Для бедных перемены означают еду и работу, а не больше вольности в одежде или развлечениях...Политика в Иране гораздо больше касается классовой борьбы, чем религии.

Передовица «Файненшиал таймс», 15 июня 2009 года

Введение

Вряд ли можно припомнить хоть одни выборы, имевшие серьезное значение для Вашингтона, в которых поражение проамериканского кандидата не объявлялось бы незаконным всей правящей элитой и ее СМИ. В последнее время Вашингтон и его приспешники кричали «держите вора» после свободных (с наблюдателями) выборов в Венесуэле и в Газе (точнее, во всей Палестине -пер.), в то же время радостно выдумывая «победу на выборах» в Ливане, хотя коалиция во главе с Хизбаллой получила свыше 53% голосов.

Недавно прошедшие (12 июня 2009) выборы в Иране — классический пример. Нынешний президент — националист-популист Махмуд Ахмадинеджад (МА) получил 63,3% голосов (24, 5 миллиона), в то время как ведущий поддерживаемый Западом оппозиционер Хоссейн Мусави (ХМ) получил 34,2% . Президентские выборы в Иране привлекли рекордное число избирателей — более 80%, включая беспрецедентное число голосовавших за границей: 234 812, где ХМ победил, получив 111 792 против 78 300 за МА. Оппозиция во главе с ХМ не признала поражения и организовала ряд массовых демонстраций, перешедших в поджог и разрушение автомобилей, банков, общественных зданий и вооруженные столкновения с полицией и властями. Практически все общественное мнение Запада, включая крупнейшие печатные и электронные СМИ, ведущие либеральные, радикальные, консервативные и либертарианские сайты, повторяют утверждения оппозиции о наглых нарушения на выборах. Неоконсерваторы, либертарианские консерваторы и троцкисты (и анархисты — прим.пер.) объединились с сионистами в прославлении протестов оппозиции как авангарда демократической революции. Демократы и республиканцы в США клеймят правящий режим, отказываются признавать результаты голосования и восхваляют усилия демонстрантов изменить результаты выборов. Нью-Йорк таймс, СиЭнЭн, Вашингтон пост, израильское министерство иностранных дел и все руководство «Председателей крупнейших американских еврейских организаций» призывают к еще более жестким санкциям против Ирана и провозглашают, что предложенный Обамой диалог с Ираном «сел на мель».

Фальшивка о «жульничестве на выборах»

Западные руководители отвергли результаты выборов потому, что они «знали», что кандидат-реформист не мог не победить...Месяцами они ежедневно публиковали интервью, передовицы и репортажи с мест «подробно описывая» провалы правительства Ахмадинеджада, они ссылались на поддержку священнослужителей, отставных чиновников, рыночных торговцев и прежде всего женщин и молодых горожан, свободно владеющих английским, в подтверждение того, что Мусави ждет решительная победа. А победа Мусави описывалась как победа «умеренных сил», по крайней мере в белодомовском варианте этой пустой фразы. Видные либералы из научной среды вычислили, что подсчет голосов был жульническим потому, что кандидат оппозиции Мусави не победил в своей собственной этнической области — иранском Азербайджане. Другие ученые утверждали, что «голоса молодежи» - на основе своих бесед с со студентами из богатых и зажиточных семей северного Тегерана - в подавляющем большинстве были за кандидата-«реформиста».

В единогласном западном обвинении в подтасовках результатов выборов поражает отсутствие малейшего доказательства в виде документа или свидетельства очевидца, как до, так и неделю спустя после подсчета голосов. Во время всей избирательной кампании ни одного достоверного (или даже сомнительного) обвинения в нарушении законов не выдвигалось. Пока западные СМИ верили своей собственной пропаганде о неизбежной победе своего кандидата, они описывали предвыборный процесс как весьма оживленный, с горячими публичным спорами и беспрецедентным уровнем общественной активности и беспрепятственной агитации добровольцев. Вера в свободные и открытые выборы была так сильна, что западные руководители и их СМИ верили, что их кандидат победит.

