требует значительного количества квалифицированных пропагандистов, которыми, в настоящее время не обладает ни одна коммунистическая партия в России. Безусловно, люди высоко образованные и способные вести эту работу в партиях есть и особенно в КПФ, но они разобщённые, не работающие в единой пропагандистской сети, которой нет и их, конечно очень мало. Отсюда можно сделать первый серьёзный вывод по требованию к современной коммунистической партии – партия должна быть обязательно массовая, многочисленная, способная своими пропагандистами охватить большинство населения страны, и состоять в основном из квалифицированных пропагандистов хорошо знающих марксистскую методологию исследования общества и умеющих на её основе анализировать реальные события. А это значит, что основная задача партии это далеко не выборы, это увеличения численности, партийная учёба и пропагандистская работа в массах. Выборы это только результат, оценка деятельности партии, подведение итогов работы за предыдущий период. Пока что КПРФ регулярно получает двойки, даже близко не подходя к большинству голосов избирателей.

Из изложенного выше получается, что начинать надо с ликвидации политической безграмотности в самой партии, с изучения марксистской философии, марксистской методологии исследования общества, с осмысления, с позиций марксизма, всего советского и постсоветского периода и выработки концепции на будущее. Но такую работу невозможно провести путём простого чтения лекций, такая работа требует непрерывных дискуссий по изучаемым материалам, поскольку задача стоит не в получении простого набора знаний какого либо материала, а в формировании у будущих пропагандистов научного, марксистского мировоззрения, превращения коммунистов на вере в коммунистов на знании. А значит, для реализации подобного проекта нужны постоянно действующие семинары и опять же вероятно с использованием закрытых Интернет-форумов.

Но всё это не может не сказаться и на организационном строении партии и на систему принятия партийных решений. Трудно предположить, что квалифицированные пропагандисты, привыкшие отстаивать свои убеждения в любых дискуссиях, будут беспрекословно соглашаться с любыми, порой малопонятными им решениями руководства. Для квалифицированного пропагандиста не может быть авторитета по должности, он может признать только неформального лидера, человека выше себя по эрудиции и по пониманию насущных проблем партии и общества. Он будет активно работать только тогда, когда будет точно знать, что его голос реально учитывается при решении любых вопросов. Именно голос в решении конкретных вопросов, а не мнение вышестоящим партийным руководством, как это установлено уставами практически всех ныне действующих партий. Таким образом, требования к содержанию партийной работы вступает в противоречие с формой её организационного строения и существующей системой принятия партийных решений. В процессе выработки многих партийных решений, в среде привыкших самостоятельно мыслить личностей, не могут не возникать разногласия, но необходимость объединения усилий для повышения эффективности совместных действий требует безусловного подчинения меньшинства большинству при принятии и исполнений любых решений. Прежде чем этот принцип, принцип добровольного подчинения меньшинства большинству, принцип функционирования коммунистического общества, внедрять в обществе в целом, его не мешало бы внедрить в управление партией. При этом содержание принципа демократического централизма должно несколько измениться. Если по настоящее время он понимается, только как выборность и подотчётность, в части демократии (за исключением только самых низовых структур), и обязательность решений вышестоящих органов для нижестоящих, в части централизма, то теперь демократический процесс должен распространиться на все принимаемые решения. Уровень образованности общества и возможности современных систем связи делают совершенно неоправданным такое положение, кода решения небольшой кучки партийных бюрократов оказываются обязательными для всех членов партии.

Возможности современных коммуникационных систем позволяют даже партии в целом принимать любые партийные решения путём всеобщего голосования хоть еженедельно, а в низовых структурах и того чаще. И ни каких оснований, при таких условиях, передавать принятие этих решений, кучке партийных чиновников нет. Такая система позволит не на словах, а на деле установить равенство всех членов партии и не делить их больше на руководителей и исполнителей. По большому счёту, для партии состоящей в основном из квалифицированных пропагандистов это единственно приемлемый вариант принятия партийных решений. Только тогда член партии будет действительно чувствовать и свою значимость и ответственность за принятые решения. Если даже он останется в меньшинстве, ему всё равно будет легче подчиниться принятому решению, поскольку это решение большинства его товарищей, а не кучки партийных чиновников.

