Владимир Путин 8 февраля выступил с программной речью на расширенном заседании Госсовета, а 15 числа в Красноярске свою программу изложил будущий президент России Дмитрий Медведев. Несмотря на то, что обоих политиков россиянам подают, как единомышленников и ближайших соратников их позиции по ряду принципиальных вопросов оказались прямо противоположными.

Красноярская речь Медведева показала, что он полностью ориентирован на интересы крупного капитала, причем именно компрадорской его части, так «настрадавшейся» в период путинского «чекистского» правления.

Дмитрий Анатольевич с первых слов показал себя большим философом. Буквально в двух словах он сформулировал ни много ни мало всю «квинтэссенцию человеческого опыта»:

«В основе нашей политики должен лежать принцип, который считаю важнейшим в деятельности любого современного государства, стремящегося к достижению высоких стандартов жизни. Это принцип «свобода лучше, чем несвобода». Эти слова — квинтэссенция человеческого опыта» .

Ясно, что под свободой здесь понимается не «осознанная необходимость», а право на произвол. Именно так буржуазия всегда и понимала свободу. Безудержный буржуазный эгоизм, выражаемый формулой: я хочу, у меня есть деньги и никто не в праве мне мешать – вот она «квинтэссенция человеческого опыта» от Медведева, заявленная, как и полагается подобной «квинтэссенции», совершенно безапелляционно и без каких-либо стеснений. Надо бы сказать, что на самом деле здесь мы имеем дело с квинтэссенцией глупости и самоуверенного буржуазного жлобства.

К тому же, учитывая аудиторию, в которой выступал Медведев, провозглашенная им "свобода" была естественным образом понята, как свободный рынок, "невидимая рука" которого сама все расставит на свои места. Это прямо расходится с проводившейся в последние годы политикой усиления роли государства в экономике.

Вот, что говорит Путин об отношениях бизнеса и государства:

«Значительная часть экономики контролировалась олигархическими или откровенно криминальными структурами. В глубочайшем кризисе оказалось сельское хозяйство. Нам удалось избавить страну от порочной практики принятия государственных решений под давлением сырьевых и финансовых монополий, медиамагнатов, зарубежных политических кругов и оголтелых популистов. Когда не только национальные интересы, но и элементарные потребности миллионов людей цинично игнорировались».

А вот, подход к этому вопросу нового президента:

«Значительная часть функций, исполняемых государственными органами, должна быть передана на реализацию в негосударственный сектор… Сегодня и само государство зачастую не принимает должных мер для защиты прав собственников, продолжая поддерживать у людей ощущение временного характера владения своим имуществом. Мы прошли непростой путь формирования предпринимательской среды за последние 20 лет. В атмосфере полного развала и отсутствия законов людям приходилось постоянно балансировать между криминалом, пытающимся отнять собственность, — это с одной стороны, и мощным иностранным капиталом, имеющим возможности скупить все мало-мальски привлекательные активы. Очевидно, что не сразу пришло осознание, что рыночная экономика в России — это не очередной короткий этап типа НЭПа»

Нетрудно увидеть, что подходы здесь диаметрально противоположны. Путин говорит о «порочной практике принятия государственных решений под давлением сырьевых и финансовых монополий.. , когда не только национальные интересы, но и элементарные потребности миллионов людей цинично игнорировались». Медведев же призывает передать « значительную часть функций, исполняемых государственными органами, на реализацию в негосударственный сектор» и обвиняет государство в том, что оно «продолжает поддерживать у людей ощущение временного характера владения своим имуществом».

Если в последние годы правления Путина был взят курс на создание госкорпораций, так как стало очевидно, что никто кроме государства не будет развивать серьезную перерабатывающую промышленность, то Медведев практически обещал свернуть эту работу:

«В последнее время наблюдаем настоящий инвестиционный бум. Но его особенностью является концентрация инвестиций в сфере деятельности крупных и, прежде всего, государственных компаний. Надо признать, что мы фактически последние годы занимались «ручным» управлением экономикой. Сегодня период точечных решений в экономике прошел. Для новой экономики нужен принципиально иной подход: экономика стимулов к инновациям, а не экономика директив».

Таким образом, вместо реальных инноваций, которые осуществлялись «директивно» по заданию и под контролем государства, нам обещают некие стимулы к инновациям.

При этом Дмитрий Медведев был предельно категоричен к своим коллегам, заявив, что «нечего делать большинству государственных чиновников в советах директоров государственных компаний». Речь очевидно идет об Иванове, Сечине, Зубкове, Нарышкине и других высокопоставленных путинских чиновниках.

По существу, Медведев исходит из классической либеральной модели, согласно которой государство должно уйти из экономики и играть роль пресловутого «ночного сторожа»:

«Государство должно собирать ровно столько налогов, чтобы, во-первых, обеспечить те функции государства, которые необходимы для существования самого общества, и, во-вторых, чтобы национальный бизнес не разбежался по другим странам. Чтобы экономика не пришла в упадок».

И тут же Медведев предложил отказаться от НДС, заменив его налом с продаж, т.е. переложить налоги с капитала на население.

Очевидно, что Путин при всем своем либерализме задачи государства видит все-таки несколько шире:

«Правительство должно быть центром выработки идеологии и стратегических планов. И утверждать федеральные программы с четкой постановкой задач, критериями оценки, объемом необходимых ресурсов… Министерства - как, собственно, это и задумывалось в начале административной реформы -должны реально управлять вверенными им ресурсами, самостоятельно издавать необходимые для этого нормативно-правовые акты».

Путин и Медведев совершенно по разному видят угрозы и задачи, стоящие перед страной. Путин в своем выступлении откровенно говорит об опасности «закрепления за Россией роли сырьевого придатка мировой экономики», что в будущем может поставить под угрозу само существование страны, а Медведева волнует лишь защита частной собственности. И только. Практически вся речь Медведева посвящена именно этой теме.

Но ведь закрепление за Россией «роли сырьевого придатка мировой экономики» - это как раз результат деятельности российских капиталистов, т.е. тех самых частных собственников. И чтобы изменить ситуацию, государству как минимум необходимо ограничить их свободу. Но согласно сформулированной Медведевым «квинтэссенцией человеческого опыта» свободу капиталистов ограничивать нельзя. Таким образом, когда в повестку для встает противоречие национальных интересов с интересами частных собственников Путин и Медведев, похоже, выбирают разные стороны. Медведев как раз считает необходимым оградить частных собственников от всяких притязаний со стороны национальных интересов.

«Часто в нашей истории бывало так, что как только страна, что называется, «расправляла крылья», мы безответственно втягивались в военные конфликты», - заметил в конце выступления Медведев. И это его фраза прозвучала, как ответ Путину только что угрожавшему Украине направить на нее ракеты, если там появятся базы НАТО. Что до самого Медведева, то, похоже, что он с удовольствием бы разместил натовские базы по всей территории России. Так было бы надежнее для собственности. К тому же наличие натовских войск помогло бы воспитать у россиян современную правовую культуру. «Мы должны исключить нарушение закона из числа наших национальных привычек, которым наши граждане следуют в своей повседневной деятельности», - сформулировал задачу власти Медведев.

Автор газеты «Коммерсант» в статье «Дмитрий Медведев расставил точки над «i» констатировал:

«По сути, представители элиты российского бизнеса выслушивали именно либеральную экономическую программу. Сокращение роли государства в экономике, снижение налоговой нагрузки на бизнес… Если они будут реализованы, преемник Владимира Путина оставит в России гораздо меньше государства, чем сам Владимир Путин».

После всего этого трудно не задаться вопросом: каким образом Путин будет работать премьером у президента Медведева?