Семь дней назад я говорил об одном из великих людей истории – Сальвадоре Альенде, кого мир, отмечая первое столетие со дня его рождения, вспоминал с глубоким волнением и уважением. И напротив, никто не встрепенулся и даже не вспомнил день 24 октября 1891 года, когда – за 18 лет до нашего замечательного чилийского брата – появился на свет доминиканский деспот Рафаэль Леонидас Трухильо.

            Обе страны – одна в Карибском регионе, другая на крайнем юге Америки – испытали на себе последствия опасности, которую предвидел и хотел избежать Хосе Марти, кто в своем знаменитом последнем письме к мексиканскому другу, сражавшемуся вместе с Хуаресом, высказал ему мысль, которую я никогда не устану повторять: «Каждую минуту я могу погибнуть за родину… мы должны добиться независимости Кубы, иначе Соединенные Штаты захватят Антильские острова и отсюда с новой силой обрушатся на земли нашей Америки. Все, что я сделал до сих пор, и все, что мне еще предстоит совершить, - все для этого».

            Нашей победоносной революции выпало одновременно изведать дружбу Альенде и ненависть Трухильо. Последний был упрощенным вариантом Пиночета, порожденным Соединенными Штатами в Карибском регионе. Появление деспота явилось плодом одной из американских военных интервенций на острове, который Доминиканская Республика делит с Гаити и который был первой испанской колонией.

            Американская морская пехота вторглась в эту братскую республику, чтобы обеспечить экономические и стратегические интересы своей страны, – конечно же, не существовало поправки Плата, чтобы прикрыть акцию покровом законности.

            В 1918 году, в числе других рекрутов, его, авантюриста и амбициозного креола, сына мелкого торговца, обучают и в 27-летнем возрасте вводят в состав национальной армии. В 1921 году он проходит курс подготовки в Военной академии, созданной оккупантами страны, и по окончании его назначают начальником гарнизона, присваивая звание капитана за услуги, оказанные силам интервентов, хотя у него предварительно не было чина лейтенанта, требующегося для повышения.

            После завершения американской оккупации в 1924 году Трухильо был готов в качестве орудия Соединенных Штатов занимать высокие военные посты, что использует для совершения классического государственного переворота и проведения типичных «демократических выборов», которые приводят его в 1930 году на пост президента Республики. Начало его правление совпало с годами Великой депрессии, жестоко ударившей по экономике Соединенных Штатов.

            Куба – страна более зависимая и связанная торговыми соглашениями - испытала на себе самые большие последствия этого кризиса. Сюда добавлялась военно-морская база и унизительная и ненужная Поправка, которая давала американцам конституционное право вторгаться в нашу страну, попирая ее славную историю.

            В соседней стране, находившейся в меньшей прямой экономической зависимости, Трухильо – человек хитрый и полный амбиций – распоряжался по своему усмотрению имуществом доминиканского среднего класса и олигархии. Главные сахарные заводы и многие другие отрасли промышленности превратились в его личную собственность. Этот культ частного присвоения не оскорблял капиталистических концепций империи. «Бог и Трухильо» - провозглашали повсюду светящиеся объявления. Множество городов, проспектов, шоссейных дорог и сооружений носили его имя или имена его близких родственников. В год, когда он стал президентом, на столицу страны Санто-Доминго обрушился сильный ураган. После восстановления он окрестил столицу своим именем, и город стал официально называться Сьюдад-Трухильо. Никогда в мире не видывали подобного случая культа личности.

            В 1937 году он устроил в приграничном районе резню гаитянских рабочих, которые были его резервом сельскохозяйственной и строительной рабочей силы.

            То был верный союзник Соединенных Штатов. В 1948 году он участвовал в создании Организации Объединенных Наций и в образовании Организации американских государств (ОАГ). 15 декабря 1952 года он едет в Вашингтон, дополнительно возложив на себя должность не более и не менее как полномочного посла в ОАГ. Он остается в этой стране три с половиной месяца. 2 июля 1954 года он отправляется в Испанию на борту океанского лайнера, который доставляет его в Виго. Франко, уже бывший союзником империи, встречает его на Северном вокзале Мадрида вместе со всем дипломатическим корпусом.