Но, как известно большинство не всегда бывает право. Исходя из этого меньшинству должно быть предоставлено право и пропагандировать свои взгляды и объединяться в отдельные структуры для более детальных их проработок. А значит, в партии должен быть обеспечен свободный переход её членов из одной партийной организации в другую. Но кроме этого в партии должна существовать система обеспечивающая как возможность выявления единомышленников, так и контроля за прохождением решений партийных организаций. А это значит, что такая система должна обеспечивать доведение решений любой партийной организации до сведения всех членов партии объединяемых вышестоящей партийной организации. Причём эти решения должны сопровождаться и аргументацией противоположного мнения с указанием способов контакта с их носителями. Только таким путём принятые решения и должны считаться решениями партийных организаций и быть обязательными для исполнения всеми её членами. Т.е. для исполнения всеми её членами обязательными должны быть только решения партийных организаций, а не её органов.

В таких условиях партийные органы и партийные руководители лишаются всех властных полномочий и превращаются в исполнительные органы партии, обеспечивающие только условия её функционирования. На определённых уровнях это могут быть просто наёмные управленцы, обеспечивающие нормальное функционирование партии и не более.

Лишение партийных аппаратчиков властных полномочий сразу снимает массу проблем. Становится абсолютно бессмысленной партийная карьера как таковая, лидеры в такой системе могут быть только неформальные. В таких условиях карьера партийного управленца ничего кроме нормального профессионального роста, безо всяких перспектив влияния на партию, дать не может, а следовательно, он становится во всех отношениях таким же рядовым членом партии, как и все. Возможно, даже есть смысл предусмотреть вообще запрет на выдвижение руководителей партийных аппаратов, на какие бы то ни было выборные должности. Потеря властных функций партийными управленцами позволяет установить гораздо более эффективный контроль над их деятельностью. Делает совершенно бесполезным их подкуп действующей властью, снимает всякие возрастные проблемы (поскольку все равны), устраняет препятствия для объединения различных компартий обусловленные позициями их лидеров, и т.д. и т.п. На партию лишённую единого центра власти вообще проблематично любое воздействие со стороны.

Нормальное функционирование коммунистической партии должно обеспечивать эффективную работу коллективного разума, непрерывную и свободную дискуссию, как по текущим, так и по перспективным вопросам, демократическое принятие решений партийными организациями, а не партийным руководством и безусловное их выполнение всеми членами соответствующих партийных организаций. Свобода дискуссий и группировок должна сочетаться с жёсткой дисциплиной в исполнении принятых решений, а для этого вероятно должна быть предусмотрена возможность исключения из партии целых партийных организаций, не подчиняющихся требованиям партийной дисциплины. Но даже это, в целом негативное явление для партии, в конечном счете, может иметь и позитивные моменты. Конечной ведь целью является не приход партии к власти, а реализация программы партии, что, на каждом этапе, может быть достигнуто и в коалиции с другими партиями. К тому же не следует никогда забывать, что главной задачей партии является формирование в массах определённого сознания, опираясь на которое только и можно проводить в обществе какие бы то ни было преобразования. Если даже отколовшиеся от партии (исключённые) организации превратятся в самостоятельную политическую силу, то члены этой организации, поработавшие в системе со столь высоким уровнем демократии, уже никогда не согласятся на авторитарное управление ими со стороны нового руководства. А это значит, что новая структура или партия будет представлять в любом случае интересы определённого слоя общества, а не своего руководства. Но коммунисты должны быть заинтересованы в представлении различными политическими организациями реальных интересов различных социальных слоёв (желательно полного спектра) общества, потому что только так можно реально планировать партийную работу в массах. А эта работа первична, вначале работа в массах, внесение сознания, и только потом, опираясь на это сознание соответствующие преобразования в обществе. В конечном счете, партия должна превратиться из группы поддержки своих руководителей в коллективный разум, коллективного пропагандиста и коллективного организатора масс.

