Предыдущая часть здесь.

Глава 4.Сетлерское профсоюзное движение.

2.Привлекательность геноцида для широких масс

К 1840 году индейские племена Восточной части США были изгнаны, перебиты или выселены. К 1850 году империя прочно удерживала тихоокеанское побережье, захватив и оккупировав северную часть Мексики. Империя завоевала весь континент. Эти победы принесли пресловутую «возможность», ради которой и прибыли новые волны европейских иммигрантов. Но эти перемены также довели до высшей точки противоречия между разными группами сетлерской буржуазии, между плантаторами и торгово-промышленным капиталом – противоречия которые отражались во всех аспектах сетлерского общества. Колоссальная экономическая экспансия, следовавшая за завоеванием новых территорий, обостряла эти противоречия.

Захват «Нового Юга» для расширения плантационной системы означал огромный рост численности африканских рабов на западной границе. Эти новые хлопковые районы оказались населены в основном африканцами. И амбициозные плантаторы-капиталисты начали распространять рабовладельческие предприятия далеко вокруг, как щупальцы «власти рабовладельцев». Так что на соляных копях Иллинойса, в золотых рудниках Калифорнии, на плантациях Миссури, появились напористые плантаторы с «передвижными фабриками» - африканскими рабами. Южные авантюристы даже на короткий срок захватили в 1856 году Никарагуа, пытаясь подчинить всю Центральную Америку «власти рабовладельцев».

Если очищение земли от индейцев открыло путь к распространению рабовладения, то это также давало новые возможности сетлерам – противникам рабовладения. Они мечтали не о возрождение древнегреческого рабовладения, а о новой с иголочки европейской империи, абсолютно современной, основанной на новейших буржуазных принципах, с ресурсами всего континента в их распоряжении. Эта новая империя не только была бы куда больше любой в Старой Европе , но ее существование было бы прочно обеспечено оккупационной армией миллионов сетлеров. Эту буржуазную утопию трудно назвать бредовой, поскольку Америка ХХ века в значительной степени соответствует ей, но идеалом тех сетлеров была чисто европейская Америка, исключительно белый континент.

Мы можем понять накал споров о рабовладении, яростные перестрелки в Миссури и «кровавом Канзасе» -- стычки между сторонниками и противниками рабовладения, и, наконец, изнурительную, колоссальную гражданскую войну 1861-1865 годов – как окончательное разрешение крупнейшего противоречия в рядах сетлеров. Причиной было не освобождение африканцев. Нет, напротив, речь шла о будущем самих сетлеров, об их успехе. Губернатор штата Огайо Мортон призвал своих единомышленников осознать свои подлинные интересы: «Мы все лично заинтересованы, не косвенно, как в политической абстракции – а прямо, финансово и эгоистично. Если мы не выгоним рабовладельцев с Территорий (новозахваченные земли—прим. пер.), они выгонят оттуда нас».

С точки зрения миллионов евроамериканцев на севере США с рабовладением нужно было покончить, потому, что оно наполняло землю массами африканцев взамен массы сетлеров. Точнее: в XIX веке большинство евроамериканцев было согласно, что опасная колония, населенная африканскими рабами, должна быть ограничена, а затем уничтожена, как до них индейские племена, чтобы землю могли заселить сетлеры-граждане империи.

Таковы были стратегические цели большинства евроамериканцев. Эти цели – чисто белая Америка - требовали геноцида. Как естественно было для новой империи завоевателей, уверенных, что они, как боги, полностью стерли с лица земли одну группу угнетенных народов, не думать долго об уничтожении другой группы. Для начала надо было удержать африканцев на юге США, выгнать их из «свободных» штатов Юга. В самом деле, на политическом жаргоне сетлеров XIX века, слово «свободный» означало также «неафриканский».