            Мои связи с Доминиканской Республикой идут с университетских времен. Я был удостоен почетной должности президента Комитета за доминиканскую демократию. Казалось, это был не очень важный пост, но с моим мятежным характером я воспринял его всерьез.  Неожиданно настал подходящий час. Доминиканские эмигранты занялись организацией на Кубе экспедиционных сил. Я записался в них, когда еще не закончил второго курса. Мне был тогда 21 год.

            Ранее я рассказывал несколько раз, что произошло потом. После неудачной экспедиции на Кайо-Конфитес я не оказался в числе более тысячи арестованных, отвезенных в казармы «Колумбия», - в связи с этим заключением объявил голодовку Хуан Бош. Участники экспедиции были арестованы командующим кубинской армией генералом Пересом Дамерой, который получил деньги от Трухильо, чтобы перехватить экспедицию, что произошло, когда она уже приближалась к Наветренному проливу.

            Фрегат кубинского военно-морского флота, направив свои стоящие на носу пушки на наше судно, которое шло впереди, отдал приказ вернуться назад и причалить в порту Антилья. Я бросился в море при входе в бухту Нипе еще с тремя членами экспедиции. Нас было четверо вооруженных людей.

            Я познакомился с Хуаном Бошем – выдающемся доминиканским лидером – на Кайо-Конфитес, где мы проходили подготовку, и много с ним разговаривал. Он не был главой экспедиции, но действительно самой авторитетной личностью среди доминиканцев, хотя с ним не считались некоторые главные руководители движения и кубинские главари, имевшие важные и хорошо оплачиваемые официальные связи. Как далек я был от того, чтобы тогда представлять себе то, о чем пишу сегодня!

            Когда одиннадцать лет спустя наша борьба в Сьерра-Маэстра вот-вот должна была завершиться победой, Трухильо предоставил Батисте кредит в виде  оружия и боеприпасов, доставленных самолетом в середине 1958 года. Кроме того, он предложил ему перебросить по воздуху три тысячи доминиканских солдат, а позже другую такую же силу, которая высадилась бы в Ориенте.

            Первого января 1959 года тирания Батисты рухнула под сокрушительными ударами Повстанческой армии и революционной всеобщей забастовки. Репрессивное государство полностью распалось на всей территории острова. Батиста убегает в Доминиканскую Республику. С ним в числе других зловещих деятелей режима уезжает его известный приспешник Лутгардо Мартин Перес, 25-летний сын последнего Роберто Мартин Перес Родригес и группа главных военачальников его разбитой армии.

            Трухильо тепло принимает Батисту и помещает его в официальной резиденции для видных гостей, а позже поселяет в роскошном отеле. Его беспокоит пример Кубинской революции, и, рассчитывая на высших офицеров бывшей батистовской армии и на возможную поддержку десятков тысяч военнослужащих ее трех родов войск и полиции, он задумывает организовать контрреволюцию и поддержать ее силами Карибского легиона, куда входило бы 25 тысяч солдат доминиканской армии.

            Правительство Соединенных Штатов, зная об этих планах, направляет в Санто-Доминго офицера ЦРУ для встречи с Трухильо и рассмотрения антикубинских планов. В середине февраля 1959 года он встречается с начальником доминиканской военной разведки Джоном Аббесом Гарсиа и рекомендует ему послать агентов для вербовки несогласных элементов в самих рядах победившей Революции. Он не сообщил ему, что у правительства Соединенных Штатов имелся американский гражданин, агент ЦРУ Уильям Александер Морган Рудерт, заброшенный в войска Второго фронта в Эскамбрае, где тот получил звание команданте и был одним из его главных руководителей.

            Ход этих событий, представляющих собой занимательнейшую историю, отражен в книгах высоких должностных лиц кубинской разведки и государственной безопасности, свидетельствах командиров частей Повстанческой армии, которые участвовали в операциях, автобиографиях, официальных заявлениях того времени, а также в работах кубинских и зарубежных журналистов - все их невозможно упомянуть в этих «Размышлениях».

            Кроме того, сейчас издается книга, написанная одним товарищем, который в 17 лет вступил в народное ополчение, где благодаря его хорошему поведению и острому уму его сделали членом охраны премьер-министра и Главнокомандующего, он изучил стенографию, затем записывал беседы и собрал свидетельства сотен участников событий, о которых рассказывает. Речь идет о главе истории Революции, которая далеко не завершена.