Возможности реформирования существующих коммунистических партий

Создание современной, действительно марксистской, коммунистической партии возможно двумя путями, первый, это создавать совершенно новую партию, и второй, это реформировать уже существующую. Но в любом случае необходимо определиться, чем новая партия должна кардинально отличаться от уже действующих. Мнение, что народ пойдёт за той партией, которая предложит наиболее чёткую и привлекательную программу, вряд ли может быть серьёзно обосновано. В настоящее время постоянно ведётся социальный мониторинг общества и любые изменения настроения в нём, при необходимости, быстро учитываются большинством партий. А принцип реализации партийных программ у всех партий, и коммунистических и не коммунистических один, дайте нам власть и мы всё выполним. А вот на этом этапе возникает масса сомнений. Кто Вы? Поскольку любыми партиями реально руководят небольшие коллективы ответственных партийных работников, то значит, именно они и будут претворять в жизнь партийные программы. Понятно если это партия правящая и её реально поддерживают практически все существующие государственные структуры. А если это партия оппозиционная, которая будет вынуждена многое и многих поменять, а участие в её деятельности широких народных масс минимальное, какими силами она будет проводить заявленные преобразования? Осознано или неосознанно, но народ в большинстве своём это чувствует и относится к обещаниям этих партий весьма скептически. Что бы иметь возможность реализовать свои обещания, надо вначале создать партию или коалицию партий пронизывающую все сферы общественной жизни, что бы иметь эффективный контроль проведения поддержанных большинством членов общества преобразований, что бы иметь опору на массы, осознавшие необходимость и чётко представляющие процесс, и последствия предлагаемых преобразований. Как уже отмечалось ранее, такая партия должна быть массовая и состоять в основном из квалифицированных пропагандистов. Но этого мало, она должна обязательно обеспечивать прямое участие всех своих членов в управлении партией, иначе в современном обществе массовой партии состоящей в основном из квалифицированных пропагандистов, создать просто не возможно. Это и есть три основных отличия современной марксистской коммунистической партии, способной провести реальные преобразования в обществе в современных условиях, от ныне действующих коммунистических партий.

Многие из осознающих необходимость создания коммунистической партии нового типа, сходятся на том, что такую партию надо создавать с нуля, мотивируя это обычно тем, что все существующие коммунистические партии жестко контролируются своими руководителями, которые не допустят никаких преобразований в них, способных привести к потере их руководящей роли в своих партиях. Создание партии с нуля это, безусловно, большая и, скорее всего, довольно длительная, но вполне понятная работа. А вот реформирование уже существующей партии может оказаться гораздо более быстрым, но и скорее сего, гораздо более конфликтным процессом. Поэтому на возможности его осуществления стоит остановиться отдельно.

Как буржуазная демократия вынуждена позволять функционировать в рамках своего буржуазного права совершенно им не желательным коммунистическим партиям, так и авторитарное руководство коммунистических партий не может, открыто признать своё нежелание расширять внутрипартийную демократию. Любые, не противоречащие Уставу партии, инициативы, ведущие к расширению горизонтальных связей, к активизации деятельности партии, к её расширению, формально, должны приветствоваться руководством партии. Если же подобным инициативам оказывается прямое противодействие, то это должно быть довольно серьёзно аргументировано. Но даже и в этом случае борьба мнений в партии, как правило, запрещена быть не может до тех пор, пока не принято соответствующее, обязательное для исполнения, решение, что опять же не желательно для авторитарных партийных руководителей, поскольку срывает маски с сущности методов их руководства. Эти противоречия между провозглашаемыми принципами и реальными методами управления партией могут быть вполне использованы для её реформирования.

На первом этапе, достаточно на уровне районной партийной организации, ввести такой порядок рассмотрения всех решений первичных партийных организаций, при котором они непременно бы рассылались райкомом, для рассмотрения и принятия по ним решения, во все объединяемые райкомом первичные партийные организации. Причём во всех решениях должны обязательно указываться особые мнения, их носители и возможности связи с ними. Результаты рассмотрения данного вопроса, всеми первичными партийными организациями, должны райкомом оформляться соответствующим образом и в полном объёме направляться опять во все объединяемые им партийные организации. Таким образом, любое предложение любого члена партии получившее поддержку его первичной партийной организации будет рассмотрено уже не райкомом, как таковым, а всеми членами районной партийной организации. Кроме того, такая система позволит, наконец, всем членам районной партийной организации получить представление о её реальном составе и о взглядах её членов по тем или иным вопросам. Т.е. развиваются горизонтальные связи, а с возможностью свободного перехода из одной организации в другую, могут формироваться организации, состав которых лучше понимает друг друга. Такое положение не может не активизировать деятельность партийных организаций, а это в свою очередь будет способствовать и увеличению их численности. При чём численность будет увеличиваться именно за счёт наиболее активных первичных партийных организаций, что в свою очередь положительно скажется на качественном составе членов районной организации. И всё это ни как не противоречит уставам существующих коммунистических партий России. Более того, развитие внутрипартийной демократии и горизонтальных связей, по крайней мере на словах, в них приветствуются.