Западные СМИ полагались на своих репортеров, описывающих массовые демонстрации сторонников оппозиции, не обращая внимания или преуменьшая огромное число демонстрантов в поддержку Ахмадинеджада. Хуже того, западные СМИ игнорировали классовый состав соперничающих демонстраций — тот факт, что президент получил поддержку куда более многочисленных слоев — бедноты, рабочих, ремесленников и работников госсектора, в то время как большая часть демонстрантов от оппозиции была студентами из богатых и зажиточных семей, бизнесменами и представителями свободных профессий.

Более того, большая часть западных влиятельных фигур и репортеров в Тегеране экстраполировали свои прогнозы, основываясь на наблюдениях за тем, что происходило в столице - мало кто отправлялся в провинцию, в малые и средние города, в деревни, где и находится массовая база Ахмадинеджада. Более того, сторонники оппозиции были меньшинством активистов-студентов, которых нетрудно было мобилизовать для уличных действий, в то время как Ахмадениджад опирался на большинство рабочей молодежи и женщин-надомниц (ковроткачих — прим. пер.), которые собирались выразить свою волю путем голосования, и имели мало времени или желания участвовать в уличной политике.

Ряд газетных авторитетов, включая Гидеона Рахмана из «Файненшинал таймс», утверждают, что доказательством подтасовок является получение Ахмадинеджадом 63% голосов в азербайджанской провинции, в то время как Мусави — азербайджанец. Эта уверенность, что этническая принадлежность — единственное возможное объяснение поведения на выборах, а не прочие социальные и классовые интересы — упрощение. Более пристальный анализ на результаты голосования в восточно-азербайджанском регионе Ирана показывает, что Мусави победил только в городе Шабестар среди средних и высших классов (и то с минимальным перевесом), и потерпел сокрушительное поражение в более населенной сельской местности, где политика правительства Ахмадинеджада помогла азербайджанцам освободиться от долгов, получить дешевый кредит и доступные займы для фермеров. И Мусави победил-таки в западно-азербайджанском регионе, используя свои национальные связи для победы в городах. В густонаселённой провинции Тегеран Мусави победил в городских центрах в Тегеране и Шемиранате, в зажиточных и богатых кварталах, но с треском провалился в рабочих пригородах, малых городах и в селах.

Безответственное и искажающее подчеркивание «национального голосование» в «Нью-Йорк таймс» и «Файненшинал таймс», с целью подкрепить обвинение Ахмадениджада в «краже голосов» хорошо сочетается с сознательным и намеренным отказом СМИ признать результаты опроса, проведенного двумя экспертами из США за три недели до голосования, из которого видно, что Ахмадиненджад лидирует с отрывом более чем 2 к 1 — даже больше, чем результаты голосования. Этот опрос показывает, что среди азербайджанцев, Ахмадинеджада поддерживают 2 против 1 за Мусави, что демонстрирует, как классовые интересы, представленные одним кандидатом, могут пересилить национальную принадлежность другого кандидата. Согласно этому опросу, две трети молодых людей в Иране были слишком бедны, чтобы использовать компьютер, и возрастная группа 18-24 лет «представляла собой самую мощную группу избирателей в поддержку Ахмадинеджада из всех опрошенных» («Вашингтон пост», 15 июня 2009 года). Единственными, постоянно поддерживавшая Мусави, были студенты и выпускники университетов, бизнесмены и зажиточные слои. «Голоса молодых», которых западные СМИ хвалили за «реформизм», были явно в меньшинстве — меньше 30%, но были из привилегированных слоев, не лезли в карман за словом и хорошо говорили по-английски — и заполонили собой западные СМИ. Их подавляющее присутствие в западных репортажах создало то, что именовалось «синдромом северного Тегерана» - по местоположению зажиточных кварталов, в которых жило большинство этих студентов. Хотя они были модно одеты, с хорошо подвешенным языком и отличным английским, в тайном голосовании их голоса потонули.