            Как можно предположить, нас, главных революционных руководителей, постоянно информировали о том, что становилось известно о вражеских планах. Мы задумали нанести сильный удар по американской, батистовской и трухильевской контрреволюции.

            Когда оружие, посланное морем из Флориды для нанесения начальных ударов, и командиры и заговорщики уже находились под строгим контролем, была устроена симуляция успешного контрреволюционного выступления в горном районе Эскамбрая и в Тринидаде, где имелась взлетно-посадочная полоса. Изолировали муниципию этого маленького и дружественного городка, и усилили революционную политическую работу.

            Трухильо был полон энтузиазма. Повстанческая рота, переодетая крестьянами, кричала на самолетной полосе: «Да здравствует Трухильо! Долой Фиделя!», о чем информировали командование в Доминиканской Республике. Доминиканцы сбросили на парашютах большое количество оружия. Все шло хорошо.

            13 августа прибыл самолет со специальным эмиссаром Трухильо – Луисом дель Посо Хименесом, сыном бывшего батистовского алькальда столицы и видной фигуры режима. Он указал на карте позиции, которые должны были подвергнуть бомбардировке доминиканские военно-воздушные силы, и спросил, какое количество легионеров нужно для первого этапа.

            С ним приехал другой важный посланник - Роберто Мартин Перес Родригес, который, как уже упоминалось, уехал со своим отцом вместе с Батистой, когда тот бежал в Доминиканскую Республику первого января. Его сопровождало несколько командиров-наемников, которые собирались остаться здесь. Самолет должен был вернуться.  Его пилотировал тот же кубинский экипаж, который увозил Батисту при его бегстве.

            Я находился вблизи от самолетной полосы вместе с Камило Сьенфуэгосом и другими повстанческими командирами. Начальник кубинского военного персонала, разгружавший присланное оружие и средства связи, понял так, что должен арестовать экипаж самолета. В ходе ареста второй пилот понимает, что происходит, стреляет в них, и начинается перестрелка. Посланники Трухильо и остальные командиры наемников были арестованы. Имели место потери.

            В тот же вечер я посетил раненых той и другой стороны. Осуществление плана нельзя было продолжать. До тех пор все сообщение между Трухильо и контрреволюционерами в Эскамбрае велось на коротких волнах. Официальная радиостанция Трухильо передавала победоносные сводки, подобные тем, что передавали по «Радио Сван» и из Майами в дни Плая-Хирон. Мы никогда не использовали государственное радио Кубы для распространения лживых официальных сообщений.

            Можно было бы продолжать игру даже после захвата самолета и ареста Луиса дель Посо Хименеса и Роберто Мартина Переса Родригеса, симулируя механические неполадки самолета, который должен был вернуться, но только дорогой ценой - обманывая и сбивая с толку народ, уже обеспокоенный известиями из Эскамбрая о предположительных победах контрреволюционеров, публично передаваемыми из Сьюдад-Трухильо.

            В то 13 августа 1959 года мне исполнялось 33 года, я был полон жизни, в расцвете физических и умственных сил.

Речь шла о важной революционной победе, но также это предвещало времена, которые должны были наступить, и означало печальный подарок, сделанный мне Рафаэлем Леонидасом Трухильо в день моего рождения. Через двадцать месяцев мы будем бороться на Плая-Хирон, столкнемся с насилием и кровью в Эскамбрае, на морском берегу, в городах и на полях всей страны. То была контрреволюция, руководимая Соединенными Штатами.

            В той стране Роберто Мартина Переса Родригеса и Луиса дель Посо Хименеса расстреляли бы как наемников на службе вражеской державы.  Военные трибуналы приговорили их к тюремному заключению и не тронули ни волоса с их головы. Какой была окончательная судьба Мартина Переса? Он законно эмигрировал в Соединенные Штаты. Сегодня это лидер кубино-американской террористической мафии, которая поддерживает кандидата-республиканца Маккейна.

            Известный канадский журналист и исследователь Жан-Ги Аллард описывает террористическое прошлое Роберто Мартина Переса Родригеса:

            «…Фактически, будучи еще очень молодым, «Мачо» Мартин Перес» (так он его обычно называет) «поступил в полицию Батисты и благодаря издевательствам над заключенными в последние месяцы кровавого режима получил за свои особые заслуги звание сержанта.