Поскольку при такой системе, по каждому вопросу, выносимому за пределы первичной партийной организации, практически проводится референдум районной партийной организации, то следующим этапом должно быть признание решения первичной партийной организации получившей большинство голосов на этом референдуме, решением районной партийной организации со всеми вытекающими последствиями. Это то же не противоречит уставу (во всяком случае, КПРФ), поскольку это ещё внутреннее дело районной партийной организации.

Таким образом, в рамках одной районной организации осуществляется, безо всякого нарушения Устава, опираясь только на добрую волю её членов и её руководителей, переход от авторитарного управления к самоуправлению. Оказывать давление с верху здесь не так просто, поскольку, согласно Уставу, это всё внутренние дела районной партийной организации, ни как не нарушающие Устав, и непосредственно ни как не оказывающие никакого воздействия на решения вышестоящих партийных организаций.

Если подобный эксперимент удастся, это не может не привести и к активизации партийной работы и к увеличению численности партийной организации. Каждый член партии будет знать, что реализация на практике любого его предложения будет зависеть только от того, найдёт ли оно поддержку у большинства его товарищей по партии и совершенно не зависит от того, что по этому поводу думают партийные чиновники. А это уже само по себе является серьёзным стимулом для активизации деятельности членов партии, за исключением конечно совершенно инертной массы.

Положительная динамика в работе районной партийной организации будет серьёзным аргументом к распространению данного опыта на партийные организации других районов. Но кроме этого рост численности этой районной партийной организации приведёт к повышению её удельного веса в вышестоящей организации, а следовательно будет способствовать распространению положительного опыта в нутрии её.

После того как эта система распространится на столько, что её сторонники смогут получить большинство на конференции вышестоящей партийной организации (городской, региональной), такое положение может быть введено решением этой конференции уже для всей вышестоящей организации. И это так же ни сколько не противоречит Уставу. И так далее. Когда такая система управления и принятия решений будет введена в партии в целом, это будет не сложно закрепить изменениями в уставе со всеми вытекающими последствиями (порядок назначения и роль партийных чиновников, порядок организации исполнения партийных решений и т.д. и т.п.).

С одной стороны подобная система принятия решений позволяет любому члену партии обратиться с предложением ко всем членам партийной организации любого уровня и получить решение большинства её членов. С другой стороны этот процесс ограничен ступенчатостью рассмотрения, поскольку, для того чтобы вопрос был вынесен на рассмотрение районной партийной организацией, он сначала должен быть проработан и поддержан первичной партийной организацией, что бы на городскую или региональную, сначала должен получить большинство в районной, и т.д. В такой ситуации объём подлежащих проработки вопросов в партийных организациях резко возрастёт, особенно если учесть, что в настоящее время большинство первичных партийных организаций основную массу времени вообще ни чем не занимаются. Но при нормальной постановке работы с использованием в полном объёме современных систем связи и передачи информации, ни каких проблем это не вызовет, а вот повышение активности членов партии вызовет непременно.

Об особенностях партийной учёбы

Организация учёбы партийных масс в том виде, в каком это было в КПСС, при обновлённой системе функционирования партии просто теряет смысл. Для подавляющего большинства членов КПСС партийная учёба заключалась в разъяснении, а точнее обосновании, им политики проводимой руководством партии и соответствующих решений вышестоящих партийных органов. В ситуации когда решения принимаются самим партийными организациями, а следовательно, и предварительно прорабатываются ими, такая направленность партийной учёбы совершенно теряет смысл.