В целом, Ахмадинеджад получил отличные результаты в провинциях с нефтяной и химической промышленностью. Это могло быть выражением неприятия рабочими программы «реформистов», включающей предложения приватизировать госпредприятия. Также президента поддержало большинство в пограничных регионах, потому, что подчеркивал необходимость укрепления национальной безопасности против угроз США и Израиля в свете эскалации террористических нападений из Пакистана, при поддержке США, и из иракского Курдистана, при поддержке Израиля, которые привели к десяткам жертв среди граждан Ирана. Поддержка, в том числе щедрое финансирование этих террористических групп — официальная политика США со времен Буша, и Обама не только не осудил ее, но даже усилил накануне выборов.

Западные СМИ и их протеже в Иране забыли о колоссальном впечатлении, которое опустошительные войны и оккупация Ирака и Афганистана произвели на общественное мнение Ирана. Решительная позиция Ахмадинеджада в вопросах обороны контрастировала с прозападной позицией многих пропагандистов оппозиции, которые не выступали за сильную оборону.

Значительное большинство голосовавших за нынешнего президента, вероятно, сочли, что интересы национальной безопасности, единства страны и системы соцобеспечения, со всеми ее слабостями и недостатками, можно лучше защитить и укрепить при Ахмадинеджаде, чем при технократах из привилегированных классов, поддержанных привилегированными юнцами с прозападными настроениями, которым стиль их личной жизни важнее общественных ценностей и солидарности.

Демография голосования раскрывает реальное классовое расслоение, при котором богатые сторонники свободного рынка - капиталистические индивидуалисты - оказались против бедных, рабочих с их основанной на общественных ценностях поддержке «моральной экономики», при которой ростовщичество и нажива ограничены религиозными правилами. Нескрываемые нападки оппозиционных экономистов на госрасходы (соцобеспечение, доступные кредиты и субсидирование цен на еду) не способствовало их популярности среди большинства иранцев, пользующихся этими льготами. Государство было для бедняков и рабочих защитником и благодетелем против «рынка», который означал богатство, силу, привилегии и разложение. Нападки оппозиции на режим за «негибкую» внешнюю политику и за «ухудшение отношений с Западом» были услышаны только либеральными студентами да бизнесменами, занятыми импортом-экспортом. Для многих иранцев наращивание вооружений режимом означало предотвращения нападения США или Израиля.

Масштаб поражения оппозиции на выборах показывает, насколько далека она от того, что жизненно важно для ее собственного народа. Им следует понять, что, приближаясь к Западу, они отдалились от повседневных забот о безопасности, о жилье, рабочих местах и субсидированных ценах на продукты, которые делали жизнь более сносной для тех, кто находится внизу общества и за воротами тегеранского университета для привилегированных.

Победа Ахмадинеджада на выборах, если рассматривать ее в историческом плане, не должна быть неожиданностью. В подобных поединках между националистами-популистами против прозападных либералов, популисты побеждают. Например, Перон в Аргентине, а теперь и Чавес в Венесуэле, Моралес в Боливии, и даже Лула да Сильва в Бразилии, каждый из которых сумел набрать около или даже больше 60% голосов на выборах. Большинство избирателей в этих странах предпочитают общественное благосостояние неограниченным рынкам, и национальную безопасность — пресмыкательству перед военными империями.

Каковы будут последствия победы Ахмадинеджада — вопрос открытый. США могут решить, что дальнейшая поддержка шумного, но потерпевшего поражение меньшинства, подрывает шансы на уступки по вопросу обогащения урана и прекращения поддержки Ирана Хизбаллы и Хамас. Реалистическим подходом было бы открыть широкую дискуссию с Ираном, и признать, как недавно заметил сенатор Кэрри, что обогащенный уран на самом деле никому не угрожает. Этот подход будет резко отличным от такового американских сионистов, глубоко укорененных в режиме Обамы, которые вслед за Израилем подталкивают к превентивной войне с Ираном и используют сомнительный аргумент, что переговоры невозможно вести с «незаконным» правительством в Тегеране, «укравшим» голоса.