            Отец и сын были так близки к Батисте, что Первого января 1959 года вместо того, чтобы сбежать в Майами, последовали за диктатором в его убежище в Доминиканской Республике.

            …После освобождения 29 мая 1987 года... он в 1989 году примыкает к Кубино-американскому национальному фонду (КАНФ), созданному ЦРУ во время правления Рональда Рейгана.

            Вскоре он возглавил военизированный комитет, созданный этой организацией, который обеспечивает финансирование, в числе прочих, террористической группы «Альфа 66» и других экстремистских группировок, действующих против Кубы.

            …Мартин Перес Родригес участвовал в подготовке целого ряда провалившихся попыток убийства президента Кубы на разных ибероамериканских саммитах.

            В 1994 году, когда Фидель участвовал в IV саммите в Картахена-де-Индиас, Колумбия… он приобрел винтовку Баррет 50-го калибра и  взрывчатые вещества, которые были доставлены в Колумбию из Майами… самолетом!

            …В преддверии V ибероамериканского саммита в 1995 году он составил заговор с Хименесом Эскобедо и Эухенио Льямерасом. В том же году он возобновляет тот же план для осуществления его на саммите Движения неприсоединившихся стран, тоже в Картахена-де-Индиас, Колумбия.

            В 1997 году, на острове Маргарита, Венесуэла, во время проведения

VII Ибероамериканского саммита глав государств и правительств, Посада устраивает еще один заговор при прямой поддержке Мартина Переса Родригеса вместе с другими руководителями КАНФ…»

            «…Он подписал Декларацию в поддержку терроризма против Кубы, опубликованную Фондом 11 августа… Роберто Мартин Перес, Фелисиано Фойо и Орасио Гарсиа были в числе лиц, на которых Посада публично указал как на «финансистов» своей террористической деятельности в интервью газете «Нью-Йорк Таймс» в 1997 году.»

            «…Он был спонсором в Майами выставки картин Боша и Посады – двух идейных вдохновителей диверсии на кубинском гражданском самолете в 1976 году, в результате которой погибли 73 человека.

            В 1998 году великий защитник «политического заключенного» совершил один из своих самых грязных подвигов: вместе с другими главарями майамской мафии… он способствовал тому, что новый глава ФБР, глубоко продажный Эктор Пескера, арестовал пятерых кубинцев, внедренных в ряды террористических организаций.»

            «…Известна его тесная дружба с Гильермо Ново Самполем - убийцей чилийского руководителя Орландо Летельера…»

            «Кандидат-республиканец должен знать, что его 73-летний протеже первым заявил, что в долгожданный день  победы над Кубинской революцией он пройдется бульдозером от мыса Сан-Антонио до мыса Майси, чтобы уничтожить нынешнее население острова, виновное в том, что так или иначе оно связано с Революцией.

            …В другой раз, когда его спросили, как он относится к тому, что при покушении на кубинских руководителей существует опасность убить невинных, он заявил, что ему все равно даже если бы «погиб Папа».

            Историческая правда напоминает нам, что отец Джона Маккейна командовал высадкой амфибийных сил, вторжением и оккупацией Доминиканской Республики в 1965 году, чтобы противостоять националистическим силам, руководимым Франсиско Кааманьо – другим великим героем этой страны, с которым я был хорошо знаком и который всегда верил в Кубу.

            Посвящаю эти «Размышления» с историческим налетом нашим дорогим журналистам, поскольку они совпали с VIII съездом Союза журналистов Кубы (УПЕК). С ними я себя чувствую как в кругу семьи. Как бы мне хотелось изучить методы их работы!

            УПЕК великодушно издал книгу, названную ими «Фидель – журналист», презентация которой состоится завтра во второй половине дня. Мне прислали один экземпляр; книга содержит ряд статей, опубликованных более 50 лет назад в подпольных и легальных печатных органах, предисловие написано Гильермо Кабрерой Альваресом, составитель, автор введения и примечаний Ана Нуньес Мачин.

            Гильермо Кабреру я прозвал «Гений» с самого начала нашего знакомства. Такое впечатление произвел на меня этот удивительный человек, который, к сожалению, скончался в прошлом году. Несколько лет назад ему была сделана операция на сердце в нашем престижном Центре сердечно-сосудистых заболеваний города Санта-Клара, созданном Революцией.