Изучение же основ научного коммунизма должно стимулироваться постоянным применением его в анализе вполне конкретных ситуаций, по которым должны приниматься партийные решения. Поэтому параллельно с изучением основ марксизма, должно проводится и изучение строения и состояния современного общества и возможности воздействия на него со стороны партии.

Такой подход к партийной учёбе не может быть обеспечен без организации сбора и анализа информации о состоянии общества во всех сферах деятельности. А значит, все члены партии должны быть вовлечены в процесс постоянного мониторинга состояния общества. Все члены партии должны участвовать в постоянном отслеживании всех изменений в обществе (структура власти, характеристики её ключевых фигур, количество и типы предприятий на определённых территориях, объёмы выпускаемой продукции, прибыли, уровень заработной платы, социальный состав, формирование и расходование бюджетов различных уровней, уровень социальной защищённости населения и многое другое). Первоначально информация должна обрабатываться и систематизироваться в первичных партийных организациях, затем обобщаться и анализироваться специалистами в различных отраслях на всё более и более высоких уровня. Обобщённая информация с первичными материалами и комментариями специалистов, на каждом этапе обобщения, должны снова спускаться в первичные партийные организации, для ознакомления всех членов партии. Только так, изучая марксизм и параллельно используя его на практике, в анализе процессов реально происходящих в обществе, можно подготовить действительно квалифицированных пропагандистов.

Если рамки первичной партийной организации вполне достаточны для сбора информации и её первичного обобщения, то вполне понятно, что эти рамки совершенно не достаточны для плодотворных дискуссий, которые, как правило, могут носить более широкий характер. Поэтому такая работа на современном уровне может быть организована только в соответствующих секциях партийных дискуссионных клубов с непременным дублированием на закрытых Интернет форумах. Если партия хочет быть действительно дееспособной, то и работа в ней должна коренным образом измениться с учётом современных требований и возможностей.

Здесь приведены только самые общие наброски к организации партийной учёбы. Реальная система, как партийной учёбы, так и общая система функционирования партии, должна, в конечном счете, так же определяться коллективным разумом партийных организаций.

Выводы и обобщения

Коммунистическая идеология, рождённая как естественное стремление большинства людей к более гуманному, более справедливому устройству общества, с выходом в свет «Капитала» Маркса приобрела научные очертания. В России в 1917 году эта научная идеология впервые была использована в процессе революционного преобразования общества. Произошло по истине уникальное событие. Крестьянская страна, в которой только начали появляться первые признаки индустриализации, практически проскочив капиталистическую стадию развития, своё политическое устройство сразу сформировала на социалистических принципах. Это случилось только благодаря стечению целого ряда обстоятельств. Царское правительство, в первую очередь участием в первой мировой войне, довело основную массу населения России до крайней нищеты, что подготавливало в стране стихийное восстание. Непосредственно за свержение самодержавия выступали далеко не только большевики, а гораздо больший спектр политических сил имевших соответствующие опоры в обществе, что позволило довольно легко свергнуть самодержавие в феврале 1917 года. Но пришедшие к власти сторонники капиталистического пути развития продемонстрировали свою полную несостоятельность в деле преобразования общества и нормализации ситуации в стране. За восемь месяцем их пребывания у власти ситуация в стране практически не изменилась. 25 октября (7 ноября, по-новому) решением второго съезда Советов, была установлена Советская власть на всей территории России. В кратчайшие сроки было сформировано новое нормально работающее правительство, 10 июля 1918 года была уже принята первая Конституция РСФСР, в ноябре Россия вышла из первой мировой войны. Всё это стало возможным только потому, что в критической ситуации, в переломный исторический момент, в политическом спектре России оказалась не просто коммунистическая партия, а партия научного коммунизма, марксистская партия, партия, опирающаяся в своих действиях на естественные, объективные законы развития общества. Именно это преимущество над другими партиями позволило ей, даже не будучи самой крупной, не только прийти к власти, но и удержать её, а в дальнейшем обеспечить динамичное развитие общества.

