Ракетное и наземное нападение президента Урибе, нарушившее суверенитет Эквадора, поставило его на грань региональной войны с Эквадором и Венесуэлой. Во время беседы, которая у меня была с президентом Чавесом, когда случился этот акт войны, он подтвердил мне всю серьезность доктрины Урибе о «превентивной войне» и «экстратерриториальном вмешательстве», назвав колумбийский режим «Израилем Латинской Америки».

Ранее, во время воскресной радиопрограммы «Алло, президент», в которой я был приглашенным гостем, он объявил о том, что посылает наземные, воздушные и военно-морские силы на венесуэльскую границу с Колумбией.

Атака Урибе с нарушением границы должна была проверить политическую «волю» Эквадора и Венесуэлы, их способность ответить на военную агрессию, равно как и проверить успешность координируемых США удаленных, управляемых со спутника ракетных ударов. Также нет никаких сомнений, что Урибе стремился остановить надвигающееся гуманитарное освобождение заложника ФАРК, Ингрид Бетанкурт, о котором велись переговоры с французским министром иностранных дел Бернаром Кушнером, эквадорским министром внутренних дел Ларреа, колумбийским Красным крестом и, в особенности, с президентом Венесуэлы Уго Чавесом. Кушнер, Ларреа и Чавес имели прямую связь с руководителем ФАРК, Раулем Рейесом, который был убит в Эквадоре вместе с еще двадцатью двумя людьми, в том числе, и некомбатантами разных национальностей, во время координируемой американцами ракетной и наземной атаки президента Урибе. Отчасти, военное вмешательство Урибе было направлено на отрицание важной дипломатической роли, которую Чавес играл в освобождении удерживаемых ФАРК заложников, что резко контрастировало с неудачей военных усилий Урибе по «освобождению заложников»,

Рауль Рейес был признан в качестве легитимного участника переговоров европейсиким и латиноамериканскими правительствами, равно как и Красным Крестом; если бы эти переговоры завершились успехом, вероятно, те же самые правительства и гуманитарные организации давили бы на Урибе, чтобы начался обширный обмен заложниками и мирные переговоры с ФАРК, что противоречило бы проводимой Бушем и Урибе политике выжженной земли, безжалостной войны и политических убийств.

Ставкой в предпринятом Урибе нарушении эквадорского суверенитета и убийстве двадцати двух партизан и мексиканских гостей была вся военная контр-повстанческая стратегия, которую Урибе проводил после своего прихода к власти в 2002 г.

Ясно, что Урибе был готов к том, что случится потом – осуждению и санкциям со стороны Организации Американских Государств и (временному) разрыву отношений с Венесуэлой, Эквадором и Никарагуа. Он поступил так, потому что мог опереться на поддержку Вашингтона, который скрытым (и незаконным) образом участвовал в атаке и аплодировал ей. Это было важнее, чем угроза сотрудничеству латиноамериканских стран и Франции. Колумбия остается главным ударным отрядом Вашингтона в Латинской Америке и, в частности, его наиболее важным военно-политическим инструментом, направленным на дестабилизацию и свержение антиимпериалистического правительства Чавеса. Клинтон и Буш вложили более 6 млрд. долларов в военную помощь Колумбии за последние семь лет, включая отправку полутора тысяч военных советников и сил специального назначения, десятков израильских спецназовцев и «инструкторов», финансирование двух тысяч бойцов-наемников и свыше десяти тысяч парамилитарес, действующих рука об руку с двухсоттысячными Вооруженными Силами Колумбии.

