Сам термин "теория заговора" обычно используют в уничижительном значении, говорящем о чем-то бредовом, параноидальном, маргинальном и, безусловно, ложном. Сила этого уничижения заключена в том, что обсуждаемая теория отметается путем прямых нападок на ее защитников, на движущие ими мотивы и здравость ума. Когда на ту или иную версию событий навешивается ярлык "теории заговора", свидетельства и аргументы автоматически отбрасываются, поскольку исходят от лица с умственными или моральными отклонениями, а не потому, что была доказана их несостоятельность. Указание на объяснение событий как "теорию заговора" фактически означает: "ты здесь лишний, и твои объяснения не заслуживают внимания".

В прошлом подобный подход неоднократно использовался, например, по той же схеме рассуждали в отношении "ереси", "дьявольщины" и "коммунизма". Конечно, приговор в отношении "теорий заговора" в целом не столь суров, но в некотором смысле гораздо хуже. Ересь, дьявольщина и коммунизм, по крайней мере, обладали некоторым потенциалом и порождали идеи, которых опасались обвинители. Ярлык "теории заговора" изначально предполагает, что ее защитники либо простодушны, либо же попросту ненормальны.

Тем не менее, подобные же штампы порождают и сообщества ортодоксальных последователей, которые изгоняют из своих рядов или остерегаются тех, кто подвергает их взгляды сомнению. Те, кто симпатизирует новым подходам, могут, тем не менее, продолжать остерегаться из стеснения или страха в свою очередь подвергнуться унижению.

В наши дни можно наблюдать настоящий бум в сфере литературы, посвященной конспирологии, основная масса которой, разумеется, отзывается о ней саркастически, о чем говорят сами названия книг: "Архитекторы страха: теории заговора и паранойя в американской политике"; "Культ конспирологии: от покушения на Кеннеди до 'Секретных материалов'"; "Конспирология: истоки паранойи и причины ее процветания".

В рамках массовой американской культуры также очевиден рост популярности конспирологической темы в фильмах и романах, появилась и масса специализированных веб-сайтов. Часто это указывают в качестве одной из причин беспокойства относительно упадка нашего общества. К примеру, канадский журналист Роберт Сибли охарактеризовал конспирологию как "нигилистический водоворот заблуждений и предрассудков, которые отрицают саму реальность".

На мой взгляд, правда состоит в обратном. В исследовании предполагаемых заговоров нет ничего безумного или предосудительного, это часть нашей действительности. Множество обычных людей, занятых в самых разных сферах, интересуются современными политическими и экономическими событиями. Они самостоятельно осмысливают происходящее, работают в библиотеках в поисках свидетельств, разрабатывают теории и общаются с коллегами по интересам. Отрадно осознавать, что некоторые граждане прикладывают усилия и посвящают свое время раскрытию заговоров, которые наносят ущерб нашему обществу, экономике и политической системе.

Однако совершенно очевидно, что теории заговора пугают своей популярностью некоторых историков и журналистов. Ведь именно представители этих двух профессий отвечают за объяснение нам окружающего мира. Когда же эту задачу берут на себя обычные люди, это означает, что они, видимо, не доверяют версиям, которые удобны для властей. Должно быть, профессионалы видят опасность в том, что люди начинают самостоятельно разбираться в политике.

Возможно, сейчас мы находимся в процессе новой Реформации. Высшее духовенство вновь утрачивает монополию, и мы на их глазах скатываемся в хаос и сектантство. Нечто подобное происходило в 1517 году, когда Мартин Лютер бросил вызов церкви и перевел Библию на немецкий, дав возможность простолюдинам самим размышлять о теологии. Во время суда, Лютер произнес следующее: "для меня невозможно отдать свою веру на откуп Папы или церковного собора, ведь ясно, как день, насколько часто они заблуждались и вступали друг с другом в противоречия". Именно так конспиролог-исследователь убийства Джона Кеннеди мог бы говорить о комиссии Уоррена.

Люди принимаются за объяснение событий своими силами тогда, когда объяснения признанных специалистов начинают выглядеть абсурдно - например, то, что Ли Харви Освальд мог в одиночку убить Кеннеди. Новая Реформация восстает против надменности и высокомерия власти. Если историки и журналисты хотят понять, почему их версии проигрывают «конспирологическим» теориям, им стоит в первую очередь проанализировать недостатки своих версий.

