Мне довелось знать и консультировать трёх левых президентов – Андреаса Папандреу (Греция 1981-85), Сальвадора Альенде (Чили 1970-73) и венесуэльского президента Уго Чавеса.

Альенде и Чавес ставили перед собой общие стратегические задачи и проводили политику в интересах рабочего класса, крестьянства и городской бедноты. Они инициировали программы национального контроля над стратегическими секторами экономики, перераспределения земли (аграрная реформа), увеличения бюджетных расходов на социальные программы для бедных и придерживались независимой антиимпериалистической внешней политики.

В более широкой исторической и социологической перспективе Альенде и Чавеса объединяет вера в конституционный избирательный процесс, многопартийную систему, смешанную экономику и независимые профсоюзные, деловые и гражданские ассоциации.

Несмотря на сходства между Альенде и Чавесом, существует ряд важных политических различий, обуславливающих разные исторические судьбы этих двух деятелей. Чавес, прежде чем перейти к глубокой социально-экономической трансформации, произвел серьезные политические изменения, создав тем самым солидную конституционную и политическую базу. Альенде, с другой стороны, принял существовавшую политическую систему, как она есть, и сразу перешел к осуществлению радикальных социально-экономических шагов. В результате Альенде пришлось постоянно сталкиваться с политической блокадой, институциональными препятствиями и т.п. обстоятельствами, которые не позволяли ему реализовать весь потенциал структурных преобразований. Напротив, политические реформы Чавеса позволили совместить политические институты с социальными и экономическими реформами – минимизировав, таким образом, обструкционизм оппозиции.

Правительство Альенде продержалось менее трёх лет, в то время как правительство Чавеса находится у власти вот уже десятилетие и по-прежнему очень популярно. Военный путч в Чили в сентябре 1973 года разрушил Правительство народного единства, и военная диктатура находилась у власти 15 лет (до 1989 года). В Венесуэле военный путч в 2002 году продолжался 48 часов, после чего был подавлен, и власть возвратилась к Чавесу. Причина того, что путч удался в Чили, но провалился в Венесуэле, кроется в том, что Чавесу удалось заручиться мощной поддержкой в среде военных и создать стратегический альянс между народными массами и военнослужащими, тогда как Альенде ошибочно полагался на так называемый «профессионализм» военного сословия. Как Альенде, так и Чавес столкнулись с «локаутом боссов» - попыткой капиталистического класса пустить экономику под откос с целью вызвать недовольство народа и скинуть правительство. В обеих странах массы рабочих, техников и даже некоторые менеджеры выступили в поддержку правительства. Тем не менее, в то время как Альенде вернул большинство фабрик их капиталистическим хозяевам, Чавес уволил 15000 руководителей, возглавивших локаут, и заменил их лояльными ему кадрами. Аналогично, в то время как Альенде позволил правым генералам вычистить лояльных правительству офицеров из рядов армии в процессе путча, Чавес прогнал и посадил в тюрьму мятежных офицеров после того, как путч провалился.

Другими словами, Чавес оказался политическим реалистом, лучше, чем Альенде понявшим ограничения буржуазной демократии и сумевшим использовать прерогативы исполнительной власти для защиты популярного демократического правления от внутренней олигархии и внешних империалистических врагов.

Чавес видит основу процесса революционной демократической и социалистической трансформации в массовой организации народа. Альенде полагал, что социалистические изменения можно производить через существующие политические институты при минимальной роли народных масс – что создавало постоянное напряжение между политическими партиями и общественными комитетами.

Чавес и Альенде противостояли американскому империализму, его войнам во Вьетнаме в 1960-70 годах, в Ираке и Афганистане (сегодня). Но внешняя политика Чавеса представляется куда более активной, что выражается в продвижении латиноамериканской интеграции посредством проектов АЛБА, Банка Юга и двусторонних торговых и военных соглашениях с Китаем, Россией, Ираном, Бразилией и Аргентиной. Альенде больше рассчитывал на Андское сообщество, движение неприсоединения и связи с социал-демократическими европейскими режимами, такими как Швеция и Германия. В результате Чавес достиг значительных успехов в изоляции Вашингтона и добился над ним дипломатической победы, в то время как усилия Альенде по примирению с США не спасли его от поражения.

Политический парадокс состоит в том, что правительство Альенде, состоявшее преимущественно из самоназванных «марксистских» партий и профсоюзов, никогда так и не сумело достичь гегемонии и привлечь на свою сторону народное большинство (особенно это касалось женской бедноты), а президент Чавес установил чавистское большинство и победил на 12 национальных выборах и референдумах.

Президент Альенде олицетворял свою эпоху, представляя ясную социал-демократическую альтернативу контролируемым США латиноамериканским режимам. Даже сегодня установление рабочего контроля над фабриками, местными советами и т.д., при Альенде, служат важной точкой отсчета для нынешней социалистической трансформации в Венесуэле. Но президент Чавес пошел гораздо дальше в некоторых вопросах: он организовал народные милиции, децентрализовал бюджетные расходы, передав значительные полномочия местным советам, и создал массовую объединенную социалистическую партию, что позволило избежать межпартийных конфликтов, разрывавших многопартийную коалицию правительства Альенде.

Заключение

В то время как существует важная историческая преемственность между социализмом Альенде и социализмом 21-го века Чавеса, когда оба являют собой яркие этапы на пути национального освобождения народов Латинской Америки, понятно, что Чавес гораздо яснее, чем Альенде, понимает решающее значение опоры на массовую базу, существующую вне электоральной политической арены. Если Альенде ошибочно идеализировал чилийские буржуазно-демократические институты, приписывая им бесклассовый характер, то Чавесу удалось сочетать демократические нормы электоральной политики со строительством независимых организаций классовой власти.

История продемонстрировала, по крайней мере, до настоящего времени, что реализм Чавеса оказался куда более эффективным в деле завоевания и сохранения народной власти, нежели идеализм Альенде.

Оригинал находится на: http://axisoflogic.com/artman/publish/article_26719.shtml

Перевод Ильи Иоффе