Несмотря на эти и другие соображения международного плана, повлиявшие на экстратерриториальный «акт войны» Урибе, я утверждаю, что главной целью этой атаки на лагерь ФАРК в Эквадоре было обезглавить, ослабить и изолировать наиболее сильное партизанское движение в Латинской Америке и наиболее бескомпромиссных оппонентов репрессивной неолиберальной политике Вашингтона и Боготы. Иностранные политики, включая прогрессивных лидеров, вроде Фиделя Кастро, Уго Чавеса и Рафаэля Корреа, которые призывают к прекращению вооруженной войны, похоже, недооценивают недавний опыт попыток ФАРК убрать военный компонент из своей борьбы, включая мирные инициативы 1984 – 1990, 1999 – 2001 и 2007 – 2008 гг., и тяжелые потери ФАРК, выразившиеся в убийствах ключевых руководителей, активистов и сторонников. В середине 1980-х гг. многие руководители ФАРК присоединились к электоральному процессу, основав политическую партию Патриотический Союз. Это привело к успешным выбором на местном и национальном уровнях и… убийству пяти тысяч членов, руководителей, депутатов и трех кандидатов в президенты. ФАРК вернулась в деревню и вновь перешла к партизанской борьбе. Десять лет спустя, ФАРК согласилась на переговоры с президентом Пастраной в демилитаризованной зоне. ФАРК посещала общественные форумы, обсуждала альтернативные пути социальных и политических реформ, направленных на демократизацию государства, и вопрос об общественной или частной собственности стратегических секторов экономики, с разными сегментами «гражданского общества». Президент Пастрана, под давлением американских президентов Клинтона и позднее Буша, внезапно прекратил переговоры и отправил военных, чтобы захватить группы переговорщиков от ФАРК. Колумбийские военные, которых финансировали и которым помогали США, не смогли захватить руководителей ФАРК, но это положило начало политике выжженной земли, проводимой парамилитаристским президентом Урибе.

В 2007 – 2008 гг., ФАРК предложила обсудить двухстороннее освобождение политических заключенных и заложников в безопастной демилитаризованной зоне Колумбии. Урибе отказался. Президент Чавес выступил на переговорах посредником. Французское правительство поставило перед Чавесом условие попросить ФАРК предъявить свидетельство того, что заложники живы. ФАРК ответила на запрос Чавеса. Она послала трех эмиссаров, которые были перехвачены, и удерживаются колумбийскими военными в бесчеловечных условиях. ФАРК по-прежнему передавала информацию по запросу Чавеса и смогла передислоцировать первую группу заложников, которых должны были передать Красному Кресту и венесуэльским официальным лицам, но они оказались под воздушной атакой вооруженных сил Урибе, что помешало освобождению. Тем не менее, позже, в условиях возросшей опасности, удалось освободить первую группу заложников. Французский министр иностранных дел Бернар Кушнер и Чавес попросили освободить Ингрид Бетанкурт, гражданку Франции и Колумбии и бывшего кандидата в президенты. Этому с технической помощью американцев помешал Урибе, начав большую программу военного наступления по всей стране, включая обширную программу мониторинга, отслеживающую общение между Рейесом, Чавесом, Кушнером, Ларреа и Красным Крестом.

Рейес, как лицо высокого уровня в ФАРК, очень рисковал, участвуя в переговорах и координации освобождения заложников, что привело к его убийству. Внешнее давление, заставляющее ФАРК в одностороннем порядке освобождать заложников, заставило ее снизить безопасность. Результатом стала потеря руководителей, переговорщиков, сторонников и бойцов – без освобождения кого бы то ни было из пятисот их товарищей из тюрем Колумбии. Саркози, Чавес, Корреа настаивали на односторонних уступках со стороны ФАРК, как будто их товарищи, которых пытают и которые умирают в тюрьмах Урибе, не являются предметом гуманитарных действий.

Последующий саммит 8 – 9 мая в Доминиканской Республике осудил нарушение территориального суверенитета Эквадора со стороны Колумбии, но правительство Урибе, несущее ответственность за вторжение, не было названо и по отношению к нему не последовало никаких санкций. Более того, не был упомянут (не говоря уже о знаках уважения) предательски убитый лидер, Рауль Рейес, потерявший свою жизнь, работая над гуманитарным обменом. Если сама встреча была разочаровывающим ответом на трагедию, ее итог был фарсом – улыбающийся Урибе шел по залу, пожимая руки и небрежно извиняясь перед Корреа и Чавесом, в то время как никарагуанский президент Ортега обнимал кровавого лидера Колумбии. Этим циничным и бесстыдным жестом Урибе превратил всю военную мобилизацию и обвинения со стороны Чавеса и Корреа в комическую оперетту. «Восстановление дружественных отношений» после встречи выглядело так, будто их противодействие нарушающей границы атаке и хладнокровному убийству Рейеса было только политическим театром - плохой знак на будущее, поскольку, вероятно, Урибе повторит свою атаку на чужой территории в еще большем масштабе. Воспримут ли народы Венесуэлы и Эквадора и их вооруженные силы в серьез призыв к мобилизации и готовности к войне?