Корректным и развернутым определением теории заговора можно считать следующее: «наивная деконструкция истории». Это «история», поскольку она занимается объяснением событий - но только после того, как они происходят. В прошедшем времени. Теория заговора как политический акт является протестом постфактум. Для раскрытия заговоров в реальном времени требовались бы не меньшие ресурсы и полномочия, чем у полиции и спецслужб.

Теория заговора также является "деконструкцией истории", поскольку восстает против официальных версий и авторитета общепринятой истории и журналистики. Подобные теории целиком и полностью являются эмпирическими: они сосредоточены на конкретных фактах, особенно на тех, которые старательно упускаются из виду в рамках официальных версий. Конспирология целиком и полностью фокусируется на том, что, без сомнения, является реальным - в частности, на конкретных действующих лицах. Теории заговора предполагают, что события вызваны действиями людей, причем действиями того же рода, что и в обычной жизни: сотрудничеством, планированием, обманом, введением других в заблуждение и применением силы. Таким образом, конспирологические объяснения не строятся вокруг безличных сил, таких, как геополитика, рыночная экономика, глобализация, социальные преобразования или других абстрактных категорий, в рамках которых пытаются трактовать те или иные события.

Что касается характеристики теории заговора как "наивной", то это вовсе не означает, что она надумана или не выдерживает критики. На самом деле, именно так конспирологи могли бы характеризовать широко известные версии событий, освещаемые в официальных источниках, в школьных учебниках, либо в большинстве журналистских статей. К примеру, было бы наивным полагать, что путч против Сальвадора Альенде 11 сентября 1973 года не был инсценирован Соединенными Штатами. "Наивная" деконструкция скорее означает, что сами конспирологи не представляют, что занимаются деконструкцией истории, являясь любителями, неподготовленными в данной сфере.

Конспирологические теории возникают во время драматических событий, когда в рамках официальных объяснений пытаются принизить их значение или найти оправдания. Иными словами, они появляются, когда люди начинают замечать, что версии не согласуются с фактами.

Возьмем вопрос объяснения схем "свободной торговли", которые использовались США в последние два десятилетия в отношениях с другими странами континента: FTA, NAFTA, а также вскоре вступающее в силу FTAA. Вначале речь шла о двух государствах, затем о трех, четырех и так далее. Вначале (в 1989 году) появилось канадо-американское Соглашение о свободной торговле (FTA), поставившее в подчиненные условия своих членов по отношению к экономическому доминированию США. Сутью соглашения было то, что американские корпорации получали неограниченные коммерческие права и возможности владения собственностью в Канаде, а в обмен Канада получает право... подчиняться торговому законодательству Соединенных Штатов. Как же канадцы согласились на это? Вообще говоря, они и не соглашались, но историки объяснили бы ситуацию примерно так: "глобализация заставила канадцев сделать выбор в пользу свободной торговли". Конспирологи бы ответили: "не будьте наивными, смотрите в лицо фактам". На протяжении десятилетия, в рамках опросов общественного мнения и трех следовавших друг за другом всеобщих выборов (в 1984, 1988 и 1993), большинство канадцев продолжало выступать против американских условий "свободной торговли". Как же случилось, что столь ясный выбор миллионов канадцев, сделанный в рамках демократических процедур, был попросту проигнорирован?

Во время федеральных выборов 1984 и 1993 годов, популярные партии открыто выступали против свободной торговли, но сразу же после выборов переориентировались на противоположную политику. В 1998-м все также шло далеко не гладко: лидер одной (менее популярной) из двух партий, которые были против свободной торговли, в середине кампании вдруг стал выступать с нападками в отношении главы более крупной партии. Собрав воедино эти факты, легко убедиться в несостоятельности общепринятых концепций.

Заглянем в библиотеку и посмотрим, что же мы сумеем обнаружить. В период с 1976 по 1979, более чем за десятилетие до принятия указанного соглашения, американский посол Томас Эндерс продвигал идеи свободной торговли по всей Канаде. Кем же был Томас Эндерс? Он был нанят американским правительством в 1958 году как "специалист по разведке". В 1969 году он находился в Югославии, а в 1971-м - в Камбодже. Его задачей была фальсификация выборов с целью обеспечения избрания Лон Нола, а также использование местной разведывательной сети для отбора деревень, которые должны были подвергнуться бомбардировкам в рамках тайной войны президента Никсона. С 1976 по 1979 он работал в Канаде, налаживая связи в политической и бизнес-среде с целью продвижения американского варианта "свободной торговли". В 1981-м, в администрации Рейгана, Эндерс становится помощником госсекретаря США по вопросам взаимодействия со странами Америки, занимаясь подготовкой вторжения в Гренаду и "опосредованными войнами" против Никарагуа и Сальвадора. Одной из его задач было координировать действия с Оливером Нортом и Дуаном Клариджем, отвечавшем за операции прикрытия в Латинской Америке.