События последних дней позволяют предположить, что политическое руководство Европы, и даже кое-кто в Вашингтоне не согласились с сионистскими СМИ насчет «украденных голосов». Белый дом не отменил предложения о переговорах с переизбранным президентом, а сосредоточился на вопросах подавления оппозиционных протестов (и не на пересчете бюллетеней). В том же духе Евросоюз выразил «серьезную озабоченность насилием» и призвал к тому, чтобы «чаяния иранского народа были достигнуты мирным путем и при уважении свободы слова» (Файненшинал таймс, 16 июня 2009 года, стр.4) Кроме Саркози, ни один глава государства из ЕС не подверг сомнению результаты выборов.

Непредсказуемым фактором остается ответ Израиля на результаты выборы: Нетаньягу дал знать своим американским последователям-сионистам, что те должны использовать фальшивку об «украденных голосах» для максимального давления на режим Обамы, чтобы сорвать планы встречи с новоизбранным Ахмадениджадом.

Как это не странно, те в США (левые, правые и центристы), купившиеся на эту фальшивку, сами того не зная, снабжают Нетаньягу и его американских последователей аргументами и подделками: где они видят религиозные войны, мы видим классовую борьбу, где они видят «жульничество на выборах», мы видим имперскую дестабилизацию.

Оригинал опубликован по адресу: http://www.globalresearch.ca/index.php?context=va&aid=14018

Перевод с английского Лидии Волгиной

От редакции

Известно, что все сторонники «зеленой революции» в Иране – от крайне правых до анархистов – сосредотачивают внимание на массовости протестов, присутствии в их рядах женщин и молодежи. Это придает поддержке путча, организованного на деньги США, пристойный вид – кто же против женщин и детей, особенно вооруженных новейшими интернет-прибамбасами?? Только проклятые «муллы» в Иране. На самом деле, как указано в статье индийского дипломата Бхадракумара «Пекин призывает США к сдержанности по отношению к Ирану»: пока детишки за богатых семей балуются «твиттером» 1 , главная опора Мусави - Рафсанджани, которого Ахмадинеджад во время предвыборных дебатов обвинил в коррупции, занят тем, что в городе Кум договаривается с консервативными представителями религиозных кругов Ирана.  В то же время Ахмадинеджад, по наблюдениям ряда аналитиков, по разным причинам не присоединившихся к про-зеленому  хору, представляет силы, желающие покончить с клерикальным засильем в республике Иран и укрепить именно демократическую, в широком смысле слова,  основу власти. Как сказано в статье, речь в Иране идет именно о «тщательно организованной попытке правящих консервативных клерикалов обратить вспять трудное зигзагообразное  движение последних четырех лет в направлении республиканизма», при чем  Мусави служит для попов отличной ширмой, потому, что те не желают смириться с тем, как Ахмадинеджад оттесняет их от власти и денег (особенно в нефтяной отрасли).

Далее автор напоминает, что Революционная гвардия была создана никем иным, как Хомейни в качестве противовеса религиозным кругам. Именно эта гвардия, как признают и враги Ахмадинеджада – одна из его опор. В случае же победы Рафсанджани, Иран ждет превращение в подобии Саудовской Аравии – крайней религиозной диктатуры, зато весьма дружественной США.

Примечания

1  Впрочем, согласно расследованию в интернете, массу «твиттов» по Ирану поставляют кучка авторов, зарегистрировавшихся только 13 июня, постящих только по английски, половина из которых имеет одно и то же фото в профилях пользователей. О деятельности этих твиттеров сообщила с одобрением израильская газета «Джерузалем пост». Подобные технические новинки используются для распространения дезинформации как а Иране, так и за его пределами.