Но если политический переворот может осуществиться быстро, то для серьёзных изменений в экономике, да и в психологии общества, требуется довольно длительное время. В соответствии с естественными законами развития общества, описанными Марксом, все эти изменения должны происходить в условиях государства диктатуры пролетариата, которое должно сразу после своего возникновения начать и своё отмирание. Под процессом отмирания понималось постоянное расширение уровня реальной демократии, путём допуска к ней всё более и более широких слоёв населения. Т.е. изменения в экономике должны протекать под жёстким контролем трудового народа. Конституцией 1918 года была заложены основы такой власти на принципе Советов и съездов Советов. Такая система обеспечивала господство низов, народных масс, над верхами. Экономика в двадцатые годы начала бурно развиваться. Но в это же время, вместо дальнейшей демократизации, началось ещё большая централизация власти в партии.

Партия вышла из революции и гражданской войны с объективно необходимой для тех времён, довольно сильной централизацией управления. В мирных условиях партия должна была, опережая общество в целом, всё более и более расширять коалиционность своего управления, расширять внутрипартийную демократию. Но вместо этого, не смотря на все заявления на партийных съездах о необходимости расширения внутрипартийной демократии, в партии всё более и более устанавливался командно-административный стиль управления. Проследив изменения в Уставах партии, мы ни где не обнаружим никаких организационных изменений направленных на расширение партийной демократии, за исключением только деклараций о необходимости этого. Зато требования безусловного исполнения низами решений вышестоящих органов постоянно подчёркивалось и практически усиливалось. Безусловно сказывалась и психология масс, сформированная в период царского режима и первой мировой и гражданской войн, когда единоначалие было практически единственным методом управления во всех сферах общества.

Создав чисто иерархическую систему управления партией, сконцентрировав в её верхних эшелонах всю полноту власти, руководство партией уже мог мало волновать уровень общетеоретической подготовки основной партийной массы, знание ей марксизма как такового. Более того, менее подготовленными членами партии управлять было даже проще.

Сложности послереволюционного периода, и соответственно, необходимость усиления агитационной и пропагандистской работы в условиях когда на власть Советов и партию ложилась вся полнота ответственности за все проблемы в обществе, объективно требовала резкого увеличения численности агитаторов и пропагандистов, а следовательно, и резкого увеличения численности партии. Но в условиях, когда эти пропагандисты и агитаторы практически не принимали участия в принятии партийных решений, они были малоэффективны в данном качестве. Зато большое число членов партии обеспечивало возможность расстановки их на все ключевые посты в органах государственной власти и управления. Таким образом, происходило встраивание партии в органы государственной власти. Но система советов образца 1918 года, когда выборы были ступенчатыми и начинались с самых низовых Советов и все вышестоящие советы формировались из нижестоящих, очень плохо поддавалась прямому партийному управлению.

Если следовать марксистским принципам партийного управления обществом, то любые предложения по изменениям в обществе или экономики вначале должны прорабатываться в предлагающей эти изменения партии. Т.е идея сначала должна овладеть умами партийных масс. Затем, партийные массы должны внести соответствующее сознание в широкие слои населения реально допущенного к демократическому процессу в государстве. И только потом, на основе обычного демократического процесса принятия решений, опираясь на сознание масс, всё это может быть закреплено законодательно. Но авторитарное руководство партией практически исключало основную массу членов партии из процесса принятия решений. Если даже решения, до их принятия, обсуждались в партии, то мнения по ним рядовых членов партии могли быть только учтены руководством, без права решающего голоса. В такой ситуации рядовые члены партии быстро теряли интерес к подобным обсуждениям, поскольку ничего кроме неприятностей они принести не могли. Это превращало рядовых членов партии в инертную массу совершенно не способную в качестве пропагандистов и агитаторов нести соответствующее сознание в широки слои населения. Оставался один путь прямой расстановки членов партии на руководящие посты и управление ими на основе партийной дисциплины, а в крайнем случае можно воспользоваться и репрессивным аппаратом. Если в промышленности это работало безотказно, то советская система образца 1918 года к этому была совершенно не приспособлена. Это неудобство прямого партийного управления государством, было устранено изменениями в Конституции 1936 года, когда ступенчатые выборы были заменены прямыми во все уровни Советов. Этим было достигнуто то, что большинство населения уже не лично не через своих знакомых не могло знать будущих избранников, а значит, выдвижение нужных людей и в органы советской власти перестало быть проблемой. Партийное руководство через контролируемые ими структуры и средства массовой информации представляли выдвинутого ими же кандидата в том свете, в каком им было выгодно. Ни какой другой информации о выдвигаемом кандидате основная масса народа получить практически не имела никакой возможности. Таким образом, был сделан шаг в сторону буржуазного парламентаризма. В этой же Конституции впервые указывалась и особая роль партии в обществе.