Что же представляется более вероятным, если исходить из вышеуказанных фактов - что Эндерс занимался продвижением свободной торговли в Канаде по собственной инициативе (своего рода хобби), либо же выполнял приказ в рамках еще одной спецоперации в своей карьере? В те времена Рене Левескье, популист и премьер-министр Квебека, так характеризовал Эндерса: "Этот гад сбрасывал бомбы на Вьетнам. Он - проклятый шпион и, должно быть, работает на ЦРУ".

Идея NAFTA впервые была озвучена публично в 1979 году, являясь (ко всеобщему удивлению) основой программы Рейгана в момент выдвижения на пост президента. Тем не менее, позднее в рамках избирательной кампании этот вопрос более не поднимался. Кампанией Рейгана в 1979-м руководили Майкл Дивер и Пол Ханнафорд, которые, по некоторым сообщением, также управляли PR-агентством, представлявшем интересы праворадикальной гватемальской группировки "Amigos del Pais" ("Друзья страны") и ее лидера Роберто Алехоса, которому было предоставлено ранчо, ранее использовавшееся для подготовительных учений ЦРУ перед вторжением в залив Свиней на Кубе в 1961-м. В начале 1980 года кампанию Рейгана возглавил Уильям Кейси, чья карьера в 40-е годы начиналась с руководства шпионскими операциями в Германии и Китае в рамках Управления стратегических служб (OSS), а закончилась в ранге директора ЦРУ. Редкий случай, чтобы кандидат в президенты США был настолько связан с людьми из спецслужб.

Информация в предыдущих двух абзацах взята из библиотечных источников. "Свободная торговля" возникла в кулуарах Вашингтона примерно в начале семидесятых, и ее разработка и продвижение в немалой степени осуществлялись посредством заговора, а не открытых демократических процессов.

Этот пример иллюстрирует процесс возникновения теорий заговора: 1) значительные события в политике или экономике существенно влияют на соотношение сил во властных структурах; 2) простые граждане начинают обращать внимание на противоречия в объяснениях этих событий; 3) наряду с интересом, растет и озабоченность; 4) вся дальнейшая информация воспринимается в контексте вероятных махинаций со стороны властей. Большинство обнаруженных свидетельств являются косвенными, как и подобает при раскрытии заговоров.

Разумеется, "свободная торговля" не была результатом свободного выбора канадцев, а также, вероятно, американцев и мексиканцев. Историю подобных схем еще только предстоит написать. Но вряд ли за эту задачу возьмутся историки-ортодоксы, и основная масса журналистов едва ли захочет докапываться до истины. Но, возможно, конспирологам эта задача будет по силам. (Кстати, вы заметили, что NAFTA не проходило через Конгресс, как того требует закон?)

Теории заговора с особой тщательностью сосредоточены на несоответствиях, противоречиях и недостающих фактах. Подобным же образом, естественные науки занимаются поиском слабых мест в общепринятых представлениях, более внимательно исследуя факты, выходящие за их рамки. Когда мы пытаемся найти более правдоподобные объяснения тем или иным предположениям, будь то научные, исторические или политические, необходимо прибегать к сравнению конкурирующих гипотез.

Одна из версий всегда является более достоверной (если исходить из имеющихся наблюдений), чем другая. По принципу сходства, предпочтение следует отдавать тому объяснению, которое соответствует максимальному числу достоверно известных фактов. Теории заговора в данном случае могут быть в выигрыше. К примеру, снайпер-одиночка не может стрелять из винтовки с ручным перезарядом с той скоростью, с которой раздавались выстрелы в Кеннеди. Кроме того, со слов подавляющего большинства свидетелей, звуки выстрелов доносились с разных направлений.