Меньше, чем через неделю после «примирительной» встречи в Санта-Доминго, Чавес и Урибе возобновили соглашение о сотрудничестве против «применяющих насилие групп, независимо от их происхождения». Ясно, что Чавес надеется, что после того, как он отречется от любых подозрений в моральной поддержке ФАРК, Урибе прекратит обширное проникновение парамилитаристских лазутчиков, дестабилизирующих страну, в Венесуэлу. Иными словами, «национальный интерес» важнее солидарности с ФАРК. Однако, Чавесу должно быть ясно, что Урибе не выполнит свои обязательства по соглашению из-за тесных связей с Вашингтоном, настаивающим на том, что правительство Чавеса нужно дестабилизировать всеми средствами, включая продолжение инфильтрации колумбийских парамилитарес в Венесуэлу.

Урибе мог извиняться перед Корреа и Чавесом, потому что реальной целью его военного удара было руководство ФАРК, любым способом, в любом месте, в любое время и при любых обстоятельствах – даже во время международных переговоров. Вашингтон назначил награду в 5 млн. долларов за каждого члена секретариата ФАРК задолго до того, как Чавес и Корреа пришли к власти. Главным приоритетом Вашингтона, как свидетельствуют его программы военной помощи (6 млрд. долларов за семь лет), размер и возможности миссий военных советников (полторы тысячи американских специалистов) и длительность вовлечения в контрповстанческую деятельность в Колумбии (сорок пять лет), было разрушение ФАРК.

Вашингтон и его колумбийские марионетки были не против подвергнуться прогнозируемому возмущению Корреа и Чавеса и осуждению ОАГ, если они преуспели в убийстве второго по значению командира в ФАРК. Причина ясна – именно ФАРК, а не лидеры соседних стран имеют влияние в трети сельской местности Колумбии; именно военно-политическая сила ФАРК связывает треть колумбийских вооруженных сил, препятствуя крупномасштабной интервенции против Чавеса по приказу Вашингтона. Урибе и Вашингтон давили на Корреа, чтобы он перекрыл многие линии поставок и лагеря на эквадорско-колумбийской границе. Корреа утверждает, что разрушены одиннадцать лагерей ФАРК и арестованы одиннадцать партизан. Венесуэльская Национальная гвардия сквозь пальцы смотрела на то, как колумбийские военные переходили границу, чтобы искать активистов и сторонников ФАРК в лагерях для крестьян-беженцев вдоль венесуэльско-колумбийской границы. Давление Урибе и Вашингтона привело к тому, что Чавес публично отрекся от какой бы то ни было поддержки ФАРК, ее методов и стратегии. ФАРК изолирована в международном плане – кубинское министерство иностранных дел назвало фальшивое «примирение» в Санто-Доминго «великой победой» мира. ФАРК изолирована в дипломатическом плане, хоть она и имеет существенную внутреннюю поддержку в провинции и сельской местности Колумбии.

«Нейтрализовав» внешнюю поддержку или симпатию к ФАРК, режим Урибе – перед, во время и сразу после встречи в Санто-Доминго – совершил несколько кровавых убийств и прибег к угрозам против всех прогрессивных и левых организаций. В преддверии 200-тысячного Марша против государственного террора 6 марта 2008 г. сотни организаторов и активистов подвергались угрозам, оскорблениям, слежке и допросам, и были обвинены Урибе в «поддержке ФАРК». За этим ярлыком правительства последовало убийство эскадронами смерти лидера марша и четырех правозащитников. Сразу после массовой демонстрации, главный колумбийский профсоюз, КУТ (Конфедерация колумбийских рабочих) сообщил о нескольких убийствах и нападениях, которые включали главу профсоюза банковских работников, руководителя союза учителей, главу секции образования КУТ и исследователя из педагогического института.