Движение за удержание африканцев на рабовладельческом Юге проявлялось как в государственной форме, так и в массовой, с низу. Четыре пограничных штата – Иллинойс, Индиана, Айова и Орегон – приняли поправку к конституции об «иммиграции», запрещающую въезд в штат африканцам как «иностранцам» (20). Любопытно, что представление об африканцах как иностранных «иммигрантах» - которое подразумевало особое гражданство африканцев – все время всплывало на поверхность. Законодательные меры по изгнанию африканцев путем запрещения им голосовать, владеть землей, пользоваться общественными учреждениями, заниматься многими профессиями и ремеслами и т.д. были приняты во многих местах на Севере по требованию белой толпы. Белые рабочие не только отказывались защищать демократические права африканцев, они играли ведущую роль в отрицании этих прав.

Время от времени против африканских общин севера организовывали также массовый террор. СМИ аболиционистов отмечают 209 погромов на севере США в 1830 - 49 годах. Эти погромы не были, как часто предполагают, спонтанными вспышками слепого расизма. Это были скорее хорошо организованные наступления для достижения определенных целей. Погромщиков обычно возглавляли члены местных правящих классов (торговцы, судьи, офицеры, банкиры), а сами погромщики принадлежали ко всем слоям общества. (21). Три самых распространенных цели были: 1) свести на нет локальное улучшение положения африканцев в сферах организации, образования и трудоустройства, 2) уничтожить местные организации аболиционистов и 3) сократить число африканского населения. Почти в каждом случае погромщики, представляющие как правящий класс так и широкие массы сетлеров, добивались успеха. Практически никогда не было так, чтобы значительное число евроамериканцев противостояло толпам погромщиков, разве что для «восстановления порядка» или благородного спасения нескольких жизней после того, как погромщики добились своего.

Но для большинства сетлеров севера США такие погромы были лишь временными мерами. Для них суть вопроса была в рабовладении. Они считали, что без могущественного влияния заинтересованных плантаторов, «защищающих» африканцев, все африканцы быстро исчезнут с континента. Сегодня может показаться невероятным, что эти евроамериканцы XIX века предполагали полностью ликвидировать африканское население. Тогда сетлеры считали само собой разумеющимся, что в «свободном» обществе, где африканцам придется «конкурировать» (их выражение) с белыми, низшая раса африканцев просто исчезнет. Обычно их сравнивали с индейцами – которые якобы сами собой «вымерли», когда белые фермеры захватили их земли, когда целые поселения были стерты с лица земли неспровоцированными бойнями, когда они погибали от голода и болезней, когда они массами спивались, а уцелевших просто отправили под конвоем в концлагеря. Разве свободные африканцы не теряли свою работу? И не были ли буквально миллионы белых сетлеров готовы захватить землю, на которой работали африканцы?

И отнюдь не только правые собирались избавиться от «негритянской проблемы» (как ее называли белые). Все направления аболиционизма включали не только защитников человеческих прав африканцев, но и тех, кто публично или втихомолку соглашались, что африканцы должны убраться. Гамалиэль Бэйли, редактор крупного журнала аболиционистов «National Era» обещал своим белым читателям, что после отмены рабства все африканцы покинут США. Самый видный теолог севера США преподобный Орас Бушнелл писал в 1839 году, что освобождение будет «единственным светлым моментом» для утешения африканцев, которые «обречены на конец своей скотской жизни...» Этот конец, как он объяснил своим последователям, соответствовал воле божьей и был в любом случае к лучшему. Преподобный Теодор Паркер был одним из вождей радикальных аболиционистов, он помог финансировать восстание Джона Брауна в Харперз Ферри и потом защищал его с церковной кафедры. Однако даже Паркер верил в чисто белую Америку, он твердо верил, что: «сильный приходит на место слабого. Так белый человек убивает всех краснокожих и чернокожих. Когда рабовладение окончится, африканское население сократится в США и полностью вымрет на юге, как и в Норсэмптоне и Лексингтоне» (22).