Мы можем обнаруживать ложные объяснения и находить лучшие, сосредотачиваясь на моментах, которые не вписываются в них. Например, заключение Галилея о наличии спутников у Юпитера входило в противоречие с господствовавшей в те времена геоцентрической концепцией. За это он был назван еретиком. Книга Марка Лейна "Прямиком к правосудию" содержит сотни свидетельств, идущих вразрез с выводами комиссии Уоррена о том, что Кеннеди был застрелен снайпером-одиночкой. И за это его назвали конспирологом.

Уничижительный эффект клейма "теории заговора" исходит от его изначальной нацеленности на личность автора. Разумеется, сторонники теории заговора ставят под сомнение общепринятые версии и высказывают подозрения о том, что могут существовать иные. Подобные взгляды (того же рода, что и породившие множество научных открытий), награждаются ярлыком "паранойя".

Задумаемся на секунду. Большая часть жителей США согласна с тем, что заговор, а не одинокий стрелок, стал причиной смерти Кеннеди. Общество просто не смогло бы функционировать, будь все эти люди "параноиками". Это слово - чистое оскорбление. На самом деле, паранойя включает в себя: 1) страх, 2) реально существующего человека, 3) который, по вашему мнению, угрожает вам лично, 4) различными скрытыми способами, например, сглазом, при помощи рентгеновских или лазерных лучей. Частью конспирологии являются сомнения и подозрения, но они определенно далеки от клинического характера. Например, я верю в заговор в деле "Иран-Контра", но это не имеет никакого отношения к страху, и уж тем более к подозрениям о том, что Оливер Норт доберется до меня при помощи невидимого излучения.

Однако, не стоит забывать и о том, что исследователи теорий заговора - самые обычные люди, допускающие очевидные ошибки в рассуждениях. К примеру, существует так называемый "эффект подтверждения", согласно которому мы склонны искать подтверждение правоты наших предположений, а не свидетельства против них. Этот эффект многократно проявлялся в самых разных сферах и областях. Эффект подтверждения - очень распространенный ошибочный путь, по которому следуют не только конспирологи, но и журналисты, историки и специалисты в других областях. В частности, Дэвиду Фишеру удалось собрать более ста различных примеров некорректных рассуждений в исследованиях и публикациях авторитетных, уважаемых историков. Но все это в точно такой же степени относится и к конспирологам.

Но все же источниками конспирологических теорий в большей степени являются размышления, а не страхи. Побуждения к подобным исследованиям скорее лежат в социальной плоскости и в области познания, во многом они напоминают работу по построению генеалогического дерева. Все начинается с нескольких фактов. Затем выстраивается общая канва, обнаруживаются связи и гипотезы, ведутся поиски новых свидетельств. При наличии доли везения и помощи со стороны других людей, порой удается раскопать факты, довольно сложные для обнаружения. Гипотеза продолжает развиваться, требуя, в свою очередь, новых свидетельств. Уверенность растет в процессе обнаружения дополнительных фактов, выстраивания детальной хронологии событий и обмена результатами и опытом с другими людьми.

По мнению конспирологов, их деятельность приносит пользу обществу. Зачастую патриотизм побуждает их к действию, что вполне обоснованно. Ведь демократия строится на недоверии к монарху и всей королевской рати. Гаранты демократии, такие, как хабеус корпус, жюри присяжных, независимые суды и тайные голосования однозначно подразумевают недоверие к сильным мира сего. Именно по причине недоверия подразумевается, что оппозиционные партии и независимая пресса должны критиковать власть и ставить под вопрос ее легитимность, а власть, в свою очередь, отвечать критикам. Свободную прессу называют четвертой властью, которая противостоит первой (церкви), второй (аристократии) и третьей (живущих на доходы с капитала). Однако, поскольку традиционная журналистика сама превратилась в инструмент власти, журналистов-исследователей в наши дни порой относят уже к пятой ветви. Теории заговора - часть пятой власти в данной расстановке сил. Независимое, оппозиционное мышление, лежащее в основе конспирологии, само по себе является основой демократии и свободы.

На мой взгляд, есть три основных причины роста интереса к теориям заговора: 1) увеличение числа людей, обладающих необходимыми навыками и ресурсами для исследований заговоров и обмена результатами; 2) вероятно, возросло количество самих заговоров вследствие усиления концентрации власти в политике и экономике и ослабления демократии; 3) Традиционная журналистика и история в большей степени, чем в прошлом, стали служить интересам власти и корпораций, порождая в результате больше бессмыслицы.