За все время были убиты более пяти тысяч профсоюзников, два миллиона крестьян и фермеров насильно прогнали с их земли поддерживаемые Урибе парамилитарес и землевладельцы. Бывшие командиры эскадронов смерти, сами признававшиеся в этом, публично говорят о том, что они финансируют и контролируют свыше трети членов Конгресса, поддерживающих Урибе. На сегодняшний день более тридцати конгрессменов судят за «связи» с парамилитаристскими эскадронами смерти, и двоих заставили подать в отставку. Несмотря на дурную славу в мире, особенно в Латинской Америке, Урибе создал мощную машину смерти из 200 тыс. военных, 30 тыс. полиции, нескольких тысяч людей в эскадронах смерти и миллиона фанатиков в среднем и высшем классе Колумбии, требующим «разгромить ФАРК», а на практике – уничтожить независимые народные организации гражданского общества. Больше, чем кто бы то ни было из предшествующих олигархических правителей Колумбии, Урибе близок к тому, чтобы стать фашистским диктатором, соединяющим государственный террор с массовой мобилизацией.

Оппозиционные политические и общественные движения в Колумбии многочисленны, преданны своему делу и уязвимы. Они сталкиваются с каждодневным запугиванием и убийствами в духе гангстерских банд. Благодаря террору и массовой пропаганде Урибе смог навязать свою власть оппозиционному рабочему классу и привлечь на свою сторону средний класс. Но он явно не смог нанести поражение, разрушить или развалить ФАРК – наиболее последовательную оппозицию. Каждый год после своего прихода к власти обещал проводить массивные военные зачистки целых регионов страны, чтобы положить конец «терроризму», Десятки тысяч крестьян в регионах, где ФАРК имеет влияние, были подвергнуты пыткам, изнасилованиям, убийствам и изгнаны из своих домов. Каждое военное наступление Урибе оканчивалось неудачей. Он все еще абсолютно не понимает то, что отмечают американские генералы и даже официальные лица – ФАРК нельзя уничтожить военным путем, и в какой-то мере правительство должно идти на переговоры.

Неудачи Урибе и сохраняющееся влияние ФАРК вызвали у него навязчивую идею. Все территориальные, законодательные, внешнеполитические ограничения отброшены. Колеблясь между эйфорией и истерией, сталкиваясь с внутренней оппозицией к его мономаниакальной стратегии террора, он кричит «сторонники ФАРК» в адрес всех его зарубежных и колумбийских критиков. Эквадору и Венесуэле он обещает «не вторгаться опять на их территорию», пока «ситуация этого не потребует». Как много нужно для «примирения».

С периодом гуманитарного обмена покончено; ФАРК не может и не будет отвечать на запросы благожелательных друзей, особенно, когда под угрозой находятся организация и руководство. Согласимся, намерения Чавеса были благими. Но его призывы к двухстороннему освобождению заложников могли иметь смысл, если бы он имел дело с рациональным буржуазным политиком, выполняющим обязательства перед иностранными лидерами и организациями и стремящимся создать благоприятный образ в мировом общественном мнении. Но на месте Чавеса было наивно считать, что психически неуравновешенный политик, уничтожающий оппозицию, неожиданно откроет в cебе добродетель стремления к переговорам и гуманитарным обменам. Несомненно, ФАРК понимает куда лучше, чем их андские и карибские друзья, благодаря своему тяжелому опыту и горьким урокам, что вооруженная борьба - может быть, и нежелательный метод, но единственный реалистичный способ борьбы с жестоким фашистским режимом.

Совершенное Урибе убийство Рауля Рейеса произошло не из-за инициатив Чавеса, суверенитета Эквадора или того, что Ингрид Бетанкурт находится в заложниках, оно произошло из-за самого Рауля Рейеса, руководителя ФАРК, всю жизнь бывшего последовательным революционером. С угрозами войны покончено, различия стерты, лидеры вернулись в свои дворцы, но Рауль Рейес не забыт – во всяком случае, не в деревнях Колумбии и не в сердцах ее крестьян.

Оригинал опубликован по адресу: http://petras.lahaine.org/articulo.php?p=1728&more=1&c=1

Перевод Юрия Дергунова