            Я перечитал некоторые статьи, опубликованные в «Алерта», «Боэмия», «Ла Калье», и заново пережил те годы.

            Я написал эти статьи ввиду необходимости передать идеи. Я сделал это, движимый исключительно революционным инстинктом. Один принцип я применял всегда: слова должны быть простыми; концепции – понятными для масс. Сегодня у меня больше опыта, но меньше сил, мне труднее делать это. С Революцией уровень нашего народа стал намного выше; задача стала более сложной.

            С революционной точки зрения, разногласия не имеют значения; имеет значение честность, с какой высказывается мнение. Из противоречий родится правда. Быть может в другой раз стоило бы сделать усилие, чтобы высказать некоторые замечания по этому вопросу.

            Вчера произошло важное событие, которое будет главной темой в ближайшие дни: освобождение Ингрид Бетанкур и группы лиц, захваченных ФАРК – организацией Революционные вооруженные силы Колумбии.

            10 января текущего года наш посол в Венесуле Герман Санчес по просьбе правительств Венесуэлы и Колумбии принял участие в передаче Международному Красному Кресту Клары Рохас, которая была кандидатом на пост вице-президента Колумбии, когда Ингрид Бетанкур была кандидатом на пост президента и была похищена 23 февраля 2002 года. Вместе с ней была освобождена Консуэло Гонсалес - член палаты представителей, похищенная 10 сентября 2001 года.

            В истории Колумбии открывалась новая, мирная глава - процесс, который Куба поддерживает уже больше 20 лет как самый целесообразный для единства и освобождения народов нашей Америки, который использует новые пути в сложных и особых нынешних условиях, после распада СССР в начале 90-х годов – это я не буду пытаться здесь анализировать, - очень отличных от условий Кубы, Никарагуа и других стран в 50-е, 60-е и 70-е годы ХХ века.

            Ночная бомбардировка первого марта лагеря на земле Эквадора, где спали колумбийские партизаны и молодые гости разных национальностей, с использованием американской технологии, с оккупацией территории, пристреливанием раненых и увозом трупов - части террористического плана правительства Соединенных Штатов - вызвала возмущение в мире.

            7 марта в Доминиканской Республике состоялась встреча Группы Рио, на которой был энергично осужден этот факт, в то время как правительство Соединенных Штатов его одобряло.

            Мануэль Маруланда – крестьянин и член Коммунистической партии, главный руководитель этого партизанского движения, созданного почти полвека назад, был еще жив. Он скончался 26-го числа того же месяца.

            Ингрид Бетанкур, ослабевшая и больная, а также другие пленники, чье здоровье было подорвано, вряд ли могли бы выдержать дольше.

            Из элементарного чувства гуманности нас обрадовало сообщение о том, что Ингрид Бетанкур, трое американских граждан и другие пленные были освобождены. Никогда не следовало похищать гражданских лиц и содержать как заключенных военных в условиях сельвы. Эти были объективно жестокие факты. Никакие революционные намерения не могли это оправдать. В свое время надо будет глубоко проанализировать субъективные факторы.

            На Кубе мы выиграли нашу революционную войну, немедленно и без каких бы то ни было условий выпуская на свободу пленных. Захваченных в каждом бою солдат и офицеров мы передавали Международному Красному Кресту, отобрав у них только оружие. Никакой солдат не складывает оружия, если его ждет смерть или жестокое обращение.

            Мы с озабоченностью наблюдаем, как империализм пытается использовать случившееся в Колумбии, чтобы скрыть и оправдать свои ужасные геноцидные преступления по отношению к другим народам, отвлечь внимание международной общественности от своих интервенционистских планов в Венесуэле и Боливии и присутствия 4-го флота для поддержки политики, претендующей полностью ликвидировать независимость и овладеть природными ресурсами остальных стран, лежащих к югу от Соединенных Штатов.

            Вот примеры, которые должны наставлять всех наших журналистов. Правда в наше время плывет по бурным морям, где средства массовой информации находятся в руках тех, кто своими несметными экономическими, технологическими и военными ресурсами угрожает выживанию человечества. Это вызов, стоящий перед кубинскими журналистами!

3 июля 2008 года