Безусловно, в ближайшем будущем сферу теорий заговора ожидает рост интереса. Он ослабнет лишь при снижении числа самих заговоров, а также когда историки и журналисты станут прилагать больше усилий для объяснения событий, а не для их запутывания.

Флойд Рудмин работает на кафедре психологии университета в Тромсо, Норвегия

Апрель 2003, newdemocracyworld.org

Перевел с английского Михаил Гунин

Barkun, M. (2003). A culture of conspiracy: Apocalyptic visions in contemporary America. Berkeley: University of California Press.

Barlow, M. & Clarke, T. (1998). MAI: The Multilateral Agreement on Investment and the threat to American freedom. New York: Stoddart.

Brandt, D. (1993). NAMEBASE. San Antonio: Public Information Research.

Camp, G. S. (1997). Selling fear: Conspiracy theories and end-times paranoia. Grand Rapids: Baker Books.

Chodos, R. (1978). "From Enders to Chretien to Horner to you: Continentalism rears its head." Last Post, 6(6).

Clark, G. K. (1967). The critical historian. London: Heinemann.

Clarke, T. & Barlow, M. 1997). MAI: The Multilateral Agreement on Investment and the threat to Canadian sovereignty. Toronto: Stoddart.

Clarkson, F. (1986). "Behind the supply lines." Covert Action Information Bulletin, (25), 56, 50-53.

Coughlin, P. T. (1999). Secrets, plots and hidden agendas: What you don't know about conspiracy theories. Downers Grove, IL: InterVarsity Press.

Fenster, M. (1999). Conspiracy theories: Secrecy and power in American culture. London: University of Minnesota Press.

Fischer, D. H. (1970). Historians' fallacies. New York: Harper & Row.

Hidell, A., & D'Arc, J. (1999). The conspiracy reader: From the deaths of JFK and John Lennon to government-sponsored alien cover-ups. Secaucus, NJ: Carol.

Hofstadter, R. (1965). The paranoid style in American politics. New York: Knopf.

Hurtig, M. (1991). The betrayal of Canada. Toronto: Stoddart.

Jackson, D. (2000). Conspiranoia!: The mother of all conspiracies. New York: Plume.

Johnson, G. (1983). Architects of fear: Conspiracy theories and paranoia in American politics. Los Angeles: Tarcher.

Klepper, S. (1981). "The United States in El Salvador." Covert Action Information Bulletin, (12), 5-13.

Knight, P. (2000). Conspiracy culture: From the Kennedy assassination to the X-Files. London: Routledge.

Knight, P. (Ed.) (2002). Conspiracy nation: The politics of paranoia in postwar America. London: New York University Press.

Lane, M. (1966). Rush to judgement. New York: Holt, Rinehart and Winston.

Lisée, J. F. (1990). In the eye of the eagle. Toronto: HarperCollins.

Manktelow, K. & Over, D. (Eds.) (1993). Rationality: Psychological and philosophical perspectives. London: Routledge.

Marcus, G. E. K(Ed.) (1999). Paranoia within reason. A casebook on conspiracy as an explanation. London: University of Chicago Press.

Munslow, A. (1997). Deconstructing history. London: Routledge.

Orchard. D. (1993) The fight for Canada. Toronto: Stoddart.

Parish, J., & Parker, M. (Eds.) (2001). The age of anxiety: Conspiracy theory and the human sciences. Oxford: Blackwell.

Persico J. E. (1991). Casey: From the OSS to the CIA. New York: Penquin.

Pipes, D. (1997). Conspiracy: How the paranoid style flourishes and where it comes from. New York: Free Press.

Preston, W. & Ray, E. (1983). "Disinformation and mass deception: Democracy as a cover story." Covert Action Information Bulletin, (19), 3-12.

Ross, R. (Producer) (1992, April 7). "Investigating the October Surprise." PBS documentary.

Shawcross, W. (1979). Sideshow: Kissinger, Nixon, and the destruction of Cambodia. New York: Simon and Schuster.

Sibley, R. (1998, Feb. 8). "Conspiracy theories." Ottawa Citizen.

Sklar, H. (1988). Washington's war on Nicaragua. Boston: South End Press.

US State Department (1974). Biographic register. Washington, DC: US Government Printing Office.

White, T. H. (1982). America in search of itself: The making of the President 1956 -1980. New York: Harper and Row.

Woodward, B. (1987). Veil: The secret wars of the CIA, 1981-1987. New York: Pocket Books.