Мы видим как вместо отмирания государства, расширения демократии и в партии и в обществе, руководство партии взяло курс на концентрацию и партийной и государственной власти в своих руках. В Конституции 1977 года уже было прямо зафиксирована руководящая роль партии в обществе.

Таким образом, огромные прогрессивные преобразования политической системы сделанные с период революции, в следствии неготовности к ним общества, начали почти сразу после неё медленный но неуклонный откат. Экономика, оказавшись в более прогрессивных политических рамках, начала бурно развиваться, реализуя свои новые возможности. Но процесс шёл разнонаправлено. Если экономика бурно развивалась, поскольку даже при движении политической системы вспять, сделанный прорыв в её преобразовании ещё долго обеспечивал благоприятные условия для развития экономики, то сама политическая система продолжала всё больше тяготеть к буржуазному парламентаризму с концентрацией власти в руках партийной номенклатуры. Такое разнонаправленное движение привело к тому, что где-то на рубеже семидесятых годов, экономика исчерпала свои возможности динамично развиваться в данной реально существующей политической системе. С этого же периода начинают бурно внедряться в экономику, соответствующие реально существующей политической системе, капиталистические методы её стимулирования, при которых на первое место выходят материальные стимулы, как работников, так и предприятий. Соответственно вносятся изменения и в основные показатели их деятельности. Статус человека в обществе уже во многом начинает оцениваться по его материальному положению.

К средине восьмидесятых годов руководство партией начинает отчётливо понимать, что оно уже совершенно не в состоянии управлять экономикой, любые меры, в конечном счете, оказывались не эффективными. Социалистическая направленность развития экономики ограничивается полу капиталистическими рамками политической системы, а капиталистическая направленность экономики ограничивается общегосударственной собственностью на средства производства. Форма собственности на средства производства входит в противоречия с методами управления ей. Форма собственности общенародная, управляемая от его имени государством, но от управления государством подавляющее большинство народа полностью отстранено, а следовательно, и лишено права собственника. Небольшой же слой партийной номенклатуры обладал всей полнотой государственной власти и права на управление общенародными средствами производства. Но его групповые (классовые) интересы лежали не в области экономики, поскольку они не являлись юридически собственниками средств производства и соответственно не могли напрямую получать от этого соответствующие выгоды, а в области политики. Именно через политику этот слой общества и удовлетворял свои экономические интересы независимо от состояния экономики в стране в целом. Эти противоречия и были, в конечном счете, разрешены, и не без помощи западных спецслужб, путём резкого рывка развития и политики и экономики в направлении капитализма. Форма собственности была приведена в соответствие с практически уже существовавшими производственными отношениями.

И дело здесь не в том, что кто-то десятилетиями целенаправленно разрушал советскую систему управления обществом и экономикой. Дело в том, что появление любого обособленного слоя общества влечёт за собой и непременное появление в нём групповых (классовых) интересов, классового сознания, которое вынуждает их искать решения всех вопросов, даже при искреннем желании сделать благо для всего общества, только в тех рамках, которые определены их классовым сознанием. Но наступает время, когда большинство насущных вопросов уже не может быть решено в этих рамках, тогда наступают революционные изменения, скачёк разрушающий эти рамки. Поэтому отход от марксистских, от естественных законов развития общества в коммунистическом направлении, предусматривающий только один путь, путь непрерывного расширения демократии в условиях государства диктатуры трудящихся, рано или поздно вернёт общество в одно из естественных его состояний. В дальнейшем исключить возможность того, что произошло в России в рассматриваемый период, можно только исключив в принципе, изначально, возможность появление обособленного слоя с властными полномочиями, как в обществе, так и в партии, а в партии претендующей на власть это наиболее актуально.