В то время, как многие сетлеры скрывали свои чаяния геноцида под предлогом «законов природы» или «воли божьей», другие более откровенно говорили, что геноцид осуществят сами евроамериканцы. Так, даже во время Гражданской Войны, палата представителей США выпустила отчет об освобождении рабов, в котором решительно заявляла: «самые высокие интересы белой расы, будь то англосаксы, кельты или скандинавы, требуют, чтобы вся страна была населена только этими расами». Другими словами, они не видели противоречия между отменой рабства и геноцидом. Ведущий экономист Джордж М. Уэстон писал в 1857 году, что «когда белым ремесленникам и фермерам понадобится место, которое занимают африканцы, они захватят его не грубой силой, а мягкими, постепенными мерами. Негры исчезнут, может быть, в области более подходящие им по климату, или где их труд будет более полезным, может быть, нам придется организовать колонизацию, но в любом случае они исчезнут» (23).

Для приближения этого дня сетлеры организовали общенациональные политические движения. Движение за «колонизацию», воплощенное в Американском обществе по колонизации, организовало сотни местных отделений для продвижения закона о выселении африканцев в новые колонии в Африке, Вест Индии или Центральной Америки. Президенты США с Монро в 1817 до Линкольна в 1860-х поддерживали это общество, и для начала была организована полуколония Либерия. Еще более массовой была партия фрисойлеров (поселенцев на свободных землях –прим. пер.), которая боролась за закрепление новых территорий штатов только для европейцев. Это был основной предшественник Республиканской партии 1854 года, первой сетлерской политической партии с программой поражения «власти рабовладельцев».

Республиканская партия ярко представляла идеологию Америки только для белых. Хотя бОльшая часть ее руководства поддерживала предоставление отграниченных гражданских прав африканцам, они делали это только потому, что империи следовало хорошо обращаться со своими подданными – временно. Сенатор Уильям Сьюард из Нью-Йорка был ведущим республиканским оратором перед Гражданской Войной (во время которой он был госсекретарем при Линкольне). В своей знаменитой речи в Детройте во время предвыборной кампании он сказал: « Мы теперь полностью осознали, что африканская раса здесь – чуждый и слабый элемент, как и индейцы, и неспособна к ассимиляции». И те и другие, как он обещал своим единомышленникам-сетлерам, «полностью исчезнут». Сам Линкольн повторял снова и снова во время свей своей политической карьеры, что все африканцы должны в конце концов исчезнуть из Северной Америки. В политической мысли сетлеров того времени тема геноцида африканцев проходит черной нитью, то скрыто, то явно, в полной насилия ткани будущего.

Следует помнить, что, хотя большинство сетлеров севера США, следуя своим интересам, были против рабства африканцев в 1860-е годы., даже после Гражданской Войны сетлеры добивались порабощения индейцев, мексиканцев и китайцев, когда это было полезно для колонизации Юго-запада и Запада. Одно из сетлерских описаний войн против апачей на Юго-западе показывает рабовладение как орудие геноцида:

«Больше, чем все остальное, непрерывное похищение и порабощение их женщин и детей, привело к бешенной вражде апачей против белых...Официальная оценка: 2000 рабов-индейцев было у белых в Нью-Мехико и Аризоне в 1866 году, после 20 лет власти американцев – и налоговые органы оценивают их число в несколько раз выше. «Верните их нам» - умоляли апачи армию в 1871 году, имея в виду 29 детей, только что похищенных гражданами Аризоны; «наши мальчики вырастут рабами, а наши девочки, как только они подрастут, превратяться в больных проституток, добывать деньги для своих хозяев...» Проституция похищенных девушек-апачей, о которой так много писали в 1860 - 70-х годах, особенно, как видно, беспокоила апачей» (24).

Так что в то же самое время, когда СШ якобы уничтожали рабовладение и «освобождали» африканцев, империя США использовала рабовладение самого варварского вида для геноцида апачей. Колониализм и геноцид были приоритетом.